***
— Джеки, милый! — нарядная женщина с громкими криками влетела в палату, набрасываясь на парня с объятиями. — Как же я волновалась! Как же мы волновались! Хрупкая с виду женщина продолжала без устали тискать Грейзера, то прижимая его к себе, то отодвигая и рассматривая его на наличие повреждений. Джек неловко отвечал на объятия и с мольбой в глазах смотрел на Джона и дядю Роберта, что стояли в дверях. Джон удерживал на плече рюкзак и хмуро смотрел на синяки Джека, дядя же с не менее хмурым выражением лица вертел в крупных пальцах ключи от своей машины. Он явно был недоволен тем, что его вырвали посреди рабочего дня. — Тётушка, со мной все хорошо… почти, — негромко сказал Джек, мягко отстраняясь от Сесилии. — Почему вы сорвались сюда посреди буднего дня, могли приехать к вечеру. Женщина начала громко возмущаться на этот счет. Ещё громче, чем причитала до этого. Джек чуть отвел взгляд в сторону и словил взгляд дяди, тот определенно разделял мнение Грейзера, касаемо приезда. Роберт Милдфорд всегда был карьеристом и человеком работящим, а подобного рода выходки не одобрял, тем не менее, было видно, что мужчина всё же переживал за своего подопечного: он беспрестанно вздыхал и поглядывал на руки Джека. Парню было неуютно под этим взглядом, он то и дело норовил спрятать руки под одеяло. Возможно, синюшные отметины на руках и не вызывали у дяди отвращения, но Джек не мог об этом знать. — Джеки, ты такой невнимательный! Парень вздрогнул и вопросительно посмотрел на тётушку: та что-то протягивала подопечному, мягко, но тревожно улыбаясь. В её узкой и изящной ладони лежал синий, поцарапанный с одного бока, ингалятор Грейзера. Джек тихо прошептал слова благодарности и забрал своего маленького спасителя-который-в-этот-раз-не-спас. Его прохладные пальцы мимолетно задели тётушкины — тёплые. — Джонни привёз его со школы вместе с твоими вещами, ты забыл его на парте, верно же, Джонатан? — Сесилия обернулась на сына, тот хмуро кивнул головой, продолжая плечом подпирать дверной косяк. Женщина легко пожала плечами и повернулась лицом к Джеку. Она не стала пока заострять внимание на поведении — он был угрюм всю дорогу до больницы — сына, решив, что разберется со всем после. После звонка директора и его «Ваш сын, Джек Грейзер, был госпитализирован с…» Сесилия вообще решила, что все проблемы оставит на потом. Она решит их вечером, завтра, послезавтра или через неделю. Пока же все ее внимание было обращено на бедного Джека, сына её двоюродной сестры, Анджелы. Миссис Милдфорд изначально души не чаяла в маленьком — а ему, на минуточку, семнадцать — Грейзере, стараясь сделать его пребывание в ее семье более комфортным и уютным. Парень тогда замыкался в себе и почти не разговаривал. После того случая… Ох, об этом было больно вспоминать: перед глазами сразу же появлялся образ исхудавшего юноши с бледным лицом и впалыми щеками, который безотрывно смотрел на одну фотографию. У Сесилии защипало в носу и она подорвалась с кровати, попросив Джона посидеть с юношей вместо нее. Женщина работала воспитательницей в пансионате, и эта работа лишь способствовала развитию сентиментальности миссис Милдфорд. Дверь в палату тихо прикрылась, и внутри остались только Джек и Джон. Рыжеволосый сделал пару шагов и присел на стул рядом с кроватью, не отрывая хмурого взгляда от брата. Грейзер слабо улыбнулся парню и подтянул тонкое больничное одеяло повыше. Его немного напрягала молчаливость обычно веселого и разговорчивого Джонатана. — Эм… — Джек закусил губу, окинув быстрым взглядом веснушчатое лицо напротив. — Как урок истории? — Это не смешно! — Джон вскочил со стула, стукнув кулаком по подлокотнику так, что Грейзер вздрогнул. — Почему ты ничего не сказал мне про кретина Вулфхарда?! Джек отвел взгляд, нервно сминая в пальцах одеяло. Он ждал подобный вопрос и не хотел на него отвечать: ответа попросту не было. По какой-то причине Грейзер решил, что лучше всего ему просто держаться поближе к Бену и не лезть на рожон. У него даже мысли не возникло говорить о чем-то Джону. Он не хотел жаловаться. Это Джек и озвучил брату. — Да ты свихнулся, Грейзер! — Милдфорд отошёл к окну, но потом резко развернулся и навис над Джеком, сжимая в кулаках лёгкую больничную рубаху. — Ты ничего не предпринял тогда, — ладно! — но сейчас-то можно! — парень отпустил Грейзера, падая обратно на стул. — Я поговорю с мамой, мы переведем тебя в другую школу. Есть одна, чуть дальше Томпсон Ридс. Она не такая большая, как наша, но… — Джон! — взволнованно выкрикнул Джек, хмуря брови. — Я не хочу в другую школу! Да, признаюсь, я сам об этом думал в тот момент, но сейчас я понял, что это слишком. Конечно, это буквально наилучший результат из всех, но, во-первых, это далеко от дома, — а дядя подвозить меня не будет — во-вторых, тебя рядом не будет, я буквально буду один среди незнакомых мне людей. — Но… — В-третьих! — повысил голос парень, перебивая брата. — Я сам хочу с этим разобраться. Сам, понимаешь? Да, тогда я слишком разнервничался. Это все случилось неожиданно, но сейчас я буду готов! Я не тряпка, и ты прекрасно это знаешь. Поэтому прошу тебя, не говори ничего тётушке и дяде. Джек замолк, тяжело дыша, и откинулся на подушку. От эмоций закружилась голова, и виски вновь начало покалывать. Парень прикрыл глаза и принялся массировать пальцами переносицу. Заскрипел стул, и Грейзер понял, что Джон поднялся на ноги. — Ладно, я тебя услышал, — Милдфорд закинул рюкзак на одно плечо. — Я пойду. Выздоравливай, Джек. Парень лишь кивнул в ответ и тяжело вздохнул. Заскрипели половицы, хлопнула дверь: Джон ушёл.***
— Джек Дилан Грейзер! Джек вздохнул и поднялся со стула, заходя в кабинет вслед за врачом. Пожилого вида женщина со шпильками в прическе указала ему на потрепанную кушетку, а сама стала натягивать на слегка крючковатые руки полупрозрачные латексные перчатки. Парень присел на самый край кушетки, складывая руки на коленях. Слегка поморщившись, он перевернул правую руку тыльной стороной вниз и устало глянул на штатив рядом с собой. К самой верхушке этой алюминиевой палки был прикреплен небольшой прозрачный пакетик с такой же прозрачной жидкостью. По желтоватой длинной трубочке она размеренно капала в вену на руке Джека, проходя через тонкую иглу катетера. Наиотвратительнейшая вещь капельница, если честно. — Как Ваше самочувствие? — наконец обратилась к нему женщина. — Относительно нормально, миссис Гримор, — Грейзер приподнял рубаху, позволяя женщине прослушать его легкие, — но моя голова все ещё болит, а после тех таблеток, что прописал мне лечащий врач, меня тошнит. — Мгм, — миссис Гримор убрала стетоскоп и выпрямилась, хватая Джека за подбородок. — А так ничего больше не беспокоит? Головокружение, например? — Нет, — парень раскрыл рот и вытянул язык, чуть откидывая голову назад. — Хорошо, — женщина отошла к небольшому шкафчику с прозрачными дверцами в углу кабинета и достала с верхней полки небольшой флакончик. — Попробуй пока что пропить эти таблетки, свои не трогай. С лёгкими у тебя все хорошо, только небольшие хрипы, а вот с головой твоей надо думать. Я поговорю с дежурной медсестрой, она поставит тебе на ночь раствор суматриптана. Джек взял в руки флакончик с новыми таблетками и кивнул, будто бы понял, о чем говорила женщина. Он засунул таблетки в карман свободных шорт, схватился ладонью за штатив и покинул кабинет неспешным шагом. Попрощаться он, естественно, забыл. Приглушенный голос из телевизора в зоне отдыха вещал утренние новости, на часах было едва ли за девять. В это время Грейзер планировал еще лежать в своей палате, но не позднее чем полчаса назад к нему зашла медсестра и сказала, что его лечащий врач сегодня не придёт, а значит парню надо самостоятельно спуститься вниз на обследование к дежурному врачу. Джек вновь вздохнул и завернул к лестнице на свой этаж. Он только второй день в больнице, а уже какие-то проблемы. Он надеялся отдохнуть хотя бы сегодня: вчерашний день был забит посетителями. Сначала тётушка с мужем и Джоном, потом Бен и ещё пара одноклассников. И ведь каждый сидел по часу, как минимум. А потом ещё и врачи… Как итог, Грейзер остался в одиночестве только ближе к вечеру, но и тогда мысли о случившемся не дали ему покоя. Хоть Джек и говорил о том, что разберется со всем сам, на самом же деле так не думал. Он надеялся на это, да, но особо-то в успех не верил. Конечно, совсем хилым он не был, — в детстве, лет до десяти-двенадцати, ему все же пришлось походить в спортивную секцию по просьбе матери — но и задатками бойца не обладал, а потому и не представлял возможным справиться со всеми, кто к нему, так или иначе, испытывал неприязнь. С одной стороны, всегда оставался шанс, что больше к нему этот Финн не полезет. Джек был уверен, что мистер Браукинс уже провёл с хулиганами беседу на этот счет. С другой стороны, это могло лишь разозлить парней, и тогда у Грейзера проблемы… Джек толкнул дверь своей палаты. Стоит ли ему покупать тот перцовый баллончик, что он недавно видел в каком-то придорожном магазинчике на Хай Пойнт Драйв? Или же лучше выкроить немного времени после школы на какую-нибудь секцию по борьбе? Хотя нет, это не вариант. В любую секцию потребуют справку о здоровье, и как только они её увидят, то двери для Джека будут закрыты. А может… — Эй, привет? Грейзер отшатнулся от голоса, а когда увидел источник, то не удержался от парочки крепких словечек. На небольшом скрипучем стуле, на котором вчера сидел Джон, сейчас восседал Финн Вулфхард. Тот самый Вулфхард, против которого Джек подумывал купить перцовый баллончик, а лучше сразу обрез и коробку патронов. Сидел и с самым невиннейшим лицом что-то лепетал про «навестить» и «фрукты, орехи». Пиздец какой-то, честное слово. Что же, Джек, хотел разбираться самостоятельно, разбирайся. — Зачем ты пришёл?