На чужой горе

- Джек? - выдохнул одним лишь едва слышным хрипом Эннис. – Джек! – он схватил мужчину за локоть, вцепился в него дрожащими руками, продолжая повторять: - Джек! Это ты?! На лице незнакомца отразилось искреннее недоумение. Он попытался осторожно высвободиться из цепких пальцев ковбоя, но руки Энниса, казалось, парализовало. Он лишь повторял: - Джек! Джек! Джек! - Вы меня с кем-то спутали, - вежливая улыбка на лице мужчины сменилась едва ощутимым, но плохо скрываемым раздражением. – Прошу вас, отпустите меня, мне нужно идти. - Джек! – не слышал его слов Эннис. – Это же ты, Джек?! А мне сказали, что ты умер. А ты жив? Жив?! Ты жив! – он затряс незнакомца, вдруг прижав его к груди и зарываясь лицом в ямку между шеей и плечом. – Джек! - Простите, - мужчина начал действовать грубее, слегка отталкивая Энниса, - но вы ошиблись. Я не Джек. Меня зовут Терри, - и он почтительно приподнял шляпу, всем своим видом показывая, как приятно ему познакомиться, но еще приятнее было бы попрощаться. - Джек, Джек, это же я, Эннис! – продолжал лепетать ковбой, не слушая его. – Ты не узнал меня? - Черт побери, нет! – взвился, наконец, незнакомец. – Я вас не узнал! Хотя бы потому что впервые вас вижу, мистер Эннис! Неприятно, мать твою, познакомиться! Терри Брокман. - Терри? – изумленно выдохнул опешивший Эннис. – Ты же Джек! - Какой еще к черту Джек?! – продолжал орать Терри, копошась в кармане куртки. – Вот, читай! – и сунул к носу Энниса какой-то документ. Тот прищурился, вчитываясь в текст, и лишь через несколько секунд осознал, что перед ним гражданский паспорт на имя Терри Брокмана, родившегося в Техасе. А на фотографии рядом с текстом красовалась фотография его Джека. Или кого-то похожего на него как две капли воды. Та же родинка над губой, тот же чувственный изгиб губ, та же голубизна глаз… Даже большие пальцы на руках сгибаются в точности как у Джека… Двойник? Быть не может! - Скажите, - пробормотал Эннис, когда Терри убрал документы назад в карман, - а у вас нет родни в Вайоминге? Просто вы поразительно похожи на одного моего знакомого… - Я заметил, - усмехнулся Терри, поправляя куртку и надевая назад шляпу. – Я отродясь не бывал в Вайоминге. Родни там тоже, насколько мне известно, у меня нет. А сейчас прошу прощения, я должен идти, - он протянул Эннису ладонь и пожал ее – в точности так, как когда-то это делал Джек – крепко, но и с какой-то неуловимой нежностью, которую Эннис ощутил в его рукопожатии еще 26 лет назад, когда впервые встретил его у дома Агирра. Когда Терри исчез, нырнув за поворот коридора, Эннис еще несколько секунд стоял и смотрел в пустое пространство, не зная как ему дальше быть. И лишь легкое прикосновение к его плечу медсестры вывело его из задумчивости. Результатов рентгена он остался дожидаться у кабинета профессора Гоффа, нетерпеливо меряя шагами небольшое пространство у двери. Прошло несколько минут, прежде чем он решился и подошел к стойке администраторов. - Я прошу прощения, - тихо начал он, обращаясь к круглолицей улыбчивой женщине в белом халате, - не подскажете, что за врач принимает за два кабинета до рентгена? - Хирург, - улыбка ее стала еще шире. - Да, это я видел, но как его зовут? - Доктор Энтони Хиггинсон. - А могу я узнать, что за пациент был у него буквально десять минут назад? - Простите, - улыбка сползла с лица дамы, - но это конфиденциальная информация. - Да, я понимаю, - пробормотал Эннис. – Хотя бы ответьте, да или нет. Его звали Джек Твист? – она на секунду опустила взгляд в журнал записей и едва заметно мотнула головой. - Может быть, тогда его зовут Терри Брокман? - настаивал Эннис. Она снова отрицательно покачала головой. - Пожалуйста, поймите меня, у меня несколько лет назад умер лучший…друг. И вот я встречаю его выходящим из кабинета этого вашего доктора Хиггинсона. Ну или кого-то, столь неотличимо на него похожего… Я должен знать, не водит ли он меня за нос! - Простите, никакого Джека Твиста среди наших пациентов нет! – отчеканила дама, а черты ее слегка смягчились. Эннис вяло кивнул и, поблагодарив администратора, отошел в сторону, шаркая пыльными ботинками по гладкому мраморному полу. Через несколько минут из кабинета Гоффа выглянула заплаканная Альма и поманила отца. - Значит так, мистер Дел Мар, - сурово начал профессор, - врачебная тайна врачебной тайной, этика этикой, но я не могу не сказать вам, что ваш диагноз полностью подтвердился. Это означает, что вам жизненно необходимо пройти курс лучевой терапии. Во-первых, он полностью блокирует боль, и вы сможете обходиться без морфия, во-вторых, есть шанс слегка затормозить процесс и продлить вам жизнь. - На сколько лет? – нахмурился Эннис. - Лет? Нет, боюсь, в вашем случае счет идет уже на месяцы. Хорошо, если мы сможем оттянуть это все на год. - Тогда какой к черту смысл? Тратить последние деньги на какие-то паршивые 12 месяцев? Да я лучше сдохну прямо сейчас! – выпалил Эннис, чувствуя, как по щекам его катятся предательские слезы. - Папа! – Альма бросилась ему на шею и принялась покрывать поцелуями его уже мокрое от слез лицо. – Пап, мы найдем денег. Дженни поможет! У Курта состоятельная родня! Мы найдем деньги на один курс, папа! А там, может, ты и вылечишься... - Мисс, - кашлянул Гофф, постукивая карандашом по столу, - я не был бы столь оптимистичен на вашем месте. Хотя, безусловно, шансы на продление жизни и существенное повышение ее качества весьма высоки... Эннис замотал головой, смахивая рукавом слезы и хлопнул дверью. - Мы внесем оплату в ближайшие дни, - затараторила Альма, а Курт лишь тяжело вздохнул, чеша затылок. - Лечь в стационар ему бы лучше прямо сразу – завтра или через пару дней, но не позднее. Тянуть с саркомой нельзя. Пока вы ищете деньги, мы сделаем все анализы. Лучевая терапия - серьезный удар по организму. И вам бы неплохо закупиться высоко калорийными продуктами. Вашему отцу понадобится улучшенное питание после курса лечения. Также советую сразу взять противоожоговую мазь. Альма кивала, промакивая нос платком. Эннис вышел на крыльцо клиники и закурил. Кажется, чертов доктор прав, болезнь уже дает о себе знать. Вот и что-то вроде галлюцинаций началось. А как иначе объяснить все произошедшее? Может, метастазы уже проникли ему в мозг, и теперь Джек будет мерещиться ему на каждом шагу? Хорошо бы показать той администраторше фото Твиста, если бы у Энниса было хоть одно фото… Иногда Энниса накрывало ужасное чувство того, что он начинает забывать, как выглядел его Джек… Он не видел его уже шесть лет, память может играть с ним злую шутку, выдавая его фантазии за реальность. Этот Терри вполне возможно совсем не похож на настоящего Джека – только разве цветом глаз или формой губ, но память цепляется и за эти мелочи, выуживая из них цельный образ и преподнося его в виде больных фантазий… Интересно, что подумал о нем этот Брокман? Посмеялся с приятелями? Просто покрутил пальцем у виска? Да он и сам-то здесь наверняка не по самому радостному поводу оказался. Что может заставить человека посетить хирурга в онкоцентре? Эннис бросил окурок прямо на мраморную ступеньку, затушил его каблуком, а затем заботливо отнес в урну. Оставлять его на матовой белизне показалось ему кощунственным. Альма вышла на улицу и прижалась лбом к спине отца. - Тебя кладут послезавтра. Хорошо, что мы захватили смену одежды и белья. Ты останешься здесь, а мы съездим домой за деньгами и документами. - Трейлер мой пригоните, - буркнул Эннис. – Не здесь же мотель снимать. Курт кивнул. - Но пока вам придется провести пару ночей в мотеле. Послезавтра в восемь необходимо явиться к доктору Гоффу, он выпишет направление в приемный покой. К тому времени мы уже вернемся. Дети отвезли Энниса до ближайшего мотеля, сняли ему самый дешевый номер и поспешили домой в Вайоминг. Когда их автомобиль скрылся из виду, Эннис тут же вышел из комнаты, поспешно запер ее и буквально бегом вернулся к клинике. Еще утром он заприметил ряд деревянных скамеек в парковой зоне у центра, и вот сейчас опустился на ближайшую и закурил, приготовившись ждать. Он рассчитывал дождаться окончания смены доктора Хиггинсона и попробовать расспросить его о Терри, возможно, попросить какие-нибудь фотографии, чтобы лишний раз проверить себя - вправду ли этот Брокман так похож на Джека или это лишь проявления тяжелой болезни. Под вечер спина начинала ныть. Перед отъездом Альма уколола ему морфий, но его действия хватало пока на несколько часов - в дальнейшем этот срок будет неумолимо сокращаться... Эннис скурил полпачки, когда на крыльцо, наконец, вышел врач, чью фотографию он как следует рассмотрел в коридоре на стенде. Это был высокий, подтянутый и очень интересный на вид мужчина - светловолосый и мускулистый, и Эннис невольно залюбовался его суровой мужской красотой. Тот быстро сбежал с лестницы и пружинистой походкой направился к стоящему неподалеку автомобилю, из которого вдруг вынырнул... Терри Брокман собственной персоной. Черт бы его побрал! Эннис снова видел в нем Джека, и убедить себя в том, что это всего лишь игра его больного воображения, ему никак не удавалось. Он сделал несколько шагов вперед да так и замер… Наверное, сложись его жизнь чуть иначе, он не заметил бы в поведении этих двоих ничего странного или двусмысленного, но теперь, когда он и сам на двадцать лет по уши увяз в мире вечных тайн, эти счастливые взгляды, эти на секунду сплетшиеся пальцы, многообещающие улыбки, искорки в глазах, теплые объятия, легкие прикосновения пальцев к лицу и прочие едва заметные постороннему глазу проявления нежности Эннису сказали больше, чем кому бы то ни было еще. Терри Брокман и вправду не был пациентом доктора Хиггинсона. Хотя бы потому что он был его любовником. Пара тут же прыгнула в машину, и уже там, Эннису показалось, на секунду губы их соприкоснулись. Он со злостью сжал кулаки до скрипа в суставах и швырнул недокуренную сигарету прямо на асфальт.