───── ◉ ─────
Учитывая то, что они находились практически в постоянном контакте в течение большей половины пяти месяцев, становится очевидно, что с началом хоккейного сезона напряжение возрастает. Микки по-настоящему не виделся с Йеном с тех пор, как тот приезжал в августе, что в общей сложности составляет три визита Йена в Чикаго за последние несколько месяцев. Сентябрь ознаменовал начало тренировок, которые были трудными, но не невыносимыми. Они всё ещё находили достаточно времени, чтобы подрочить по «Скайпу», довести друг друга до оргазма по телефону или заняться секстингом, строча друг другу непристойности. Дикпики стали таким основными составляющими жизни Микки, что он обменивался фото с рыжим, даже глазом не моргнув. Предсезонный период начался для них обоих в конце сентября, но состоялось всего несколько игр, поэтому их графики не пересекались. Они находили достаточно времени, чтобы пошалить или выпустить пар. Микки обнаруживает, что общение на расстоянии для него не проблема, честно говоря. Это не значит, что время от времени он не скучает по старому доброму сексу, но общаться с людьми на расстоянии — то, в чём Микки мастер. Ему не нужно беспокоиться об очередном фиаско из-за того, что Галлагер останется на ночь, или чувствовать, что они встречаются или что-то в этом роде, ведь это не так. Они трахаются, вот и всё. Но, когда наступает октябрь, Микки замечает перемену. Их расписание сводит текстовые сообщения к минимуму. Он летит в проклятый Техас, пока Галлагер играет в Бостоне. Микки даже не может посмотреть игру «Флайерз», потому что товарищи по команде тащат его в бар после тренировки вместо того, чтобы позволить спрятаться в своём номере перед телевизором. (Однако, это не мешает Микки следить за тем, что происходит, с телефона. «Флайерз» проигрывают, что Микки наполовину предвидел, но единственный забитый ими гол — заслуга Йена. Микки подавляет тёплое чувство, которое поселяется в его животе.) Он ничего не слышит от Йена весь день, потому что Йен был на тренировке, когда Микки, наконец, приземлился, потом на тренировке был Микки, а вскоре после этого у Йена была игра. Микки не пишет Йену после окончания матча, потому что думает, что тот всё равно вырубится сразу после, чтобы отдохнуть. Однако эта логика не мешает ему проверять телефон каждые несколько минут просто по привычке. На следующий день Микки дрыхнет, что хорошо, потому что он хреново засыпает в гостиничных кроватях и это уже хоть что-то. Проснувшись, наконец, в полдень, он обнаруживает сообщение от Йена и моргает, чтобы разглядеть: «Ты норм добрался до Далласа?» Потирая лицо рукой, Микки видит, что определённо не написал Йену по приезду в Техас, как полагал, что сделал. «Ага, к сожалению, — печатает он в ответ. — Жарко, аж яйца преют». Ответ Йена приходит минут через десять, в течение которых Микки успевает почистить зубы. «Ладно, круто. Просто хотел убедится». И желудок Микки переполняет то кислое чувство, которое он ненавидит. Перед тем, как ответить, он переодевается в обычную одежду. «Хочешь немного поболтать? Пока я не на тренировке». «У меня сейчас нет времени валять дурака, — отвечает Йен. — Скоро уезжаю, лечу обратно в Филадельфию. Может, завтра в скайп??» Микки моргает, хмурясь на секунду. Он в любом случае не пытался что-то такое затеять, но ладно. «Звучит круто», — пишет он и больше ничего не добавляет.───── ◉ ─────
В тот вечер, когда Микки скользит на лёд, он испытывает такое невероятное облегчение, что испускает благодарный вздох. Он скучал по хоккею больше, чем хотел бы признать. Предсезонные игры отлично помогают войти в прежний ритм, и побеждать приятно (что и сделали «Блэкхокс» во всех матчах, кроме одного), но это не имеет ничего общего с реальным делом. Атмосфера другая: напряжённее, но гораздо более наэлектризована. Микки просто хотел бы играть дома, чтобы наслаждаться в полной мере. Лёд — стихия Микки; здесь он всё контролирует. Каждый раз впечатывая другого игрока в ограждение, он чувствует, как что-то глубоко внутри него встаёт на место. Он играет усердно и хорошо, защищая цель так, словно от этого зависит его жизнь. Если бы только он мог чувствовать это всё время. Прочную опору. Потенциал. Неотъемлемость. Тогда его мечты воплотились бы в жизнь. Микки и его товарищи по команде вваливаются в раздевалку с ухмылками на лицах; они полностью разгромили «Старз»¹, выиграв со счётом 3:0. Лично Микки всегда находил что-то в высшей степени удовлетворительное в победе над командой на её домашней арене; это заставляет его чувствовать, что он на вершине мира. Он довольно быстро принимает душ, чувствуя себя удовлетворённым и готовым поспать перед завтрашним вылетом домой. Закончив и одевшись, он по привычке проверяет телефон. Может, чтобы посмотреть который час, может, зачем-то ещё. Тот факт, что у него действительно есть сообщение от Галлагера, удивляет; после странного разговора этим утром он решил, что тот не выйдет на связь какое-то время. «Отлично поработал сегодня, Милкович:) Плохо, что я хотел быть тем, кого ты прижимаешь к борту?? 🙊» Микки не может не смеяться над эмодзи обезьяны, прикрывающей рот. Похоже, напряжение, которое имело место быть этим утром, рассеялось. По крайней мере, на данный момент. «Извращённый ублюдок, — отвечает он. — Не волнуйся... скоро это будешь ты». Микки усмехается про себя, потому что меньше чем через две недели он снова надерёт Галлагеру задницу. «Вы выиграли игру?» — спрашивает он. Нужно следить за конкурентами, верно? Ответ приходит быстро: «Да!!! :)» с кучей 🎊🎉 🎊🎉 🎊🎉, что, как уверен Микки, является эмодзи чего-то вроде конфетти. — Чему ты улыбаешься, Милкович? — спрашивает Коэн, явно только что принявший душ: волосы мокрые, полотенце на талии. Он хорошо сложен и высок, блондин, и, возможно, в другой жизни Микки попытался бы к нему подкатить. Жаль, что парень — его товарищ по команде, женат, не говоря уже о том, что он придурок, каких поискать. Микки кладёт телефон в карман и прищуривается. — Почему бы тебе не одеться и не заняться своими грёбаными делами, — холодно предлагает он. Парень ему нравится, в большинстве случаев Микки доверяет ему, но Коэн до хуя раздражает. Микки просто не хочет иметь с этим дело сегодня. Ему не нужно, чтобы люди подбирались слишком близко туда, где им не место. — Чёрт, а ты обидчивый, — комментирует Коэн, начиная одеваться. Микки закатывает глаза и перекидывает сумку через плечо, чтобы вернуться в отель. — Передай привет своей подружке! — бросает Коэн вслед Микки. Микки игнорирует его, не заботясь, что тот считает его натуралом. Будет лучше для всех, если он продолжит так думать.───── ◉ ─────
Только спустя неделю расписание Микки позволяет ему, наконец, поймать одну из игр «Флайерз». Матч против «Анахайм»², и это борьба, но Галлагер держится отлично. Его техника убийственна, как всегда, и ребята из «Дагс» с трудом удерживают его подальше от шайбы. Большую часть игры преимущество оказывается то на одной, то на другой стороне, но Галлагер забивает четвёртый гол за свою команду на последних пяти минутах, и это, в общем, конец. Комментаторы восторгаются им, его средней результативностью, владением шайбой и тем, что он может изменить расстановку сил для «Флайерз». После финала Микки наблюдает, как «Флайерз» празднуют: куча-мала из парней, стукающихся шлемами и хлопающих друг дружку по спинам. Микки тихо фыркает и идёт на кухню за миндалём, чтобы утолить голод. Диетолог команды со своим здоровым питанием его в могилу сведёт, вероятно потому, что всему остальному Микки предпочитает пиво и сладкое. К счастью, у него нет проблем с самодисциплиной, но это не значит, что Микки это нравится. Он с ворчанием засовывает горсть орехов в рот и возвращается к телевизору, готовый выключить его, когда видит лицо Йена в HD-качестве во весь экран. — Да, это была отличная игра, — вещает парень. Он снял шлем, чтобы вытереть пот со лба. — Наши противники достойно играли в нападении, но, — Йен делает паузу, чтобы улыбнуться той улыбкой, в которой сквозит лишь намёк на самодовольство, — возможно, недостаточно уделяли внимания защите. — Хорошо сказано, Йен. Спасибо, что нашли время поговорить с нами, — отвечает репортёр. Йен кивает, всё ещё слегка улыбаясь. В течение последних нескольких месяцев он смотрел на парня только через дерьмовые веб-камеры, и видеть его так ясно поразительно. Ресницы (такие же медные, как всегда) опускаются к раскрасневшимся щекам, когда он моргает. Он бледнее, чем в прошлый раз, когда Микки видел его, веснушки поблекли с лета, и над верхней губой скопился пот, на который Микки смотрит, пока Йен не уходит из кадра. Микки быстро достаёт телефон. «Неплохо, Галлагер... Может, на этот раз будет не так легко надрать тебе задницу», — отправляет он, наконец выключая телевизор, чтобы залезть в постель. Когда Галлагер отвечает, Микки занят дрочкой, потому что надо как-то скоротать время. Телефон жужжит рядом, и, хоть Микки довольно близок к финалу, он отпускает член с разочарованным стоном, чтобы проверить сообщение. «Заткнись. Я тоже скучаю по тебе, придурок», — говорится в нём. Микки моргает, сглатывает, читает снова. Он ещё дважды перечитывает его, прежде чем запихнуть телефон под подушку, перевернуться на бок, зарыться в одеяла и выкинуть сообщение из головы, чтобы немного поспать.───── ◉ ─────
Следующая неделя проходит как в тумане. К счастью, Микки не нужно никуда ехать, но тренировки, практика и пара игр чертовски его изматывают. Между всем этим он выкраивает время, чтобы навестить Мэнди, и она как глоток свежего воздуха, честно говоря, даже со всем своим любопытством и остротами. — Извини, что сижу здесь и набиваю рот попкорном, когда тебе его нельзя, — говорит она, продолжая жевать. Микки пожимает плечами, чувствуя боль. Мышцы ноют, но это приятно, значит, он делает свою работу правильно. — Мне всё равно нравится сладкий, — отвечает он, пытаясь сосредоточиться на фильме, который они смотрят. Он слишком устал, чтобы следить за размытым сюжетом, который, кажется, никуда не ведёт. — Скоро будешь играть против Йена, да? — спрашивает сестра с полным ртом. Микки хмурится. Мэнди обычно не следит за хоккеем; иногда ей нравится смотреть игру, но у неё нет времени или энергии, чтобы быть активным фанатом. — Откуда знаешь? — задаёт он вопрос. Мэнди закатывает глаза. — Я в состоянии воспользоваться интернетом, придурок, — напоминает она ему. — Да, — отвечает Микки. Они с Йеном были заняты, но, по крайней мере, им удалось заняться сексом по телефону пару ночей назад. После чего Галлагер спросил Микки, могут ли они встретиться за две ночи до того, как сыграют друг против друга. Микки легко согласился. В конце концов, у него нет веских причин отказываться от секса. Мэнди бросает на него взгляд и резко толкает локтем. — Скучаешь по нему? Микки фыркает. — Он не мой грёбаный парень, так что нет, я по нему не скучаю, — отвечает он. Прищурившись, Мэнди спрашивает: — Серьёзно? Таким собираешься прикинуться? Микки пожимает плечами. — Всё как есть. Я не прикидываюсь. Кусочек попкорна попадает ему в нос. — Как скажешь, — соглашается Мэнди. — Думаешь, сможешь достать мне билеты на игру? — Да, не вопрос, — отвечает Микки, пиная её в лодыжку и опускаясь обратно на диван.───── ◉ ─────
Когда Микки, наконец, снова видит Йена лично, всё, мягко говоря, напряженно. — Э-э-й, — тянет Галлагер, приподнимая уголки губ. — Эй, — эхом отзывается Микки, кивая ему и закрывая дверь. Галлагер бросает сумку на пол, и Микки резко опускает голову, чтобы посмотреть на неё. — Э-э, извини, — говорит Галлагер, засовывая руки в задние карманы. — Мне просто вроде как не хотелось заезжать к себе в отель до того, как приехать сюда. — О, — отвечает Микки. Он знает, что его тело слишком напряжено, чтобы считать это нормальным состоянием, но почему-то не может расслабиться. Галлагер поднимает брови. — Ты в порядке, чувак? Мягкий тон возвращает Микки в реальность. — Да заебись охуенно, — хрипло отвечает он, поворачиваясь к спальне. — Ну же, Галлагер. Мне что, всю ночь ждать? Галлагер послушно следует за ним в спальню, позволяя Микки быстро тащить себя, чтобы снять футболку. Микки стягивает свою собственную майку через голову, желая поскорее начать. Галлагер наклоняется, чтобы поцеловать его, но Микки уворачивается, решив вместо этого укусить бледную шею Галлагера, одновременно расстёгивая его джинсы. Галлагер слегка сникает, но Микки игнорирует это. — Господи, — ворчит он, пытаясь стянуть с Галлагера штаны, — какого хрена они такие тесные? — Ну прости, что я накачан, — автоматически отвечает Галлагер. Микки громко фыркает в ответ, рассмеявшись сильнее, чем ожидал. Йен присоединяется, хохоча громко и радостно в ухо Микки. Он берёт Микки за подбородок, и Микки наконец позволяет поцеловать себя. Хотя поцелуй короткий, потому что Йен отстраняется, чтобы хихикнуть ему в рот. — Извини, много тренировал ноги, — объясняет Йен, наконец снимая джинсы вместе с нижним бельём. Какое бы напряжение ни сковывало Микки до этого, оно уже прошло. Он смотрит вниз, игнорируя твердеющий член Йена, чтобы оценить его сильные, мускулистые бёдра. Из любопытства, он сжимает одно и издаёт довольный звук, потому что мышцы заметно твёрже, чем когда он в последний раз проводил по этим бёдрам руками несколько месяцев назад. Месяцев, понимает Микки; прошло несколько месяцев с тех пор, как он последний раз был с Йеном. Дальше всё немного размыто. Йен голый, а Микки всё ещё нет, так что он сбрасывает штаны и боксеры и заползает обратно на кровать. Йен следует за ним, легко устраиваясь между ног Микки. Микки испытывает непреодолимое желание прикоснуться к Йену повсюду; он начинает с линии челюсти, покусывая и проводя губами по кости, закрывая глаза от ощущения жёсткой щетины на своей коже. Йен крепко сжимает затылок Микки, когда Микки наклоняет голову, чтобы пососать основание его шеи, и издаёт довольный звук, когда руки Микки пробегают по его плечам и вниз по позвоночнику. Задыхающийся вздох срывается с губ Йена, стоит Микки схватить его за задницу, чтобы притянуть ближе и прижать их члены друг к другу. Микки облизывает губы и с силой толкает Йена на спину, в основном для того, чтобы снова услышать этот звук. — Микки, — бормочет Йен, когда Микки забирается сверху, дразня его соски грубыми подушечками больших пальцев. Он смотрит на Микки так, будто у него Рождество, Новый год и его грёбаный день рождения разом, и Микки приходится отвести взгляд. Он наклоняется, чтобы достать смазку и презерватив из ящика прикроватной тумбочки, и бросает их Галлагеру на грудь. Многозначительно вздёрнув брови, он слезает с Йена и ложится на живот, стараясь приподнять задницу как можно выше. Йен слегка не догоняет, по-видимому, ошеломлённый быстрым поворотом событий, но довольно быстро приходит в себя, смазывая пальцы и прижимая кончик одного к отверстию Микки. Выдохнув, Микки расслабляется, с лёгкостью принимая палец Йена. Йен двигает им внутрь и наружу в умеренном темпе, и Микки собирается сказать, чтобы он добавил ещё один, когда Йен небрежно прижимается губами к задней части шеи Микки. Микки слегка напрягается, застигнутый врасплох, когда Йен начинает нежно целовать его спину по всей длине позвоночника. Микки пытается реагировать спокойно на такое внимание и думает, что ему это вполне удаётся, пока Йен не прикусывает его за бок. — Расслабься, — шепчет он, — здесь только ты и я. — Он нежно целует Микки в поясницу, и это прикосновение опаляет спину. Микки хочет спросить Йена, что тот имеет в виду, хотя и так знает. Микки знает чертовски хорошо. Я знаю, сказал бы Микки, будь он храбрее, вот чего я боюсь. Потому что за всё время, что они трахались, Микки никогда, ни разу, полностью не давал волю чувствам. Он всегда сдерживал звуки, угрожающие вырваться изо рта, или отводил взгляд, когда всё заходило слишком далеко. Он никогда не позволял Йену полностью себя погубить, потому что слишком боялся последствий. Йен снова целует Микки в спину, вдавливая палец чуть глубже. — Давай, Мик, — тихо призывает он. — Дай мне тебя услышать. Всю жизнь Микки держал кулак во рту, чтобы его семья не знала, что он трахает себя пальцами в душе. Он держал рот на замке, пока его нагибали в тёмных переулках и грязных уборных. Раньше он утыкался лицом в подушку, чтобы никто не услышал его сквозь тонкие стены общаги. Его трахали в чужих постелях, и он не доверял случайным чувакам настолько, чтобы издавать больше чем редкое ворчание. Так он позволял Йену трахать себя, сохраняя при этом небольшое, но важное преимущество, чтобы всё ещё быть в состоянии смотреть на себя в зеркало на следующий день. Микки задаётся вопросом, как долго Йен знает, что он сдерживается. Может, всегда, а Микки просто более очевиден, чем считал. Это ёбаное благословение, что лицо Микки скрыто от Йена. — Просто, — ворчит он, ёрзая, — просто сделай уже что-нибудь. — Его лицо горит. — Хорошо, — отвечает Йен, двигая пальцем внутрь и наружу ещё несколько раз, прежде чем добавить второй. Микки слегка вздрагивает, пытаясь выровнять дыхание, чтобы вновь расслабиться. Йен растягивает его, разводя пальцы, направляя их глубже. Микки издаёт короткий стон, когда Йен находит простату, автоматически вжимая лицо в подушку, чтобы заглушить звук. Йен гладит Микки по плечу, нежно проводит пальцами по тёмным волосам. Если Йен может только слышать его и не увидит, как Микки нелепо корчит лицо, может, всё будет не так уж плохо. В следующий раз, когда Йен поглаживает его сладкое местечко, Микки издаёт громкий стон, который, кажется, исходит из самого сердца. Йен вознаграждает его, добавляя следующий палец, делая Микки таким полным, что весь воздух разом покидает его тело в громком порыве. Йен начинает всерьёз трахать Микки пальцами, потянув его за бедро, побуждая поднялся на четвереньки. Это даёт Микки необходимый рычаг, чтобы встречать движения Йена, трахая себя на его пальцах, всякий раз издавая грубые горловые звуки. Щёки Микки перестают гореть, когда он понимает, что Йен тоже довольно громко стонет, пальцами открывая Микки. Если Йен может быть таким громким, когда его даже не трогают, Микки решает, что всё в порядке. Йен прижимается к спине Микки, чтобы дотянуться до его уха. — Скажи мне, когда будешь готов, — выдыхает он, заставляя Микки громко выдохнуть. Микки ещё несколько раз качает бёдрами на пальцах Йена и хмыкает: — Готов. Он издаёт недовольный звук, когда остаётся пустым, сжимаясь вокруг ничего, пока Йен раскатывает презерватив и наносит смазку, а затем медленно скользит внутрь. С каждым дюймом Микки крепче сжимает простыни и слышит громкий стон Йена, когда тот входит полностью, заставляя Микки стонать вместе с ним. Поначалу Йен двигается медленно, обхватив руками бёдра Микки для опоры. Микки чувствует ноющую жгучую болезненную потребность глубоко внутри, когда Йен задевает простату. Микки нужно больше, и он пытается дать понять это Йену, толкаясь обратно на его член. — Как ты хочешь? — спрашивает Йен. Рефлекторная реакция Микки — послать его на хуй, но он прикусывает язык, понимая, что Йен не высокомерен. Застонав под нос, Микки опускает голову к матрасу. — Жёстко, — решительно говорит он, готовясь к этому. Йен целует его спину один раз, вытаскивает почти полностью и толкает так сильно, что Микки не может сдержать звуки, даже если бы захотел. Он громко ругается, когда Йен врезается в него с таким напором, что Микки не в состоянии трезво мыслить. Он едва может дышать и не думает, что смог бы сдержать шум, вырывающийся изо рта, даже если бы попытался. Он настолько поглощён собственным удовольствием, что едва замечает, что Йен так же громок, ворча от прилагаемых усилий. Руки Микки быстро превращаются в желе и поддаются, оставляя его лежать на локтях. Это кажется невозможным, но так угол ещё лучше, что заставляет Микки вскрикнуть, когда прицельные попадания Йена превращают его в месиво. Йен наклоняется, чтобы подрочить ему, и всё тело Микки вздрагивает от облегчения. Двойная стимуляция с лёгкостью подводит его к краю, и, когда Йен призывает на ухо: «Ну же, Микки, давай», он так и делает. Микки кончает в руку Йена с шумом, на который даже не думал, что способен, когда Йен следует сразу за ним, тихо простонав в затылок Микки. Микки падает, грудь прижимается к матрасу с каждым вздохом, пока он пытается сориентироваться. Йен вытаскивает и плюхается рядом, бросая презерватив на пол и закрывая глаза. Улыбка Йена занимает большую часть лица, и Микки не может удержаться, чтобы не посмотреть на неё. Не открывая глаз, Йен бормочет: — Это было потрясающе. Микки думает, что это ещё мягко сказано, но не произносит вслух. Просто кряхтит и переворачивается на спину. Йен приподнимается на локте и смотрит на него, всё ещё улыбаясь. — Мы должны записать секс-видео. Стали бы грёбаными миллионерами. Фыркая, Микки возражает: — Умоляю, можно подумать, кто-то захочет увидеть твою гигантскую веснушчатую задницу. И мы уже грёбаные миллионеры. Улыбка Йена становится шире. — Если хочешь быть сверху на видео, всё, что тебе нужно сделать, — это попросить, — говорит он, ущипнув Микки за задницу. Микки вскрикивает и слабо ударяет Йена по руке. — Хотя я согласен. Твоя задница намного лучше моей. — Чертовски верно, Галлагер. Никогда не забывай об этом. Даже несмотря на то, что Йен только что видел, как он потерял контроль над собой, Микки чувствует лёгкость. Он может полностью отдаваться во власть Йена в одну минуту и подшучивать над ним в следующую. Это успокаивает. Йен наклоняется и медленно целует Микки. — Не буду, — обещает он немного самодовольно, пока не начинает зевать. — Чёрт, мне пора, — бормочет он. — Увидимся завтра, да? Микки коротко кивает. — Да, — соглашается он, наблюдая, как Йен слезает с кровати, чтобы найти свою одежду. Уходя, Йен улыбается, бросает: «Увидимся» — и оставляет Микки голым в постели. Вздохнув в потолок, Микки нащупывает сигареты и закуривает, с неудовольствием замечая, что это никак не снимает стеснения в груди.───── ◉ ─────
— Господи ёбаный боже, — стонет Микки на следующий день, скатившись с Йена. — Мне нужна грёбаная пицца после этого. Хочешь пиццу? — спрашивает он. Йен приподнимает брови, всё ещё пытаясь отдышаться после того, как Микки, оседлав его, вгонял в матрас, как сумасшедший. — Что случилось с диетой, о которой ты ныл мне на днях? Микки сердито смотрит на него, потому что он не ныл. Он просто выразил разочарование, что не может потреблять ни углеводы, ни сахар — ничего, что есть хорошего в этой жизни. Ну и пофиг, Йен может идти на хер. Микки сейчас более чем заработал пиццу. — Так ты хочешь или нет? — требует он. — Мог бы даже не спрашивать, — отвечает Йен, наблюдая, как Микки слезает с кровати и надевает боксеры. — Я не стану заказывать тебе ананасы, — говорит ему Микки, заходя на кухню, чтобы просмотреть меню. Йен драматично стонет из спальни. — Ну же, пожалуйста! Я тебе отсосу! — обещает он. — Ты слишком любишь это делать, чтобы сделка была справедливой, — отвечает Микки. — Ладно, неважно. Просто закажи у «Джино»! Микки закатывает глаза и начинает набирать номер. — Охуенно очевидно, что я заказываю у «Джино»! — отвечает он, звонит и заказывает пиццу. Йен выходит из спальни в спортивных штанах, слишком низко сидящих на бёдрах. Его волосы в беспорядке, и он устало потирает лицо. — Сколько ждать? — спрашивает он, садясь на один из стульев у стойки. — Минут двадцать, — отвечает Микки, доставая из холодильника две бутылки воды. Он бросает одну Йену, который легко её ловит. Микки открывает свою и делает большой глоток, прислоняясь к стойке напротив Йена. Йен делает глоток, после чего спрашивает: — Мэнди придёт завтра? Микки кивает. — Ага. Похоже, и девушку свою притащит. Звонила мне на днях, визжала, что они наконец-то стали официальными. Что бы это ни значило. Йен насмешливо кривит губы. — Да? Что будет, если ты её не одобришь? — спрашивает он. — Надеру ей задницу, вот что. Никто не связывается с моей младшей сестрой, — серьёзно заявляет Микки. — Она лишь на год моложе тебя, Мик, — замечает Йен. — Всё ещё моя младшая сестра, — отвечает Микки, пожимая плечами. — Твоя семья будет? Йен улыбается и кивает. — Старшая сестра и младшие. Они в большом предвкушении. Очень увлечены хоккеем. — Он замолкает и смеётся. — Особенно Дебби. Она милая, но её выкрики — самое отвратительное дерьмо, которое я когда-либо слышал. Впечатляет. — Эта девчонка мне уже нравится, — усмехается Микки. Йен в середине истории о том, как младшая сестра чуть не утопила девочку в общественном бассейне, когда привозят пиццу. Он дико жестикулирует руками, смеётся и заставляет Микки ухмыляться по дороге к двери. Микки даёт доставщику большие чаевые, закрывает дверь и ставит пиццу перед Йеном, запрыгивая на стул рядом с ним. Йен открывает коробку и улыбается, видя, что половина покрыта ананасами. Он берёт кусок, откусывает добрую половину и продолжает рассказ, во время которого Микки пару раз давится собственной порцией мясной пиццы.───── ◉ ─────
Хорошо, считает Микки, что их позиции требуют, чтобы они постоянно следили друг за другом, потому что он не уверен, что смог бы смотреть куда-либо ещё, даже если бы попытался. Это первая игра, в которую они с Йеном играют друг против друга с тех пор, как начали трахаться, и Микки следовало знать, что Галлагер будет безжалостным. Рыжий ухмыляется ему, когда получает штраф за неправильную атаку³ спустя три минуты от начала матча, и Микки на мгновение отвлекается на мысль о том, как собирается стереть эту ухмылку прямо с его лица. Однако момент длится недолго, потому что, если Микки был рождён ради одного, так это — защищать цель. Он умудряется держать шайбу подальше от Йена и пихает его локтями под рёбра, — место, которое, как Микки знает, особенно чувствительно. Это не сильный удар, не такой, на который Микки способен, но он удерживает Йена от шайбы достаточно долго, чтобы Рамирес завладел ею и попытаться забить. Йен хлопает Микки по плечу, когда тот направляется к другой стороне льда, бросая на него взгляд через плечо вместе с тем, что, по мнению Микки, может быть подмигиванием. Микки закатывает глаза, но продолжает смотреть на Йена. В конце концов, это его работа. Как и предполагал Микки, «Флайерз» не так легко победить, как в прошлый раз. Данный матч больше похож на первую игру, которую он сыграл против Йена, когда превосходство постоянно переходило от команды к команде. Микки помнит, как закончилась та игра, и не намерен позволить этому случиться снова. Он толкает Йена плечом, прежде чем тот успевает вернуть шайбу, благодарный идиоту Коэну за перехват. Как раз вовремя, чтобы Брюс принял его пас и забил. Микки издаёт победных крик, подкатывает к Брюсу и Коэну, чтобы похлопать их по спине, обменивается улыбками с Рамиресом. Он смотрит на Йена и ухмыляется, многозначительно кивая ему, замечая горячий взгляд. Йен слегка качает головой и направляется к своей команде, чтобы снова ввести шайбу в игру. Микки хмурится, когда Йен сразу завладевает ею, и направляется прямо к нему. К счастью, Коэн сбивает Йена с дороги, и тот не успевает приблизится достаточно, чтобы забить. Микки видит, что Йен начинает волноваться: руки сжимаются вокруг клюшки, когда он гонится за шайбой. Микки следует на позицию, но удостоверяется, что остаётся достаточно близко к воротам, чтобы защитить их. Левый нападающий «Флайерз» довольно быстро берёт шайбу под контроль, поэтому Микки вынужден оставаться в состоянии повышенной готовности. Шайбу, естественно, пасуют Йену, он же лучший бомбардир, который у них есть; у него отличная техника и ведёт он как никто другой. Этот жгучий взгляд в его глазах, когда он смотрит мимо Микки, а затем прямо на него, огибая Микки под углом, который приводит Микки в замешательство. Микки быстр, но недостаточно, чтобы успеть блокировать удар: на данный момент ситуация зависит от вратаря Джонса. Микки ликует, когда Джонс блокирует удар полностью, самодовольно ухмыляясь в сторону Йена. Йен пристально смотрит в ответ и откатывается. Так и продолжается, Йен пытается забить и терпит неудачу, а Микки чувствует себя всё более и более самодовольным с каждой минутой. Микки думает, что это должно произойти снова, но он слишком занят, разглядывая Йена, чтобы заметить, что тот планирует пас — и делает. Затем он использует всё свое тело, чтобы ударить Микки о доски. Микки задыхается — боль короткая, но острая, когда спина ударяется о борт. Он отталкивается обратно как раз вовремя, чтобы увидеть, что «Флайерз» забили. Микки смотрит на Йена, у которого хватает приличия на мгновение выглядеть виноватым, прежде чем улыбнуться и послушно направиться в штрафную. Микки потирает пульсирующую спину и направляется к Рамиресу для обсуждения стратегии. До конца первого периода никто больше не забивает, и в перерыве «Блэкхокс» обсуждают, как собираются удержать Галлагера от шайбы. Коэн велит Микки не расслабляться, и Микки чуть не душит его концом своей клюшки. Второй тайм мучителен; ни одного гола, потому что «Ястребы» усилили защиту, в то время как «Флайерз» сосредоточились на нападении, стараясь держать игру слишком близко к воротам «Ястребов», чтобы Микки было комфортно. Однако ему не нужно беспокоиться: их защита прочна, как всегда. Микки, по крайней мере, наносит пару ударов, дважды его отправляют в штрафную за то, что он слишком сильно толкнул Йена. Он сидит на скамейке, чувствуя жар и покалывание, наблюдая за Йеном со стороны. Он перебирает в уме несколько сценариев развития событий. Они оба планировали встретиться со своим семьями после игры, а потом отправиться трахаться к Микки. Что случится дальше, будет, вероятно, зависеть от того, кто займёт первое место, и Микки пьёт слишком много «Гаторейд» в попытке отвлечься. Третий период становится интересным, когда Рамирес использует слабую защиту «Флайерз» и забивает дважды за пять минут. «Флайерз» отступают от стратегии нападения, чтобы попытаться блокировать «Ястребов», что им удаётся, но слишком поздно. Даже когда Йен забивает ещё один гол за свою команду, этого недостаточно, и «Блэкхокс» побеждают. Толпа сходит с ума, как и вся команда, прыгая друг на друга и крича. Микки оглядывается в поисках Йена. Он ловит его взгляд с расстояния в несколько футов, поднимает брови и облизывает уголок рта. Взгляд Йена горит, когда он кивает в знак признания, а затем исчезает в раздевалке со своей командой.───── ◉ ─────
После игры Микки встречается с Мэнди на хорошо освещённой территории позади катка. Лайла отключилась на бедре Мэнди, открыв рот и пуская слюни на её тёмно-красный свитер. Рядом стоит высокая брюнетка, которую он принимает за пресловутую Светлану. — Хорошая игра, — говорит Мэнди, широко улыбаясь. — Хотя от второго периода клонило в сон. — В следующий раз я постараюсь, чтобы моя профессиональная хоккейная карьера тебе не наскучила, — обещает Микки, обнимая её одной рукой. — Познакомишь нас как следует или как? — спрашивает он, кивая на женщину рядом с ней. Мэнди практически светится. — Конечно. Это Светлана, моя девушка, — говорит она, улыбаясь. Она указывает на Микки. — А это мой глупый брат Микки. — Рада познакомиться, — говорит Светлана с таким же сильным русским акцентом, как и описывала Мэнди. У неё острые черты лица и пронзительные голубые глаза; Микки вроде как может увидеть её привлекательность. — Ты маленький, но хороший защитник. Мэнди хихикает, глядя на потрясённое лицо Микки. — Эй, — протестует Микки, собираясь сделать умное замечание, но Мэнди обрывает его взглядом. — Спасибо, наверное. — Мы видели твою долбаную прелюдию с Галлагером, — заявляет Мэнди, слишком легкомысленно, честно говоря. Светлана кивает и ухмыляется Микки, хитро смотря на него. — Оранжевый мальчик выглядит так, будто хочет съесть тебя на глазах у всех. Микки стонет, отчасти от смущения, отчасти от сексуальной неудовлетворённости. — Ты рассказала ей об этом дерьме? — требует он, потирая лицо рукой. — Ты засранка чёртова. Мэнди и Светлана заговорщически хихикают, и Микки уже может сказать, что это опасная комбинация. — Не важно, идите на хрен, — бормочет он, тыча Лайлу в бок, чтобы посмотреть, не шевельнётся ли она. Она ёрзает, но только для того, чтобы отвернуться от него и заворчать во сне. Мэнди тихо смеётся. — Извини, она устала. Ей давно пора спать, — объясняет она. — Мы заедем позже на этой неделе, если пообещаешь, что в твоей квартире не будет свинарника. — Да-да, — ворчит Микки. — Идите уже, уложите ребёнка в постель. Мэнди поднимает брови. — М-м-м, — многозначительно напевает она, — не позволяй Йену быть слишком грубым сегодня. — Или позволь, — предлагает Светлана, ухмыляясь и подмигивая так, что Микки фыркает. — Ладно, проваливайте отсюда, — добродушно говорит он им, обнимая Мэнди. — Увидимся, Свет, — кивает он ей, и она пристально смотрит на него, перед тем как обнять Мэнди за плечи и уйти вместе с ней. Микки наблюдает, как Мэнди тихо смеётся и целует Светлану в щёку прямо перед тем, как они сворачивают за угол, Лайла надёжно зажата между ними.───── ◉ ─────
Микки возвращается домой и сразу же падает на диван, чтобы дождаться Йена. Игра закончилась около получаса назад, потому Микки рассчитывает, что он скоро будет. Блядь, лучше бы так, угрюмо думает он, всё ещё возбуждённый после игры, кожа покалывает от предвкушения. Победа отходит на второй план; Микки может думать только о том, что сделает Йен, когда придёт, задаётся вопросом, толкнёт ли он Микки к двери или нагнёт над диваном… Резкий стук прерывает фантазии Микки, и Микки вскакивает, чтобы открыть. Спортивные штаны, в которые он переоделся после игры, не скрывают, что он уже наполовину твёрд, но ему всё равно. Он тянет Йена за порог, едва отперев, пинком захлопывает дверь и вжимается в парня. Йен набрасывается на рот Микки, прижимая его бёдрами вплотную к двери. — Пошёл ты, — яростно бормочет он, отстраняясь. — Отвлекал меня, блядь, почти всю игру. На хуй тебя. Микки сильно прикусывает пухлую нижнюю губу Йена. — Это ты хотел играть грубо и пытался сбить меня с ног, — говорит он Йену в спешке, покачивая бёдрами в попытке получить некоторое облегчение для ноющего члена. — Дразнил меня, сука. — Тебе это охуенно нравится, — говорит Йен ему на ухо, просовывая руку в штаны Микки и крепко его хватая. — Посмотри, какой ты твёрдый только от мысли об этом. — Он гладит его почти слишком сильно, вызывая у Микки низкий стон. Микки прижимает руки к груди Йена и отталкивает его на приличное расстояние, заставая врасплох. Он следует за ним, стягивая куртку Йена с плеч и срывая его футболку через голову, до того как впиться ногтями в плечи и притянуть его обратно, чтобы снова поцеловать. В безумной спешке они продолжают раздевать друг друга, Йен удостоверяется, что выудил презервативы и смазку из кармана и бросает их рядом, и Микки спускает его джинсы. Вскоре они уже голые, гладят члены друг друга и спорят, где трахаться. — У холодильника, — ворчит Йен, крепко сжимая задницу Микки рукой, не занятой членом. — Нержавеющая сталь становится слишком скользкой, — не соглашается Микки, толкаясь в руку Йена. — Над диваном. Йен усмехается. — Через пять минут будешь скулить, что у тебя болит спина, — указывает он, дразняще проводя пальцем по расщелине задницы Микки. — Обеденный стол? — Иди ты, — огрызается Микки, — я там ем иногда, знаешь ли. — Ты, блядь, невозможен, — бормочет Йен, и Микки сильно щиплет его за сосок. Некоторое время они смотрят друг на друга, раздумывая, продолжая работать руками, пока не произносят одновременно: — Ковёр. Мгновение спустя оба смеются, неуклюже целуясь сквозь улыбки, прежде чем снова разгорячиться. Йен отстраняется и подталкивает Микки к гостиной, следуя за ним, наклонившись, чтобы схватить смазку и презервативы с пола по дороге. Микки отодвигает журнальный столик в сторону, чтобы освободить больше места для траха на ковре, представляющем собой абстрактную мешанину цветов. Мэнди купила его для Микки много лет назад, сказав, что он «соответствует декору и его порочной душе» или какое-то подобное дерьмо. Микки слегка качает головой, сдерживая смех, ложится на ковёр и раздвигает ноги; любые мысли о сестре быстро улетучиваются, как только он видит, как Йен смотрит на него сверху вниз. Йен опускается на колени на ковёр и ползёт по телу Микки, просто глядя на него, а затем наклоняется и томно целует. Микки издаёт тихий звук, проводя руками по широким плечам Йена, и целует его в ответ. Как и всегда, медленные поцелуи не длятся долго, и вскоре Йен дразнит отверстие Микки. — Продолжай, — говорит ему Микки, и Йен начинает растягивать Микки ловкими пальцами, одновременно оставляя засос на шее. На этот раз Йен, кажется, более нетерпелив, чем Микки, потому что он спрашивает: «Ты готов?» — даже до того, как Микки успеет огрызнуться на него, чтобы тот пошевеливался. Микки кивает, Йен раскатывает презерватив и, не теряя времени, пристраивается и погружается в Микки. Они трахаются быстро и жёстко, Йен ебёт его неустанно, пока Микки толкает бёдра вверх для более глубокого проникновения. Микки знает, что ковёр счешет всю спину, но ему всё равно, он просто приказывает Йену: «Давай, дай мне это, ты можешь лучше», — что угодно, что взбесит Йена и заставит придерживаться быстрого и жёсткого ритма. Они кончают вскоре, вспотев, тяжело дыша, и держатся друг за друга, приходя в себя. — Бля, — стонет Микки. — Убери от меня свою потную задницу. Нам нужен душ. Йен на мгновение утыкается лицом в шею Микки, прежде чем встать и протянуть руку, чтобы помочь ему подняться. Микки закатывает глаза и встаёт сам, направляясь в ванную.───── ◉ ─────
Этим утром им удаётся застать восход солнца. Они снова медленно трахаются в душе, после чего заваливаются в кровать Микки и часами болтают об игре, порют всякую херню о командах друг друга, переходя к разговору о других командах, против которых им доводилось играть до сих пор. Они дают друг другу советы, рассказывая о слабых и сильных сторонах других соперников. Разговор переходит к семье, и Йен рассказывает Микки, как братья сказали ему, что он отстой, младшая сестра заверила, что гордится им, а старшая спросила, трахал ли он Микки. — Что?! — бормочет Микки. — Она спросила, тот ли ты парень, ради траха с которым я продолжаю приезжать в город. Я не мог солгать, — смущённо признаётся Йен. Микки только закатывает глаза. Он рассказывает Йену о Светлане, которая, казалось, видит его насквозь, о том, как она дразнила его и называла Йена «оранжевый мальчик». Он говорит Йену, что, по его мнению, никто никогда не будет достаточно хорош для его сестры, но думает, что уже много лет не видел Мэнди такой счастливой, какой она была сегодня. Не успевают они опомниться, как комнату заливает светом. — Пойдём к окну, — зовёт Йен, притягивая Микки к себе. Микки ворчит, но идёт вслед за Йеном к окну, у которого они трахались в первый раз. Солнце только что показалось над городом: небо голубое, пурпурное, розовое и оранжевое — так близко к оттенку волос Йена, что Микки теряет дар речи. Микки смотрит на мужчину рядом, изучая его, пока тот наблюдает за восходом. Солнце заставляет кожу Йена светиться, подчёркивает зелёный оттенок его глаз и, по-видимому, выманивает едва заметные веснушки из укрытия. Ресницы Йена всегда были такими длинными? Его губы всегда были такого же розового оттенка, как небо перед ними? Микки отворачивается, чувствуя себя таким крошечным в сравнении. Затем Йен подходит ближе, прижимается к нему сзади, кладёт голову на плечо Микки и обнимает за талию. Он ничего не говорит, просто накрывает Микки мягким тёплым одеялом. Микки никогда не встречал никого, кто заставлял бы его чувствовать себя таким лёгким, важным и видимым. И не думает, что когда-нибудь встретит. Поэтому он крепко держится за запястье Йена, решив наслаждаться этим, пока может.───── ◉ ─────