Средневековые рассказы. 1 - Ведьма

***

Роман с трудом выпрямился, вытер рукой пот, поднял голову и взглянул в яркое небо, сощурившись от солнца. Местечко за церковью, отведенное под огород, было вскопано лишь наполовину, а время уже близилось к полудню. Склон, много лет поросший травой, не желал пускать в себя прочный железный лист лопаты, переплетая бесконечные корни на его пути. На противоположном конце огородика пыхтел и отдувался Хорь. Роман, как и собирался, договорился с ним - Хорь поможет ему вскопать огород, а Роман ему - починить телегу перед летними разъездами. Телега починилась за одно утро, а вот огородик, даже такой маленький, кажется, был им не по плечу. Пожалуй, все же Хорь не был приспособлен для земельных дел - скорее уж для мастеровых. Его жилистое гибкое тело не могло подолгу махать лопатой, пытаясь вручную вскопать непаханую землю. — Ты бы, священник, попросил бы у Архипа али Ионы коника, авось не отказали бы тебе, — прокряхтел Хорь, в изнеможении роняя костистый зад на кучу из кусков дерна. Роман опустился рядом с ним на невскопанную землю, разглядывая мозоли на руках. — У них своих забот хватает, еще угробим животину, — сказал он. — Спасибо тебе, я уж как-нибудь сам потихоньку доделаю. — Ну уж нет! — кажется, Хоря задели за живое. — Да мы его до вечера десять раз перепахать успеем! Хорь один из немногих крестьян умел писать, считать и читать не хуже всякого ученого мужа. — Полно тебе, Хорь, ведь мы уж оба выдохлись и все руки замазолили. Давай отдохнем. — Ну уж нет! Хорь подскочил, схватил лопату и кинулся вперед. Роман усмехнулся и вздохнул. И откуда столько сил берется у этого человека. — Эй, Хорь, я пойду к реке схожу, принесу воды хоть умыться. Кажется, Хорь даже не расслышал. Он усердно вгонял лопату под верхний слой земли, с победным криком выдирал и переворачивал его, а затем вскапывал скрывавшуюся под ним плотную иссиня-черную почву. Роман снова вздохнул. подхватил два пустых ведра и, морщась от боли, что причиняли мозоли, стал спускаться в деревню. Он прошел мимо крайних домов, переступил через чьих-то кур, рассеявшихся по лужайке, и вслед за тропинкой спустился к берегу, заросшему камышом. У тропинки были налажены маленькие мостки, с которых крестьянки обычно мыли белье, а их ребятишки прыгали в воду, обдавая мам и бабушек прохладными брызгами. Для купания, правда, было еще слишком прохладно, а для полоскания - слишком жарко. Солнце припекало вовсю. На мостках сидела девушка в зеленом платье и соломенной шляпке, склонившись над водой. Заслышев шаги, она повернула голову и улыбнулась. — Доброго дня тебе, священник, да теплого солнышка! — И тебе здравствуй, Элина. Они не виделись с той самой ночи, когда Роман решил взять себя в руки и более не видеться. Кажется, ведьма слегка похудела, но, быть может, то была просто игра света. — Как поживаешь? — Спасибо, священник, все у меня как надо, — ведьма рассмеялась. Вечно она смеется не к месту. Священник аккуратно прошел мимо нее и тоже опустился на колени, чтобы набрать воды. Только он собрался опустить ведро в воду, как ведьма схватила его правую руку и повернула ладонью вверх, неодобрительно поцокав языком. Роман тоже глянул на свою ладонь — красная, горящая, опухшая, с водянистыми припухлостями. — Совсем ты, священник, себя не жалеешь, — огорченно сказала ведьма. — Огород сам себя не вскопает, — возразил Роман. — И то верно, — Элина снова улыбнулась. — Позволь мне, священник, зайти к вам с Хорем, как я с травами управлюсь, а то эдак и рук лишиться недолго. Хорь-то, поди, не остановится, пока все не сделает до конца. — А ты-то уже все знаешь, — Роман мягко высвободил руку. — Я же ведьма, священник, я все, что вокруг, ведаю, — сообщила Элина. — Я уж закончила почти. Так что, позволишь? Только тут Роман обратил внимание, что рядом с ней стояла кадка, а подле кадки — широкое сито с ворохом мокрой травы. — Что это ты тут делаешь? — Да вот травы мою, они, священник, все в песке после вешних дождей, а песок в наших врачевательных настоях не надобен, — сообщила ведьма. — Травы эти для настоев от жаркой хвори да от хрипов да кашля хороши. В краях, откуда я родом, похожую траву и вовсе дышем весенним величают. Крестьяне в этом году все по весне как один заперхали, почти все свои запасы на них истратила. — Спасибо, Элина. Мне уж сложно было службу держать, то и дело кто-то кашлем своим перебивал молитву. Ведьма рассмеялась. — Вот уж не ожидала услышать от тебя благодарность, священник. Ну да рада я, что сгодилась. Ну так что, позволишь мне подлечить твои руки? — Спасибо, Элина, да я справлюсь. Церковным маслом смажу да и заживут. Элина покачала головой, но вслух сказала: — Ладно уж, как пожелаешь, Хорь-то все равно ко мне заглянет, он-то, глядишь-ко, небось уж в кровь себе все там распахал. Ты уж, священник, будь мне другом, отбери у него лопату, как вернешься. Роман засмеялся. чувствуя, как улетучивается напряженность, витавшая в воздухе с первого мгновения их встречи. — Как скажешь, Элина. У Хоря руки золотые, еще целыми ему сгодятся. Они еще немного посмеялись, потом Роман попрощался и, покряхтывая от боли, потащил ведра в гору, а Элина осталась домывать свои травы.