Broken

И хотя Питер настроен не самым дружелюбным образом, он всё же признаёт, что в клинике не так уж и плохо, как казалось. Тут много людей его возраста, игровая с приставкой и плазмой. Столы для настольного тенниса, много разных мастерских для творчества, да и персонал вполне себе милый и приветливый, да и еда сносная, хотя на крайний случай на первом этаже есть пара автоматов с чипсами и шоколадками, а Мэй дала ему денег, так что ночные перекусы он себе точно обеспечит. К счастью, тут ничего не запирают на ночь, а с его паучьими навыками пробраться до цели незаметно, плёвое дело. Его селят в небольшую спальню для одного человека на втором этаже. Тут стоит кровать, стол со стулом, шкаф и тумбочка. К спальне прилегает ванная комната. В его случае даже не стали забирать смартфон и планшет, так как его состояние не было связано с зависимостью от социальных сетей или игр, так что почти до вечера он не покидает палаты, пока в начале пятого за ним не приходит девушка лет двадцати трёх в розовом медицинском костюме. — Мистер Паркер? — с лёгкой улыбкой интересуется она. У неё огненно-рыжие волосы собранные в хвост и зелёные глаза, которые смотрят на юношу приветливо и совсем не враждебно. В руках папка серого цвета. — Да, — бормочет он, стянув с себя наушники. — Меня зовут Мия, я медсестра отделения, — представляется она, — идёмте, мне нужно взять у вас кровь на анализ, — сообщает девушка, — и сменим вашу повязку заодно. — Л…Ладно, — с недоверием соглашается Паркер и встаёт с кровати, после чего вслед за девушкой оказывается в коридоре. В этом отделении нет буйных пациентов, большая часть, как он успел заметить, пока администратор провожала его в палату, с депрессиями или подобными расстройствами. Они проходят в просторный холл, где сейчас почти никого нет, так как в такое время пациенты находились по палатам или на приёме у врача. За стеклянной перегородкой сестринский пост, где его оформляла другая медсестра. Она завела на него лист назначений, выдала баночки для анализов и рассказала про распорядок дня. В холле стоят столы и несколько стеллажей с канцелярскими принадлежностями, книгами и раскрасками. Вокруг столов — скамейки, а у стен диванчики. Здесь проводят групповые занятия и пациенты могут просто посидеть, пообщаться или порисовать. Мия проводит его в небольшое помещение. Тут стоит кушетка, стол для медсестры и несколько шкафов с матовыми стеклянными дверцами. У входа, огороженная перегородкой — раковина. В углу, за шкафами, несколько штативов для капельниц. Рядом с кушеткой специальная подставка, на которую обычно кладут руку во время забора крови, Пит видел такие в больнице, когда сдавал кровь во время ежегодного осмотра перед началом учебного года. — Присядьте, пожалуйста, — очень вежливо просит девушка, указав на кушетку. Сама она оставляет на столе папку, включает компьютер и распечатав этикетки для пробирок, готовит их для работы, после чего отходит к раковине, — не могли бы вы снять кофту? — эта вежливость, которая судя по всему у персонала, фирменная и неизменная, порядком бесит Паркера и он ёжится, но толстовку стягивает, оставляет её на кушетке и наблюдает, как медсестра достаёт из одного из шкафов нужные ей материалы. — Для чего эти анализы? — интересуется он, — ну в смысле, это просто биохимический анализ крови или что покруче? — идиотом или тупым он не был и отлично знал для каких целей чаще всего сдают кровь. — Биохимия и гормональный скрининг, — сообщает Мия, так как политика клиники не позволяет ей скрывать что-либо от пациента, — более подробно вам расскажет утром доктор, — она натягивает перчатки и когда Питер кладёт руку на подставку, закрепляет жгут и обработав нужный участок руки, набирает три пробирки, после чего затягивает всё бинтом, — а теперь, сменим повязку, — Мия меняет перчатки и приготовив лоток с чистым бинтом и антисептиком, возвращается к Питеру. Она ловко снимает бинт, который наложила школьная медсестра и молча обрабатывает порезы антисептиком, подставив под руку второй лоток, — отлично, всё хорошо, — подбадривает она пациента, накладывая чистый бинт, — вы можете идти в палату, позже вас пригласят на ужин. Молча Питер забирает свою кофту и идёт назад в палату. Ему тошно, этого никак не скрыть и не подавить. Он всё ещё возвращается к тому моменту, когда умер Тони Старк. То, как он совершил тот победный щелчок, избавив мир от угрозы ы виде Таноса и его последователей. Но цена у этой победы была слишком высокая. Не только Тони, но и Наташа Романофф, она же Чёрная Вдова и Вижн отдали свои жизни для того чтобы сейчас мир мог спать спокойно. И хотя Питеру было жалко всех, кто погиб, смерть Тони Старка наложила на неокрепшей детской психике огромный отпечаток, создавая в душе чёрные дыры и заставляя проживать мысленный день сурка. — Питер, — Стивен Стрэндж склонился над ним и помогает встать. Они на Титане и подросток с трудом понимает, что произошло. Ему казалось, что он погиб, но нет, он жив, но где мистер Старк? У него нет времени на выяснения этого вопроса, маг, бормоча что-то про то, что прошло пять лет, тащит его в портал, вслед за стражами. И снова битва. На этот раз в Нью-Йорке, на руинах базы Мстителей, где когда-то Железный Человек предлагал подростку стать одним из них. — Мистер Старк! — через поле битвы, он мчит к нему, преодолевая препятствие за препятствием, и вскоре оказывается в объятиях, самых крепких и родных, которые только могут быть. Питер открывает глаза и ощущает, что вся его подушка пропитана слезами. Он снова не может спать, потому что там он снова видит всё это, передивает каждый миг ужасной бойни, когда умер Железный Человек. В свете настольной лампы, он листает фото на планшете.Фото сделанные во время поездки в Германию, когда Тони попросил помочь с задержанием Стива Роджерса и Баки Барнса. Фотки с выходных, которые он провёл в доме Старков, поедая запечённого лосося, которого приготовила Пепс и слушая, порой слишком пошлые и неуместные для детей шуточки про бурную молодость Тони, наблюдая, как Поттс высказывает ему и отвешивает подзатыльники, а Старк лишь смеётся. — Мне так не хватает вас, — бормочет он, понимая, что смерть Тони привела его туда, куда впрочем было ожидаемо. Он в психушке, после попытки суицида, с полным моральным истощением, разучившийся ощущать какие-либо эмоции кроме всепоглощающего горя и отчаянья, и он не знает, как отсюда вырваться, но то, что стены клиники не задержат его на долго, это итак понятно. Осталось лишь найти способ.