Чужак

Перекинув холщовую сумку через плечо, Вонтэк вышагивает по деревне, гордо подняв голову. Он чувствует себя взрослым — после инициации это ощущение не покидает его, будто что-то в нём действительно изменилось. Теперь на волка не смотрят, как на маленького ребёнка; а днём ранее он по просьбе отца ходил один на рыночную площадь. Так что поводы гордиться собой у Вонтэка точно есть. Но вдруг по гордой макушке прилетает небольшим камнем. Дёрнувшись, Вонтэк оборачивается и хмуро оглядывается. Но дорога оказывается пуста, и кустарники с облетевшими листьями мирно постукивают друг о друга ветками. — Айщ. Волк собирается уже развернуться и продолжить путь, но в плечо вдруг прилетает новый снаряд. — Ну и где ты, трус! — Вонтэк воинственно вскидывает руку. — Выходи и подерёмся один на один! Подняв с земли камень, мальчик целится и бросает его в сторону пустых коробок. Однако никто оттуда не отзывается, и Вонтэк снова оборачивается. В этот раз камушек прилетает ему прямо в лоб, и мальчик задирает голову. — Ах ты!.. На дереве сидит Хвитэк, самодовольно хихикая. — Слезай оттуда, и я тебя поколочу! — Вообще-то! Это не те слова, которые заставят человека слезть, — и Хвитэк показывает язык, строя гримасы. Вонтэк злится и кидает в мальчишку камень, но тот не долетает. Однако, не растерявшись, Вонтэк добивает своего врага, гневно высунув язык и нахмурив брови. — Ты всё равно придёшь к Кёнсу на занятия! Вот там и разберёмся. Однако когда Кёнсу заходит в комнату, где они с небольшой группой волчат занимаются каждый день, Хвитэк сидит за столом и перебирает чечевицу, а Вонтэк, напевая себе под нос, протирает листы какого-то растения от пыли. Оба излучают убийственную ауру умиротворения. Оставшись незамеченным, Кёнсу подходит ближе к столу и понимает, что на нём не просто чечевица, а целый набор для гадания. Вокруг Хвитэка сидят остальные мальчики, даже маленький Реони. Все очень увлечённо рассматривают, как старший раскладывает семена и что-то таинственно шепчет. Реони даже рот приоткрывает. — Владычица Фортуна, скажи нам, что... Хвитэк хмурится и неразборчиво шепчет оставшуюся часть фразы, так что у Кёнсу получается разобрать только имя Вонтэка. Пантера по-доброму хмыкает и откашливается, но ни один из волков не поднимает голову. — Подай мне ветку зверобоя, Минсу, — тихо и мистически произносит Хвитэк. Минсу неспешно кивает и с трепетом передаёт по кругу нужный ингредиент. Все замирают, а Кёнсу улыбается этому. — Чем вы заняты? — наконец прерывает обряд «учитель». — Хочу суп из чечевицы на ужин, — бормочет Хвитэк, не отрываясь от своего серьёзного дела. — Значит, сегодня у нас занятие по кулинарии? Вдруг предсказание складывается на столе. Зёрна и сухие ветки о чём-то кричат своему хозяину, и Хвитэк вскакивает ногами на стул, изумлённо раскрыв рот. — Не может быть! Мы поженимся! — А я думал, мы правда гадаем, что папа будет готовить, — Реони удивлённо округляет глаза и гладит себя по круглому животу. Кёнсу качает головой, но ничего не говорит — только с улыбкой наблюдает за тем, как остальные мальчики чуть ли не носом утыкаются в горсть чечевицы, пытаясь что-то в ней разглядеть. Решив оставить волков наедине с этим откровением, До поворачивается к Вонтэку, все ещё не отошедшему от окна и растения. — Вонтэк, что ты там стоишь? Но мальчик так насторожен, что слышит не сразу. Тогда Кёнсу подходит к нему и касается плеча, и Вонтэк словно приходит в себя. Но взгляд у него взволнованный, если не испуганный. — Что-то случилось? — Волки воют. У Кёнсу холодеют руки. Он не понимает, почему волнение вдруг подкатывает к горлу, но липкое предчувствие выталкивает пантеру на улицу, на дорогу перед хатой. Волчий вой едва различим в вечерней суматохе стаи. Кёнсу слышит, как кто-то набирает воду из колодца, кто-то подметает крыльцо, кто-то спорит о предстоящей охоте, но где-то вдалеке по верхушкам деревьев разносится вой. Дикий, рвущий лесную тишину. И Кёнсу знает, что это Чанёль. Волки не воют просто так. — Почему больше никто не обращает внимания? — растерянный Вонтэк стоит на пороге и держится за косяк. — Я не знаю. Кёнсу действительно не знает. Но вой становится громче и вибрацией разносится по всему телу. Тогда До хватает Вонтэка за руку и заводит в дом к остальным детям. Разводить их всех по родителям слишком долго. А волк где-то в чаще бежит, несётся — Кёнсу чувствует. Он убегает? — Вонтэк, ты за старшего. Пока я не выясню, что происходит, сидите в хате. Мальчик кивает. В его взгляде мелькает что-то взрослое, что-то присущее только волкам. — Полейте рассаду. Кёнсу выскакивает на улицу. Мимо него проплывает груженая телега, кто-то из соседей встряхивает морозное бельё. Пахнет выпечкой. И всё это кажется Кёнсу таким привычным, что он не хочет никуда бежать, ни о чём волноваться. Но что-то вокруг него незримо происходит уже сейчас. Добежав до поста стражей, Кёнсу подзывает одного из альф; тот расслаблен и, очевидно, собирается ужинать. — Кто-то подрался опять? — мужчина ворчит, — Только и могут, что глотки друг другу... — Нет. Кто-то воет. — Что? — Я слышал, как воет сын вожака. Он за стеной. Альфа моргает несколько раз, прежде чем спохватиться. Не медля, он разворачивается и взбегает по лестнице наверх. Зовёт кого-то. Где-то раздаются шаги. Суматоха. Теперь волчий вой несётся над деревьями, и его слышат. Вой перепрыгивает через стену, и кто-то воет уже в деревне. Жизнь останавливается. Перестают звенеть вёдра, не пахнут пироги. Кёнсу оборачивается, когда мимо него проносится кто-то из стражей. Вожаку сообщают мгновенно — его сын кричит об опасности из-за стены, Они двигаются к деревне. Не требуется ничего объяснять: волки, как один, оказываются у дома Вожака, их сюда словно толкает один дух, общее на всех чутьё. Кёнсу тоже протискивается к толпе. — Готовимся к защите деревни, — Вожак поднимает руку. — Дети по домам, с ними остаются ответственные омеги. Остальные — к стене. Но не все реагируют сразу: кто-то не понимает, куда бросаться. Топот ног заглушает мысли, Кёнсу теряется. Его перехватывает Исин и смотрит в глаза. — Дети у тебя? — Да, в доме. — Оставайся с ними, пожалуйста, — голос волка дрожит от волнения, руки трясутся. — Я постараюсь прислать ещё кого-то. — Вы будете оставаться в городе? — Мы его отстоим. Исин исчезает за катящимися бочками со смолой. Начинает пахнуть кострами. Скрипят закрывающиеся ворота. И от этого звука Кёнсу бросает в ледяной пот. Они оставят его там? Тех, кто снаружи, не пустят? Но кровь бьёт в голову, и пантера вместе со всеми бежит. Нет времени думать. Он забегает в дом и плотно закрывает за собой дверь. Здесь слышна паника, стены не скрывают весь ужас волков, но Кёнсу старается от него закрыть детей. Вонтэк подбегает первым, теперь он напуган — услышал вой в деревне. Но он уже не растерян. Мальчик серьёзен. — Младшие боятся и хотят к родителям. — Разберёмся, Вонтэк, но мне нужна твоя помощь. У Кёнсу самого трясутся руки, но мальчик отважно кивает и бежит в комнату к остальным. Волчата, забившись в угол загнанно смотрят на старшего и ждут. А До представить не может, что ему делать. — Нам всем нужно помочь вашим родителям, — омега придумывает на ходу. — Им понадобятся... бинты. Да, мы соберём все чистые рубахи и порвём их на бинты. — За дело! — Вонтэк поддерживает Кёнсу, не задавая вопросов. — Минсу и Сынги, несите одежду из спальни Чанёля. Хвитэк, ты — из моей комнаты. Крики и возгласы за окном усиливаются, и что-то мелькает там подобно молнии. Слышится отдалённый грохот. Самый младший волчонок хватается за рукав Кёнсу так, словно вот-вот упадёт. Кто-то воет истошно, дико, и Реони разрывается плачем. Омега кожей чувствует его ужас и собирается окончательно. Ему точно нельзя паниковать сейчас. Он поднимает на руки мальчика и, прижимая к себе, отдаёт указания остальным. Дети, занятые разрыванием тряпок, не обращают внимания на суматоху улицы и громкие раскаты грома. — А это тоже рвать? На ней такая красивая вышивка. Кёнсу даже не поднимает взгляд. — Разрывай все. — Хвитэк, складывай тряпки в эти сумки. Вонтэк, посмотри, что происходит снаружи. Мальчик убегает к окну, а Кёнсу, укачивая на руках волчонка, сбрасывает на пол горшки с ростками и вытряхивает на стол засушенные травы. Что из этого может пригодиться? Но пол под ногами вдруг вздрагивает, будто горы трясутся. Омега прижимает ребёнка к себе и закрывает ему голову рукой. — Хвитэк, это тоже в сумку. Минсу, достань несколько корзин, — Кёнсу замечает тёплый свет, падающий в комнату из окна, — Вонтэк, что там? — На стене зажгли факелы. Они льют горячую смолу вниз. — Значит, они здесь. Из дрожащих рук Сынги падает кувшин с водой. Он разбивается и окрашивает пол в ярко-красный, словно кто-то проливает на него кровь. Кёнсу видит, как испуганно расширяются глаза мальчика, и тут же бросается к нему, прижимая к своей ноге. — Кто здесь? — голос Реони дрожит. — Мне страшно, — хнычет Сынги. До собирает детей в полукруг. — Давайте договоримся кое о чём. Сейчас нам всем нужно помогать друг другу. Я буду с вами, понятно? — он понимает, что говорит неубедительно, но что ещё сказать детям? — Пока я с вами, ничего плохого не произойдёт. У меня есть... амулет-защитник. Достав из кармана какой-то камень, Кёнсу демонстрирует его остальным. Мальчики жмутся друг к другу, но Вонтэк кивает: — Да, я видел этот амулет у Вожака. — Точно, я взял его у Вожака. Когда придёт время, нам нужно будет помочь остальным, поэтому давайте соберём больше бинтов. Но не успевает Кёнсу и шага сделать, как что-то скребется в дверь — дети испуганно замирают. Вдруг в хату врывается волк — почти чёрный от сажи, с ошмётками плоти за морде. Он тянет за собой едкий дым и запах смолы и жжёного мяса. Волк разгибается в человека и рвано дышит, будто что-то душит его. — Кровь! — волчонок на руках Кёнсу кричит. А Чанёль с ужасом и отчаянной жалостью смотрит на детей. Он не может говорить — разучился, забыл, как это делать. Он только хрипит и без слов сбрасывает в холщовые сумки все, что попадается под руки. — Чанёль, что там? Все его руки в крови, по коже справа размазана бурая жидкость и даже не видно, откуда она течёт. Но хуже всего — глаза, потому что становится ясно всё, что происходит. Кёнсу прижимает волчат к себе. — Чанёль! — Бери детей и беги к лощине юго-восточнее отсюда. Через подземный ход. Вонтэк покажет. — Чанёль, город защищают. Мы услышали тебя. — Нет! — Пак рявкает и, кажется, готов вцепиться в глотку, если Кёнсу скажет ещё хоть слово. Но Кёнсу говорит. — Я не сбегу, — он останавливает Чанёля за руку. — Слышишь? — Да, поэтому и прошу. Спаси... уведи хотя бы нескольких волков, — альфа опускает взгляд на мальчиков и говорит тихо, едва различимо. — Их слишком много, они пробьют врата своими приспособлениями и убьют всех, кого найдут. Я выведу остальных. Постараюсь. Реони начинает жалобно хныкать и утыкается лицом в плечо Кёнсу, а тот реагирует мгновенно: он бросает Паку длинный кусок ткани и раздаёт мальчикам по сумке. — Перевяжи выше раны. Чанёль кивает и выбегает на улицу. Только около загона он останавливается и сбрасывает со столба верёвку Княжны, чтобы она тоже могла бежать. Больше Кёнсу его не видит и не слышит. Он хватает за руку Минсу и тащит всех на выход. А там... Там горит лес. Но кажется, что это горит земля, горят горы — так, что глаза слезятся и Вонтэка, который показывает дорогу, не видно. Деревня окрашивается в чёрный и освещается кроваво-красным. Пахнет гарью, пахнет плотью. Мальчики кашляют от дыма, но ни один не плачет. Они выбираются за стену. И здесь слышны крики, ругань, чужой язык. Раскаты грома, стук камней. — Они рядом? — Вонтэк останавливается. — Не знаю. Будем тише. Пригнувшись, они пробираются в лес, затихший, тёмный. Но вдруг что-то позади трещит, раздаются голоса. И от грохота вверх поднимаются чёрные птицы. Один из волчат падает на землю, а в метре от него что-то пробивает кору дерева. Летят щепки. Кёнсу оборачивается. Там — люди, двуногие. — Чахвад граб! [*Хватай их!] Двуногий тут же срывается с места, у него в руках железная труба. Кёнсу понимает — это какое-то оружие. Он тоже бежит, не отпуская Минсу и подгоняя остальных — из мха выскакивает волчонок. Мальчики спотыкаются, падают и кричат. Они не добегут. Детей догонят. За ними летят взрывы, они свистят над головами и где-то очень рядом. Кёнсу замечает, как молодое деревце ломается пополам. — Что это такое? — в горле свистит воздух, омега задыхается от бега. — Не останавливайтесь. Бегите как можно дальше! Он отдаёт волчонка Вонтэку на руки и толкает их вперёд. — Кёнсу! — Я сказал, беги! И грому взрывов тут же отвечает рык. Чёрные лапы разворачиваются и несут пантеру навстречу, под выстрелы, под металлический запах и в самый грохот. В тёмном дыму пантера теряется, перепрыгивает через пули и приближается с каждым прыжком. Но Двуногий уверен: он выпускает из своего железа заряд за зарядом. Пока пантера не набрасывается на него. Вонтэк слышит крик — громкий, звериный. И несколько выстрелов. — Раз, два, — он считает до пяти, а потом грохот прекращается. Реони на его руках начинает пищать. — Он умер? Мы тоже умрём? — Хвитэк тащит на спине Сынги, у которого колени разбиты в кровь. — Нет. Они не останавливаются так долго, что даже ноги перестают болеть, но их уже невозможно поднять. Они бегут от страха, но он их все равно догоняет. Минсу отстаёт, и Вонтэк тянет его за руку, задыхаясь от бега. Сердце колотится так, что не слышно выстрелов. Или их больше нет. В конце концов Минсу падает и мальчики останавливаются. — Думаешь, мы далеко убежали? — спрашивает Хвитэк. Вонтэк оборачивается. Он не узнаёт этих мест — даже на охоте они никогда не заходили так далеко. Но далеко ли это от Двуногих? Посадив Реони на поваленное дерево, мальчик принюхивается и осматривается. Они заблудились. Лощина, о которой говорил Чанёль, где-то... не здесь. — Да, мы близко к укрытию, — уверенно отвечает Вонтэк. — За тем холмом. Хвитэк хмурится, но кивает и протягивает руку Минсу: — Сможешь дойти? В ответ маленький волк кивает и поднимается. Они больше не могут бежать, но всё-таки доходят до холма и перебираются через него. Здесь не чувствуется запаха дыма, но нет и ветра, словно лес замер, умер. Заметив пещеру, Вонтэк ведёт всех туда. Здесь сыро и под ногами хлюпает вода, смешанная с грязью, но все пятеро валятся на землю и почти инстинктивно хватают друг друга за руки. Когда дыхание успокаивается, а голос возвращается, младший волчонок прижимается к Вонтэку и тихо бормочет: — Я хочу... помолиться духам. Они нам помогут, ведь так? — его губы дрожат, на глаза накатывают слёзы. Вонтэк изумлённо смотрит на мальчика, но Хвитэк кивает вместо него и улыбается, очень широко. — Конечно, помогут. Давай руки. Реони протягивает ладони, и старший натирает их душистой травой, оказавшейся в сумке вместе с бинтами. Вонтэк вкладывает в маленькую ручку камень и говорит, что это тот самый амулет-защитник. — Кёнсу мне его отдал. Мальчик всхлипывает от знакомого имени, но хлопает в ладони и опускает над ними голову, дрожащим голосом произнося: — Дану, богиня мать, помоги нам, пожалуйста, — Реони кусает пересохшие от страха губы, не зная, что предложить взамен. — Я подарю тебе самый красивый цветок, который выращу. Обещаю. — Только верни папу и Вожака, — подхватывает Минсу. И Сынги тоже встаёт на колени, жмуря глаза. — И Кёнсу. Всех наших. Гладя младшего по голове, Вонтэк тихо поёт песню, которой его обучил Исин. Больше никто не плачет, но глаза и горло жжёт непонимание того, что делать дальше. Они одни, они заблудились. А даже если нет, Чанёль сказал, что они больше не смогут вернуться в деревню. Но только в глазах Хвитэка заметны те же мысли — остальным пока только страшно. И это хорошо. Когда лес погружается в вечер, по земле расползается мороз и лужи под ногами снова замерзают, покрываются коркой льда. Минсу от скуки хрустит льдом, надавливая на него пяткой, и это, кажется, единственный звук, который ещё жив в чаще. Так тихо в лесу не бывает, и Хвитэк шепчет Вонтэку на ухо, чтобы другие не услышали: — Вдруг мы уже умерли? В том мире тоже такая тишина? В ответ волк качает головой и тут же вздрагивает — что-то шелестит снаружи. Это похоже на шаги и скрежет. Все замирают, но уставший Реони хнычет и жмурится — он больше не может так сильно бояться. Шаги останавливаются, и трава шелестит уже в направлении укрытия. Кто-то идёт к ним. Ветку над пещерой отодвигает железная палка. Именно она стреляла днём. За ней — Белый в высоких сапогах и узкой светлой форме. Он видит детей и смеётся — склизко кашляет. Хвитэк рычит и медленно закрывает собой младшего. Все пятеро неотрывно следят за Двуногим. Он икает, кашляет и заряжает ружьё. — Кх-кх, лок куа, хегхпу! [*Маленькие дикари, попались!] Минсу обнимает Хвитэка и закрывает глаза. Он видел, как гром из этой железной палки разламывал деревья и ветки, поэтому тихо бормочет только: «Дану, забери нас». Но Вонтэк не жмурится — видит, как Белый поднимает железную трубу и направляет ее на них, на него. Он понимает, что будет, но не понимает только, зачем они этому двуногому. Выстрел в этот раз громче, он бросает Вонтэка в ледяное что-то. Звенит в ушах. Гремит кровь. И маленькому волку кажется, что нехорошего человека уносит за собой что-то чёрное. И тишина наконец прекращается. Вместо тишины — рычание и человеческий крик, звук ломающихся веток и борьбы. Кошачий возглас, а за ним хрип. Кёнсу! Дрожа, но чувствуя под руками и ногами грязь, Вонтэк выползает наружу и выглядывает из-за дерева. Там чёрный леопард бьёт когтями изуродованного человека. Раз и ещё раз — пока кровь не окрашивает весь серебряный мох вокруг. Чёрная спина изгибается, грудь пантеры вздымается — Кёнсу оттаскивает тело Белого дальше от пещеры. И возвращается, чуть пошатываясь, на двух ногах. Тогда из пещеры с визгом вылетает Реони, он несётся навстречу Кёнсу и, как слепой щенок, пищит: — Папа! Папочка! Он хватается за Кёнсу, плачет, захлебываясь слезами, и без остановки зовёт его родным словом. Пантера его не переубеждает — ребёнок не сможет этого понять сейчас — просто берет на руки и прижимает к себе.