Never Looked Better

– Эй, парень, ты что, все это записываешь? Риз утвердительно кивает, постукивая по эхо-устройству перед собой. Сейчас они находятся в одном из многочисленных конференц-залов Гипериона, окруженные пятью напыщенными придурками в костюмах. Пот на их волосах виден даже несмотря на гель для укладки, когда Джек допрашивает их по поводу неправильного обращения с какой-то документацией на оружие. Джек усмехается и наклоняется вперед, чтобы положить локти на стол. – Хорошо! Потому что я хочу, чтобы на запись попал момент, когда я скажу этой кучке сопливых ослов, что. Они. Уволены! На мгновение в комнате воцаряется тишина. Слышно только дыхание сопливых ослов, не желающих понять, что только что произошло. – О боже, запиши, типа, короткую съемку реакции на их лицах. Оу, оу! Мне кажется, толстяк вот-вот заплачет! Ты записываешь? Пожалуйста, скажи мне, что ты записываешь. Я хочу попозже еще раз насладиться видом этих слизняков. Работа на Красавчика Джека, в качестве его личного помощника, в последние два месяца шла . . . Удивительно хорошо. Особенно учитывая значительное повышение зарплаты и уважение, которое приходит вместе с работой так близко к Джеку, если тебя не уволили и не убили (или и то, и другое.) Риз боялся, что это будет какое-то затяжное упражнение в унижении или странное представление Джека о мести и/или развлечении. Но Джек фактически заставляет его работать, прочесывая файлы, когда ему нужна определенная информация или делая заметки на встречах. Конечно это были обязанности секретаря, те самые, которых, как сказал Джек не будет, но немного ближе к телу. Немного более престижно в сущности, учитывая, что некоторые из файлов, которые он прочесывает, по крайней мере, на каком-то уровне засекречены, и многие встречи, которые он записывает, касаются больших важных вещей (ни одну из которых Риз действительно не способен был понять, но все же). Прошло добрых пять минут, прежде чем смех Джека начал стихать. Риз не испытывает ни малейшего сочувствия к этим парням, поскольку они являются именно теми коварными придурками, с которыми он работал всю свою карьеру. Он почти уверен, что один из них однажды пролил на него кофе, а потом заставил принести еще кофе. Если они не могли справиться со счетом, они не должны были его трогать. – Ха ... Да. – Джек изображает, как вытирает слезу со щеки, а затем резко встает, заставляя уже теперь бывших людей Гипериона вздрогнуть. Риз записывает все. – Ладно, котенок, давай выбираться отсюда. У меня назначена встреча со сладкой задницей сэндвича длиной в фут здесь через несколько минут! – Восклицает Джек, хлопая Риза по плечу. Когда они входят в дверь, Джек задумчиво останавливается и оборачивается. – О да! У вас есть примерно ... Риз, время? Риз смотрит на дисплей своего Эхо-глаза. – Сейчас 11:14. – Да, у вас, ребята, есть минут десять, чтобы собрать свое дерьмо и убраться к чертовой матери с моей космической станции, прежде чем турели получат программу стрелять в ваши глупые лица. Так что я бы рекомендовал добраться до стоянки шаттлов, например, сейчас. На мгновение возникает хаос, а затем толкотня, когда все пятеро вбегают в дверь. Одного из них на мгновение подставляет стул, о который он спотыкается, так что Джек смеется еще несколько минут, неудобно сжимая руку на плече Риза, пока они смотрят, как эти люди несутся по коридору. *** Так что, на самом деле, единственным недостатком работы Риза в качестве личного помощника является то, что Джек все еще любит его нехило выводить из себя. Что ж, хорошо, это самое меньшее, из того чего он реально мог ожидать. В основном это саркастическое использование кличек домашних животных на публике или слишком частые прикосновения. Пока все не заходило дальше прикосновений, хотя и этого хватало, чтобы засчитать как домогательства. Но ничего откровенно сексуального не произошло с тех пор, как Джек заставил его снять рубашку, поэтому Риз начинал успокаиваться. К тому же, когда Джек занят или погружен в свои мысли, буря вроде бы стихает, и Риз снова становится просто еще одним сотрудником, который может выполнять свою работу. Но Риз уже заметил, что у Джека часто бывает плохое настроение, какое-то глубокое разочарование, из-за которого он расхаживает по кабинету, как тигр в клетке, или часами сидит, откинувшись на спинку стула. Если бы Риз не знал его лучше, он бы назвал это своего рода депрессией, но он думает, что именно этот спектр эмоций у Джека полностью заблокирован, поэтому он в основном пытается игнорировать его и передвигаться осторожно. Проблема в том, что когда Джек в таком настроении, единственное, что его успокаивает – это как-нибудь мучить Риза. Ничего такого, что Риз не мог бы вынести, никаких физических пыток или чего-то еще. Просто куча маленьких насмешек и розыгрышей, а также больше прикосновений, пока Риз смущенно не шарахался. Риз возвращается в офис после обеденного перерыва с Воном и Иветтой, чтобы найти Джека именно в таком настроении. Тот откинулся на спинку мягкого кресла, закинув ногу на ногу и скрестив лодыжки на столе. Футовый сэндвич, который он заставил Риза принести для него, практически не съеден, просто расковырен, а ошметки раскиданы по бумагам, лежащим на столе. Джек сурово смотрит на искореженный бутерброд, заложив руки за голову. Он никак не реагирует на появление Риза, даже когда тот выжидающе останавливается в дверях. К этому времени Джек обычно просил еще одну чашку кофе, третью за день. Но нет, ничего. Риз пожимает плечами и направляется к своему столу, полагая, что он может закончить перепроверять расписание Джека на следующую неделю, пока ждет новых заданий, но, когда он добирается туда, он замирает на месте. Потому что стена над его столом покрыта плакатами. Не просто какими-то плакатами, а всеми мотивационными плакатами Красавчика Джека, которые когда-то украшали его старый офис. Типа, теми же самыми, Риз как-то знает это точно, потому что Вон приклеил фотографию лица Риза поверх лица Джека в шутку, и она все еще там. Будь он проклят, если они не висят на стене в том же порядке. – Нравится, как я все тут украсил, сладкий? – Джек растягивает слова, говоря ему прямо на ухо, и Риз подпрыгивает от неожиданности. У Джека есть плохая привычка делать так, все время бесшумно подходя сзади. Когда Риз поворачивается к Джеку, делая шаг назад, его лицо горит от смущения. – Э, нет. Какого хуя? Где ты их вообще взял? Джек хихикает, скрестив руки на груди. Он явно доволен собой. – Ты помнишь Купюроголового? Риз щурится. – Ты имеешь в виду Васкеса? – Честно говоря, Риз мало думал о нем с тех пор, как вернулся на Гелиос. Он решил, что Джек пальнул и/или убил его, и все. Как бы сильно он не ненавидел этого парня, чуть не погибнув целой кучей разных способов на Пандоре, а потом каким-то образом став правой рукой Джека, его немного отпустило. Джек с энтузиазмом кивает, скрестив руки на груди. – Да, да, он. Знаешь. Купюроголовый. На мгновение воцаряется тишина. Риз переводит взгляд с плакатов на Джека, все еще чувствуя неловкость, но в данный момент достаточно в ступоре, чтобы не обращать на нее внимания. – Хм. И что? – Вот что, – говорит Джек, наклоняясь вперед, пока не вторгается в личное пространство Риза, – они выбросили все твое дерьмо, когда ты был на Пандоре, верно? Предположили, что ты мертв или перешел в другую компанию или бла-бла-бла. Итак, кого я заставил копаться в огромном мусорном отсеке, чтобы найти этих деток? – Дай угадаю. Васк… я имею в виду "Купюроголового"? Джек утвердительно хмыкает, с гордостью рассматривая свою работу. – Считай это подарком за то, что ты до сих пор не так уж дерьмово работал. – Он постукивает по плакату, на котором лицо Риза наклеено на тело Джека (который стоит, небрежно вдавливая одной ногой лицо бандита в грязь.) – Этот мой любимый. Тут действительно видно, что ты втюрился в меня немного в том смысле, в каком сделал бы это серийный убийца. Супер смешно. Риз морщится, подвигаясь, чтобы снять один из плакатов. – Вон сделал это в шутку, – бормочет он в свою защиту. Рука Джека ловит запястье его правой руки. – Не-а-а. Что ты там делаешь, тыковка? – Послушай, как бы это ни было смешно, особенно та часть, где Васкесу пришлось рыться в мусоре ради этого, я правда не хочу, чтобы они висели здесь… Джек, кажется, наслаждается всем происходящим. – Нет. Они остаются. Подходит к местному фен-шую, не так ли? – Его пальцы все еще сжимают железной хваткой запястье, когда он тянет Риза вперед, заставляя посмотреть на себя. Край стола впивается в задницу, когда Джек подступает к нему. Риз чувствует резкий запах одеколона. – Я просто пытаюсь заставить тебя чувствовать себя как дома, Риззи. Я имею в виду, что ты явно влюблен в меня, и, как я всегда говорю, кто не влюблен? Так что нет причин скрывать это, если это делает твою убогую жизнь немного более терпимой. – Флуоресцентные лампы играют на застежках маски Джека, когда он говорит. Риз чувствует, как в запястье, которое держит Джек, быстро колотится пульс, он не знает, что делать. Пережди, говорит он себе, сохраняя молчание, скоро ему надоест играть с тобой. – Я имею в виду, обычно я убиваю тех, кто думает, что он может хотя бы чуточку быть похож на меня. Как Купюроголовый! После того, как он нашел эти плакаты, я просто выбросил его в космос вместе с остальным мусором. Ха-ха, это было потрясающе, его глаза просто выскочили! – Джек слегка толкает Риза в грудь, пока тот не садится на стол, а затем прижимает его руку, которую все еще держит, к столешнице. – Но ты, ты достаточно хорошенький, чтобы это было мило. Знаешь. Например, когда собака начинает считать себя человеком? Какого черта Джек хочет от него? Это страх, гнев, какая-то странная благодарность? За последние несколько месяцев Риз научился чуть лучше его понимать, но сейчас он просто без понятия. Все, на чем он может сосредоточиться – это тепло пальцев Джека вокруг его запястья. Он пытается дергаться, как будто разрыв этого контакта может дать ему некоторую власть над ситуацией, но Джек просто швыряет его обратно на стол. Джек на мгновение наклоняется, почти разочарованно вглядываясь в лицо Риза. Ясно, что ему надоедает то, что Риз не реагирует. Как ребенок, который тычет палкой в собаку, надеясь получить от этого удовольствие. Затем лицо Джека освещается, как будто его мозг выдал ему новую гениальную идею. – На самом деле, – бормочет он громко, вталкиваясь между ног Риза, – как часто ты передергивал, пока я смотрел на тебя с этих плакатов, а? Бьюсь об заклад, это было жалко, дрочить по-быстрому, когда все ушли домой, потому что ты не просто хочешь быть Красавчиком Джеком. Риз судорожно сглатывает. – Не понимаю, о чем ты. На самом деле, Джек попадает слишком близко к цели. Джек фыркает. – Я говорю о том, что ты хочешь, чтобы большой, сильный исполнительный директор трахнул тебя, детка. Он ничего не может с собой поделать; он чувствует, что бледнеет, когда Джек произносит это вслух. Но ведь это был старый Риз, верно? Риз еще до того, как узнал Джека, Риз, которого возбуждали мысли о деньгах, власти и опасности. Он устал от того, что Джек так с ним играет, говорит о его чувствах, как будто они существуют только для развлечения. Он резко толкает Джека механической рукой, и это, по-видимому, ошибка, потому что после секунды замешательства, Джек мгновенно бросается обратно, снова толкая его на стол. На этот раз он практически рычит, схватив Риза за запястья. – Чего. Ты хочешь. От меня. – Рычит Риз, изо всех сил стараясь смотреть на Джека сверху-вниз. Он его не боится. Ладно, он немного его боится, но не настолько, чтобы сидеть здесь и терпеть издевательства и унижения. Он терпеть не может, когда Джек такой. Яростный взгляд Джека снова превращается в зубастую ухмылку, когда он наклоняет голову. – О, у котенка есть коготки. – Он сжимает запястья Риза. – Как ты думаешь, что я мог бы от тебя хотеть? – Если ты собираешься трахнуть меня, почему бы тебе не сделать это прямо сейчас, – выплевывает Риз. Он слегка колеблется. Он едва может поверить, что у него хватило смелости сказать это, особенно Красавчику Джеку. А потом Джек поднимает его за подмышки, прижимая к ближайшей стене, прежде чем снова схватить за запястья. Риз убежден, что его вот-вот забьют до смерти, потому что Джек выглядит чертовски безумным, пряди волос рассыпаются по его лбу, а рот ухмыляются, но вместо этого их губы внезапно сталкиваются, и Джек целует его жестко и подло, посасывая и покусывая его нижнюю губу, прежде чем отстраниться. У Риза от шока отвисает челюсть. – О, мне очень жаль, принцесса. – Риз чувствует его дыхание на своей щеке. – Разве это не было приглашением? Вот опять, этот снисходительно-веселый тон. Это должно разозлить Риза, то, что сейчас происходит. Но чувствуя слюну Джека на своих губах, он понимает, что, ну, возбудился. – Посмотри на меня. – Риз пытается отвернуться, и Джек отпускает его левое запястье, хватая за подбородок и больно вдавливая большой палец в челюсть. – Посмотри на меня. Я похож на парня, который заставляет людей трахаться с ним? – У Риза екает в желудке. Он тупо качает головой. – Да, я так не думаю. Теперь не ошибись, ты мой робо-мальчик. Но это, – и Джек с рычанием вжимается своим членом в Риза, – это то, о чем ты должен мило попросить. На данный момент сердце Риза бешено колотится о ребра. Он снова чувствует, как его охватывает жар, и зажмуривается. Черт возьми. Черт возьми, он хочет этого, хочет и не хочет одновременно. Проходит долгая минута тишины, прежде чем он слабо произносит, почти добровольно: – Пожалуйста. – Пожалуйста, что? – шипит Джек ему на ухо, перемещая руки с запястий на бедра. – Пожалуйста… Сэр. Джек действительно смеется, наклоняя голову, чтобы укусить и лизнуть Риза в челюсть. Его левая рука скользит вниз, трет наполовину твердый член Риза через его брюки. – Знаешь, я поначалу хотел поиметь тебя, типа в-шутку. Но это тоже сойдет. Риз не может поверить в то, что происходит, он может только сдерживать ругательства, когда Джек расстегивает ремень и молнию одной рукой, бесцеремонно вытаскивая его член через разрез на боксерах. – Неа-а-а. Не сдерживайся со мной, детка. – Джек скользит рукой по члену Риза, и на этот раз он не может подавить стон. – Вот именно. Умница. – Джек хвалит его, и Риз почти уверен, что сейчас Джек понюхал его, но это только заставляет его дергаться. Он не знает, что делать со своими руками, он на самом деле боится прикоснуться к Джеку, поэтому он просто прижимает ладони к прохладной стене. Джек начинает надрачивать быстрее, до такой степени, что без смазки это почти больно. Но Риз истекает смазкой, как сумасшедший, застряв в оцепенении, пока тепло и запах Джека давят на него, как бетонный блок. Джек двигается точно и по-деловому, расстегивая первые пуговицы его рубашки. – Будь честен со мной, детка, ты думал об этом. – Джек наклоняется, ухмыляется Ризу в шею, прежде чем укусить так сильно, что потом точно останется след. Риз издает сдавленный вздох. Джек продолжает двигаться, другой рукой хватая Риза за задницу. – И ты точно дрочил на эти плакаты, маленький извращенец? Риза поймали, он отчаянно пытается вцепиться в руку Джека. Он уже почти кончил, так близко. Он слабо кивает. – Хм. – Джек скользит свободной рукой под рубашку Риза, царапая его ребра. – Теперь гордость не мешает тебе признаться, когда моя рука на твоем члене, а? – Говорит Джек, резко сжимая пальцы. И снова Риз может только покачать головой в ответ. Он так близко. Видеть, как рука Джека движется, как смазка стекает с головки его члена, это слишком. – Давай, сладкий, – шипит Джек, как будто ему скучно от всего происходящего, как будто его все это достало, хотя Риз бедром чувствует его твердый член. – У меня нет целого гребаного дня. И это даже не самое странное, от чего Ризу довелось ловить оргазм, а происходит именно это, когда он вцепляется пальцами в одежду Джека, откидывая голову назад к стене. – О боже, Джек, – стонет он, дергаясь и кончая. Такое ощущение, что его сбил поезд. Мгновение он задыхается, прежде чем вернуться в реальность. Джек ухмыляется ему, слегка похлопывая по щеке чистой рукой и вытирая другую о рубашку Риза. – Ну что ж. Вниз. Риз немного приходит в себя и недоверчиво смотрит на пятно на рубашке. – Что за черт! Это единственная рубашка, которая у меня сегодня с собой… Джек прерывает его еще одним легким шлепком, как щенка. – Не-а-а. Я сказал вниз. – В глазах Джека появляется выражение, означающее что он говорит серьезно, угрожая неприятными вещами за неповиновение, поэтому Риз послушно опускается на колени.