Second Chance at Love

Иван залпом опустошил шестую за день рюмку водки. Жидкость приятно обжигала горло, скользя вниз по пищеводу. Ему нужно было выбросить Альфреда из головы. Сердце разрывалось от мысли, что человек, которого он так любил, совсем не помнит его. А было ещё больнее осознавать, что это его вина. Прошлый Альфред бы уже забежал в этот грязный, отвратный паб и наорал бы на Брагинского за то, что тот так много пьёт, при этом зная, что тот хорошо переносит алкоголь. Но американцу было плевать, он бы всё равно негодовал, потому что слишком сильно переживал. Иван знал, что пора остановиться, но ради чего? Ради того Джонса, которого больше не существует? Это жизнь, а не кино. Альфред не вернёт себе память и не станет прежним Альфредом снова. Поэтому вместо этого русский на время выпал из реальности. С момента аварии прошла почти неделя. Юноша не видел Брагинского с тех пор, как он в последний раз навещал его. Он очень расстраивался. Врачи не могли выписать его прямо сейчас, потому что сомневались, что он сможет начать свою жизнь заново. Он действительно хотел, чтобы Иван помог ему всё вспомнить. «Почему мне грустно от того, что тот незнакомец не навещает меня?» — думал американец. «О, не знаю, Альфред, может потому что ты был влюблён и влюблён в этого парня?» Это правда странно, правда. Он знал, что Иван особенный, знал, что любил Ивана, знал, что Иван особенный для него. Странно, что Иван оказался чужим. Странно, что он ничего не помнил ни о нём, ни о тех воспоминаниях, которыми делился с ним. Как будто Джонс всегда наслаждался вкусом одного излюбленного гамбургера, а потом в один прекрасный день он стал безвкусным. Безвкусным. Будучи онемевшим от любых чувств к нему, но всё ещё привязанным, потому что в какой-то момент он понял, что бургер много значит для него. «Ты сравниваешь своего бывшего парня с гамбургером.» Иван его бывший парень? Альфред догадался, что потеря памяти стёрла всё. Сложно, слишком сложно для того, кто едва вспомнил свою фамилию. Американцу нужен он, чтобы объяснить вещи и определить отношения. На тумбочке у больничной койки он заметил телефон и поднял его, просмотрев контакты. Он остановился у контакта, сохранённого как «Иван 3», и решил, что это, вероятно, его номер, и позвонил. Подавленный, русский шел по тёмному переулку, как в кармане зазвонил мобильник. Альфред никогда бы не пошёл с ним по этому пути. Он никогда бы в этом не признался, но тёмные переулки дико пугали его. Вообще, есть много вещей, что пугало его парня, если быть точным. И только после пятого звонка подряд Иван ответил. — Алло? — Иван! Я знаю, что ты, наверное, не хочешь меня видеть, но надеюсь, ты сможешь приехать ко мне. — Э... Фредди, в смысле, Альфред, я не уверен, что... — Прошу, Иван. Пожалуйста. Теперь Брагинский ни за что не смог бы сказать «нет». Джонс больше не любил его, но он всё ещё был всем миром для Ивана. Он прошёл всю дорогу до больницы, которая находилась всего в двух кварталах. И лишь русский появился на пороге больничной палаты, юноша подбежал и обнял высокого мужчину за плечи. Тут же всякое волнение упало с его души. Иван удивился, но всё равно обнял блондина. Это правильно и знакомо — снова держать Альфреда в своих объятиях. Впервые за эту неделю Иван не чувствовал безнадежности.