В твоих глазах пляшут черти

«Vultus est index animi». Глаза зеркало души. И кто, спрашивается, придумал этот бред? У нее были причины недоверять внешности и этой ванильной фразе. Был один ежедневный пример, маячивший у нее перед носом, — даже солнце не могло наполнить лазурные глаза ее сводного брата морским бризом, легкостью и свободой. Все, что она видела за искрящейся и невинно-чистой радужкой Билли Харгроува — отборное дерьмо, нехило почерпнутое лопатой прямо из его прогнившей душонки. И ты медленно тонул в этой воняющей луже цвета искрящейся лазури. Хотя, возможно, Билли — лишь очередное дурацкое и никому ненужное исключение, которое портит мозаику продуманного до мелочей мира, в котором глаза отражают суть человека. Это было вполне в духе Билли. В смысле — все портить. Потом она встречает Майка Уилера, парня, который заставляет задуматься. Парня, глаза которого въедаются в подсознание и остаются там. И от напрашивающегося вывода холодок пробегает по спине, заставляя съежиться и вспоминать снова и снова. У него глаза дьявола. Того самого дьявола, лишающего сна и смотрящего на тебя из полутьмы. Того дьявола, который всегда оказывается лишь игрой воображения, но от этого не становится легче, ведь приходит осознание: он присутствует в твоих мыслях ежесекундно. Неосознанное, пугающее воспоминание, всплывающее как всегда некстати. И это не какая-то до жути избитая и клишированная метафора из дешевого романа, наподобие тех, что так любит читать Эл. Это правда как она есть. Ни дать, ни взять. Потому что кажется, будто глаза Уилера поистине чёрные. Такие чёрные, что практически не видно зрачков. Такие чёрные, что становится по-настоящему страшно. Показная самоуверенность, сочащаяся из каждой дырки, — вот, что представляет из себя херов король херовой школы. И если бы Макс играла в ассоциации, то при имени Уилер не раздумывая сказала бы: угольные глаза, вспыхивающие по-недоброму при виде ее и напускная бравада. Он король, но с одной лишь пометкой, от которой Мейфилд пробирает на самый жуткий смех. Да, Уилер, вот только с огромной буквой L на лбу. Только, похоже, в этом Хопкинсе все поголовно слепые, потому что других объяснений она не видит. Даже несмотря на то, что компанию, в которую так успешно влилась Макс, принято считать задротами, добрая половина Хопкинса кидает восхищенные взгляды в спину Майка. Послушный сын, примерный брат, старательный ученик, верный друг, любящий парень. Золотой мальчик всей гребаной Индианы. И-д-е-а-л. Макс так ненавидит это слово, что каждый раз давится им. (Если Уилер и идеал, то точно среди дерьма.) Все это такая откровенная чушь, что хочется выпленуть ее из своего нутра и вытряхнуть из головы. Она терпеть не могла ложь и актерскую игру в жизни. Но, похоже, что в действительности в этом сером Хопкинсе всем просто посрать на правду и искренность. Они желают получить хотя бы маленькую дозу ультрафиолета под личным солнцем Майка Уилера. Кажется, все нахер забыли, что солнечные лучи убивают. Они носятся вокруг него. Как будто его одобрение действительно что-то значит. Как будто он сам что-то значит. Но Макс так отчетливо видит - Уилер пустой, и за острыми чертами лицами и россыпью редких веснушек, абсолютное ничего. Презрение единственное, что сквозит из его глаз. Не мудрено, что после такого признания окружающими его самооценка взлетела до небес. Макс пообещала себе еще в первую их встречу, что если он также свысока посмотрит на нее, то ее рука не выдержит, чисто случайно выйдя из-под контроля. Она уже представляла, как ее кулак впечатается в его скулу, возможно, соскользнет и смажет удар, но точно сотрет эту ухмылочку с его лица. А Майк, как будто ощущая зуд костяшек пальцев Макс, не складывает губы в привычное положение, а лишь смотрит искоса и пока безуспешно пытается испепелить ее взглядом. Только Мейфилд сама знает, как играть в такие игры, и может составить здоровую конкуренцию в негласной перестрелке глазами. К слову, у них ничья. Может, это она слепая дура, раз не может разглядеть идеал(опять это слово) в нескладном долговязом подростке, с восковой кожей? И в следующий момент она вспоминает, что они все просто были не в Калифорнии. Где на каждом углу встречаешь парня с обложки с загорелым накаченным телом, а что ещё более важно — без гадкой ухмылки и с нормальным цветом глаз. Делов-то. Свози весь чертов Хопкинс к себе в Калифорнию. И никто больше не посмотрит на Уилера как на восьмое чудо света. Вот только это немного проблематично, и Макс приходиться терпеть. Потому что, черт бы его побрал, Майк часть их компании. А значит — часть ее жизни. А значит, Макс, засунь свои комментарии по поводу воробьиного гнезда на его голове куда подальше. Не буди лихо, пока оно тихо. (Ага, сейчас) «Уилер, ты, наверное, не заметил, как снес своей башкой чье-то гнездо. Верни бедным птенчикам их дом. Не будь такой циничной сволочью». «Прости, Мейфилд? Ты что-то сказала? Не имею привычки слушать неразборчивое блеяние высокомерных выскочек откуда-то из-за угла». «Я всего лишь поинтересовалась, слышал ли ты когда-нибудь о расчёсках и шампунях? Не знаю как у вас в этой глуши, но во всем остальном мире эти продукты пользуются большой популярностью». «Мейфилд, ты выглядишь, как ходячая социальная реклама о том, что будет, если не расчесывать голову 16 лет. Так что будь добра закрой свой поган…» ХВАТИТ. Эл… Она вечно где-то между двух огней. Бегает от парня, который слишком изменился, к девушке, которая меняет саму Элевен. И так по кругу. И Макс не понимала, зачем она это делает. Уилер моральный урод, а Джейн Хоппер воплощение справедливости, стеснения и такого чуждого для Макс спокойствия. Им просто противопоказано находиться с Эл на одной планете. Ей бы в пору решать проблемы мирового характера, а не вечные баталии Мейфилд и Уилера, о том, кто же все-таки круче: Капитан Америка или Тор, и дальше по списку. Но несмотря на это, Элевен упорно продолжает свои попытки достигнуть херова согласия между двумя важными людьми в ее жизни. Они просто обязаны нормально сосуществовать ради Элевен. Вот только Мейфилд на дух не переносит зазнавшихся мальчиков, которые в своей жизни не делали ничего тяжелее доклада по тригонометрии. Прости, Эл. Поначалу Макс даже пыталась доказать Элевен, что из Уилера не выйдет ничего путного и нужно от него бежать, сверкая пятками. Черт, да Макс однажды сделала целую презентацию «Вселенский придурок Уилер и весомые причины открыть глаза и бросить его». Делала все, что бы Элевен поняла. Потому что она до чертиков дорога Макс. Потому что Мейфилд разобьётся в лепешку, но сделает все ради Одиннадцать. Но Эл лишь отмахивалась. У них любовь и на этом точка. А Макс крутила пальцем у виска и не понимала, как можно любить человека, у которого в личном топе самых важных вещей в жизни стоит: 1). он сам; 2). его дурацкий велосипед; 3). игровые автоматы, в которые Уилер играет часами в жалких попытках «уделать эту Мейфилд». Но это не ее дело. Собственно, ей все равно, кого ебет или не ебет Майк (господи, это то тут причём), но, если он сделает больно (а он сделает, к гадалке не ходи) Элевен, Макс выльет на него огромную кучу дерьма и пустит такой гадкий слушок, что ему надо будет бежать из Хопкинса первым же автобусом. Откуда такая неприязнь, остро граничащая с ненавистью, Макс не задумывалась. Она просто приняла ее как данность. Интуиция, шестое чувство подсказывали, что Майк — темная лошадка. И речи не могло быть о каком-то потеплении в их взаимоотношениях за год, что Мейфилд живет в этой глухомани. Просто таких, как Уилер, нужно обходить стороной, а если не получилось, то держаться нужно подальше. Потому что ты моргнуть не успеешь, как этот гад разрушит твою жизнь. Смотрит на тебя своими дурацкими-невозможными-уберите-их-от-меня глазами и достаёт из твоей головы каждую вещь с пометкой «личное». Беги от Майка Уилера, если не хочешь остаться по уши в дерьме. Ты утонешь в этой луже, так что беги, пока можешь. Вот она истина, а не тот бред про глаза-зеркало души, что она вычитала в интернете для домашнего задания по латыни. Вот только куда бежать, если вся твоя нынешняя жизнь крепко-накрепко связана с Майклом Уилером. Макс не могла не признать, что она уже засела в этой топи в окрестностях вышеуказанной лужи — она привязалась к другим людям здесь и этому месту. Макс не знает что делать, и именно поэтому она стоит на месте и всего лишь кидает переполненный хрен пойми чем взгляд в спину проходящего мимо парня, в глазах которого пляшут демоны.