Валери и её неделя чудес

      Присев в углу за гардеробом, Валери сквозь дымку, окружавшую ее, наблюдала следующую сцену: в призрачном свете луны молодая невеста сняла фату и белое платье, а землевладелец, стоя рядом с ней, поцеловал ее руку и сказал:       — Я люблю тебя. Люблю всем сердцем.       Невеста погладила его по волосам и рассеянно посмотрела в окно.       — Только сейчас я чувствую, как я стар, — со вздохом сказал фермер. — Я чувствую, что скоро умру. И все это будет твоим.       — Не говори так.       — Я бы хотел быть уверенным, что ты любишь меня. Видишь, сейчас я даже не осмеливаюсь поцеловать тебя.       — Люди ненавидят тебя. Они рассказывают мне невероятные глупости о тебе. Но поскольку они ненавидят тебя, я сочувствую тебе.       — Как ты прекрасна, моя жена. Ты прекрасна, моя дорогая. Посмотри на меня. Невозможно отрицать, что я стар.       — Я тоже состарюсь, — ласково прошептала Хедвига.       — Ты вернешь мне частицу моей молодости, — сказал жених, глядя в глаза жены в лунном свете, а потом обнял ее за плечи.       Невеста не сопротивлялась. Ее руки безвольно повисли, когда его губы завладели ее губами. И пока старик целовал ее, руки девушки медленно поднялись и вцепились в плечи мужа. Тем временем руки жениха ласкали девичьи плечи. Его пальцы расстегнули сорочку новобрачной, и она легко слетела с ее тела на пол. В тот момент из ниоткуда появилась темная фигура и впилась губами в обнаженное плечо девушки. С губ невесты сорвался стон, но глаза ее были закрыты, в то время как дрожащие губы мужа все плотнее и плотнее прижимались к ее губам. Словно пригвожденные к месту, молодожены простояли так целый час, не разнимая губ.       Валери ясно видела над плечом невесты силуэт лица, поглощавшего любовь и чувственное наслаждение, струившиеся по венам молодой невесты, чей разум растворился в затянувшемся поцелуе, словно во сне. И тут Валери увидела, что за темной фигурой поднялась другая тень и начала приближаться к Хедвиге. Это был Хорёк. Она ясно увидела этот жуткий лик, освещенный странным золотистым сиянием глаз. Хорёк схватил очертания темной фигуры и попытался сорвать её с плеча невесты. Затем Валери увидела, как он, встав на цыпочки, подхватил длинное, облаченное в темную одежду тело на руки и исчез с ним во мраке ночи.       Поцелуй распался.       — Ты любишь меня? — спросил голос жениха.       — Да, люблю.       С этими словами молодожены опустились на кровать, и их тела слились воедино. Услышав обмен словами о любви, горло Валери сжалось от незнакомого чувства тревоги. Она пересекла комнату и направилась к двери, боясь, как бы любовники вдруг не заметили ее присутствие. Она скрылась за дверью, но оставила ее приоткрытой, не в силах перестать смотреть на странного вида «краба», извивавшегося на кровати. Стоны становились все громче, и когда Валери уже начала думать, что занятие любовью — это их предсмертные муки, чиркнула спичка, и комнату озарил свет свечи. Невеста закрыла лицо и завернулась в подушки, а жених склонил голову над простыней, будто что-то искал.       — Ни капли крови, — сказал он, вытирая вспотевшее лицо. Затем его охватил гнев, и он изменившимся голосом человека, которого только что оскорбили, сказал:       — Что это значит?!       Послышался плач.       — Клянусь, я была девственницей!       — Но, моя дорогая, я не могу найти ни капли доказательств.       — Пожалуйста, не оскорбляй меня, — умоляла девушка.       Валери вздрогнула.       Неужели это была Хедвига? Она едва могла узнать черты лица своей юной подруги. То, что она увидела при свете свечи, не было лицом свежей юной девы. Это было лицо утомленной женщины, которая старела с каждой минутой.       — Не плачь, я тебе верю, — сказал жених. — Не плачь. Когда ты плачешь, твое лицо покрывается морщинами. Ты сама на себя не похожа.       Наконец дымка рассеялась, Валери пришла в себя и быстро убежала.