───── ◉ ─────
Микки появляется в квартире Мэнди в десять часов рождественским утром, как она ему и велела. Руки заняты подарками и пирогом, и ему приходится пинать дверь вместо того, чтобы постучать. Лайла почти сразу же распахивает её. Он не видит племянницу за всеми коробками, но знает: это она, потому что Лайла кричит: «Ещё подарки!» — и крепко обхватывает Микки за ногу. Ему удаётся переступить порог даже с одной ногой в мёртвой хватке трёхлетнего ребёнка. Микки оглядывается вокруг и замечает разбросанные игрушки, которых раньше не видел. — Выглядит так, будто тебе уже достаточно. Уверена, что ещё и эти нужны? Отпустив его ногу, Лайла пятится, чтобы он мог её видеть, и хмуро смотрит на Микки. — Да, я уверена, — серьёзно заявляет она, протягивая руки, будто смогла бы унести все коробки, если бы постаралась. Микки выуживает один из самых маленьких свёртков и отдаёт ей, и она бросается прочь. — Мамочка, дядя Микки здесь! — кричит она, убегая в сторону кухни. — Господи, Микки, ты скупил целый магазин игрушек? — Мэнди освобождает руки Микки от коробок и ставит их на стол рядом. Теперь, когда Микки наконец-то может её лицезреть, он видит, что она в ужасном красном свитере с оленями. — Тут не только для неё, — объясняет он. — Что, блядь, за наряд? — Не волнуйся, — слышит он Светлану, входящую в гостиную, — у нас для и тебя есть. На ней зелёный свитер с изображением танцующих эльфов. Микки хмурится с секунду. — Ага, спасибо, Свет, — говорит он ей, заслужив резкий взгляд. Она ненавидит это прозвище, поэтому он никогда не упускает случая ввернуть его, когда пытается взять верх. Мэнди качает головой, отворачивается от них и роется в пакете в углу. Она вытаскивает красное уродливое нечто, которое выглядит как 2D-версия пальто Санты: огромная фальшивая пряжка ремня и всё такое. — Малыш Санта, — комментирует Светлана, улыбаясь слишком широко. — Мэнди, — стонет Микки, но Мэнди продолжает держать свитер перед ним, пока он не берёт его. Микки сбрасывает пальто, чтобы натянуть на себя свитер. Он ещё и с высоким горлом. — Лучше тебе меня не фотографировать, мать твою, — ворчит он, оглядывая себя. Каким-то образом вещь смотрится ещё более смущающе. Мэнди прищуривается. — Естественно, мы будем фотографироваться. Мы создаём традиции, Микки. Это важно. — Ладно, неси камеру, — почти сразу велит Микки, потому что те традиции, в которых они воспитывались, были дерьмовыми и близко не стояли с тем, чтобы носить нелепые свитера всей семьёй. Улыбки, которые он получает в ответ от Мэнди и Светланы, стоят небольшого унижения.───── ◉ ─────
Лайла разрывает обёрточную бумагу на каждом подарке, полученном от Микки, и умоляет семью достать игрушки из защитных пластиковых упаковок, когда Йен пишет Микки. «Счастливого Рождества!!!» — говорится в сообщении, дополненном чрезмерным количеством эмодзи ёлки и Санты. Микки улыбается и отвечает тем же. Без эмодзи, конечно. Может, Йен и сделал его немного мягче, но Микки хотелось бы сохранить хоть какое-то подобие достоинства. «Всё в силе на завтра?» — спрашивает Йен, и Микки становится теплее. Он позволяет себе прочувствовать этот глупый трепет, не пытаясь подавить его. Нет ничего плохого в том, чтобы быть взволнованным предстоящей встречей со своим приятелем по траху впервые со Дня благодарения. «Да, чёрт возьми», — быстро отвечает Микки. Он поднимает глаза и, заметив странный всевидящий взгляд Светланы, направленный на него, быстро засовывает телефон в карман. — Что? — спрашивает он так оборонительно, что даже отвлекает Лайлу от её новой куклы-русалки. Светлана улыбается ему мягче, чем когда-либо. — Ничего, — просто отвечает она, возвращаясь к игрушке, которую пытается достать для Лайлы из упаковки. Микки вздыхает и потирает руки, прежде чем потянуться за другой игрушкой, чтобы открыть её. Он возвращается домой около восьми вечера после долгого дня, проведённого за просмотром дрянных рождественских фильмов, поеданием слишком большого количества еды и игр с племянницей. При нём новая пара ботинок от Мэнди и Светланы, которые, вероятно, обошлись дороже, чем он предпочёл бы, чтобы они потратили на него, но говорить об этом он не стал. Мэнди понравилось всё то дерьмо, что Микки подарил ей, а Светлана коснулась шёлкового халата, что Микки преподнёс ей, так, как будто он был соткан из золота. (На самом деле, этот подарок хлопот не составил. Мэнди сказала ему, чего хотела бы Светлана, так что Микки взял и купил это. Если девушка его сестры нравится ему больше, чем он ожидал, то никто не должен этого знать.) Лайла предсказуемо была в восторге от всех своих подарков, поэтому Микки считает праздник удавшимся. Возможно, лучшим, что у него когда-либо был. Тем не менее, сняв всю верхнюю одежду и завалившись на диван, он ощущает, что что-то не так. Бесцельно переключая каналы на телевизоре, он в конце концов останавливается на скучной рождественской комедии, которую сегодня ещё не видел. Даже с включённым телевизором, квартира кажется такой тихой и внезапный звонок телефона заставляет Микки подпрыгнуть. Это Йен, и у Микки снова возникает тёплое и трепещущее чувство в животе. — Алло? — отвечает он неуверенно. — Эй, — начинает тараторить Йен, — слушай, знаю, я сказал, что хочу потусоваться завтра, но... Как думаешь, могу я приехать сейчас? Просто Дебби и Карл ушли встретиться… с кем-то они там встречаются, Лиам хочет поиграть в свою новую видеоигру, а Лип… — Ты можешь приехать, — уверяет Микки. И он слышит, как Йен выдыхает. — Круто, скоро увидимся. — Круто, — повторяет Микки. Он вешает трубку и улыбается, когда понимает: он чувствует, что ему немного полегчало. Когда появляется Йен, он плотно закутан в большое пальто и клетчатый шарф. Его щёки порозовели от холода, и он выглядит так хорошо, что Микки не может удержаться, он протягивает руку, дёргает его за этот дурацкий шарф и целует, пока его потрескавшиеся губы не станут тёплыми и податливыми. — М-м-м, и тебе счастливого Рождества, — усмехается Йен, когда они отрываются друг от друга. Он выглядит таким чертовски счастливым, что на него почти трудно смотреть. Почти. — Ты готов развернуть свой подарок? — спрашивает он, обнимая Микки за талию и притягивая ещё ближе, чем они есть. На секунду Микки неловко замирает, прежде чем Йен достаёт из кармана пальто один из этих отвратительных красных бантов на липучке и кладёт его себе на голову. — Придурок хренов, — говорит ему Микки, выдыхая. Он срывает бант с головы Йена и подаётся вперёд, чтобы снова поцеловать его. Микки перебрасывает бант через плечо и стягивает с плеч Йена пальто, требуя свой подарок.───── ◉ ─────
Хорошенько пропотев и теперь отдыхая, свернувшись рядышком, они обсуждают, как провели праздники. Микки в подробностях описывает все сумасшедшие рождественские украшения Мэнди и глупые грёбаные свитера, что вызывает у Йена истерический приступ смеха. Микки смеётся в свою очередь, когда Йен рассказывает о Фионе, угрожающей продать Карла, уронившего стеклянную миску с картофельным пюре. — Дебс понравился её подарок? — спрашивает Микки, когда Йен, кажется, заканчивает. Йен написал ему пару недель назад, сообщив, что решил подарить ей плоский серебряный браслет с выгравированными на нём именами всех братьев и сестёр Галлагер. Микки это показалось немного банальным, но Йен настаивал, что подарок идеальный. — Очень, — усмехается Йен. — Я наконец-то выбрался из опалы. И раз уж она ушла гулять со своим парнем, то не может кричать на меня за то, что я улизнул сегодня вечером. — О, слава богу, — невозмутимо произносит Микки. — А то я так волновался. И когда Йен пихает его локтем, Микки смеётся, чувствуя себя расслабленным и довольным. Ему это нравится. Ему нравится, когда Йен его трахает, и нравится бездельничать с ним после. У Микки не было такого раньше, но это приятно. Некоторое время они лежат молча, прислушиваясь к дыханию друг друга. — Я и правда хотел сделать тебе настоящий подарок, — бормочет Йен, нарушая тишину. Когда Микки ничего не отвечает, он продолжает: — Но подумал, что ты просто бросишь его мне в лицо. Микки отворачивается от Йена и вздыхает. Он ненавидит такие моменты, когда Йен пытается быть серьёзным или форсировать события. Это случается нечасто, поэтому всегда застаёт Микки врасплох. Он не любит говорить о том, кто они друг другу, и не понимает, почему Йен затевает это глупое дерьмо. Он знает, что так бы и сделал, вот в чём дело. Микки бросил бы подарок Йену, бормоча что-то о том, что они не сраная парочка, потому что иногда он не знает, даже как быть нормально функционирующим членом общества. — Господи боже, чувак, чего ты от меня хочешь? — бессильно спрашивает Микки. Он устал от всех защитных барьеров, от того, что поддерживать границы между ними стало слишком походить на работу. Йен молчит так долго, и Микки думает, что он вообще не собирается никак это комментировать. — Ничего, — в конце концов говорит Йен твёрдым голосом. — Я пойду. Увидимся завтра, наверно. Гнев плотно оседает в груди Микки, когда он смотрит, как Йен уходит. И он только нарастает, когда Микки понимает, что зол вовсе не на Йена.───── ◉ ─────
Январь и февраль проходят в тумане почти непрерывного хоккея. От игры к игре Микки вкладывает каждую частичку себя, и это окупается. «Ястребы» выигрывают гораздо чаще, чем проигрывают, и можно чертовски гордиться. Они совершенно точно доберутся до плей-оффа, может, даже до Кубка Стэнли, если повезёт. Когда наконец наступает март, приходит время «Ястребам» снова сыграть против «Флайерз», на этот раз в Филадельфии. (Если что-то и изменилось между ним и Йеном, Микки отказывается это признать. Он сосредотачивается на хоккее и продолжает следовать цели, а не обращать внимание на то, что Йен пишет ему немного реже, чем прежде.) Они планируют, что Микки приедет в Филадельфию за два дня до матча, и весь полёт Микки ёрзает, грызёт ногти и время от времени фыркает. Он ловит такси, как только приземляется, сообщает водителю адрес, который Йен прислал ему несколько недель назад, и пишет Йену, что он в пути. Ответ: три смайлика. Микки считает это хорошим знаком. У него даже нет шанса сделать что-то неловкое, потому что Йен крепко обнимает Микки в ту секунду, как открывает дверь, чуть не сбив его ею с ног. — Проклятье, Галлагер, успокойся, — бормочет Микки с полным ртом рыжих волос. Йен крепко обнимает его, обхватив руками и сгорбившись, утыкаясь лицом в шею Микки, вдыхая или ещё какое дерьмо, когда он начинает пятиться назад вместе с Микки. Йен ничего не говорит; он просто отстраняется и подталкивает Микки бёдрами к стойке, атакуя его рот с таким рвением, что Микки требуется мгновение, чтобы догнать его. Как будто последних трёх месяцев не было, как будто ничего не стало странным между ними с тех пор, как Микки снова оттолкнул Йена. Всё наконец встаёт на своих места, когда они могут общаться самым лучшим из известных им способом: через прикосновения, вздохи и отметины на коже друг друга.───── ◉ ─────
— Чёрт возьми, Галлагер, — удивляется Микки после, всё ещё свободно обнимая Йена за шею. — Ты, должно быть, очень соскучился по моей заднице. Йен сильнее прислоняется к стойке и, пользуясь возможностью, зарывается носом Микки за ухо. Микки позволяет ему. — Что-то вроде того, — бормочет Йен. — Есть кровать, на которую мы можем лечь? — спрашивает Микки через некоторое время. — Не могу допустить, чтобы твоя задница заснула на мне у тебя на кухне, — замечает Микки, соскальзывая со стойки на пол. Йен издаёт звук в знак согласия, кивает и ведёт Микки в конец коридора. — Лошади спят стоя, — комментирует он, открывая дверь. Микки фыркает. — Твой член не такой уж большой, чувак, — отвечает он, а Йен игриво шлёпает его по заднице. Микки толкает Йена в плечо и рассматривает комнату. Она просторнее, чем его, с бо́льшим количеством окон. Одеяло и простыни на кровати тёмно-синие и выглядят мягкими. — Отличная хата, — бормочет Микки, забираясь в постель, с удовольствием отмечая, что одеяла такие же приятные, как он и думал. — Спасибо, — улыбается Йен, ложась рядом с Микки. Микки на мгновение закрывает глаза; странно, как всё здесь пахнет Йеном. Он задаётся вопросом, пахнет ли так же его квартира им самим и заметил ли это Йен. Микки открывает глаза и оценивающе пробегает взглядом по его обнажённой груди, облизывая уголок рта. — Просто будешь лежать там или мне растолковать тебе всё по буквам? — спрашивает он, наблюдая, как Йен слишком широко улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать его. Микки целует в ответ, притягивая его на себя и дразняще покусывая его губы. Йен стонет в рот Микки, сжимая его задницу, прежде чем опустить руку ниже, чтобы достать до места, где Микки всё ещё растянутый и немного скользкий. У Микки там слегка побаливает, но всё равно приятно, когда Йен проводит пальцем по ободку, дразня, прежде чем проскользнуть внутрь. Микки прикусывает губу, когда Йен ругается: — Блядь. Это так горячо. — Его дыхание касается уха Микки, заставляя вздрогнуть. — Всё ещё растянутый для меня. Издав нуждающийся звук, Микки обхватывает Йена ногами за талию, пытаясь притянуть ближе. Йен поддаётся, устраиваясь между бёдер Микки, прижимаясь сильнее. Микки закрывает глаза и наслаждается этим, пока Йен двигает пальцем внутрь и наружу. Микки всё ещё чувствителен, но ощущения приятные. Он вполне счастлив лежать и позволять Йену трогать себя так долго, как тот хочет. — Итак, — начинает Йен слишком небрежным тоном, — не хочешь рассказать мне, какие стратегии вы, ребята, собираетесь использовать? Микки открывает глаза и приподнимает брови. — Ах, — бормочет он, — стратегии, да? Должен был догадаться, что всё это время ты трахаешь меня ради информации. Йен прижимается лицом к шее Микки и качает головой, проводя носом по ключице. — Ни в коем случае, — говорит он, отстраняясь, чтобы посмотреть на Микки, и быстро касается губами линии его челюсти. Микки прочищает горло. — Неловко, — шутит он, — потому что это единственная причина, по которой я с тобой трахаюсь. Йен вытаскивает палец из Микки и игриво смотрит на него сверху вниз, уголки губ слегка приподнимаются. — Ты не смешной. Улыбаясь, Микки отвечает: — Кто сказал, что я пытался быть смешным? — Он смеётся, когда Йен щиплет его за бедро, и его улыбка становится шире при виде ответной улыбки Йена. — Заткнись, — бормочет Йен, прижимая их лбы друг к другу, прежде чем наклониться и медленно поцеловать Микки. Микки тянется к губам Йена, поднимая голову с подушки, и проводит большим пальцем по его подбородку. Йен отстраняется от Микки и ложится на бок, привлекая его к себе, чтобы они крепко прижались друг к другу. Тихий звук слетает с губ Микки, когда рука, которой Йен лениво водил по его боку, двигается, чтобы проскользнуть в Микки двумя пальцами. — Да, — отрывисто произносит он, когда пальцы Йена изгибаются идеально. — Бля, здесь. — Его глаза зажмурены от удовольствия, но он чувствует, как Йен смотрит на него, и практически слышит, как шевелятся извилины в его чудаковатом мозгу, когда Йен наклоняется для новой серии поцелуев. Йен отстраняется от губ Микки, двигая пальцами так, что при каждом толчке они давят именно там, где Микки хочет. Микки продолжает издавать эти сдавленные звуки; если Йен не окажется в нём в ближайшее время, он, блядь, воспламенится. Наконец он открывает глаза и видит, что Йен смотрит на него мягким взглядом. Микки изо всех сил старается не отводить глаз. — Я хочу... — начинает он, останавливаясь и закусывая губу, прежде чем продолжить. — Хочешь, оседлаю тебя? — спрашивает он, и Йен настолько ошеломлён, что перестаёт трогать Микки. — Я... — начинает он, приоткрыв рот, и Микки напрягается, формулируя в голове едкое замечание. — Да, — заканчивает Йен. — Да. Пожалуйста. — Он выдёргивает пальцы из Микки, чтобы притянуть его ближе, и к тому времени, как он обхватывает его, Микки уже наполовину взобрался на Йена, крепко целуя. Теперь они оба совершенно твёрдые, что подстёгивает. Йен бормочет: — В ящике, — положив ладони на задницу Микки. Микки наклоняется, чтобы дотянуться до ящика тумбочки, бесцеремонно хватая смазку и презерватив. Он разрывает обёртку и раскатывает презерватив по члену Йена, наблюдая, как Йен следит за ним. Микки несколько раз поглаживает Йена, заметив, как у того отвисает челюсть. Микки проводит большим пальцем по нижней губе Йена, он чувствует, насколько она мягкая под его мозолистой кожей. Йен целует грубую подушечку его пальца, прежде чем Микки убирает руку, начиная поглаживать Йена, направляя его внутрь. Выражение на лице Йена, когда Микки усаживается полностью, знакомо: рот приоткрыт, он пытается отдышаться и смотрит на Микки так, будто он невероятен, будто он тот, кто заслуживает такого благоговейного безмолвия. Микки не отводит взгляда, не в этот раз. Он продолжает смотреть на Йена, поднимаясь и опускаясь, устанавливая устойчивый темп, который заставляет Йена извиваться под ним, крепко сжимая бёдра Микки, просто держась за него некоторое время. Затем Йен поднимается в сидячее положение, чтобы обхватить руками его спину и прижать Микки так близко, что ему становится трудно дышать. Микки обнаруживает, что не возражает. Он просто продолжает раскачиваться вверх и вниз, тяжело дыша в рот Йена, пытаясь подвести их обоих к краю. Микки крепко сжимает Йена, когда тот начинает дрочить ему, и бормочет: — Блядь, Йен, давай. Йен смотрит на него широко раскрытыми глазами, прежде чем прижаться лицом к шее и кончить, задыхаясь. Микки сменяет его, беря свой член в руку и поглаживая, пока едет на Йене через его оргазм. Он кончает довольно быстро, падая на уже обмякшее тело Йена, который изо всех сил пытается остаться в сидячем положении. Микки легонько толкает его на кровать, поднимаясь с размягчающегося члена, и бросает презерватив на пол, прежде чем упасть на спину. Он засыпает, сам того не желая, глаза закрываются сами собой, когда он сдаётся мягкости кровати под ним. Последнее, что Микки осознаёт перед тем, как отключиться, — как Йен переворачивается и тяжело растягивается на нём.