Дипломная работа

— Джастин, расскажи мне про Таню, — попросил Тони. Они сидели за столиком в том же кафе возле полицейского участка, перед каждым стояло по большой красной чашке с латте. — Я же рассказывал уже, мало, что ли? — видно было, что ему трудно говорить об этом, слишком мало времени прошло с момента разрыва. Но Тони настаивал. *** Таня была дочерью иммигранта из Китая и американки. Ее смешанная европейская внешность с азиатскими чертами необычайно привлекала Джастина. В девчонке ему нравилось все: яркие темно-зеленые глаза, миндалевидной формы, тонкие упругие, ярко-красные губы, матово белая бархатная кожа, прямые черные волосы с короткой стрижкой, низкий чувственный голос, с хрипотцой, почти мужского диапазона. Она знала, что нравится Джастину и вовсю кокетничала с ним призывными взглядами и загадочными улыбками, завлекала, возбуждала до предела и… отталкивала в последний момент, весело звонко смеясь, заявляла, что «еще не пора», обещала, что «скоро». Джастин мог бы заполучить почти любую девчонку, если бы захотел. Даже те немногие, кто не были футбольными фанатками, не могли не слышать о его успехах, и о его популярности. При этом, как ни странно, он все еще был девственником в свои двадцать лет. Как-то так вышло, он и сам бы не взялся объяснить. Почему-то, он рассказал об этом Тане, чуть ли не при первой же встрече. Та расхохоталась своим звонким смехом, и сказала, без всякого стеснения, что и она тоже…  Должно быть, судьба. Они целовались, упоенно, подолгу. Но дальше этого дело не шло. Когда Джастин, случалось, проявлял особую настойчивость, она мягко отстранялась от него, становилась вдруг серьезной, и говорила, что ей пора. Джастин подозревал, что, возможно, в детстве она получила какую-то травму, мешающую близости с мужчиной,  хотел при случае завести с ней разговор об этом, но медлил, выбирая подходящий момент. Сама она, однако, действовала без стеснения, хозяйничала своими мягкими тонкими пальцами в ширинке Джастина, доводя его едва ли не до оргазма просто играясь с его «приватными частями». Таня была умная. Она училась на компьютерном факультете, почти с одними парнями. Кажется, ее приняли в университет без экзаменов и на полную стипендию, такая она была умная. *** — А нет ли у тебя ее фотографии? — Ничего не осталось, — грустно покачал головой Джастин. — Мой телефон разбился в… ну… тогда, а все было в нем. Тони вынул телефон и показал Джастину фотографию. С экрана на него смотрел молодой паренек-азиат  задумчивым взглядом светлых чуть раскосых глаз. Некоторое время Джастин озадаченно молчал, глядя на картинку. — Кто это?  — спросил он, наконец. — Похож на Таню? — прищурился Тони. — Ну… — Джастин колебался. — Что-то есть, я не знаю. Форма лица, выражение. Но губы бледнее, у нее более выразительные. И глаза. У нее они темные, зеленые, а у этого — светлые совсем. Ресницы у нее длиннее. — Ну, а если он линзы зеленые вставит, губы помадой накрасит, ресницы наложит косметические? Джастин задумался. — Не знаю, — сказал он, помолчав. —  Китайцы все на одно лицо. — Понимаешь, Джус, — начал Тони осторожно. — Мне еще тогда, в самый первый раз показалось, что что-то не то, когда ты мне рассказывал, что она тебя бросила, помнишь? Джастин кивнул, напряженно глядя на парнишку. — Она сказала, что заявление в полиции написала, но это не правда, такого не могло быть. Понимаешь, эти копы, они, конечно, не дураки поржать, и юмор у них казарменный, но свое дело они знают, и если девчонка жалуется, что у нее парень пропал, а через пару дней парень появляется и говорит, что его похитили, то… может, они все равно поржали бы над тобой, но заявление бы у тебя приняли, и дело обязательно завели. Потому что копы не верят в совпадения. Один заявитель может быть психом, например, или просто фантазером, но если двое людей говорят одно и то же, то тут одно из двух: либо это заговор, либо то, что они говорят — правда. Так что, я сразу понял, что она обманула тебя насчет полиции. Потом еще в участке спросил, для верности, и мне сказали, что точно, никакая девчонка к ним не приходила жаловаться на пропажу парня. Джастин сидел неподвижно, будто окаменев, неотрывно глядя в лицо Тони, пока тот говорил. — К тому же, — продолжал Тони. — Ты мне свой день так подробно описал, когда тебя в первый раз похитили. Где тебе могли отраву подсыпать? Инъекций тебе не делали, а в рот тебе запихать что-то так, чтобы ты не заметил — вряд ли кому-то под силу. Остается еда и питье. Вся твоя кола, которую ты до того дня покупал, чистая, а вся, которая после — отравленная. Значит, в первый раз дело было не в коле. Остается только обед. А обедал ты вместе с Таней. Мог, конечно, кто угодно подсыпать — тот же Нейт в столовке работает — но, все-таки, это интересный момент. Почему они решили травануть тебя двумя разными способами? Если обед сработал первый раз, зачем во второй кола понадобилась? Потому что к тому времени у Тани уже не было доступа к твоей еде. Лицо Джастина было бледно, как смерть. Казалось, что он и дышать перестал. Тони было страшно жаль парня, но он не мог не закончить начатого, понимая, что иначе Джастину будет еще хуже. Это как зуб тянуть медленно, медленно, слушая, как трещит кость и лопаются по одному нервы… а потом так и оставить болтающимся, дотянув до половины. — Она на компьютерном факультете учится, там же, где Натан. Значит, могла его телефон стянуть на лекции, и пароль могла взломать, Натан говорит, что это не сложно, а она умная. Короче говоря, все сходится, но одна только проблема, что она девчонка. Я подумал, может, она кому-то помогает из друзей. Тогда я решил списки студентов проверить. Ты говорил, что она на год моложе тебя, но в списке первокурсников никакой Тани я не нашел. Тони сделал паузу, помолчал, потом осторожно продолжил, накрыв своей ладонью руку Джастина, лежащую на столе: — Зато, я нашел парня по имени Таннер Йанг. Это его фотография, — он кивнул на телефон. Джастин тяжело дышал, белизна медленно сползала с его лица, по мере того, как  ошеломление уступало место ярости. Тони видел по его расширенным до предела зрачкам, что он едва удерживает себя от того, чтобы вскочить с места. — Он уже арестован, Джус, спокойно, — тихо сказал Тони, сжимая его руку. — Все уже кончилось. — За… зачем, — выдавил Джастин с трудом справляясь со спазмами в горле. — Почему? — Я не знаю, Джус, — признался Тони. — Должно быть, он хотел отомстить тебе за что-то, что ты «совершил», скорее всего, только в его воображении. Он дружит с Маркусом Бойдом… Я знаю, что спортсмены бывают… не всегда добры к нему. — Я его не трогал, — хрипло выдавил Джастин. — Наоборот, недавно было дело, пацаны на него наехали, а я… — Когда это было? — перебил Тони. — До твоего похищения или после? — Между, — припомнил Джастин. — До второго, но после первого. Я помню, меня потому так и взбесило, что они его унижают. Знаешь, стыдно признаваться, но, как бы, это потому, что я на себе испытал… — Я понимаю, — сказал Тони мягко. — Так часто бывает. А раньше ты как к нему относился? — Ну так, подкалывал иногда, как все. Но Тони… Я не трахал его в жопу резиновыми дубинками! — Я понимаю, — снова сказал Тони. Он поднялся с кресла и, обойдя столик, подсел поближе к Джастину. — Ты ни в чем не виноват, Джус. Скорее всего, ты вообще ничего не делал в реальной жизни, что этого Таннера подтолкнуло. Такие люди… у них очень богатое воображение, понимаешь? Но самое главное, что они не умеют отличать воображаемое от реального, это все спутано у них в мозгу, переплетено одно с другим. Я думаю, что он и сам к своему другу относится не особенно… нежно, судя по тому, что я узнал от тебя, — Тони вспомнил странную походку Маркуса, выходящего из его лаборатории. — Я думаю, что то, что мы его арестовали — это лучшее, что могло произойти для Маркуса. Возможно, мы спасли ему жизнь. Ты спас, Джус. Джастин молча смотрел на мальчишку, полными слез глазами. — Все закончилось, Джус. Все хорошо. Теперь точно, все будет хорошо. — Тони обнял парня за его необъятные плечи и медленно гладил его по спине.