В твоих глазах пляшут черти

Мейфилд стояла, как дура, приросшая к полу, не в силах перестать рассматривать спину Майка Уилера, несмотря на отчаянный вопль своего разума: «Вали отсюда». Он стоял у окна, закрывая собой практически весь свет, который попадал в помещение через маленькое окно. По-настоящему пугающее зрелище. Вот он, дьявол во плоти, и она в упор не видит никаких рогов и копыт - лишь непослушные волны смольных волос, обманчиво-расслабленная поза и сигарета в тонких пальцах, дым которой, расползаясь по комнатке, утаскивал бедную Макс на дно преисподней, спускал на девятый круг "персонального ада Максин Мейфилд". «Иди отсюда на хер, Мейфилд, - почти сорвалось с губ Майка. Он готов был кричать, паниковать, молить, шептать. Он боялся быть с ней наедине. - Уходи, ради всего святого. Господи, Макс». Майк даже не видел ее, но у него уже подкашивались ноги, немели пальцы, а внутри разгорался пожар не хуже того, что уничтожил пол Лондона в тысяча шестьсот шестьдесят шестом. И это все из-за одной мысли о том, что она стоит в каких-то несчастных пяти шагах от него. Одна. Пускай она уходит, потому что Уилер терял самообладание. Кончится сигарета - кончится и здравомыслие. Эту истину понимал только Майк. Потому что Мейфилд стояла, и в ее оправдание скажем, что она усердно пыталась уговорить своё тело уйти. Но кто виноват в том, что Уилер пускал кольца дыма, завораживая и без того ничего не соображающую Макс. Дьявол! И как только Макс сделала крохотный шаг назад, ещё даже не развернулась, но тишину уже разрезал, опережая события, знакомый голос с привычной хрипотцой и неизменным пафосом. «Стой!» Непроизвольно, чертов рефлекс. И даже сказать ей нечего. Уилер ненавидит себя за это. Потому что она останавливается. Своенравная, гордая Максин Мейфилд послушалась Уилера. Расскажи кому-нибудь, и это будет сразу же номинировано на лучшую шутку этого столетия. Вместе с потушенной сигаретой исчезает и пелена с глаз Макс. Она возвращается в нашу вселенную. - Уилер, если ты думаешь, что я собираюсь выполнять твои приказы, то поздравляю: ты идиот, - привычные ранее оскорбления кажутся правильными. - Но ты же остановилась, - она почти уверена, что он нагло ухмыляется. - Слушай, ты и так обломал мне сорок пять минут, давай я просто уйду, - Мейфилд идёт на попятную. Пусть так, но ей нужно валить, иначе ещё чуть-чуть, и Макс перестанет отдавать себе чертов отчёт о происходящем. Она ощущала весь абсурд этой ситуации и старалась избавиться от гнетущего дискомфорта и сосущего под ложечкой чувства. Личное фиаско Максин Мейфилд наступает, когда Майк оборачивается. «И когда он стал таким?» Она думает, что он самый потрясающий и одновременно отталкивающий человек на этой планете. - Нет, - и Уилер подходит ближе к ней. Между ними все еще есть чуть больше двух метров, но Макс уверена, что она уже слышет, как бьется его сердце. Или это ее? Черт, что с ней вообще такое! - Уилер, чего ты хочешь? - начинать полноценный диалог было ошибкой, Макс чувствовала. Но затыкаться во время, это не ее конёк. Она сложила руки на груди, стараясь быть осторожной, как будто это могло ей помочь. - Благодарности, - безаппеляционно и нагло заявил Майк. Мейфилд почти давится внезапным истерическим смешком и неожиданно (даже для самой себя) сделала шаг к нему. Идиотка. - Что? Ты шутишь надо мной, - она слишком быстро начинает злиться. Но не было и намёка на юмор. Слишком голые глаза у Майка сейчас, он почти не скрывал то, что так откровенно плескалось в его взгляде. И Мейфилд не могла оторваться от той бездны в его глазах. Ее потихоньку начинало трясти, и хотелось бы верить, что это от гнева. Макс готова поклясться, Уилер точно так же не соображает, что происходит. И магия этого волшебного взгляда не пропадает даже после циничной фразы. - Я жду, - Мейфилд не знала, как реагировать, чему верить: глазам или ушам. Правдив его взгляд или интонации в голосе? Глаза зеркало души или как ? - Слушай, я тебя ни о чем не просила. Ты сам... - Макс и не заметила, как подошла к нему почти вплотную и начала обвиняюще тыкать пальцем в его грудь. Возмущению ее не было предела, - вышел и помог. И свои предъявления высказывай своей девушке, - ухмылка стирается с лица Уилера мгновенно, сразу же после упоминания Эл. - Скажи ещё, что тебе понравились его вжимания в тебя... я вам помешал? Прогнал единственного человека, что позарился на тебя. Мне так жаль, Мейфилд- выплюнул Майк. Уилера понесло. Он не понимал, что говорил. Сейчас для него в этом мире нет ничего и никогда не существовало. Только чертова Мейфилд. Как же его злило ее ослиное упрямство! "Скажи спасибо и вали, потому что я не контролирую ситуацию". - Что ты, черт возьми, несёшь?! Он такой же мерзкий ублюдок, как и ты! - Мейфилд уже сорвалась на крик, с отвращением выплевывая оскорбления. Она с трудом сдерживалась, чтобы не ударить парня. Как же хотелось сделать ему больно! Нанести удар в солнечное сплетение и смотреть, как этот урод давится. - Хотя ты ещё хуже. Ты самый отвратительный человек, которого я знаю. «Благодарность», - хмыкнула мыслям Макс. Господи, и когда расстояние между ними успело сократиться до одного крохотного шага? Между ними каких-то десять сантиметров. -Благодарность... - Мейфилд уверена, что в тот момент она услышала, как скрипят его зубы. «Ах, значит самый отвратительный» -Уилер, засунь свой приказной тон себе в задницу. - Мейфилд... - пока что только предупреждение. Последнее. Макс это знала, но резко ударившее в голову что-то не давало ей отступить. Она выиграет этот бой. - Пошёл к черту, - злобно процедила Макс, глядя на Уилера. Огонь в глазах Майка достиг своего апогея. Макс стояла перед ним как оголенный провод. Раскрасневшаяся от злости, с растрепавшимися яркими волосами, сжимающая кулаки и стискивающаяся зубы от ярости. Она была самым красивым и пугающим существом, которого он видел в своей жизни. А в его глазах зарождалось что-то, и Мейфилд кажется, что именно с этого когда-то и началась жизнь на земле. - Просто, пошёл к черту, ублюдок... - зря, Мейфилд. Майк, будто без разума, сделал медленный слабый шаг к ней. Последний шаг. Тишина, господствующая несколько секунд, прервалась. Снова пауза, и ярость сменяется на кое-что другое. Слишком глупая мысль пролетает в ее голове, заставляя неосознанно-черт-бы-вас-побрал, опустить взгляд вниз и мазнуть им по его губам. И этого хватает. Уилер срывается. Он ринулся к ней, как утопающий торопится к спасителю, почти накинулся на нее. Их губы с жаром соединились. Майк с силой толкнул Макс к стене, придерживая ее за волосы. Он почти не ощущал ее губ, никакого прикосновения. Нужно было больше, ему не хватало ее, слишком мало. Он прижал ее к стене своим телом, впиваясь в губы, оперевшись руками о стену по бокам. Она была такой горячей, ее кожа обжигала. А Мейфилд даже не пыталась его оттолкнуть, поначалу что-то мычала ему в губы и тяжело дышала, но это все. Она хотела этого, и Уилер горел, терял голову. Он с остервенением сминал ее губы, проник языком в рот, нежно проводя языком по нёбу. Его рука соскользнула со стены, и Майк положил свою руку на ее талию, медленно непроизвольно сжимая ладонь. И тут ее рука, что болталась, как неприкаянная, оказывается на его щеке. И от этого у Уилера озноб по телу, и адреналин превышает все допустимые нормы. Мыслей в голове нет, они испарились, слишком горячо было. Только где-то вдалеке маячит осознание: "Так не должно быть, неправильно". Но они откидывают и это подальше. Только раз. Один раз они сполна насладятся друг другом, а потом все будет в норме, ничего не изменится. Это нормально, целовать человека, которого ты ненавидишь. Им семнадцать и это гормоны. Они врут себе, но кому есть до этого дело, когда их с головой охватывает страсть, и странное заполняющее изнутри обоих чувство. И сразу же куда-то девается весь воздух. Он с трудом от нее оторвался, со свистом вдыхая. Майк прижался ко лбу Макс своим лбом. Они были головокружительно близко. Мэйфилд даже не смотрела на него. Потому что оба знали, когда она откроет глаза - назад дороги не будет. - Зачем? - тихо спросила она, а в глазах, кажется, начинали накапливаться слезы. - Что же ты делаешь? Что творишь? - никогда Майк не думал, что Макс может так говорить. Будто молила его. О чем? Ее вторая рука, остававшаяся до этой секунды на прессе Майка, медленно двинулась вверх, слегка задирая футболку. Парень задыхался от ее движений, но Макс всего лишь переместила руку на его плечо и аккуратно зарылась пальцами в его кудри, тихо выдыхая, будто давно этого хотела. А Мейфилд, ведь действительно, впервые так близко и четко чувствует аромат морского бриза, что шёл от Уилера. Она раньше думала, что ей кажется, ведь единственное, что ей оставалось, - украдкой вдыхать его одеколон и находить там что-то, отдаленное похожее на тот.... Запах тихого океана и калифорнийского солнца. Но сейчас Макс со стопроцентной уверенностью могла сказать. Это оно. Родное. От Уилера пахнет ее домом. И это ненормально. Этот факт заставляет открыть глаза. Их взгляды в ту же секунду устремились в друг друга. И, кажется, Мейфилд понимает, что в нем нашла Эл. Что находят в нем все. Уилер сводит с ума. Бледная кожа, темные глаза и от этого контраста у Мейфилд внутри все скручивается. Она сглатывает. Если ад и рай существует, то Майк, как нельзя, похож на того змея-искусителя. Макс понимает Еву. И вдруг как ни кстати приходит осознание. Тихий шёпот на затворке мозга повторяет. Это не закончится, больше никогда, вы увязли в этой истории, ребятки. Посмотрите, чему вы дали случиться. Плевать, она подумает об этом потом. Один раз. Макс сама аккуратно подалась вперед, прильнув к Майку всем телом, крутя его кудри ладонями. Она нежно накрыла своими губами его и приоткрыла рот. Страстная нежность заполняла их целиком, как будто две половины одного сосуда соединились. Она позволяла ему целовать себя. А он целовал, с упоением исследовал ее рот. Сумашествие. Кажется, она начала тихо мычать от наслаждения. Слишком сильно это было. Даже Майк, который может похвастаться огромным стажем поцелуев для своих семнадцати лет, не чувствовал никогда такого с Эл. Он никогда не хотел ее так, как бесстыже хочет сейчас Мейфилд. А когда звенит звонок, осознание гребанной действительности накрывает неоправданно быстро. Слишком быстро. Больше нет того мира в комнатке на три квадратных метра. Есть реальность, холод и презрение в глазах. «Почему не остановила?» «Почему не остановил?» Вопросы, которые никогда не будут озвучены. Они буквально отталкивают друг друга, Майк со спешкой поднял с пола рюкзак и почти выбежал из туалета, оглушительно громко хлопая дверью. Макс не смотрела ему вслед, она напуганно глядела перед собой с приоткрытым ртом и тяжело дышала. Девушка съехала спиной по стене, пряча лицо в коленях. Но слез не было. Только острое сожаление и потребность кого-нибудь убить. Желательно себя. И лишь одинокая сигарета, оставленная Майком на подоконнике, тихо шипела, напоминая о том, что произошло пару мгновений назад. Напоминая о том, что Макс Мейфилд, кажется совершила самую грандиозную ошибку в своей жизни.