Будь храбр

— И каким образом он узнал? — вопрошает Доминик. — Понятия не имею, — отмахнулся король слишком явно. — Вы знаете, вы что-то сделали. — Я не могу относиться к нему так же, как раньше, наверняка он заметил из-за этого. Мэттью подошел к окну, наблюдая за тем, как медленно проходят последние жаркие деньки. Он невольно подставил свое лицо закатному солнцу, чувствуя, как лучи лижут его лицо теплом. Он хотел бы провести этот день с Кристофером. Запустить несколько вырезанных корабликов и вырезать новые, не без помощи рыцаря, конечно. — Можно подробнее? — Когда он заподозрил что-то, я вырвался из его рук, и это было слишком резко, так что он, конечно же, это заметил. — И что вы собираетесь делать? — Я не знаю. Именно поэтому вы здесь, — объяснил Мэттью. — Я думал, я пришел, чтобы помочь решить проблему с церковью, — советник улыбнулся и почесал голову. — С каких пор советники решают дела сердечные? — С тех пор, как вы уверили меня, что он лжец. Я не могу перестать об этом думать. — Вы думаете, вам стоит перестать в это верить? — Да. Я доверял ему. — Я думаю, не стоит. — Почему? — удивился Мэттью, отворачиваясь от окна в сторону советника. — Вспомните, как он ушел сегодня днем. Наверняка он обижен тем, что его план не удался, — предположил Доминик. — Доминик! — возмутился король. — Я ведь люблю его, не говорите таких вещей. — Как я вижу, получается у него очень хорошо, раз вы все еще верите в его игру. — Это неправда, Доминик, не говорите так, он благочестивый человек, который не понимает, почему я так себя веду. Конечно он будет обижен. — А вы в этом уверены? — Знали бы вы, он ведь все еще скорбит по Гильему и своей покойной невесте, он неспособен на такой обман. — Тогда почему вы в это верите? — Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — медленно выговорил Мэттью. — И любое подозрение, которое вы мне высказываете, принимается за правду, потому что сложно верить в то, что я ему действительно нужен. — А как умерла его избранница? Мэттью задумался. — Кристофер сказал, что ее убил ее отец. — А не сам ли Кристофер? Мэттью вздрогнул. — Это слишком! Не говорите так, Доминик, — он нечаянно вскрикнул. — Может и так, но разве у вас есть основания ему верить? Король таковых не имел. Ему теперь показалось закономерным, что Кристофер отказался от мести, что он как можно скорее остановил короля от того, чтобы восстановить справедливость. Доминик встал с места, глядя в потухшие глаза друга. Он медленно приблизился, прижимая его к себе за плечи. — Поймите, друг мой, я лишь хочу, чтобы вы были в сохранности, — тихо сказал он, чувствуя, как король ослабел. — Неужели такое возможно? — скорбно прошептал Мэттью, не веря своим мыслям. Он зажмурился, обнимая друга в ответ. Нельзя сейчас разреветься, иначе это действительно покажется правдой. — Мне остаться? — Еще немного, потом мне нужно побыть одному. — Я думаю, вам нужно прогнать Кристофера из своей головы. — Нет, я не смогу, Доминик, — Мэттью помотал головой. — Мне будет лучше поговорить с ним напрямую. — Как знаете. Только смотрите, чтобы он не обвел вас вокруг пальца. Король через еще некоторое время отстранился, отпуская Доминика. — До свидания. — До завтра, Ваше Величество, — усмехнулся советник, выходя из комнаты. Мэттью остался один. Немногим позже солнце окончательно скрылось, оставляя его совсем одного со своими мыслями. Он запер дверь на один замок, не стал зажигать свечу, он поник, разглядывая собственные руки в остатках сумеречного света, они казались ему синими. И похолодало быстро. Король закрыл окна, закрывая их на засовы. Он не знал, как признается Кристоферу в подозрениях, он даже не представлял, как посмотрит ему в глаза, и все равно сомневался, казалось, будто бы Кристофер намеренно поселил в нем это чувство стыда, когда ушел. Мэттью завернулся в одеяло, чувствуя, как из щелей в окне задувает холодный воздух. Ему бы хотелось, чтобы Кристофер был рядом и мог его согреть, и в то же время сомнения не давали даже подумать об этом должным образом. Он вспоминал чужие прикосновения и ласковые слова, вспоминал, с какой нежностью Кристофер гладил его по голове, целовал его губы. Ему было слишком тяжело притворяться, будто бы он этого не хочет. Король невольно поежился, натягивая одеяло до носа, свернулся в позе эмбриона и тяжко вздохнул, сгребая подушку, на которой спал Кристофер, в крепкое объятие, и чувствуя запах его волос. Сон казался холодным спокойным морем, волны то приливали, то отдалялись от короля, шурша гравием, Мэттью смотрел на воду и не мог решиться нырнуть с головой. Он почти сделал шаг вперед. Стоило ему коснуться этой холодной воды кончиком пальца ноги, в дверь постучали, резко возращая его назад. Он разлепил глаза, нехотя поднимаясь. Он прошел по холодным доскам к двери. — Кто пришел столь поздно? Мэттью обратил внимание на то, что замок, на который он закрылся, был тем самым, от которого он отдал гвардейцу ключ. Он ждал его, сам того не понимая. — Это я, — это точно был голос Кристофера. Король почувствовал, как какое-то умиротворение пришло к нему, стоило услышать голос. — У вас есть ключ, — сообщил Мэттью, не желая искать тот под периной. Послышался щелчок, и дверь медленно открылась. Рыцарь виновато смотрел, чуть наклонив голову вперед. — Можно мне войти? — спросил он почти робко, на что получил кивок. — Я хочу извиниться перед вами за то, что ушел так сегодня. Мэттью подавил радостную улыбку. Он был счастлив видеть рыцаря перед собой, но все еще не был готов к разговору. — Если я попрошу вас лечь рядом, вы не будете допрашивать меня? — шепотом спросил король. — Я виноват, но я хочу поговорить об этом позже, мне сложно говорить. — Можно мне задать вопрос? — Да. — Вы так странно себя ведете, потому что вам нашли партию для женитьбы? Мэттью округлил глаза. — Ни о чем подобном я не слышал. Что вам известно? — Ничего, я лишь предполагаю. — Так вы останетесь? — слишком много надежды прозвенело в голосе юноши, он сразу же отвел взгляд. — Я верю, что вы расскажете мне потом, Мэттью, — Кристофер выдохнул. — Но я пришел лишь попросить прощения, я не могу остаться, как бы я ни хотел. — Вас кто-то ждет? — Мэттью не хотел этого представлять, но это было первым, о чем он так ревностно подумал. — Нет, но, я так понимаю, вам нужно подумать, и вам будет лучше подумать наедине с собой, — медленно проговорил рыцарь, обрубая ревность на корню. — Можно еще вопрос? Мэттью кивнул. — Я сделал что-то не так? Король покачал головой, но решил все же заговорить. — Нет, Кристофер, дело не в вас, хотя вас это тоже касается. Он не знал, что за этот день к рыцарю приходили бредовые мысли, которые тот теперь боялся высказать, ибо будет высмеян, включая идеи и о том, почему именно после того, как советник провел ночь в покоях короля, Мэттью изменился, но Кристофер отказался от подобного предположения, зная, что если бы связь между королем и советником была бы возможна, она бы установилась еще до смерти Лорда Джорджа. — Тогда мне уже пора удалиться. — Подождите еще немного, — попросил король, это одновременно и просьба остаться здесь, и просьба подождать решения. Подходя ближе, он обернул руки вокруг гвардейца, чувствуя острую нужду. Он верил Кристоферу, теперь тем более, ведь у самого рыцаря были какие-то подозрения, и было видно, как он переживает не меньше. — Завтра? — Что? — Вы расскажете мне завтра? — Я не знаю, — Мэттью отшатнулся, смотря в карие глаза. — Я не знаю, — повторил он, сомневаясь, что сказал то, что хотел. Он с сожалением посмотрел на него, Кристофер выглядел опечаленным, но он снова приблизился, нежно целуя короля в лоб. — Быть может, это прозвучит несоизмеримо глупо, но я хотел сказать вам, что я уже скучаю по вам, но в любом случае мы встретимся завтра, чтобы решить проблему с церковью, так ведь? Юноша вздрогнул, чувствуя, как электричество прокатилось по его телу. Не от неуверенного тихого голоса Кристофера, а от того, что он сказал. «Только смотрите, чтобы он не обвел вас вокруг пальца.» — Мы с сэром Домиником можем разобраться с этим сами, но… — он хотел предложить провести вместе время, но передумал, понимая, что ему лучше думается, когда Кристофера рядом нет. Иначе он сорвется и не сможет объясниться внятно, желая лишь быть рядом и не понимая, как ограничить на себя влияние. — Но?.. — Кристофер приподнял брови. — Я буду звать вас, когда решу сходить в столовую, — король пошел на компромисс с самим собой. — Я буду ждать. — Тогда до завтра, Кристофер. — Доброй ночи, Мэттью, — рыцарь поднес руку к чужой щеке, оглаживая скулу и чувствуя, как король едва заметно прильнул к ладони. После этого он вышел, вновь оставляя Мэттью одного. Тот не мог уснуть до самого рассвета и отрубился с первыми лучами, все еще сжимая оставленную подушку. Король наблюдал за ним весь следующий день, как только выдавалась возможность, это было невероятно сложно, ему хотелось позвать Кристофера прогуляться до пруда или уединиться в королевских покоях, чтобы попросту побыть рядом и позволить себе смотреть на Кристофера так, как он не осмелится на людях. За ужином он заметил, как рыцарь загадочно приглядывает за одной из бутылок вина, стоящих в центре стола. Мэттью подумалось, что Кристофер вряд ли когда-то пробовал дорогое вино для придворных, и он кивнул на бутылке одному из слуг, вскоре получая ее в свои руки. Он налил в кубок, ставя возле рыцаря. Матери, к счастью, за столом не было, она не могла этого увидеть, иначе снова закатила бы скандал, говоря о грехопадении сына перед мужчиной, но сейчас ему было плевать, кто что увидит: это не самое худшее предположение, которое распространилось среди окружающих. — Зачем? — спросил, смотря в кубок, Кристофер. — Думаю, вы бы хотели попробовать, — предложил Мэттью. — Или вы не желаете? Рыцарь посмотрел на темно-красную жидкость, как она слегка покачивается одной сплошной волной внутри емкости. К нему на пару мгновений пришли мысли о том, что король хочет от него избавиться, что он уже надоел капризному юноше. Ведь Мэттью не зря так странно себя ведет. — Я не знаю, Ваше Сиятельство. Он чувствовал себя надоевшей игрушкой или, в лучшем случае, любимой собачкой короля, о которой всем известно, как король ее любит. — Вы так смотрели на вино, я подумал, что вы бы не отказались, — с некоторой досадой объяснился король. — Что же, тогда я выпью, — он забрал кубок, приставляя его к губам, и сделал парочку маленьких глотков. Кристофер вновь ощутил вину за подозрение. — Если вы пьете, тогда, думаю, я тоже мог бы. — Вы опасаетесь? — тихо спросил Мэттью. — Не совсем, я всего лишь не знал, стоит ли мне пить, — соврал Кристофер. Он совсем не хотел обижать юношу своими подозрениями. — Тогда подайте мне ваш кубок, вы такого точно еще не пили, — улыбнулся король, обнажая свои кривоватые, синие от вина зубы. Гвардеец протянул кубок, смотря за тем, как король осторожно наливает ему. Когда Мэттью поставил бутылку на стол, он осторожно стукнул своим кубком о чужой, чуть улыбаясь. — За церковь? — За церковь. Стоило ли говорить, что они напились, хотя церковь это запрещала. Впрочем, церковь много что запрещала, но никто особо и не прислушивался, особенно, когда запреты доходили до абсурда. Люди не могут мыться раз в год, люди не могут отказывать себе в завтраке, король уже не может… так не смотреть в сторону Кристофера, которого считал самым прекрасным, что могло с ним случиться за всю жизнь. И даже если он планировал держать дистанцию, этого не вышло, когда они оказались одни в столовой, тихо разговаривая о чем-то, о чем Мэттью уже не вспомнит на утро. О церкви. — Мы с Домиником решили пригрозить святоше кардиналу, что выпустим указ о запрете на церковные подношения, — объясняет Мэттью. — И тогда они полностью будут зависеть от казны, да и к тому же вообще сказали, что в худшем случае мы примем православие, и нам никто не помешает. — Это рискованный шаг, мой король, — медленно ответил Кристофер. Этот разговор его совершенно не интересовал. Он следил за тем, как Мэттью размахивает руками, смотрел на эти тонкие красивые пальцы, будто живущие отдельной жизнью, затем переключился на эмоциональное лицо, на раскрасневшиеся щеки и горящие голубые глаза, смотрел на тонкие губы, которые раскрывались и двигались, завершая формирование звуков, на хмурые возмущенные брови. Кристофер оглянулся. Часом ранее король прогнал всю стражу в поле зрения спать, а они с удовольствием согласились, говоря о том, как их король изменился в лучшую сторону. В столовой они были одни. Рыцарь поймал одну руку, стоило Мэттью положить их на стол. — И вот почему я считаю, что Папа Римский никто иной, как оборотень, — уже не так импульсивно договорил король, чувствуя тепло чужой ладони. — Вы ведь со мной согласны? — Мне кажется, вы иногда слишком много думаете о чем-то, на что повлиять не в силах, — успокоил его Кристофер. Их взгляды столкнулись, и Мэттью хотел было дернуть голову в сторону, но продолжал смотреть в лицо гвардейца. — Быть может, вы правы, — после этой фразы его губы остались разомкнутыми, он смотрел на рыцаря с полуоткрытым ртом, чувствуя — сейчас случится что-то, чему он никак не сможет противостоять и возражать. В голову пришли мысли об оставленной зачем-то в покоях бутылке масла. Мэттью ведь даже не знал точно, привели ли мысли его в верное русло после рассказов Доминика, но зачем-то спрятал ее под кроватью еще до конфликта с Кристофером, о котором король уже позабыл. — Мне пора, я очень хочу спать, — резко добавляет Мэттью, он встает с места, чувствуя, как Кристофер отпустил его руку. — Я, в таком случае, тоже пойду, — Кристофер встает с места, немного качнувшись. — Я должен проследить, чтобы с вами ничего не случилось, пока вы добираетесь до своих покоев. Они идут по лестнице вверх, между ними есть пара шагов, Мэттью остановился, почувствовав, будто вот-вот упадет. Кристофер не успел этого заметить и слегка врезался в него, король развернулся, держась за перила. Он стоял на ступень выше, и впервые их лица оказались на одном уровне. Король видел какую-то скрытую печаль в чужих слегка плывущих полуприкрытых глазах. — Вам помочь? Вы будто вот-вот упадете. — Было бы неплохо, — ответил Мэттью, не ожидая, что Кристофер обнимет его. Они чуть пошатнулись, опираясь на перила, и король ухватился за мужчину, чувствуя, как бешено заколотилось его сердце, только вот он не знал — от алкоголя, от такого близкого падения или же от крепкого объятия, в котором он так давно нуждался. Кристофер ступил на одну ступеньку вверх, намереваясь снова выдвинуться, но Мэттью так и остался на месте. Они снова встретились взглядами, и король ощутил, как его чуть подтолкнули к достаточно высоким перилам. Он чувствует, как дыхание сходит на нет, стоит Кристоферу вытянуться вперед, а затем так медленно соединить их непослушные губы. — Мэттью, — шепчет тот, нежно его целуя. — Вы даже не представляете, как мне без вас тяжело. Хотя и прошло всего ничего, Кристофер сдался, не в силах теперь вынести разлуки и минутой более, когда король так близко. Юноша несмело отвечает на его движения, не зная, как ему реагировать, но желание и нужда были куда сильнее подозрений, обид и страхов, когда он наконец вплел пальцы в густые мягкие волосы, чувствуя, как борода чуть покалывает лицо. Он хотел большего.