Never Looked Better

Поездка до дома Джека... сначала тихая. Неловкая. Машина на автопилоте, очевидно, запрограммированная на координаты места назначения, поэтому они оба сидят на заднем сиденье, демонстративно не глядя друг на друга. Риз все еще в шоке от своего повышения. Совет директоров – это большое дело, это положение, которого он никогда не ожидал достичь. Это реальная сила. Ему кажется, что он должен быть больше обеспокоен тем, что только что был свидетелем убийства, но у него не получается. Он все время искоса поглядывает на Джека, который задумчиво смотрит в тонированное окно. – Итак... как ты узнал, что это был Джейсон? – Джейсон был известен Ризу как Мистер Полтански, хотя он слышал о нем лишь мимоходом. Он был одним из наименее самонадеянных членов совета директоров, никогда открыто не использующих свою власть для личной выгоды. Риз достаточно умен, чтобы понять, что это была преднамеренная попытка избежать привлечения внимания. Джек фыркает. – Разве это имеет значение? – Ну... да, вроде того. Ведь это меня подстрелили, не так ли? – Он нервно поглаживает вмятину на металле. Джек некоторое время молчит. Его пальцы отбивают ритм. – Я нанял человека, чтобы он кое-что раскопал. Кое-кого с солидной репутацией, а потом, знаешь, еще десять, так что они все как бы следили друг за другом в этой ебучей запутанной паутине, просто на случай, если один или два, или пять были продажными. – Джек пожимает плечами, все еще не глядя на Риза, его руки скрещены на груди. – Информацию проверили. Ждали, пока я вернусь сюда, чтобы устроить милое маленькое шоу для неблагодарных уродов, которые работают на меня. Риз хочет спросить, "Почему ты не сказал мне раньше?" но он все еще не может точно определить настроение Джека. Кроме того, Джек может это неверно понять. Это прозвучит слишком похоже на придирки, как намек на партнерство между ними, и Риз знает, что если он хочет избежать потери своего нового положения в совете директоров таким же образом, как Джейсон, он всегда должен помнить золотое правило: тебе никогда, никогда даже _близко_ не стать таким, как Джек. Автомобиль останавливается, гудение его двигателя прекращается вместе со звуковым сигналом. Нет ни одной настолько же огромной жилой подстанций, особенно учитывая то, какие низкие в обычных квартирах потолки. Выглянув в тонированное окно, Риз видит, что они находятся в небольшом частном гараже. Вероятно, под одной из многочисленных неоновых башен, составляющих жилые помещения, внизу, в металлическом ядре спутника. Интересно, многие ли из этих людей знают, что их сосед – Красавчик Джек? – Выходи, – командует Джек, вылезая из машины и захлопывая за собой дверцу. Риз следует за ним, и ему приходится почти бежать, так быстро Джек шагает к лифту, единственному, что выделяется в квадрате металлического гаража. Джек быстро набирает код, прижимает палец к панели, открывает глаз для сканирования сетчатки, и, наконец, лифт впускает их. Они едут тихо. Риз, довольно благоразумно, как он думает, ждет, чтобы увидеть, что Джек собирается сделать. Или сказать. Когда двери открываются, Риз моргает. Квартира огромна, определенно более современно оформлена, чем кабинет Джека, но имеет одну общую черту: одна стена – это целиком окно, с захватывающим видом на звезды, а горизонт жилого спутника, по-видимому, остался далеко внизу. Булавочные головки света в черной бесконечности, и больше ничего. Джек наблюдает за ним, когда он заходит. Синтетический пол имеет бледно-зеленое свечение почти точно такого же оттенка и интенсивности, как у биолюминесцентного гриба. Квадраты, к которым прикасаются его ноги, пульсируют ярче, когда он идет, окидывая взглядом утопленную гостиную с низкими диванами, обширную кухню далеко справа и то, что кажется спальней далеко слева. Есть только несколько дверей, которые, как он предполагает, являются ванной комнатой и, возможно, какой-то кладовкой; в противном случае квартира Джека – это просто одно огромное пространство, комнаты, сливающиеся вместе в меняющейся палитре черных и темно-синих цветов. Ничего достаточно яркого, чтобы отвлечь внимание от стены звезд. – Ух ты, – говорит Риз, оглядывая пол, дорогие дисплеи и темную геометрическую мебель. – Так вот где ты живешь? Джек фыркает. – Малыш, здесь я останавливаюсь, когда бываю на Гелиосе. У меня есть чертовы особняки в других галактиках. Только в этой солнечной системе у меня есть еще четыре квартиры. Правильно. Джек – исполнительный директор одной из самых успешных мегакорпораций. Но все же, это место пронизано им, дорогое, но выдержанное, стильное, но необъятное. И учитывая, сколько времени он проводит на Гелиосе, Ну... у Риза возникло чувство, что особняки были больше для показухи, в отличии от этого места. – Так... почему мы здесь? – Наконец, спрашивает Риз, оглядываясь через плечо на Джека. – Ты сказал, что хочешь поговорить? Он... как ни странно, не слишком обеспокоен. Конечно, Джек все еще смотрит на него с затаенным гневом, кипящим в глазах, но он не назвал бы его членом совета директоров, если бы собирался убить его немедленно. Возможно. Верно? – Ну, тыковка, – говорит Джек тихо и раздраженно, направляясь в гостиную, – я собирался поговорить с тобой о Пандоре. О том, какого хрена я делал на этом обосраном куске камня последние две недели. Риз заинтригованно следует за ним. Больше всего на свете он хочет, чтобы его посвятили в этот план, поставили в положение, когда он сможет помочь. Когда они спускаются в гостиную, вся ниша прямоугольного пола пульсирует светом, бледно-голубым. Джек останавливается перед приземистым черным диваном, жестом предлагая Ризу сесть, что он и делает. Между ними стоит слегка фосфоресцирующий куб, отбрасывая бледные блики изменчивого оттенка на суровые черты маски Джека. Риз ждет, но Джек только смотрит на него сверху вниз, скрестив руки на груди. -...Ну? – Спрашивает он, не в силах сдержать бурлящее любопытство. Джек смотрит еще мгновение, прежде чем обойти стол и слегка наклониться вперед. Вся его поза и то, как тщательно он выговаривает слова, говорит о том, как он сдерживается. – Если я еще раз увижу около тебя этого блондинистого придурка, Сайро, или Сара, или как там, _блять_, его дурацкое имя? Я точно сделаю что-нибудь дико отвратительное. Я выну ему мозги через его гребаный нос, если они у него есть, а затем немного нарушу традицию _просто для удовольствия_ и запихну их ему в глотку. Может и подожгу еще? Посмотрим. Риз моргает, вспоминая как Джек чуть раньше по-собственнически схватил его за бедро. Несмотря на эту вспышку гнева, он не ожидал... такого. – Мы просто разговаривали, – возражает он, сам не понимая, зачем ему это нужно. – О, эээто круто. «Просто разговаривали», – говорит Джек пальцами показывая кавычки. – Этот парень трахал тебя взглядом все это время. Риз чувствует, как у него горят уши. – Он просто был милым, и... какая тебе разница? Джек внезапно подскакивает к нему, кладет руку на спинку дивана и тычет пальцем в лицо удивленно отшатнувшемуся Ризу. – Я не делюсь своими игрушками. Разве мы не обсуждали это? Риз незаметно сжимает руки в кулаки. Он чувствует себя как собака, подставляющая свою шею вожаку стаи, он сразу же вжимает голову обратно в мягкую подушку дивана, как можно дальше от Джека по причинам, которые он не может объяснить. Его сердце колотится слишком сильно. – Мы не… я не твой парень. Так… почему… почему тебя это волнует? – Выдавливает он. Риз смотрит на Джека снизу-вверх, когда тот в отчаянии хлопает руками по спинке дивана, рыча: – Я не знаю, черт возьми! – Джек хватает Риза за горло, совсем как раньше, крепко, но не душа. Его глаза выглядят особенно яркими в таком освещении, нечеловеческими. Риз сглатывает, чувствуя, как его кадык подпрыгивает на сгибе большого пальца Джека, но в остальном он неподвижен. Не вырывается. Теперь это кажется почти знакомым. Он понимает, что почти привык к этому, к угрозе удушения. – По какой-то необъяснимой идиотской причине я не могу выкинуть тебя из головы, – шипит Джек, слегка сгибая пальцы. Рука, вцепившаяся в спинку дивана, на контрасте сжимается сильнее, как будто тот замена для горла Риза. Его голос становится жестче, как будто Джек с чем-то борется, взгляд скачет между глазами Риза, и Риз потрясен этими словами, потрясен мыслью, что Джек— Красавчик Джек— признается, что думает о ком-то, кроме себя. О Ризе, из всех людей. — Я... ради всего святого, мне нравятся крутые, хладнокровные убийцы, которые чертовски сексуальны и могут о себе позаботиться. Женщины, которые больше трахают меня, чем я их, знаешь ли. И да, некоторые парни время от времени тоже. Но ты... – Его рука сжимается, и Риз вздрагивает, металлическая рука, наконец, поднимается, чтобы схватить Джека за запястье, больше чтобы напомнить ему о том, что он делает, чем чтобы оттолкнуть его. Джек неубедительно смеется, отпуская горло Риза и начиная нервно расхаживать с поднятыми руками. – Ты – никто. Ничто. Ты горячий, молодой и все такое, я думал, что мы перепихнемся, и я вернусь к спасению этого проклятого мира, верно? Сделаю тебе одолжение? Но этого недостаточно, это не ... черт побери ... достаточно. И меня трясет каждый раз, когда я рядом с тобой, а потом я вижу, как этот засранец трогает тебя. – Джек снова наклоняется, ударяя кулаком по спинке дивана так сильно, что Риз чувствует вибрацию через голову и вниз по позвоночнику. Когда он смотрит на тяжело дышащего Джека, чей кулак все еще крепко прижат к дивану, он ожидает… больше криков, больше напоминаний Джека о том, что он просто его игрушка. Чего он не ожидает, так это того, что Джек упадет перед ним на колени, схватит его за галстук, как собаку за поводок, и притянет к себе, чтобы поцеловать. Это… Обжигает, не совсем похоже на сердитые укусы, которые были на верстаке Лизы, больше похоже на отчаяние. Как будто Джек отвергает то, что ему не все равно. Они касаются друг друга, приоткрытыми, влажными ртами, губами, зубами, рука Джека уже лезет под пиджак Риза, а другая сжимает его колено. Их губы разъединяются, ненадолго, Риз уже чувствует себя дико растерянным, и у него кружится голова. Глядя на Джека, стоящего на коленях, он думает, что не надеялся это увидеть. Джек встает и хватает Риза за лацканы пиджака, увлекая его за собой. Впиваясь зубами в его шею, отчаянно шаря руками по его телу. – Этот дурацкий костюм, – рычит Джек, и, продолжая отчаянно целовать Риза, он маневрирует так, что они идут, а Риз слепо пятится назад, потому что не может думать. Он чуть не оступается на ступеньке, ведущей из гостиной, но рука Джека, обнимающая его за поясницу, крепко держит его. Они наполовину падают, наполовину идут, как один неуклюжий организм, пока, наконец, наконец, они не пересекают огромную квартиру, и что-то не касается его под коленями. Его глаза наполовину распахиваются от удивления прямо перед тем, как Джек бесцеремонно толкает его на простор своей застеленной черным бельем кровати. – Блять! – Восклицает Риз, с трудом поднимаясь на локтях, которые погружаются в облегающий матрас, как в песок. – Ты мог бы предупредить меня… Джек стягивает с Риза аккуратно начищенные ботинки, не развязывая их, и небрежно отбрасывает в сторону. – Помолчи минутку. Риз открывает рот, думает еще раз и закрывает его, когда Джек наклоняется, чтобы расстегнуть его пояс и молнию. Он стягивает штаны Риза с бедер с такой силой, что ему ничего не остается, как услужливо приподняться, если он не хочет, чтобы ему оторвали ноги. Он чертыхается. Джек каким-то образом уже успел скинуть с себя брюки, ботинки и носки пропадают в какой-то неопределенный момент времени, идеально сшитый черный пиджак он стягивает с себя не менее аккуратно, чем мог бы грязный свитшот. – Я же говорил тебе, что сломлю тебя, когда вернусь, правда, тыковка? – Он тяжело дышит, ложась сверху на Риза, темно-синяя рубашка приятно контрастирует с сединой в волосах, когда он снова его целует. – Мгм, – слабо бормочет Риз ему в губы. Предчувствие и возбуждение – это странный коктейль сегодняшнего вечера, потому что, если Джек действительно собирается трахнуть его на этот раз, он понятия не имеет, чего ожидать. – Потому что, очевидно, тебе нужны постоянные напоминания о том, какова твоя чертова роль, – шипит Джек, и почти срывает оставшуюся одежду с тела Риза в попытках снять ее. Риз почти уверен, что слышит треск, когда Джек вытряхивает его из пиджака, и едва успевает оплакать свою одежду, потому что пуговицы буквально слетают с рубашки, которую Джек стаскивает с его плеч и выдергивает из-под него. Между ними вспыхивают поцелуи и укусы; Риз, честно говоря, понятия не имеет, как Джеку удается делать и то и другое одновременно. Но вскоре его подталкивают вверх по матрасу, неловко отодвигая назад, пока они не оказываются полностью на кровати, и они оба совершенно голые, и когда именно это произошло? Джек снова прижимается к его уху, грубо раздвигая ноги Риза. – Мне следовало сделать это за ужином. Надо было нагнуть твою хорошенькую попку над столом и трахнуть тебя на глазах у твоего маленького друга. Ты же знаешь, что я мог бы? Эти идиоты ничего не сделали, когда я стрелял в того парня, они бы просто сидели и смотрели, что я с тобой делаю. – Он отстраняется с ухмылкой и прижимает руку к стене над головой Риза, очевидно, что-то ища. Для Риза – это первый шанс действительно посмотреть на него, на то, что он наполовину чувствовал через три слоя одежды ранее, а теперь все освещает стена звезд слева. Джек… ну, его тело соответствует его лицу. Он не похож на карикатурного качка, скорее подтянут, с мускулами человека, который не ходит в спортзал постоянно, но привык к физической нагрузке. Риз сглатывает, подсознательно прикрывая руками свой более тонкий, но мягкий живот. Плечи у Джека широкие, сильные бицепсы, плоский живот, легкая поросль волос на груди. Он задается вопросом, были ли у Джека какие-либо шрамы, прежде чем он получил новое тело, и это возвращает его мысли к маске. Назад к тому, что может быть там, потому что не должно ли это… не должно ли было это быть тем, что исчезло с тела, которое было по существу выращено из пробирки с ДНК Джека? Видимо, рука Джека наконец-то натыкается на то, что он искал, потому что панель скользит назад. – Ха! – Это звук триумфа Джека, хватающего бутылку из ниши в стене. – Эту штуку чертовски трудно найти, – ворчит он, уже возвращаясь к тому, чтобы основательно целовать Риза. Маска кажется невероятно реалистичной, Риз отдает должное тому, кто ее сделал. Его язык не может даже найти шов, где она встречается с настоящими губами Джека, и текстура так похожа на кожу, излучая тепло лица Джека под ней. В него проникает скользкий палец, подготовку к которому он, казалось, пропустил, отвлекшись. Он издает шипение, больше от прохлады, чем от ощущения. – Я знаю, что это не первое твое родео, малыш. – Джек дышит, его свободная рука гладит торс Риза, отталкивая его руки. – Не стесняйся меня. К первому пальцу присоединяется второй, растягивающийся с небольшими ножничными движениями, когда Джек толкается глубже. Ризу приходится зажмуриться. Это не больно, но и не нежно. Джек все время жадно смотрит на него сверху вниз, и то, как дергается член Риза, помогает ему расслабиться. Честно говоря, Джек готовит его больше, чем он ожидал, не медленно и не с любовью, но определенно очень тщательно. Как будто он действительно… заботится о чем-то большем, чем собственное удовольствие, несмотря на его очевидное нетерпение, когда он кусает грудь Риза. Когда он, наконец, убирает пальцы и заменяет их своим членом, он практически дрожит. Риз задыхается и, стоит признать, его трясет, когда Джек входит. Он не останавливается, чтобы дать Ризу привыкнуть, но двигается плавно и без особых усилий. – Ооооо боже, наконецтонаконецтонаконецто, – стонет Джек, входя до конца, одной рукой поддерживая себя, а другой придерживая бедро Риза, отведенное назад. Риз слегка приоткрывает глаза, его рот расслаблен, а кожа горит. Мгновение дискомфорта, прежде чем Джек начинает толкаться, в умеренном темпе, но глубоко, глубоко, так чертовски глубоко. – Боже, малыш, я знал, что в тебе будет так хорошо. Черт, держи ноги широко раскрытыми, вот так. Хорошо, хорошо, очень хорошо. Риз приспосабливается на удивление быстро, боль полнится искрами удовольствия, когда Джек в первый раз касается его простаты. Его бедра вздрагивают, и он громко стонет, и Джек дико ухмыляется, хватая его за подбородок и почти складывая пополам, чтобы наклониться и поцеловать. В какой-то момент Риз вспоминает, что у него есть руки, и хватается за спину Джека, потому что если он не будет держаться за что-то, он чувствует, что провалится сквозь матрас. Джек отчаянно толкается, одна рука, наконец, хватает и гладит напряженный член Риза, пальцы другой болезненно впиваются в его бедро. Шлепки кожи и отчаянные стоны Риза – единственные звуки, как будто впервые в жизни Джек слишком растерян, чтобы говорить. Риз кончает с именем Джека и его губами на своих, мышцы расслаблены, и он липкий от пота. Когда Джек кончает, может быть, через минуту, его тазовые кости впиваются в бедра Риза с силой последнего толчка, лоб прижимается к груди Риза. Звук, который исходит из его груди, похож на звук смертельно уставшего человека. Риз замечает, что его пальцы обхватили татуировку на запястье Джека, и ошеломленно смотрит в потолок. Риза смущает не секс. Дело в том, что Джек не выгоняет его после этого. Он отключается, прижав Риза к груди, их ноги переплетены, а острый подбородок покоится в спутанных пепельно-каштановых волосах Риза. Риз думает о Пандоре. Он думает о том, что Джек собирается ему сказать.