Second Chance at Love

Наконец Альфред растерянно кашлянул и вырвался из объятий, что вернуло Ивана в реальность. — Как тебе удалось связаться со мной, Фредди? — задал вопрос русский, даже не потрудившись на этот раз скрыть это прозвище. Какой в этом был смысл? Тот опустил глаза, смутившись. — Я нашёл телефон, думаю, он мой. В нём был твой контакт, и я сомневаюсь, что кто-то мог просто оставить его здесь, — ответил он. Брагинский одарил его ободряющей улыбкой и спросил, зачем он вообще пригласил его сюда, что заставило американца сконфузиться ещё сильнее, стараясь подобрать слова. — Я... не знаю, наверное. Я просто... надеялся... ты мог бы помочь мне понять..? Я имею в виду, ну... — Джонс не мог сосредоточиться. У него не было ответа, а его было ещё более трудно придумать, глядя в эти великолепные фиолетовые ирисы, смотрящие прямо на него. — У тебя... такие странные глаза... — прошептал он. 4 июля. Возле местного паба, заворачивая в тёмный переулок, Альфред, пьяный в стельку, шатаясь, пытался добраться до дома. — Хей. Кажется, ты заблудился. Он обернулся и столкнулся лицом к лицу с высоким крепким мужчиной с серебристыми волосами и лёгкой улыбкой, которая вскоре спала. На самом деле он не был плохим парнем... к тому же весьма привлекательным. Юноша поначалу не находил слов, и вдруг они вылились в одно весьма странное предложение. — У тебя... такие странные глаза... Русский только поднял брови и скривил губы в ещё более напряжённой улыбке. — Видно, ты сильно пьян. Мы должны позвонить кому-нибудь, чтобы отвезти тебя домой, прежде чем кто-нибудь воспользуется тобой в таком состоянии. Где твой телефон? Альфред икнул и полез в карман, но его там не оказалось, из-за чего он проверил каждый карман трижды и в конце концов поверженно сдался, застенчиво глянув на мужчину. Тот вздохнул, убрал руки за спину и посмотрел налево. — Моя квартира недалеко отсюда. Можешь остаться там до тех пор, пока снова не вернёшь способность нормально ходить, не спотыкаясь о собственные ноги. — П-почему я должен остаться т-там..? У меня и свой д-дом есть. Услышав это, русский хмыкнул. — Ну, для начала, я не думаю, что ты захочешь, чтобы незнакомец знал, где ты живёшь, тем более ты не можешь вести машину, не подвергая опасности жизни других, притом и свою. Джонс вынужден был признать, что этот человек прав, пьян он или нет. Кроме того, этот человек был довольно красив, а у Альфреда давно не было хорошего секса. Он встал на цыпочки и посмотрел мужчине прямо в глаза. — Я не могу пойти куда-то с кем-то, не зная его имени. — Иван, — смутился Брагинский. — Иван. Мне нравится. Ну, Иван. Идём? Русский сжал челюсти в лёгком смущении, затем сделал пару шагов и жестом пригласил юношу следовать за ним. Он же изо всех сил старался доковылять до Ивана, но уже через секунду упал на асфальт, чудом ничего себе не сломав. Вздохнув, мужчина поднял его и взвалил себе на плечо. — Ого, ты крутой парень. Слушай, я не принцесса Пич, я долбаный Марио! В детстве я много играл в Марио, и я был профи в этом, но мой друг Кику всегда блефовал и выигрывал. В смысле, как кто-то может победить лучшего? Я самый лучший. Кстати, меня зовут Альфред. Прикольное имя. Ааальфрееед. Вау, у тебя зачётная..! Иван оглянулся на блондина и понял, что тот крепко спит. Он усмехнулся про себя и дошёл пешком до своего дома. Брагинский решил, что это будет проще, чем взять машину. Поднявшись по лестнице, он положил американца на кровать и уж было повернулся, чтобы уйти, но его остановил приглушённый голос. — Сегодня мой день рождения. А я здесь, в свой день рождения. В чужой постели. Пьяный как чёрт. Без друзей, семья меня бросила. И это мой день рождения. Моя работа — кассир в паршивом ресторане-забегаловке. Моя жизнь катится в никуда. Я ничто, — мямлил Альфред, не обращаясь ни к кому конкретно и тупо глядя в стену. Русский всё наблюдал за Джонсом, пока тот не оглянулся на него. Голубые глаза казались такими потерянными и такими одинокими. — Подожди здесь, — бросил он, пропадая из виду в то же мгновение. В ожидании юноша долго глядел в пустоту перед собой. Иван вскоре вернулся, держа в руках кекс с единственной свечой, воткнутой в него. При виде этого глаза американца наполнились слезами. С Днем Рождения тебя. С Днем Рождения тебя. С Днем Рождения тебя, мой подсолнушек. С Днем Рождения тебя. Не обращая внимания на жжение в глазах, мокрые щёки и горящее лицо, Альфред задул свечу и улыбнулся. Они едва знакомы друг с другом, а через несколько часов он уже привязался к этому человеку с фиолетовыми глазами. — Альфред... Альфред! Альфред! Альфред! Он моргнул, и больничная палата медленно начала расплываться. Брагинский стоял слишком близко, озабоченно наморщив лоб и держа за плечи. — Ты в порядке?.. Ты был не в себе... — неуверенно произнёс мужчина. — Я вспомнил.