Разврат

Холод охватил Гермиону, стоило ей покинуть точку трансгрессии. Ботинки скользили по рыхлой земле, и пришлось сделать несколько неуверенных шагов, прежде чем она смогла поднять глаза и осмотреться. Может, этот уголок Шотландии и был глухим, но вовсе не пустынным: пышные зеленые холмы тянулись насколько хватало глаз, исчезая среди далеких мрачных вершин горного хребта. Медленно повернувшись, она увидела скопления огромных серых валунов, нависших над ней, как часовые. Среди них темным неподвижным столбом выделялся один, и над ним слева клубился дымок. У Гермионы упало сердце. Она надеялась прибыть раньше него: отыскать идеальную высокую точку обзора, откуда можно было бы наблюдать, как он пытается сориентироваться. К несчастью, теперь она вынуждена цепляться ногами за пучки мокрой травы и поскальзываться на тропинке. А также довериться ему в выборе точки для ориентирования: по факту самой высокой на склоне. Возможно, она тоже выбрала бы ее, ведь это лучшая позиция, чтобы обозревать окрестности, но раз это Снейп, а он тот еще ублюдок, то это явно уловка с его стороны, чтобы вывести ее из равновесия. К тому времени, как Гермиона добралась до него, пыхтя и выдыхая облачка пара, ей стало по-настоящему жарко. Он глубоко затягивался сигаретой, зажатой между большим и указательным пальцами, а его угольно-черные глаза оценивающе смотрели на нее. Она стояла рядом с ним, тяжело дыша, и понимала, что ей абсолютно нечего сказать. Снейп тоже не делал попыток поприветствовать ее и просто выдыхал дым тонкими струйками, поэтому Гермиона отвернулась, неловко теребя лямки рюкзака, и оглядела окружающий пейзаж. Нигде не было видно ни дороги, ни даже тропинки. Но справа вдали мерцала река, извивающаяся среди холмов. Гермиона была полностью дезориентирована. В ее сумке лежала подробная карта, но она не хотела рыться и искать ее у него на глазах. Он, вероятно, точно знал, где они находятся, но она не собиралась спрашивать. Перед командировкой она получила от него единственное сообщение в виде записки, обнаруженной на столе, где его аккуратным почерком было указано время встречи и точка трансгрессии. Они даже не обсудили экипировку и, вероятно, взяли всего в двойном размере. Хотя его кожаная сумка, небрежно перекинутая через одно плечо, не казалась слишком забитой. Гермиона украдкой скользнула по нему взглядом: похоже, Снейп уменьшил все до размера атома, и среди его вещей мог быть и палаточный Тадж-Махал. На самом деле, она не представляла себе, что он может обходиться без комфорта, поэтому, скорее всего, взял с собой кучу всего. Наверняка там даже завалялась какая-нибудь пьяная похотливая шлюха. Он уже бесил ее, хоть она и знала, что подобные мысли не конструктивны. Гермиона надеялась, что в своих сшитых на заказ костюмах и полурасстегнутых рубашках он будет выглядеть и чувствовать себя здесь нелепо, но этого не случилось. На нем были выцветшие черные джинсы, которые, к сожалению, сидели на нем как вторая кожа, и черное шерстяное пальто с высоким воротником. Под ним виднелся серый шарф такой тонкой вязки, что ей захотелось коснуться его. Волосы Снейпа цвета воронова крыла растрепал легкий ветерок, но это лишь придало ему суровости, в отличие от его извечного образа гуляки. Наконец, когда неловкость достигла предела, Гермиона сдалась. – Вы знаете, куда идти? Он бросил на нее пренебрежительный взгляд, одним движением заставил окурок исчезнуть и длинными уверенными шагами начал спускаться с холма. Гермиона закипела, последовав за ним обратно вниз: он мог бы избавить ее от этого чертового лишнего подъема. Засунув руки глубоко в карманы пальто, Снейп свернул в ложбину у подножия и направился к далекой реке. Хотя нигде не было видно четких тропинок, имелись хорошо протоптанные звериные тропы, и он вел их по одной из них. Гермиона пристроилась сзади и с облегчением обнаружила, что он задал удобный темп, который она легко могла выдерживать. Она даже смогла бы идти рядом, если бы хотела поговорить, но она не хотела. Отказ от какого-либо общения, вероятно, осложнит командировку, но, с учетом их омраченного прошлого, единственным ее итогом наверняка будет пустой отчет Парсонсу о том, что они ничего не обнаружили. Плетясь вперед, Гермиона сосредоточила взгляд на его черных ботинках на толстой подошве, но затем скользнула глазами вверх и поймала себя на том, что пялится на раскачивающиеся формы его обтянутых джинсами ягодиц. И тут же разозлилась на себя. Меньше всего ей хотелось глазеть на него, на какую бы то ни было его часть, хотя она уже не раз ловила себя на мысли, что восхищается его «частями». Наверно, она и впрямь испорченная. Этот ублюдок пытался ее унизить, запугать и, в конце концов, задушить. Рядом с ним ни на секунду нельзя терять бдительность, и идти прямо за его гипнотической задницей было не очень хорошей идеей. Если бы только она знала, куда они направляются, то могла бы пойти впереди. Но тогда он смог бы смотреть на ее задницу. Нет, это еще хуже. По крайней мере, она хоть немного владеет собой. Он же совершенно неуправляемый. Ну или его член совершенно неуправляемый. Снова бесполезные мысли, Миона. Вздохнув, Гермиона подняла голову, чтобы рассмотреть окрестности. Это действительно было потрясающе. И конечно, сразу напомнило ей о годах, проведенных в Хогвартсе. Свежий воздух, низкое серое небо и яркая зелень наполнили ее ностальгией, которую она не ощущала уже много лет. Следовало ценить возможность выбраться из Лондона, даже если человек рядом с ней является последним на земле, с кем она хотела бы разделить это событие. Некоторое время они продолжали петлять вдоль подножия холмов, пока, наконец, не вышли на ровную местность, где Снейп внезапно остановился. Он нахмурился, рассматривая то, что казалось небольшим камнем, расположенным в центре травянистого луга. Он осторожно приблизился, глядя в небо во все стороны. Гермиона понятия не имела, что он ищет. Подойдя, она поняла, что это не камень, а мертвая овца, лежащая на боку. Им не встречались никакие другие животные, и обнаружить здесь это тело казалось странным, но, вероятно, поблизости были фермы, с которых она могла сбежать, или этот большой равнинный участок мог оказаться пастбищем. Несмотря на отсутствие явных признаков повреждений на теле, Снейп продолжал хмуриться. – Что там? – Овца, – сухо ответил он. Гермиона с трудом сдержалась, чтобы не сказать в ответ гадость. – Почему мы разглядываем ее? – чеканя каждое слово, произнесла она. Не ответив, он присел рядом на корточки и провел рукой по траве. Гермиона фыркнула. – Может, вы объясните свое внезапное увлечение мертвой овцой, которая, насколько можно понять, скорее всего, умерла естественной смертью? Он поднял на нее глаза, изогнув бровь, после чего встал и подошел к животному. Ткнув ботинком ему в живот, он потянул тушу вверх. – Что за дерьмо! – воскликнула Гермиона, поднося руку к губам. Овца была совершенно пустой, по сути, лишь шерстяной оболочкой, лишенной внутренних органов. Было и еще кое-что странное. – А где же кровь? – Раны прижгли, – ответил он, обводя взглядом тушу и осматривая все вокруг. Гермиона знала только одно животное, способное на такое. – Вы думаете, это сделал дракон? – Так все и было. – Где же следы огня? Тогда она поняла, что Снейп искал, когда ранее изучал землю. – Ее переместили. Шестым чувством Гермиона ощущала, что он прав. Скрывать действия драконов от маглов было чрезвычайно трудным делом и требовало частого применения заклятия Обливиэйт, замену убитых животных и уничтожение улик. Однако это не было похоже на работу кого-либо из Министерства. Они бы ни за что не оставили тушу просто так лежать. – Я никогда не слышала, чтобы драконы питались исключительно внутренними органами: обычно они едят и мясо. На самом деле большинство из них только его и ест. Мы имеем дело с новым поведением драконов? – Нет, – Снейп убрал ногу, и края раны на животе овцы сомкнулись. – Мы имеем дело с новыми драконами, – скользнув взглядом своих темных глаз к горизонту, он повернулся и продолжил длинными быстрыми шагами спускаться по тропе к реке. Голова Гермионы вдруг загудела от сотни вопросов, которые ей хотелось задать Снейпу, но она все еще относилась к нему с большим подозрением: вряд ли он будет откровенен, к тому же она все еще пыталась изгнать из памяти образ Кэти, старательно и с энтузиазмом отсасывающей ему. Хотя ее удивили знания Снейпа. Похоже, он не только трахал людей в своем кабинете, а, кажется, действительно работал. На самом деле, по сравнению с ним Гермиона казалась себе неподготовленной. И это побудило ее взглянуть на свои исследования под новым углом. И случилось так, что у нее внезапно появилось много времени поразмышлять об этом, потому что Снейп вдруг увеличил темп своих шагов, и ей пришлось отстать, наблюдая, как он удаляется и исчезает в мрачной рощице у реки. Гермиона вытащила палочку из рукава, не в силах отделаться от чувства тревоги, охватившего ее с момента обнаружения жуткой «овечьей оболочки». Мысль о драконах, голодных, готовых потрошить, пикирующих с неба, чтобы схватить и утащить ее на закуску, заставляла Гермиону постоянно оглядываться через плечо. И если ее действительно схватят, то Снейп, возможно, даже не узнает об этом, учитывая, что он уже исчез из поля зрения. Хотя, даже если и узнает, то наверняка и глазом не моргнет. Он только порадуется, лениво выкурит сигаретку-другую, а затем вернется, чтобы доложить об очередной жертве несчастного случая на работе в Министерстве. Вариант уволиться снова всплыл у нее в голове. Еще не поздно. Она могла бы просто подняться обратно на холм, трансгрессировать домой и написать письмо. По крайней мере, ей не придется беспокоиться о том, что ее кишки съедят, или иметь дело с мужчиной, который явно хочет сбежать от нее как можно дальше. Но от мысли, что придется отказаться от всего, над чем она так усердно работала, ей становилось физически плохо. Будет несправедливо, если она уйдет из-за какого-то безнравственного нарушителя спокойствия, маскирующегося под нормального сотрудника. По крайней мере, так она подумала бы о нем, пока не увидела, как Шерлок Снейп мастерски анализирует место преступления. Очевидно, наркотики и алкоголь не убили все мозговые клетки в его голове: он все еще чертовски умен. Она раздраженно почесала голову палочкой. Эти бесконечные хождения по кругу в спорах с самой собой были абсолютно бесполезны, они лишь раздражали ее. А зачем раздражаться самой, когда рядом человек, у которого отлично это получается? Гермиона неохотно ускорила шаг. Чем скорее она окажется под защитой деревьев, тем лучше будет себя чувствовать. Однако, когда она приблизилась, мертвенная тишина среди мрачных стволов, тонких и изогнутых, словно скрюченные пальцы, заставила ее вздрогнуть. Где же Снейп? Она хотела позвать его, но быстро передумала. Она даже не знала, как его теперь называть. «Эй, мудак» казалось не совсем правильным. Пробираясь между стволами, она вдруг уловила запах дыма. Разрываясь между злостью и облегчением, она пошла на запах к другой стороне узкого леса, который выходил на поляну у реки. Снейп был там, уже не курил, но все еще игнорировал ее, уставившись в землю. – Мы переправимся здесь? – с нетерпением спросила она. С таким же успехом можно было не говорить ничего. Он сделал несколько шагов вперед, затем повернулся и взглянул на реку. Вся эта молчаливая игра в детектива начала потихоньку становиться неубедительной. Гермиона раздраженно фыркнула, но Снейп по-прежнему не обращал на нее внимания, и тогда она решила, что может заняться собственным расследованием. Она была одним из лучших специалистов по крылатым созданиям в волшебном мире и собиралась воспользоваться возможностью, чтобы найти доказательства, объясняющие снижение их численности. Медленно повернувшись, она посмотрела на деревья вокруг себя и вскоре заметила маленький плетеный кармашек, прикрепленный к стволу одного из них. Это было гнездо: грязь, смешанная с перьями и речным камышом. Гермиона мгновенно определила, что оно принадлежит синегорлой винтле, редкому виду птиц, численность которого резко сократилась за последние месяцы. Такое случалось уже не в первый раз: за винтлами вели охоту контрабандисты, поскольку их волшебное пение погружало в сон. Немалую прибыль можно было бы получить, отлавливая и продавая этих птиц отчаявшимся родителям беспокойных детей. Однако на этот раз, похоже, произошло что-то еще, к тому же они были не единственным видом, чья численность сократилась. Ей нужно было взглянуть поближе. Бросив рюкзак на землю, она оглянулась через плечо и увидела Снейпа, копающегося в грязи у берега. Похоже, он вообще не пользуется своей палочкой. И она тоже не будет. В прошлом она много лазила по деревьям с Гарри и Роном, и, на самом деле, у нее получалось гораздо лучше них обоих. Ухватившись за ствол, она зацепилась пальцем ноги за мелкий сучок и, приподнявшись, взялась за нижнюю ветку. Сделав рывок, она ухватилась второй рукой за ветку повыше и нашла впадинку для ноги. Подтянувшись на руках, Гермиона хотела взяться за следующую ветку, но внезапно ее нога сорвалась, и она соскользнула. Размахивая руками и ногами, она скользила дальше, но вдруг кто-то оказался прямо под ней, и сильная рука подхватила ее под задницу. И теперь большой палец прижимался ровно между половыми губами, а остальные четыре были на ягодицах, один из них – в расщелине между половинками. Она ахнула от шока и глянула вниз, увидев лишь коронное снейповское закатывание глаз. – Поверьте, если бы я намеренно дотронулся до вас там, вы бы об этом знали, – мрачно пробормотал он. Гермиона почувствовала, что заливается краской, но затем поставила ногу ему на плечо и приподнялась. Поставив вторую ногу ему на голову, она услышала приглушенное ругательство и оттолкнулась, чтобы ухватиться за ветку. Забравшись на дерево, Гермиона не решилась смотреть вниз: может, если она будет его игнорировать, то сможет притвориться, что ничего не произошло. Вот только ощущение сильного и, по всей видимости, непреднамеренного давления между ногами не оставляло ее, и от этого желудок переворачивался. Сделав несколько судорожных вдохов и взяв себя в руки, она вскарабкалась по остальным веткам, пока не оказалась достаточно высоко, чтобы заглянуть в гнездо. Оно был пустым: по крайней мере, там не было птиц, но имелись остатки яичной скорлупы и довольно большое количество крови. Маловероятно, что птенцы вылупились. Их кто-то убил и, возможно, съел. Мало кто из хищников охотился на крошечных винтл: мяса на них было немного. Если некто забрался на дерево, чтобы достать их, то это явно был кто-то отчаянный – тревожный знак. Однако не менее тревожило ее то, что Снейп был уже по меньшей мере в сотне метров выше по берегу реки. Похоже, он счел нормальным оставить ее на дереве, с которого она чуть не свалилась. Что это говорит о нем? Возможно, ему не понравилось, что он не получил никакой благодарности за ее спасение. Или ему не понравилось, что по его голове потоптались. Она слишком перенервничала, чтобы адекватно среагировать, и теперь выглядела просто неблагодарной коровой. Неудивительно, что он ушел. Гермиона вытащила палочку, наколдовала Левиосу и мягко опустилась на землю, благополучно приземлившись. Схватив рюкзак, она побежала за Снейпом, размышляя о том, как проведет с ним время до конца дня, не говоря уже о неделе… или больше. Гермиона следовала за Северусом весь остаток дня, просто держа его в поле зрения. Она съела взятый с собой бутерброд на ходу, опасаясь, что, если остановится, то совсем потеряет его. Когда солнце зашло, стало еще холоднее, и Гермиона забеспокоилась, что он продолжит путь, несмотря на сумерки. Наконец она добралась до вершины холма и оказалась на поляне, где Снейп уже развел костер и теперь водил палочкой над ворохом ткани на земле, который постепенно разворачивался, превращаясь во впечатляющего вида палатку. Совершенно измученная Гермиона подошла, бросила сумку и рухнула на землю, радуясь теплу потрескивающего огня. Она закрыла глаза, не в силах вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой усталой. Или такой одинокой. Снейп обладал поразительной способностью заставлять ее чувствовать себя в его компании более одинокой, чем когда она действительно была одна. Он мастерски владел искусством унижать и явно был полон решимости во всю применить его к ней. Когда через пару минут Гермиона разлепила глаза, то увидела, что палатка Снейпа уже установлена, а внутри сияет теплый свет. Через входной проем она смогла разглядеть удобное кресло и его темную фигуру, развалившуюся в нем со стаканом янтарной жидкости в руке и стопкой пергаментов на коленях. От этого вида она чуть не расплакалась. Он расположился там с удобством, весь такой важный, а она лежит на сырой траве изможденная, не в силах пошевелиться. Все должно было быть наоборот. Разве из них двоих не он тут слетел с катушек и должен медленно отползать на кладбище? Гермиона неохотно заставила себя подняться на дрожащих ногах. Схватив свой рюкзак, она вытащила сложенную палатку и бросила ее на землю на приличном расстоянии от его палатки. Пробормотав несколько заклинаний, она разложила ее, а затем трансфигурировала ее одноместный размер в двухместный, чтобы иметь больше пространства. Ее навыки трансфигурации не шли ни в какое сравнение с навыками Снейпа: рядом с его двухкомнатным, высотой в человеческий рост, особняком ее палатка казалась хибарой из трущоб, но это было все, на что Гермиону хватило в ее состоянии. Вытащив крошечный спальный коврик, она увеличила его до нужного размера, а затем трансфигурировала, превратив в нечто, похожее на более-менее удобный надувной матрас. Гермиона бросила матрас в палатку, за ним последовали спальный мешок и подушка, затем она отнесла рюкзак обратно к огню и вытащила походную горелку. Она умирала от голода. К счастью, горелка была волшебной, и еда готовилась быстрее, чем на обычном огне. Гермиона быстро вытащила нож, разделочную доску, мясо и овощи. Бросив на сковороду немного рубленой говядины, она добавила лук и чеснок, а затем измельченные овощи, банку консервированных помидоров, зелень и приправу. Нарезав буханку хлеба на куски, она намазала их маслом. Через несколько минут все было готово. Гермиона трансфигурировала ложку в половник и наложила большую порцию на тарелку, после чего села у огня, скрестив ноги, и уже была готова окунуть хлеб в аппетитный соус. Но вдруг подняла голову. Снейп все еще сидел в кресле. Стакан в его руке был пуст. Она сомневалась, что он ел. На самом деле, она не видела, чтобы он что-то съел за целый день. Может, он планировал выжить на диете из сигарет и алкоголя? У нее не было другой большой тарелки, поэтому она достала из сумки миску и наполнила ее рагу, затем положила два куска хлеба на маленькую тарелку, схватила вилку и направилась к его палатке. Снейп не поднял глаза, когда она неловко остановилась у входа. – Я подумала, что вы, наверное, голодны, – пробормотала она, вошла и поставила миску и тарелку на маленький столик рядом с ним. Не дожидаясь ответа, Гермиона отступила, как будто принесла корм какому-то бешеному дикому животному. И в каком-то смысле он таковым и был – она считала его совершенно непредсказуемым. Вернувшись к огню, она снова села и с наслаждением принялась за еду. Это была одна из самых приятных трапез за долгое время. День физической активности на свежем воздухе обострил ее голод и чувства. Стоило также что-то сказать о простоте и признательности. – Спасибо. Гермиона вздрогнула, услышав его голос. Она, конечно, не ждала благодарности – не от него. Снейп протягивал ей чистую посуду. – Это было довольно… – казалось, он пытался подобрать слово, явно чуждое для него, – вкусно. Вкусно? Гермиона чуть не рассмеялась. Это было определенно не то, что она ожидала от него услышать. – Не за что, – она мимолетно улыбнулась и опустила глаза в тарелку, вытирая корочкой остатки соуса. Собрав все капельки и слизав последнюю с большого пальца, она обнаружила, что Снейп переместил к костру напротив нее корягу и теперь сидел, прислонившись к ней спиной. Гермиона видела, как он достал из кармана небольшую книгу, открыл ее на середине и начал читать, сосредоточенно нахмурив брови. Отблески огня отливали бронзой на его коже, темные пряди волос спадали на лицо, скрывая глаза, а рот прятался в тени выдающегося носа. Гермиона снова удивилась: по какой-то причине она думала, что, отбросив свое прошлое, он отверг и все к нему относящееся. Мысль о том, что его интерес к чтению по-прежнему не угас, успокаивала: будто какая-то часть того Снейпа все еще была жива в нем. Гермиона быстро очистила посуду, убрала горелку и достала из своей сумки книгу, которую дала ей почитать Джинни. Их вкусы не всегда совпадали, так что было немного рискованно брать книгу с собой, однако та являлась сборником коротких рассказов, и Гермиона рассудила, что, если ей не понравится один, она всегда сможет перейти к другому. Оказалось, что рассказы были очень хорошо написаны, и вскоре она настолько погрузилась в них, что совершенно забыла, где находится. Дойдя до смешного места, она громко рассмеялась и с удивлением услышала в ответ низкий голос: – Мне она тоже понравилась. Она подняла взгляд и увидела, что Снейп смотрит на нее с любопытством, а уголки его губ приподняты в подобии улыбки. – Вы читали ее? Он кивнул. Гермиона не могла придумать ничего подходящего для ответа. – О… хорошо. Он задержал на ней взгляд еще на мгновение, а затем вернулся к своей книге. У Гермионы внутри все перевернулось. Она попыталась сосредоточиться на чтении, но не смогла. Все ее мысли были заняты тем, что она сейчас вот так просто делит тепло костра и обсуждает книгу с человеком, которого ей хотелось убить меньше, чем двадцать четыре часа назад. Пока она снова и снова крутила эту мысль в голове, как пережаренный блин, Снейп встал и сунул книгу в карман. Погруженный в свои мысли, он отвернулся и быстро ушел в темноту. Гермиона выпрямилась, гадая, что он делает, но потом услышала, как он вдалеке произносит охранные заклинания. Она выдохнула, поняв, что слишком надолго задержала дыхание. Мысль, что ночью они будут защищены, успокаивала, но она была не уверена, что понимает, от чего он их защищает. Он что-то слышал? Что-то почувствовал? Его не было какое-то время, а вернувшись, он лишь коротко кивнул ей, ушел в свою палатку и резко застегнул молнию. Гермиона уставилась в огонь. Она так много хотела сказать ему, так много спросить, но между ними лежала такая пропасть дурного прошлого, что любая попытка пересечь ее оборвет единственную тонкую нить, натянутую над ней. Вздохнув, она затушила костер и наколдовала Люмос, чтобы найти зубную щетку и пасту в кармане рюкзака. И тогда она обнаружила ее – маленькую синюю бутылочку Джинни с зельем Эймори. Как, черт возьми, ей удалось запихнуть его в сумку? Если бы костер еще горел, она бы швырнула его туда, разбив вдребезги. Зачем ей хотеть Снейпа? Как это ей поможет? Или ему? Гермиона была в ярости, но сунула его обратно в карман. Как смеет Джинни говорить, что ей нужно хорошенько потрахаться?! У нее не все еще настолько запущено. На самом деле, вообще не запущено. Все еще злясь, Гермиона почистила зубы, забралась в палатку и застегнула молнию. Неуклюже перекатываясь в тесноте этого брезентового домика, она наконец сумела переодеться в пижаму. Она до смерти ненавидела палатки. С ними были связаны не слишком приятные воспоминания. И сейчас ей приходится торчать в маленькой, вызывающей клаустрофобию еще сильнее, чем ее спальня, палатке и спать на дурацком надувном… – Черт! Гермиона быстро зажгла палочку и бросила ее на кровать. Вместо жесткого пластикового матраса там был мягкий, пуховый: толстый и просто роскошный. Должно быть, его сделал Снейп. К горлу подступил ком, когда она скользнула в спальный мешок и сунула под голову подушку. И почти растаяла от ощущения мягкости и тепла, окутавшего усталое тело. – Спасибо, – прохрипела она так тихо, что даже не была уверена, услышал ли он ее. Однако, когда она уже почти заснула, ей показалось, что ветер донес до нее низкий и звучный голос: – Пожалуйста.