Never Looked Better

Риз растерянно открывает глаза навстречу солнечному свету. И, лишь спустя несколько секунд, он понимает, что на самом деле это просто чертовски хорошая имитация солнечного света, струящегося из маленьких шаровидных светильников в металлическом потолке. Он с трудом поворачивает голову, косясь влево, туда, где только что был Джек, и где его уже нет. Он с опаской смотрит на край комнаты, на огромное окно, на звездное пространство, занимающее всю стену. Контраст с кажущимся естественным солнечным светом заставляет его устало потереть глаза, изо всех сил стараясь не позволить ночным событиям обрушиться на него сразу. – О боже, – стонет он, наконец, медленно садясь, весь липкий и чувствуя себя больным сразу во многих смыслах. Из-за секса, конечно. Но также из-за того, что ему не удалось отсоединить руку, как он обычно делал перед сном и металлические грани оставили следы там, где они вдавливались в его кожу в течение ночи. Сердитые красные линии рядом с фиолетовыми следами засосов, оставленных Джеком по всему его телу. Он медленно выдыхает, оглядываясь вокруг; удобство огромной, но однокомнатной квартиры Джека в том, что он может сразу сказать, что он здесь один. Естественно. Потому что, конечно же, Джек решил оставить его в покое после ночи странного интенсивного секса в его пентхаусе. Это, по крайней мере, кажется гораздо более нормальным, чем то, что сказал Джек. То, что он сделал с Ризом… ну, это было вполне в его характере, если бы не то, как он это сделал. Осторожно и совсем не так быстро и неистово, как ожидал Риз. За этим последовали… ладно, он чертовски уверен, что не мог поставить слова «объятья» и «Джек» в одном предложении, но они определенно были прижаты друг к другу в очень специфической манере. Он изо всех сил пытается встать, морща нос от различных способов, которыми его тело протестует и липнет к кровати. Он умудряется опустить ноги на пол, который светится красным, закрывает лицо руками и вызывает внутренний экран на Эхо-глаз, чтобы проверить сообщения. Во-первых, это Эхо от Вона, которое он смотрит, когда он встает, начиная процесс поиска различных мест, куда Джек задевал его одежду. – Эй, чувак, не мог не заметить, что ты не вернулся домой прошлой ночью. Я просто буду считать, что ты мертв? Что действительно некрасиво с твоей стороны, потому что они собираются снова поднять арендную плату. В любом случае, просто сообщаю тебе, что я официально забираю себе твою коллекцию носков, если ты на самом деле гавкнулся, а также напоминаю тебе, что мы должны выпить с Иветтой сегодня вечером. Если только ты не мертв. В таком случае, не приходи, это будет неловко. Скоро увидимся, приятель! Сообщение обрывается, когда Риз поправляет резинку на боксерах. Вон, должно быть, шел на работу, когда записывал сообщение, потому что на заднем плане раздаются громкие голоса. Вероятно, на шаттле, который курсирует между их подстанцией и Гелиосом, судя по странному механическому гудению… Черт, стоп. Работа. Сегодня пятница, рабочий день, какого черта Джек его не разбудил? Было ли это пассивно-агрессивное объявление войны? Разрешение остаться дома на день? Или просто Джек удобно проигнорировал его существование? Когда Риз, ругаясь изо всех сил, пытается натянуть брюки, дисплей его глаза услужливо сообщает, что сейчас 10:23 утра. Торопливо одеваясь, он замечает, что на его рубашке не хватает нескольких пуговиц, а плотно зашитый шов на правом плече пиджака порван. Он проводит пальцами по волосам в отчаянной попытке уложить их, но всем на Гелиосе станет ясно, что прошлой ночью он не ночевал в своей квартире. Он удивляется, когда лифт доставляет его в гараж без всякой суеты, без всякой необходимости в сканировании сетчатки и отпечатков пальцев, которое Джек делал прошлой ночью. Еще больше он удивился, обнаружив там блестящую черную машину с открытой задней дверцей, запрограммированную на то, чтобы доставить его на станцию шаттла. Когда он садится, на сиденье лежит записка. У Джека крупный почерк с наклоном. Работа. Я же говорил, что нам есть, о чем поговорить, принцесса. **** Опоздал, костюм весь мятый, из-за воротника виднеются засосы. Действительно классный день для Риза. Ему не нужно смотреть на Шерил, чтобы понять, что она поднимает свои идеально выщипанные брови, когда он проходит мимо. – Смотрите-ка, кто решил прийти! – Говорит Джек из-за стола, когда Риз входит в кабинет. – Первый день в качестве члена совета директоров, и ты уже начинаешь походить на одну из этих ленивых жирных тварей. – Он встает, приподнимая бровь и преувеличенно-внимательно разглядывая его. – Господи, вчерашняя одежда? – Это ты решил оставить меня спать! – Протестует Риз, вскидывая руки. Из-за самой ситуации, в которой он оказался, даже нервничать при виде Джека не получается. – Мы вроде как... – он замолкает, уши краснеют. – Малыш, я пришел сюда в четыре утра, – ровным голосом говорит Джек, опершись ладонями на стол. – Что ты хочешь, завтрак в постель? Разбудить тебя звонком? Я подумал, что окажу тебе услугу, позволив поспать до начала рабочего дня. Риз моргает. – Подожди, четыре? Ты пришел сюда в четыре утра? – Он идет к столу Джека, впервые заметив, что на нем снова появился беспорядок, который он совсем недавно убирал. Больше карт, больше дисков с данными и смятых заметок. – Знаешь, я... забыл включить будильник, – добавляет он, осторожно рассматривая то, что кажется топографической картой Пандоры. Джек откидывается на спинку стула. – О? И с чего бы это, тыковка? – Спрашивает он с самодовольной улыбкой, скрестив руки на груди. Риз краснеет. Отлично, теперь пришло время Джеку позлорадствовать. – Ты знаешь, почему, – бормочет он, неловко скрестив руки на груди и уставившись на особенно широкую жилку на мраморном полу. – Неа. Иди сюда. Риз неохотно поднимает голову. Джек манит его пальцем, ссутулившись в кресле в своей придурочной самоуверенной манере. Риз недолго колеблется. – Я сказал, иди сюда, – повторяет Джек, на этот раз жестче, смотря на него с нетерпением. Риз рывком встает, обходит стол, чтобы встать перед тем местом, куда Джек развернул свой стул. Джек встает, обходя Риза, который настороженно смотрит на него краем глаза. Джек ведет себя так, как он всегда делает, когда он много работает и мало спит, потому что он, вероятно, выпил столько кофе, сколько сам весит к этому моменту. – Садись, – говорит он, указывая на свое недавно освободившееся кресло. Он делает паузу, прежде чем улыбнуться. – Я же обещал, что введу тебя в курс дела, не так ли? Риз откидывает голову назад, чтобы посмотреть на Джека. – Пандора? – Осторожно спрашивает он. Джек кивает, за плечи толкая его в кресло, которое поскрипывает кожей, когда он опускается в него. Риз садится, сжимая руки в предвкушении. – Правильно, пацан. Ты ведь так терпеливо ждал, не правда ли? – Он опирается на спинку кресла, указывая на голоэкран, который включается от его жеста. – Я не собирался говорить тебе, пока не получу конкретных результатов. Просто еще одна из моих догадок, которые всегда оказываются охуенными, конечно, но все же. – На экране вертится Пандора, а потом часть карты становится ближе. – Не считай своих ракков, пока не найдешь падаль, чтобы накормить их, верно? Риз молча наблюдает за происходящим, горло перехватывает от возбуждения. – Итак, ты знаешь все это дерьмо о первоначальной колонизации Пандоры, о зиме, за которой последовала оттепель, а затем все эти мерзкие маленькие мерзости выползли, чтобы расчленить и растерзать несчастных ублюдков, которые сделали эту адскую дыру своим домом? Риз кивает, глядя на Джека, который сосредоточенно манипулирует экраном, смахивая изображения различных местных Пандорских видов, их очевидные места обитания выделяются на карте и, в свою очередь, растут, отражая их расширение после оттепели. – А что насчет этой красавицы? – Говорит Джек, протягивая руку к Ризу, чтобы постучать по клавиатуре. Возникает изображение... ну, Риз предполагает, что это какой-то скаг, но сам размер этой штуки на мгновение затуманивает его разум. Должно быть, он в десять раз больше окружающих его альфа-скагов. Его костлявая броня особенно толстая, ее окраска странного оранжевого цвета с красными акцентами на колючей оболочке. Его рот с тремя челюстями распахнут в том, что должно было быть оглушительным ревом, капли ярко-зеленой слизи срываются с нижней челюсти. – Как ты объяснишь, что-то подобное? – Шепчет Джек. Риз смотрит на экран, на мгновение восторгаясь. Он слышал истории о монстрах на Пандоре, особенно больших и смертоносных на планете, где все уже большое и смертоносное, но видеть это – совсем другое дело. Это затмевает все (и так ужасающие) существа, которых он видел за свое короткое время на планете. – Эм, эволюция? – Тихо отвечает он, пожимая плечами. – Я думаю, что его предки, должно быть, были просто... самыми большими и злыми скагами. На протяжении многих веков. И результатом стал он? – Это все, что он может придумать. Джек смотрит на него сверху вниз, явно не впечатленный, и машет рукой, чтобы начать слайд-шоу из различных сверхразмерных гадостей. Варкиды, ракки, буллимонги, трешеры. Все до смешного большие и сверхразвитые, но безошибочно принадлежащие к определенному виду. – Действительно? Это твой ответ? – Он невозмутимо показывает на изображения. – Правильные монстры трахались так последовательно, что они породили это? Гигантские версии самих себя, которые идут вразрез с установленными чертами вида, и все же, мы не видим никаких промежуточных звеньев, бегающих вокруг? Риз оседает, задумчиво подперев рукой подбородок, наблюдая за проплывающими мимо изображениями, которые начинают повторяться. Кстати, откуда взялись эти фотографии? Такие штуки считаются легендами не просто так. Потому что они убивают почти всех, кого встречают, а те, кто убегает, уж точно не останавливаются, чтобы сфотографироваться. – Значит... фактор окружающей среды? – Наконец, говорит Риз, глядя на Джека. Тот улыбается, протягивая руку, чтобы взъерошить волосы Риза, что заставляет его замереть от удовольствия. – Именно котенок. Итак, еще до моего ... отсутствия, у меня появилось предчувствие. Потому что, видите ли, эти уроды вырастают и на Элписе. И какой странный гребаный элемент был найден на Пандоре и Элписе, чьи проклятые эффекты мы еще не изучили? – Эридий, – с тихим благоговением произносит Риз, снова поворачиваясь к экрану, который Джек переключил на карту Пандоры. Пальцы Джека сжимаются в его волосах, когда он снова обходит кресло, чтобы постучать по клавиатуре свободной рукой. На карте появляется горстка белых точек. - Вот здесь, – говорит Джек, рассеянно массируя голову Риза, – около этих мест мои боты сфотографировали этих тварей. Ты даже не представляешь, сколько моих погрузчиков превратилось в металлолом, прежде чем они смогли отправить фото по Эхонету. Риз кивает, не обращая внимания на румянец на щеках, когда Джек убирает руку. Его вес на спинке стула слегка оттягивает стул назад. – А теперь вот это, – говорит Джек, снова манипулируя голоэкраном. Градиенты фиолетового цвета распространяются по карте, наиболее насыщенные области четко коррелируют с расположением точек. – Именно здесь мы обнаружили наиболее концентрированное накопление эридия. – Значит... Эридий заставляет их мутировать? – Риз скрещивает руки на груди, приподнимая бровь. – Но почему только некоторых? Почему не всех рядом с ним? Джек пожимает плечами. – Ну, смотри. Моя специализированная команда ботаников еще не поняла этого, но это определенно эридий, это то, что мы теперь знаем наверняка. – Джек отпускает спинку кресла, и та слегка подскакивает вперед. Риз удивленно выпрямляется, когда Джек оборачивается, чтобы сесть на стол лицом к Ризу. – Мы же не знаем, почему он усиливает силу сирен, не так ли? Я предполагаю, что тут дело в том же, и это мало что нам говорит, но это не важно. Важно вот что. Он кладет клавиатуру на колени, смахивая множество экранов, пока не появляется видео. Отметка времени в углу указывает, что это прямой эфир. Люди в лабораторных халатах, работники Гипериона, стоят с эхолотами в руках вокруг того, что, прищурившись, Риз определяет, как огромную клетку, потрескивающую от электричества. Он не может точно определить их местоположение, только круг пола, на котором они стоят, освещенный прожектором. Его Эхо-глаз расширяется, усиливая контраст. Высвечивает неуклюжую тень, глубоко внутри клетки, но отчетливо огромную. Слишком большую. Риз вцепился в край сиденья, в ужасе подавшись вперед, когда тень сдвинулась, что-то блеснуло в слабом свете. Клыки? Когти? – Ты не мог, – тихо говорит он, слегка приоткрыв рот. Джек поймал одного. Он держит в плену одно из гигантских существ, в каком-то безымянном учреждении на Пандоре. Где-то, вероятно, никто в Гиперионе не знает, где, кроме него и людей на этом видео. Джек ухмыляется, скрестив руки на груди, он смотрит на экран, как гордый отец, впервые увидевший свою дочь на велосипеде. Риз замечает больше, замечает консоли, окружающие клетку, ящики, полные эридиевых стержней. – О, мог, – радостно говорит Джек. – Хочешь знать, что еще общего у этих тварей с сиренами? Риз восхищенно наблюдает, как женщина манипулирует рычагами управления самой большой машины, машины с огромными прозрачными трубками, змеящимися от ее основания и обратно в глубину клетки. Светящаяся фиолетовая жидкость протекает по ним, неуклонно приближаясь к возвышающейся тени. – Если их накачать, они становятся совершенно зависимыми. Тварь в клетке шевелится все сильнее, теперь уже беспокойно. Ризу кажется, что он различает какой-то бок, скользкий и огромный, перепончатый, полупрозрачный в окне света. – Они готовы на все ради этого. В поле зрения появляется голова. Почти... как у рептилии, но с мордой летучей мыши. Глаза-бусинки, которые светятся зеленым в полутьме. Трубки, трубки торчат из металлических соединений в его висках, его шее. Светящийся фиолет вкачивается внутрь, и тварь; Риз прищуривается, включая зум; он дрожит. Он вытягивает перепончатую ногу, может быть, крыло, как будто в блаженстве. Риз сидит на краешке стула, положив руки на колени. – Но как... – он замолкает, умудряясь оторвать взгляд, чтобы посмотреть на Джека. – Как ты можешь контролировать что-то подобное? Как по команде, пасть монстра открывается, очевидно, в вое, хотя они не слышат звука. Халат ближайшего ученого шевелится от порыва ветра изо рта, несмотря на расстояние. Джек улыбается, наклоняясь вперед, чтобы осторожно погладить нейро-порт Риза. – Малыш, ты знаешь, как Гиперион усовершенствовал кибернетические имплантаты?– Он слегка постукивает, и Риз сглатывает. – Точно так же, как мы прокачали некоторые знания о шлаке. Испытания на животных. Я имею в виду, много испытаний на людях тоже, но у животных более простые умы. С правильным стимулом они становятся немного более восприимчивыми к командам. Риз не отворачивается от Джека, но краем глаза наблюдает, как остальные прожекторы внезапно вспыхивают, освещая сталкера, его чешуйчатая кожа мерцает переливчатыми пурпурными и зелеными красками, а перепончатые лапы поджаты. Джек бесшумно выскальзывает из-за стола и встает рядом со стулом Риза, когда в поле зрения появляется новый ученый, но уже по другую сторону электрифицированной решетки. Он идет в центр, прямо на виду у чудовища, набитого Эридиевыми капельницами. У Риза перехватывает дыхание. Ученый поднимает правую руку, одетую в громоздкую металлическую перчатку, и мега сталкер шевелится. Открывает пасть, чтобы издать еще один рев. Риз так уверен, что вот-вот увидит, как этого человека съедят, разорвут пополам. Его желудок сжимается от ужаса. Сталкер встает, неуклюже поднимается на когтистые лапы, встряхивая светящимся шипастым хвостом. Ученый с усилием опускает руку в перчатке ладонью вниз. Сталкер садится. Джек наклоняется, правой рукой крепко приобнимая Риза за шею. – Знаешь, я уже пытался поймать монстра, – шепчет он на ухо Ризу. Огромный сталкер выполняет все больше жестовых команд ученого, чередуя положение стоя и сидя, поднимая хвост в атаке, прежде чем снова покорно опуститься. – То, что я должен был сделать – это создать своего собственного. – Рука Джека скользит вниз к спине Риза, кончики пальцев слегка касаются его позвоночника. – Ты хоть представляешь, что я могу сделать с такой штукой? С несколькими? Риз вздрагивает. Он кивает. Он имеет некоторое представление. Не то, чтобы ему нравилось, все утонет в крови, но он понимает, да. Глаза Джека ярко блестят от невыраженной напряженной энергии, словно он – бомба, готовая взорваться. Его пальцы впиваются в плечо Риза. – Я заставлю их заплатить.