Разврат

Когда Гермиона наконец проскользнула в переговорную, ее встретил приглушенный гул голосов. Все главы подразделений Отдела регулирования магических популяций были здесь, за исключением Снейпа. Гермиона сопроводила его через Атриум к выходу из Министерства мимо поверженного тролля, который был без сознания, но все еще дышал, влажно хлюпая сломанным носом. Охранники вяло топтались вокруг, пытаясь придумать, как переместить огромную тушу в один из больших залов для допроса. Где они были, когда Снейп сражался с ним в одиночку? Без сомнения, прятались в своих кабинетах. Рука Гермионы все еще лежала на здоровой руке Снейпа: она хотела остаться с ним, пока скорая помощь не прибудет, чтобы забрать его в Мунго. Наблюдая за тем, как он подвергает себя такой опасности, она тут же вспомнила тот ужасный миг в Визжащей Хищине. Тогда он не умер, но его бросили одного, и она не собиралась больше допустить такого. Это было одно из самых жутких ее воспоминаний о войне, и поэтому Гермиона редко возвращалась к нему и задумывалась, могла ли она тогда помочь. Но теперь она осознала, что, если бы могла, то сейчас лучше бы понимала, почему он поступает так со своей жизнью. По крайней мере, она уже простила его за сказанную им колкость: «Раз уж вы все равно наклонились». В конце концов, тогда он только что пережил тяжелое испытание и получил травму. «Подрочить по-быстрому» все еще раздражало ее, но возможно, она сможет найти в себе силы забыть и это. Она помогла ему сесть рядом с выходом, стараясь не касаться руки, висевшей словно сломанная ветка на вывихнутом плече. Схватка вымотала его, вероятно, больше, чем Гермиона думала вначале. Его трясло, несмотря на то что у него выступил пот – наверняка из-за боли и шока. И хотя она наложила на него несколько согревающих заклинаний, он продолжал бесконтрольно дрожать. Похоже, заклятье, которым он оттолкнул руку тролля, нанесло множество рваных ран на его грудь и плечо, и из них до сих пор сочилась кровь. Наколдовав стакан воды, Гермиона склонилась, чтобы помочь ему напиться. Она держала стакан возле его дрожащих губ, и он положил на ее предплечье здоровую руку, костяшки которой были покрыты кровью. – Я надеялся, что вы вернетесь, – прохрипел он, попробовав глотнуть воды и разлив большую часть по подбородку. Он прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд, но затем его лицо расслабилось, а бледные веки опустились. Ему становилось хуже. Гермиона посмотрела на входную дверь. – Сколько еще? – прокричала она охраннику. – Две минуты. – Профессор… Северус, – она легонько его потрясла. – Скорая сейчас будет. Он не открыл глаза. – Северус, – она наклонилась и проговорила громче: – Посмотрите на меня. Ответа не было. – Ну же, – она присела рядом. – Оставайтесь со мной, – она положила ладонь на его бледную щеку. Он моргнул, а губы растянулись в легкой улыбке. – Как можно отказаться… от такого предложения, – невнятно пробормотал Снейп. – Конечно, я… останусь… Лили… И потерял сознание. – Да где эта чертова скорая! – воскликнула Гермиона, вскакивая и подбегая к двери. Машину уже можно было увидеть отсюда – она с трудом продвигалась в пробке. – Пусть он не умрет, пусть не умрет, – повторяла Гермиона, мечась туда-сюда. Странные видения из Визжащей Хищины вставали перед глазами, накладываясь на реальность. Такое происходило уже не в первый раз: когда ее захлестывали эмоции, мир вокруг иногда словно искажался, воспоминания сливались с настоящим, и было трудно отличить одно от другого. Она повернулась к Снейпу. – С вами все будет в порядке, – с трудом прошептала она. – Я об этом позабочусь… на этот раз позабочусь. Прибыли врачи скорой и увезли его на каталке. Вид едва дышащего Снейпа, пристегнутого ремнями, с влажными волосами, спадающими на лицо, все еще преследовал ее мысли, когда она прислонилась спиной к стене переговорной, чувствуя себя вымотанной, и попыталась оттереть с ладоней засохшую кровь. Бенедикт Парсонс стоял впереди, и его одутловатое лицо казалось озадаченным, пока на него со всех сторон сыпались вопросы. – Наверняка это часть восстания темных тварей! Тролля послали как предупреждение! – заговорил Мик МакЛауд из Подразделения духов. – Так, давайте не будем спешить с выводами, – Парсонс поднял ладони в попытке всех успокоить. – Нам нужно изучить имеющиеся улики. Без сомнения, многое станет ясно в ближайшие дни. Гермиона не могла отделаться от циничных мыслей о том, какие выводы следовало сделать из этой бреши в предпринятых Парсонсом мерах безопасности, которые не прошли проверку троллем. Любое расследование, без сомнений, будет призвано как можно быстрее и убедительнее прикрыть его огромную задницу. – Нас предупреждали, что такое может случиться, – Берта Уоддел, серьезная дама-руководитель Подразделения энтомологии, указала на Парсонса пальцем. – Когда поступили те угрозы, какие меры вы приняли, чтобы защитить нас? – Я принял весьма эффективные меры, уверен, вы все с этим согласитесь, – Парсонс самодовольно ухмыльнулся, обводя взглядом собравшихся. Ответом ему был приглушенное бормотание, пока кто-то не спросил: – И что это были за меры? – Я нанял Северуса Снейпа! – Парсонс попытался удовлетворенно скрестить руки на груди, но его объемы не позволяли ему это сделать. Прозвучало несколько невнятных комментариев, но все согласились, что это было действительно эффективно. Неизвестно, какой ущерб причинил бы тролль, не будь Снейпа. Гермиона была в бешенстве. – Могу я поинтересоваться, а какие меры вы предприняли, чтобы защитить Снейпа? Все повернулись к ней, а Парсонс неодобрительно скривился и закрыл рот. – Мисс Грейнджер, – его голос звучал покровительственно, – Северус Снейп необычайно сильный волшебник, и я уверен, вы могли наблюдать это сегодня. Ему вряд ли нужна защита. – И все же будет чудо, если он выживет после нападения, – ответила Гермиона, оттолкнувшись спиной от стены. – Если бы кто-то озаботился спросить, как он, то знал бы, что Снейп получил тяжелые ранения. Если он не выживет, надеюсь, тогда вы не будете выглядеть столь же самодовольно, мистер Парсонс, – отчеканила она и выбежала за дверь. Гермиона не была глупой и знала, что нажить себе врага в лице главы Отдела могло либо означать конец ее работы здесь, либо осложнить ее карьеру. Но если это конец, она сможет уйти с чистой совестью. Ее призванием было защищать всех живых существ, которые не могли защитить себя сами. Сейчас Снейпа здесь не было, и он вряд ли был бы в состоянии вступиться за себя, так что он тоже вполне являлся существом, нуждающимся в защите. Гермиона не знала, что бы Снейп ответил, если бы присутствовал на собрании, но она была уверена, что, придя на работу в сектор борьбы с темными тварями, он вряд ли думал, что ему придется защищать Министерство, подвергая себя опасности. И идея Парсонса присвоить себе заслуги Снейпа была отвратительной и приводила Гермиону в бешенство. Возможно, Снейп вульгарный блудливый дегенерат, ведущий беспорядочную половую жизнь и, вероятно, употребляющий запрещенные вещества, но его звание героя полностью заслужено. Он храбрый. Гермиона глубоко вздохнула, идя по коридору к своему кабинету и бросив взгляд на пустой кабинет Снейпа. Да, это нельзя отрицать: он всегда был чертовски храбрым. *** Снейп не умер. На самом деле, он вернулся к работе уже через неделю и выглядел как прежде, за исключением поддерживающего бандажа на руке. И если внимание, которое он привлекал к себе раньше, вызывало у Гермионы тошноту, то теперь из-за инцидента с троллем и сочувствия, вызываемого бандажом, он вознесся до статуса супергероя. Он был главной темой для разговоров в комнате отдыха и любых других уголках и закоулках, где собирались любители посплетничать. Даже Джинни несколько раз интересовалась, как проходит его выздоровление. Однако, казалось, Снейп отнюдь не наслаждался повышенным вниманием к своей персоне: дверь в его кабинет часто оставалась подолгу закрытой. Но редких посетителей он принимал. Самым частым гостем была Кэти Белл, которая притворялась, что не знает о цепком взгляде Гермионы, следящим, как она проскальзывает в кабинет. Шторы больше не открывались, и Гермиона могла лишь воображать, что происходит за ними. Когда бы эти двое не оказывались рядом, взгляд Кэти становился ненасытным, и несмотря на то что Снейп был слегка выведен из строя, она явно была не прочь сделать всю работу сама. Это жутко отвлекало, и Гермиона тоже начала закрывать дверь в свой кабинет, чтобы не представлять, что происходит за дверью Снейпа. Казалось, он не помнил ничего из того, что произошло после атаки тролля. Он не упоминал об этом, и Гермиона тоже не поднимала эту тему. Да и что тут скажешь? Разве она хотела, чтобы он знал про ее волнение о нем? И о том, что она вступилась за него? Разве она ждала его благодарности? Нет, ничего такого – по крайне мере, осознанно. Что ее расстраивало, так это неприкрытое лицемерие. Где были все эти сочувствующие и желающие ему здоровья… где они были, когда его жизнь была в опасности? Где они были, когда он был ранен и отчаянно нуждался в помощи? Каждое утро он склонял голову и бормотал «мисс Грейнджер», а затем надолго исчезал. И с каждым днем она все больше желала услышать от него вежливую благодарность. Однажды утром ей необъяснимо сильно захотелось крикнуть ему: «Я волновалась о вас! Вы думали, я это Лили Поттер, но я все равно, черт побери, волновалась!» *** Три недели спустя Гермиона обнаружила кровь на любимой блузке и поняла, что так и не постирала ее. Вечером после нападения тролля она бросила ее на стул в спальне, не желая заниматься этим. И теперь смотрела на кровавые отпечатки пальцев вокруг рукава: он схватил ее, чтобы устоять на ногах – или ища поддержки? Как бы ей хотелось отпустить все это. Тот случай давно отошел в прошлое, но все еще казался незавершенным, и Гермиона сунула блузку обратно в кучу скомканного белья: она больше не будет ее любимой. И после этого Гермиона увидела ее: как она потянула на себя тяжелую дверь паба через дорогу, и рыжие волосы взметнуло ветром. – Джинни? Она была у нее в гостях много раз, но насколько Гермиона знала, других причин приезжать в этот район Лондона у нее не было. И сейчас она входит в злачный бар. Одна. Может, она решила купить бутылку вина и устроить девичьи посиделки? Гермиона пялилась в окно достаточно долго, чтобы понять: никаких посиделок не было на повестке дня. Так зачем же она… Снейп. Он неспешно шел по улице. Бандаж сняли около недели назад, и обе руки двигались свободно. Он был одет определенно не для работы, во все черное – рубашку и штаны. Гермиона похолодела. Это не может быть совпадением. Снейп переехал в какой-то дом за две улицы отсюда – так ее проинформировали за сплетнями в комнате отдыха, поэтому ее не удивляло, что она часто сталкивалась с ним местном кафе, когда он читал газету или пил кофе. Также пару раз она видела, как он входит и выходит из паба, хотя со времен случая с троллем он еще не был там. И вот только что он легко потянул на себя дверь и исчез внутри. Может ли это быть совпадением? Гермиона пожевала нижнюю губу, облокотившись на подоконник. Она знала, что будет стоять здесь вот так и смотреть, пока они оба не появятся. Хотя, на самом деле, это может произойти через несколько часов, особенно если они… Вероятно, это все же совпадение. Похоже, что ее слишком богатое воображение сложило два и два и получило пять. Если пойти туда, скорее всего, она найдет Джинни, смеющуюся и болтающую с одним из друзей. Или, может быть, она встречается с Гарри? Гермиона точно не знала, куда он переехал, но это место вполне могло оказаться где-то неподалеку. Да, наверняка так все и есть – примирительная встреча, вино и даже, вероятно, что-то еще. Гермиона расслабилась, почувствовав себя гораздо лучше, когда нашла этому объяснение. В конце концов, как бы Джинни смогла выйти на Снейпа? Они же не встретились в ночном клубе или что-то типа того? В животе снова начал закручиваться узел волнения. Другого выхода нет. Если она не будет знать наверняка, мысли о них будут крутиться в голове весь вечер. Нужно просто пойти и все выяснить. Подождав еще пару минут, Гермиона набросила на себя Дезиллюминационные чары и отправилась к пабу. Проникнув в полный людей зал, она быстро огляделась и скривилась. Должно быть, сегодня «ночь одиночек», решила она, судя по хищническому выражению на лицах мужчин и куче женщин, праздно шатающихся по задымленному помещению. Наконец рыжие волосы мелькнули в дальней стороне бара. И Гермионе тут же поплохело. Не было ничего хорошего в том, что она оказалась права. Не в этот раз. Там в темном углу сидела Джинни, запрокинув голову от смеха, а напротив нее ухмылялся Снейп, хладнокровно держа сигарету между пальцами. Гермиона видела, как Джинни наклонилась и что-то шепнула ему на ухо. Кончиками пальцев он небрежно коснулся макушки ее головы, пока она говорила, а другой рукой взял стакан чего-то, похожего на ликер, и сделал большой глоток. Когда Джинни отстранилась, чтобы посмотреть на него, он кивнул и что-то негромко произнес. Казалось, это было тем сигналом, которого она ждала, чтобы придвинуться ближе. Улыбаясь, она снова что-то сказала, и он поднес сигарету к ее губам. С каких пор Джинни курит? Глупый вопрос по сравнению с тем, с каких пор она видится с бывшим профессором, пока ее любящий экс-жених ждет, когда она «найдет себя». Создавалось впечатление, что Джинни с каждой прошедшей секундой оказывается все ближе и ближе к полулежащему Снейпу, будто он магнит, а она – металл. Это было настолько неотвратимо, что Гермиона почти упустила момент, когда рука Джинни скользнула по черной ткани его рубашки, дотронувшись до воротника. При этом его ноги слегка раздвинулись, и Гермиона сделала глубокий вдох. Она не могла на это смотреть, но точно так же она не могла оторвать взгляд. Когда рука Джинни прошлась по его рубашке вниз, Гермиона точно знала, куда она направляется, но опять была не в силах отвернуться. Она задержала дыхание, смотря, как бледные пальцы Джинни соблазняюще скользят по гладкой черной ткани. Они прошлись по рубашке, перебрались на брюки и сомкнулись на ширинке. Гермиона замычала, пытаясь сдержать крик «Джинни!», который рвался из горла. Джинни хорошая подруга. Они были близки много лет. Но Гермиона никогда не видела ее с этой стороны: как она беспричинно щупает кого-то, даже Гарри. И сейчас объектом ощупывания был их бывший профессор, а местом – задымленный угол какого-то злачного паба. Это грязно! Как она может? Но с другой стороны, возможно, это идеальная обстановка для воплощения ее развратных фантазий. А затем они поцеловались, практически лапая друг друга. И Джинни определенно была при этом атакующей: склонилась над ним, запустила язык ему в рот, продолжая рукой ласкать его пах. А он и не жаловался. Щелчком пальцев он избавился от сигареты, освободив руку, чтобы, в свою очередь, ощупать ее. Гермиона видела, как длинные пальцы Снейпа впились в ягодицы Джинни через тонкое платье. Они собираются трахаться прямо здесь? Гермиона оглядела помещение. Похоже, извивающаяся парочка в углу была не единственной проявляющей свои чувства. Ей жутко не нравилось думать о них как о паре. Не тот случай: Снейп просто похотливый ублюдок, а Джинни авантюристка. И «проявлять чувства» явно неподходящий эвфемизм для их обжиманий: «перепихнуться» здесь было бы уместнее. Гермиону передернуло, когда Джинни скользнула к нему на колени. Они действительно подходят друг другу. Джинни сама признавалась, что ищет не хорошего человека, а лишь того, кто хорошо ее трахнет. И Снейп этому прекрасно соответствует. Он явно живет одним днем. Гермиона задумалась, не захочет ли он чего-то большего. Лучше бы нет, ради Гарри. Пока Гермиона раздумывала, может, ей уйти и оставить их пылко лобзаться, как Северус положил руку на подбородок Джинни и что-то прошептал ей на ухо. Гермиона надеялась, что он признавался ей, что совершил ошибку. Возможно, он спрашивал ее, а как же Поттер. Гермиона усмехнулась: это вряд ли. С упавшим сердцем она смотрела, как Джинни улыбается, кивает и протягивает ему руку. Секунда, они поднялись, и он повел ее сквозь дымную завесу к лестнице. Гермиона знала, что там наверху находятся приватные комнаты: они назывались «горячие простыни», и их можно было снять на час. Похоже, вечер для этих двоих только начинается – без сомнения, они собирались согреть не одну засаленную простынь. Как и до этого, Гермиону охватили сомнения. Одно дело шпионить за тем, как ее подруга пытается сожрать лицо их бывшего профессора, другое дело пойти за ними и стать свидетелем пожирания Мерлин-знает-чего-еще. Но Дезиллюминационные чары Гермионы были достаточно сильными, чтобы продержаться еще чуть дольше. Так себе аргумент, но она бы не призналась, что ее снедает болезненное любопытство. На всякий случай наколдовав Заглушающее заклинание, Гермиона вскарабкалась вверх по лестнице, застеленной выцветшим ковром, и отпустила липкие перила, заметив четыре двери: три нараспашку, одну закрытую. Закрытая дверь была по левую руку. Сделав шаг в ту сторону, один, другой, Гермиона с трепетом остановилась перед ней. Не было слышно никаких звуков, но тут можно было бы кричать благим матом, доносящийся снизу шум легко заглушил бы его. Глубоко вздохнув и задавив всколыхнувшееся было внутри чувство вины, она склонилась к замочной скважине. По какой-то причине она ожидала, что они будут кувыркаться на кровати в страстной агонии среди месива черных и рыжих волос. Но она увидела совсем другую картину. Все было тихо: Джинни стояла чуть в стороне лицом к стене, а Снейп позади нее, медленно расстегивая молнию на ее платье, которая кончалась прямо над ягодицами. Опустив застежку до конца, Снейп обеими руками проник под платье, вместо того чтобы спустить его с плеч, и обнял Джинни за талию. Для нее это тоже стало неожиданностью, и ее глаза расширились. А затем одна рука устремилась вниз. Гермиона видела, как она двигалась под мягкой голубой тканью, устремляясь все ниже и ниже, в то время как он прижался к ней всем телом. Рот Джинни открылся, когда его пальцы сделали плавное движение, очевидно, между ее ног, и Гермиона поняла, что тоже до этого момента не дышала. Продолжая ласкать Джинни, Снейп второй рукой скользнул вверх и накрыл ее грудь. Джинни вдруг ахнула, когда он что-то сделал с ее соском, и Гермиона предположила, что он сжал его. Затем Снейп склонился и коснулся губами шеи Джинни, покрывая ее поцелуями, которые выглядели такими мягкими и чувственными, что Гермиона услышала собственный вздох до того, как смогла удержать его. Его язык лизнул шею Джинни, а затем губы Снейпа скривились в усмешке. – Вы присоединитесь к нам, мисс Грейнджер?