Будь храбр

— Вы красиво играете, — сказал Кристофер, стоя у приоткрытой двери на пороге. Мэттью обернулся. — Простите, я не хотел вас подслушивать. — Все хорошо, — король похлопал по месту рядом с собой. — Давайте я вам что-нибудь сыграю, раз уж вы все равно услышали. Я не очень хорошо играю, но вы теперь уже это знаете. — Нет, что вы, вы отлично играете, — рыцарь занял предложенное место. — Мэттью, сыграйте мне, пожалуйста. Упомянутый чуть вздрогнул, но решил послушаться просьбы. Он смотрел то на лютню, то на Кристофера, после чего, проскользив пальцем мимо струны, возвращал свой взгляд на струны. Струны лютни, хоть Мэттью и смутно представлял, были сделаны из тканей желудка и кишечника овцы. Королю действительно лучше было не знать, но, к счастью, он и не задумывался, его мысли крутились только вокруг мелодии и зачарованного взгляда Кристофера, который, казалось, смог отвлечься хоть на что-то. Но репертуар у Мэттью был пока что скромный, и вскоре он перестал играть, избегая повторов. — Это ведь прекрасно, вы меня обманываете, — рыцарь слабо улыбался, и король почувствовал, что чтобы заставить Кристофера улыбаться, он готов постоянно учить новые мелодии. Только бы тот улыбался. — Не могу с вами согласиться, — все же ответил Мэттью скромно, чувствуя, как уголки его губ тянутся вверх и в стороны. — Но я готов для вас играть, сколько хотите, если вам действительно нравится, Кристофер. Рыцарь слегка смутился. — Правда? — Да, я выучу что-нибудь новое, если вы хотите. — Было бы чудесно. — Тогда я займусь этим уже завтра, — Мэттью отставил лютню, после чего уже смелее прижался к рыцарю, обхватывая его руками. — Только улыбайтесь. — Я постараюсь, мой король, — рыцарь поцеловал темную макушку. — Если это не приказ. Мэттью усмехнулся, вздрогнув в чужих руках от короткой волны. — Нет, это не приказ, мне просто хотелось бы видеть, что вы можете улыбаться. — Я попробую. На следующий день после пропущенного завтрака Мэттью шел в казарму. Там его должны ждать какие-то результаты и Кристофер, наверняка заканчивающий завтракать. Король шел, земля под его ногами казалась ему разрытой цветущей могилой, он не мог совладать с присутствием смерти и своей сильной влюбленностью, это все навалилось на него разом. Он еще не завтракал, и чувствовал потрясающую легкость, ему так хотелось увидеть гвардейца и не хотелось более видеть того таким закручиненным. Он вошел в казарму, завернул в столовую. За большим столом ели небольшими группами стражники, ели все ту же безвкусную кашу с потрохами и жилами. Кристофер встал из-за стола — миски перед ним уже не было. — Идем? — Да, сэр Кристофер, идите за мной, осмотримся. На первом этаже большую часть занимала кухня и большая столовая, там была не такая уж и большая, но все же общая комната, где располагались стражники. В ней, на удивление, был почти идеальный порядок. Было относительно чисто, кровати заправлены, стекла почти прозрачные: в казармах стояли матовые стекла, через которые нельзя было увидеть, что происходит внутри. Мэттью принюхался. Пахло отдраенным деревом и влагой. Тут недавно была уборка. Король хмыкнул, посмотрел на Кристофера. — Нам лучше посмотреть другие комнаты тоже, этого недостаточно, — сказал он. Рыцарь молча пошел следом вверх по лестнице, они попали в небольшой коридор с двумя дверьми. Они могли подняться выше, но остались тут, решили посмотреть. На этом этаже раньше жил Кристофер. И Гильем тоже… жил раньше. Мэттью открыл одну из двух дверей. Несколько стражников спали в своих кроватях, не шелохнувшись, в комнате было пыльно, но в целом было достаточно чисто, да и к тому же запаха грязных тел или отходов жизнедеятельности обнаружено не было. Король осторожно закрыл дверь, чтобы не разбудить уставшую стражу, понял, что раньше бы не подумал даже об этом. Во второй комнате Мэттью зажал нос быстрее, чем подумал об этом. — Как же здесь разит! — воскликнул он с удивлением и возмущением. В этой комнате все было по-старому. Мэттью захлопнул дверь, после чего развернулся и собрался уходить, разочарованный и недовольный даже более, чем Кристофер. — Куда же вы, мой король? — Сэр Эверард провалился, — отвечает Мэттью на ходу. — Я сообщу ему, что он лишается своих полномочий в качестве управляющего казармой, это неприемлемо. — Подождите, вы же не сможете найти ему замену! Мэттью остановился. — Тогда вы станете управляющим казармой, — флегматично сказал король. — Вы уж справитесь, сэр Кристофер, я знаю. — Ваше Сиятельство, простите меня, но это ведь бред! Я не смогу управлять казармой и в то же время ходить за вами по пятам, вам нужно выбрать, — гвардеец подошел ближе, смотря на юношу сверху вниз. — И я не справлюсь. — Вы себя недооцениваете, — улыбнулся Мэттью. — Но хорошо, я вас услышал, — смущенная улыбка превратилась в ухмылку. — Тогда я найду кого-то другого. Кристофер, глядя на него, смутился и сам, почти чувствуя на себе внимательный взгляд. Король рефлекторно облизнул губы, после чего принялся кусать нижнюю. Рыцарь оглянулся. Они были в пустом коридоре на первом этаже казармы, у самой входной двери, и, быстро пробежав глазами по окружению, Кристофер подтолкнул юношу к двери, прижимая к ней за плечи и жадно целуя мягкие тонкие губы. Мэттью вздохнул, отвечая на поцелуй, но оказался прерван: гвардеец услышал какой-то шум и быстро отстранился. — Идемте, Ваше Сиятельство. Они нашли сэра Эверарда в столовой. Тот завтракал с придворными в замке, что-то попутно обсуждая с королевой. По сравнению со стражниками, он был очень упитанным, пусть и оставался достаточно стройным и подтянутым. Мэттью подошел к рыцарю-капитану сзади, кладя руку на плечо, неосознанно надавливая психологически. — Доброе утро, сэр Эверард, — упомянутый вздрогнул, голос короля звучал мрачно. — Доброе утро, Ваше Светлейшество, — ответил мужчина, не поворачиваясь. Королева молча смотрела на сына, пытаясь прожечь в нем глазами дыру, а Кристофер стоял сзади, давая Мэттью почувствовать поддержку и присутствие. — Вы ведь помните, что позавчера я дал вам поручение? — спросил король. — Вы его не выполнили, я говорил вам, что все должно быть готово сегодня утром, но вы меня ослушались, сэр Эверард. — Простите меня, мой король, я все исправлю, — голос Эверарда дрогнул, но он все равно звучал спокойно, будто бы решение короля не имеет никакого веса: он чувствовал поддержку королевы. — Я вас не прощаю. Вы лишаетесь своих полномочий, сэр Эверард, — железным тоном ответил король. — Мэттью, прекратите сейчас же! — воскликнула недовольная мать. — А иначе? — король чуть наклонил голову по-детски доверчиво, передразнивая ее. — Маменька, не лезьте не в свое дело, вы королева лишь до тех пор, пока я не решу жениться. Кристофер не ожидал услышать подобное. С одной стороны он был рад, что король наконец дает матери ответ и собирается взять больше власти в свои руки, но он даже не думал о том, что Мэттью соберется жениться в скором времени. — Сэр Эверард, проучите его, вы не лишены полномочий, я вам разрешаю! — задетая, Мэрилин обратилась к Эверарду. Тот как можно быстрее вскочил с места, понимая ее неправильно, и пытаясь доказать самому себе правдивость ее слов. Он вынул меч из ножен и наставил на успевшего отскочить Мэттью. Королева замерла в страхе, она не этого ожидала. Король увернулся, оказываясь за спиной неуклюжего и сытого Эверарда, одновременно с Кристофером обнажая лезвия. — Вы не смеете вызвать меня на бой, сэр Эверард, вы всего лишь безродный пес! — оскорбленный успел лишь развернуться наполовину, и к его мягкому незащищенному броней боку Мэттью приставил свой меч. Да, быть может, король был слаб, но, будучи полуголодным, соображал он быстрее, и чувствовал, что Кристофер рядом, что давало ему немало уверенности в каждом движении. Если он толкнет меч глубже, то рана не будет смертельной. Сэр Эверард может убить его, и по телу Мэттью все равно прошла дрожь. Но затем он заметил, как тем временем Кристофер был уже готов загнать острое лезвие в шею сэра Эверарда, а стража, стоящая в столовой, уже была в полной боеготовности. — Стража! Казнить его! — заорал Мэттью, все же чувствуя в голосе дрожь и повышая громкость, чтобы ее скрыть. Но он уже не боялся так сильно, как после бала. Кристофер держал меч на том же месте. Его меч пройдет в мышцы, как горячий нож режет масло, пройдет, прорезая сонную артерию, и тогда у Эверарда уже не будет шансов выжить. И все же он не торопился. Стража выбила меч из рук Эверарда, оперативно скручивая его, и тогда гвардеец убрал лезвие. Он смотрел на напуганного короля, все же державшего лицо, и знал, что сейчас они покинут столовую и спрячутся в его покоях от всего устроенного переполоха. Он знал, что Мэттью больше и не захочет слушать извинения матери. — Голову с плеч! — король отвел взгляд от Кристофера, смотря на мать, которой почему-то этот мужчина был дороже сына, в его голове все встало на места. Голова отлетела, покатилась, словно мяч, набитый тяжелой сбитой шерстью, кровь пролилась на пол столовой, и Мэттью знал, что ее не смогут оттереть с досок на его веку. Он смотрел на мать, он вырвал у нее из полубеззубого рта немного власти, забрал кого-то, кем она дорожила. В этот момент ему подумалось, что раз уж она не полюбила своего сына, то она и не должна любить какого-то молоденького и видного мужика, который наверняка захаживает к ней особенно часто после смерти Лорда Джорджа, наверняка дольше, чем Мэттью вообще знал имя рыцаря-капитана. И он чувствовал, будто этим действием плюнул ей в тарелку. Чувствуя власть, что увеличилась в его руках за несколько минут, Мэттью подошел и презрительно пнул голову мертвого со всей силы, как если бы был простолюдином, играющим в мяч. И он нервно рассмеялся, глядя на голову, что пересекла столовую и оказалась у противоположной стены, оставляя за собой прерывистый кровавый след. — Выставьте его на площади, пусть все знают, — бросил Мэттью с широкой улыбкой, после чего пошел в сторону другого выхода, уводя Кристофера за собой. Стоило двери покоев захлопнуться, король разрыдался, быстро переходя от гнева и истерики до плача. В покоях тихо, лишь тяжелое сбивающееся дыхание и всхлипы, а на его лице будто бы сломались линии и изгибы. Он уходит вглубь комнаты, ближе к окну. Кристофер испугался, видя его таким, обнял Мэттью, сгребая в охапку. — Вы все сделали правильно, — он прижал короля к себе как можно ближе. — Мэттью, это не стоит того, чтобы вы плакали, вы ведь знаете? Мэттью плавно чуть притих, через секунд десять поднимая голову к рыцарю. — Спасибо, что вы были рядом, иначе я бы… Я бы не справился, сэр Кристофер, этот сумасшедший мог бы… — Он мертв, — Кристофер погладил чужой затылок, целуя короля меж бровей в хмурую морщинку, образовавшуюся там. — Все хорошо, он уже никогда до вас не доберется. Мэттью спрятался в изгибе шеи, касаясь кожи дрожащими губами. — Вы ведь не посчитаете, что я слабый трус? — с надеждой спросил он. Гвардейца вопрос поставил в тупик. — Нет, почему? — Я разревелся, словно маленькая девочка, — объяснил Мэттью. — Всего-то из-за мелкой неприятности. — Нет, это не так, — Кристофер погладил напряженную вздрагивающую спину. — Вы очень хорошо держались на людях, я бы даже и не понял, что вы заплачете, когда мы войдем. — Правда? — король снова поднял лицо. — Правда, — Кристофер коснулся его губ своими, мягко и недолго робко целуя. — Я вами горжусь, вы так ловко оказались за его спиной, я бы не успел. Король слегка покраснел. Он не привык слышать похвалу, тем более за что-то подобное. — Вы были рядом, и я рискнул. Кристофер утешающе улыбнулся и снова поцеловал сладкие губы. Мэттью чувствовал вину, что не дал толком даже поскорбеть, загружая голову Кристофера новыми происшествиями и проблемами. Но сделать он ничего не мог. — Я счастлив, что вы у меня есть, — сказал король. — Вы не представляете, насколько долго я нуждался в этом. — Вы тоже, — Кристофер заметил, как Мэттью улыбнулся, поселяя в нем частичку покоя. — У меня есть вопрос для обсуждения, — начал Мэттью, в последний раз вытирая слезы. — Вы ведь лучше знаете стражников, мне теперь нужно выбрать, кого назначить на пост, нельзя долго обходиться без командующего. — Тогда лучше выбрать из гвардии. Мэттью устроился за письменным столом, слушая Кристофера, стоящего за его спиной и держащего руки на плечах короля, слегка сжимая и поглаживая напряжённые мышцы. — Мне нужен кто-то лояльный, у нас четыре человека на выбор, так ведь? Что, если мы возьмем Альфреда? — Сэр Альфред довольно молод, не думаю, что он справится, у него не очень много уважения среди стражников, — отозвался Кристофер задумчиво. Мэттью подумалось о том, что Гильем был бы хорошим кандидатом. Он вспомнил, как тот не спал всю ночь на охоте, заботясь о безопасности других. Самоотверженность и опыт были бы прекрасными качествами. — Что насчет Нормана? — Сэр Норман достаточно ленив, — кратко изложил суть рыцарь. — Боже мой, почему половина моей личной гвардии не смогла бы справиться с такой задачей? — Вы ее не очень старательно отбирали. — Ладно, не будем об этом. Рандольф? — Сэр Рандольф достаточно опытен, но я сомневаюсь в его верности. Все же раньше он занимался грабежами в молодости, этим на жизнь и зарабатывал. — Действительно отребье какое-то, — выдохнул Мэттью, радраженно запрокидывая голову. — Отберите мне новую гвардию, чтобы там было шесть лояльных и добросоветных людей, помимо вас, это никуда не годится. — Приказ принят, — Кристофер опустился вниз, целуя лицо короля, и снова поднялся. — Остается Роберт, я бы, сказать по правде, оставил бы его в новом составе гвардии. — Расскажите получше. — Ему двадцать девять, он когда-то давно был оруженосцем Гильема, он не очень сильный в бою, но достаточно умный и всегда в курсе дел, — порекомендовал Кристофер. — Думаю, он сможет быть умнее Эверарда и поймет, что поручения стоит выполнять вовремя. — Почему вы просто не предложили его сразу? — Хотелось дать вам понять, что ваша гвардия никуда не годится, мой король, — улыбнулся рыцарь, поглаживая тонкую шею. — И подольше с вами поговорить. — Вы меня убиваете, сэр Кристофер, — протяжно пожаловался король в шутку. Он записал имя в указ, убрал перо, чернильницу, после чего оставил лист на солнечном месте, чтобы чернила быстрее высохли. — Я вас защищаю, не выдумывайте, — рыцарь выглядел даже немного оскорбленным. — Я знаю, — Мэттью встал с места и прильнул, обнимая гвардейца. Они постояли так недолго. — Знаете, вы сегодня сказали своей матери, что вы… — Кристофер немного помолчал. — Что она перестанет иметь какие-либо полномочия, если вы женитесь. — Да, это правда, Кристофер. — Вы собираетесь жениться в скором времени? Мэттью только осознал беспокойство рыцаря, и оно ему даже польстило. По крайней мере было приятно знать, что странная ревность, которая окутала вчера Мэттью, была и у Кристофера. Он был не одинок, кто-то тоже чувствовал, это не могло не радовать. И чувствовать себя принадлежным кому-то тоже было несказанно приятно, хотя король этого не признает. Он поторопился развеять сомнения Кристофера, желая помочь избавиться от этого чувства хотя бы на время, зная, как оно разъедает. — Нет, не то, чтобы, но все указывает мне на то, что я должен, и все же, — король прервался, чтобы вжаться своими губами в чужие. — Вы ведь знаете. — Мэттью, я считаю, что вам действительно стоило бы жениться, хотя бы ради того, чтобы взять власть в свои руки. Он несколько раз поморгал, смотря неверящим взглядом. — Я не могу и подумать о ком-то другом, кроме вас, — признался король. — Я чувствую, будто рядом с вами я загораюсь, будто бы сейчас меня что-то разорвет изнутри, а мое сердце проломит мне ребра, Кристофер, вы ведь понимаете? — он с надеждой посмотрел в карие глаза. — Я никогда не чувствовал подобного, я в вас влюблен, — сказал Мэттью уже тише, чтобы никто точно не услышал, но попытался убедить, и в какой-то момент даже показалось, что он слишком много сказал. — Я не понимаю вас, Мэттью, — гвардеец погладил его лицо. — Даже если это и взаимно, я все равно вас не понимаю. — Ну так попытайтесь! — Я пытаюсь, просто услышьте меня, я считаю, что так будет лучше. Вам необходимо взять все в свои руки. Король взглянул на него, чувствуя, как тревога заново его наполняет. — Вы что же, хотите от меня отречься? — Нет, ни в коем случае, — Кристофер замотал головой. — Но вам действительно стоит подумать о свадьбе. Мэттью расслабленно выдохнул. — Вы меня так напугали, — король закрыл глаза. — Не говорите так никогда больше, я не хочу и думать о том, что вы уйдете и бросите меня. — Я этого не допущу, — гвардеец прижался своим лбом к чужому, видя перед собой напряженное лицо. — Пообещайте мне. — Я обещаю, что я вас не оставлю, пока вы сами об этом не попросите.