Акрис

Северная Акгелия 2236 год от образования Риара

Такой красивой была всадница Арэ. И молодой, не намного старше Игги, чей голос сломался не так уж давно. Он знал, что не молодостью ценится женщина, но умом и силой. Но он был влюблен в ее узкие раскосые глаза цвета оленьей шкуры. Тайно Игги любовался ее длинной и толстой черной косой и мечтал о том, что однажды ему будет позволено коснуться ее густых волос и причесать их. Видно было, что Арэ не хватало аккуратности мужской заботы, и Игги хотелось бы дать ее так много, как это только возможно. Арэ помогала его больной матери, нося воду и делясь плодами своей охоты, потому что все дочери матери Игги, его старшие сестры, давным-давно разлетелись, кто куда. Порой она сидела в шатре, внимательно прислушиваясь к мудрым советам о ведении охоты, а Игги сидел в уголочке, делая вид, что пряча глаза, перебирает собранные травы или вышивает, разглядывал ее, совсем не вслушиваясь в слишком умный для него разговор. Такой доброй была всадница Арэ. Она позволила Игги попробовать посидеть в драконьем седле, пока никто не видела. В свободное время она учила его читать и писать. Игги оказался не слишком смышленым учеником, но он очень старался. Порой он сидел за выведением букв даже ночами, и матушка беззлобно шутила, что молодому юноше вредно так напрягать очаровательную головку. Он понимал это, но ему так хотелось впечатлить Арэ. Разве такой умной женщине захочется иметь рядом чересчур глупого мужчину? Конечно же нет. Игги воображал себя ее первым мужем. В своих фантазиях он позволял себе думать о себе как о единственном! Он никого больше не мог представить рядом с ней, только себя одного. Он думал о том, что она, такая важная охотница, могла бы позволить себе и двух, и трех, если бы захотела. Но она была слишком молода. Однажды вечером они сидели у входа в шатер. Все темнело и темнело, а Арэ не спешила уходить домой, к собственному шатру. Все акгелицы боялись ночи, и Игги очень боялся. Но Арэ не показывала и капли страха, она сидела, запрокинув голову, смотря на звезды, и Игги сидел возле нее, опасаясь смотреть на огромное чуждое небо. Тогда она сказала ему, что сделает его своим мужем однажды, и у Игги внутри все сладко задрожало от волнения. Он густо покраснел, хорошо, этого не видно было в темноте. Тогда же Арэ украла его первый поцелуй, под покровом ночи, пока не видит богиня, и Игги чувствовал себя заклейменным, уже принадлежащим ей, пусть и не было еще ни веревок, оплетающих тело, ни свадьбы. Он был счастлив этому чувству. Принимал его полностью и весь следующий день он был радостен, однако так смутился, когда матушка спросила, в чем дело. Он сразу же ощутил стыд за то, что позволил поцеловать себя женщине, которой еще не принадлежал. Однако Арэ была не единственной, кто смотрела на него. Игги знал, что плохо так думать, но двоюродная сестра его матушки, заходившая к ней изредка в гости, постоянно бросала на него странные взгляды. Она была старше его чуть ли не в три раза. Высокая, статная, когда-то очень красивая, но сейчас… сейчас Игги с его юного возраста она казалась пугающе старой. У нее, он знал, был уже муж, но тоже «старый», как она говорила его матери, смеясь. И смотрела. В сеточке морщин на ее лице виден был жизненный опыт, слишком для Игги огромный. И он очень боялся. Ведь спор за мужчину всегда решают в пользу той, что старше. Это один из Законов. И если двоюродная сестра его матушки захочет его, то он достанется ей. Его опасения подтвердились, когда через несколько месяцев Арэ пришла просить Игги у его матушки, и он был так взволнован, ожидая решения у входа в шатер. Почему-то Арэ долго не было, и он начинал беспокоиться все сильнее, пока Арэ не вышла из шатра очень хмурая и злая. Игги посмотрел на нее уже влажными глазами, ожидая ответа, который он и так уже знал. Она окинула его полным разочарования взглядом. — Тебя уже попросила та, что старше, — сказала Арэ, все равно, что выплюнула. Она будто обвиняла Игги в этом, но он даже не знал! Он попытался объяснить ей это, но она и слушать не стала. Она ушла, и Игги разрыдался, зная, что его отдадут под женщину, старше его в три раза.