Валери и её неделя чудес

      Только теперь, узнав, что Хорек был ее отцом, Валери смогла объяснить те эмоции, которые вызвал в ней этот человек с ужасным лицом.       «Будь что будет!» — подумала она, подняла клетку, а цыплята вновь начали пищать.       Как только старик услышал писк цыплят, он выпрямился, и глаза его заблестели.       — Это я, отец, и я несу тебе освобождение.       — Дитя мое, — сказал Хорек, и слезы снова заблестели в его глазах.       — Я все слышала. Я знаю, что ты мой отец. Я хочу пожертвовать собой ради тебя.       -Дитя мое, — прошептал старик со слезами на глазах.       Валери посмотрела ему в лицо. У него больше не было выражения жестокого зверя, который душит цыплят и высасывает из них кровь.       — Как только Орлик сказал мне, что ты болен и слаб, я пошла на рынок и украла для тебя этих бедных созданий.       Хорек потянулся к цыпленку, поднес его шейку к своему рту, но ноздри его затрепетали от отвращения.       — Нет, я не могу, — сказал он. — Запах цыплят внезапно вызывает у меня отвращение. Подай мне зеркало, дитя мое.       Валери оглядела подземную комнату и, заметив блестящий предмет, передала его старику.       — Я снова человек, — удрученно воскликнул он. — И я должен умереть.       Слезы полились из его глаз и потекли на руку девушки, когда она ласкала его.       — Проклятие, наложенное на меня, снято. Мои силы иссякли. Я бедный старик, который должен скоро умереть.       — Нет, ты не умрешь, — уверенно сказала Валери.       — У меня нет сил на преступление. У меня ослабли челюсти. Я приговорен к смерти.       При этих словах Валери, действуя как сумасшедшая, взяла куриную шейку, прокусила ее своими маленькими детскими зубками и прижалась окровавленным ртом ко рту своего умирающего отца, который с благодарностью принял это и начал сосать лихорадочными движениями. — Еще, — прохрипел он.       Бледная, как побеленная стена, Валери снова присосалась к кровоточащей ране на шее цыпленка.       Она повторяла свой акт милосердия снова и снова, добиваясь ужасающего эффекта. Одна за другой морщины исчезли с лица умирающего, и на его месте снова появилось звериное выражение.       Отвращение, которое Валери испытала при первом прикосновении ко рту старика, отступило перед особым чувственным наслаждением, какого она никогда прежде не испытывала. Она становилась все более вялой и, словно загипнотизированная, смотрела в его глаза, в которые возвращался огонь по мере того, как рассеивался туман.       — Что со мной происходит? — спросила девушка дрожащим голосом.       Тот, кто корчился от боли, поднялся и заключил девушку в объятия.       — Я боюсь…       Держа ее на руках, Хорек вдохнул девственный аромат ее тела.       Как раз в тот момент, когда он собирался осквернить своего собственного ребенка, в склепе раздался голос:       — Где ты, Рихард? Рихард? Я принесла тебе немного вина.       Старик выпрямился и вытер пот со своего звериного лба.       И Валери, которую внезапно охватила смертельная тоска, проглотила волшебную пилюлю, которую дал ей Орлик.