На чужой горе

На следующий день они с Дженни отправились в центр Монреаля за покупками – Эннис не хотел появляться в гостях с пустыми руками и демонстрировать Терри свою нищету и полную беспомощность. У прилавка в бакалее он долго боролся с желанием приобрести пару банок консервированных бобов – Джек наверняка оценил бы юмор, а у незнакомой компании столь странное подношение к столу вызовет лишь недоумение. И Эннис взял умеренный по ценам виски и побольше сушеной рыбы – к пиву. Прогуливаясь мимо лавки с детскими товарами, Эннис заметил на витрине губную гармошку и тут же замер, вцепившись в плечо дочери. Самая простая гармошка – серая, без рисунков и изысков, да и стоила она копейки. Эннис купил ее и бережно убрал в карман, прижимая его рукой, словно следя, чтобы ценное приобретение никуда не пропало. Приезд дочери вдохнул в ковбоя новые свежие эмоции, жажду жить и действовать, и Дженни, заметив в отце перемену к лучшему, пообещала приехать еще разок, а потом уже вместе с Альмой забрать его отсюда назад в Вайоминг. Терри и Энтони проживали всего в нескольких кварталах от больницы, но после четырех процедур облучения слабость окончательно скосила Энниса, и он предпочел добраться до их дома на автобусе. Это был довольно скромный, но при этом весьма миловидный светлый одноэтажный домик с небольшим зеленым двориком. Уже подходя к невысокому аккуратному забору, Эннис вдруг переполошился: он ведь даже не спросил Терри, будет ли у них кто-то еще из гостей – самому ему меньше всего сейчас хотелось пересекаться с кем-либо посторонним. Едва только ладонь ковбоя легла на щеколду калитки, как дверь дома распахнулась, и на порог вышел встречать его сам Терри. На этот раз он был без шляпы, и его темные волосы торчали во все стороны – в точности так, как торчали они когда-то и у Джека. Эннис громко и тяжело сглотнул, растянул губы в приветливой улыбке и вошел во двор. - Привет! – крикнул Терри, сбегая со ступеней и заключая нового знакомого в крепкие объятия. Щетина его невольно царапнула щеку Энниса, и тот вздрогнул и отпрянул, ощутив грубое и показавшееся ему на мгновение таким родным тепло чужого тела. Он неуклюже протянул Терри сверток с алкоголем и рыбой и тихо пробубнел: - Будет еще кто-то кроме меня? - Никого! – весело заявил Терри. – Только мы втроем. Я подумал, что вряд ли ты сейчас захочешь вращаться в шумной компании незнакомых людей. Эннис облегченно выдохнул и улыбнулся — на этот раз абсолютно искренне. Они вошли в дом, и в кухне их встретил сияющий и подтянутый Энтони Хиггинсон. Поблагодарил гостя за виски, но предложил начать все же с пива. Они вышли во двор, и Эннис предложил свою помощь в приготовлении мяса на костре: годы сезонной работы на выпасе овец сделали из него первоклассного походного повара. Он ловко разжег огонь, нанизал мясо на импровизированные шампуры, и все трое уселись у костра жарить каждый свою порцию. В осеннем воздухе распространился терпкий аромат дыма, приправленный запахом сочной поджаристой баранины. Они откупорили по бутылке пива и принялись пить в тишине. - Бобов бы сейчас, - мечтательно протянул вдруг Терри, и Эннис вздрогнул и повернул к нему лицо. - Обычных консервированных. Ставишь банку прямо в костер, потом берешь ее, обжигаешь пальцы, выгребаешь ложкой прямо из банки... А с мясом... ммм... пальчики оближешь! В глазах Терри светилось что-то столь знакомое и родное, что Эннис отвернулся, чтобы только не разрыдаться. И взгляд его на секунду остановился на как-то резко побледневшем вдруг лице Энтони. Тот не сводил глаз с замечтавшегося любовника. - Энтони, тащи еще пива, чего по бутылке всего взял? Мы весь ящик уговорим за сегодня, это как пить дать! – весело крикнул Терри, швыряя в мусорный бак пустую бутылку. Тот молча кивнул и отправился в дом. В этот самый момент Эннис достал из кармана ту самую купленную накануне губную гармошку, приложил ее к губам и попытался издать несколько неловких звуков. - Вот внучке купил, - пожал он плечами словно в оправдание своих действий. – Любит она всякие шумные штуки. На лице Терри отразилось какое-то странное выражение, в глазах на миг мелькнуло узнавание, и он потянулся к гармошке: - Дай-ка мне, я попробую, - и буквально выхватил ее из рук Энниса. Джек когда-то совсем не умел на ней играть, так, извлекал парочку веселых мелодий, да и те выходили у него фальшиво. А у Терри получилось и того хуже, но отчего-то услышав первые звуки гармошки, он обрадовался как ребенок и тут же принялся наигрывать одну за другой простенькие мелодии, приходившие ему на ум. Эннис засмотрелся на его смягчившиеся черты. Он склонил голову набок и пробормотал: - У тебя неплохо получается. Забирай ее, а я внучке еще одну куплю. Все равно пока еще неизвестно, когда меня отсюда выпустят… Когда Энтони вернулся к костру, щеки Терри уже изрядно порозовели от музыкальных упражнений. Они выпили еще по бутылке, болтая о разной чепухе. Поначалу влюбленные переглядывались, делали друг другу какие-то одним им ведомые жесты, но мало помалу Терри все ближе подвигался к Эннису, все громче болтал и смеялся, в порыве эмоций хватая того то за плечо, то за ладонь или коленку. Сыпал плоскими шуточками, от которых Энтони бросало в краску, а Эннис, которому пиво порядком ударило в голову, хохотал как безумный. На несколько мгновений он даже забыл, что болтает совсем не с Джеком, и Энтони уже начал казаться ему лишним. На город медленно опускалась ночь. Друзья съели все мясо, прикончили сушеную рыбу и принялись запекать в золе картошку. Терри в порыве пьяного дружелюбия наобещал Эннису, что Хиггинсон займется его делом лично, но Энтони тут же замахал руками: - Я всегда рад помочь, но против Гоффа не попру, простите, ребята. Я твою карту видел. Третья стадия, прогноз неважный, если честно, но судить можно будет только после проведения полного курса радиотерапии. Вот тогда сделаем рентген и будем оценивать ее эффективность. Тебе бы и пить, конечно, не следовало бы… - Тони, брось! – крикнул Терри. – Один раз живем. Дай человеку насладиться этой жизнью. Никто не знает, что с нами будет завтра. Ты можешь быть молодым и здоровым и умереть от взрыва туго накачанной шины… Эннис вздрогнул и поднял глаза на безмятежно взиравшего на него Терри. - Шины? – машинально переспросил он. - Ну а что, разве такое не случается? Да за одно то, как мы с тобой живем, нас бы в США давно уже линчевали. Эннис прикрыл веки и откупорил очередную бутылку пива. - Думаю, нам не стоит отпускать его сегодня назад в клинику. Он наклюкался, - сквозь смех произнес Терри. – Положим в гостевой, а завтра наутро я отвезу его на машине. Энтони закивал. На лице его застыло сонное выражение, он явно еле держался, чтобы не отрубиться прямо там у костра, не дожидаясь картошки, а вот Эннису спать совсем не хотелось. Бобы, гармошка, взорванная шина… все в этом Терри словно кричало об общем с Джеком прошлом. И где он только такой взялся, откуда свалился на его – Энниса - несчастную голову... Энтони уже явно клевал носом и совсем ничего не соображал. Эннис разворошил палкой золу, достал картофелину и велел Терри протянуть ладонь. Ловко насадил картофелину на палку, Терри перехватил ее и принялся сколупывать запекшуюся кожуру, внезапно охнул, отбросил палку в сторону и стал отчаянно дуть на пальцы. - Черт! Чистый огонь! – ругнулся он, поливая руку пивом. Эннис придвинулся еще ближе, перехватил запястье Брокмана и сам подул на его руку. И было в этой руке что-то такое родное и знакомое, что он не выдержал, а, может, храп отрубившегося Энтони вселил в него какую-то странную уверенность в себе, но ковбой наклонился и коснулся сожженной кожи обветренными губами. Пальцы Терри дернулись и застыли. Эннис поднял глаза, и, наверное, Брокман все прочел в его взгляде, поднял вторую необожженную руку, взъерошил короткие волосы на макушке Энниса… Сердце того забилось, как рыба на песчаном пляже. Он закусил губу и крепче сжал запястье Терри, чувствуя, как под пальцами участился его пульс. - Я… не могу, - пробормотал Терри, убирая руку. – Энтони… - А ты уверен, что его зовут именно так? – пошел вдруг Эннис ва-банк. Терри поднял на него удивленный взгляд. - Что ты имеешь в виду? - Да пока и сам не знаю, - устало выдохнул Эннис. – Но есть у меня подозрения, что имя у твоего доктора фальшивое. Что на самом деле зовут его Эндрю Хатчинсон. Но пока проверить этого толком не могу – для этого мне надо в Вайоминг вернуться. А ты… где бобы научился так есть? Ну, на костре то есть? - Какие-то смутные почти детские воспоминания, что когда-то давно мы с семьей ели их именно так. И так мне хорошо делается от этих воспоминаний… - Где твоя семья? - В Техасе была, но никого уже не осталось в живых после той ужасной автокатастрофы. Всех скосило тогда. Наш минивэн в пропасть свалился, как я выжил – понятия не имею… Эннис насторожился. - Родители, брат, тетка с дочерью… мы как назло тогда на свадьбу в другой город поехали всей нашей кодлой. Отец выпил немного перед дорогой, хоть мать ему и сделала внушение, да не помогло. Трасса там страшная, по краю обрыва идет. Он не справился с управлением… и вот, спасли одного только меня. - Когда это было? - Да где-то за год до моего знакомства с Энтони. - А что, своей семьи у тебя не было? Детей? - Я же, как ты понимаешь, из этих… - Терри кашлянул и смущенно улыбнулся. – Родители хоть и не знали, но мне удавалось отбрехиваться. А теперь и не перед кем позу держать… - Любишь его? – спросил Эннис хмуро, пряча глаза и делая очередной глоток из бутылки. - Очень, - пробормотал Терри. – Я так счастлив, что встретил его тогда на горе… - Где?! - изумленно выпалил Эннис, не дав ему договорить. - На Эль-Капитане в техасском парке. Я работал там какое-то время, туристов водил, а он был одним из них. Правда, их группу вел другой проводник, и он отбился. Я случайно наткнулся на него. Он подвернул ногу и не мог идти, мне пришлось тащить его на себе вниз… Был уже вечер, быстро темнело, вышла луна... - Терри мечтательно улыбнулся. Эннис сжал кулаки, до боли вгоняя ногти в ладони, закусил губу, чтобы только не завыть от отчаяния… - Потом мы частенько пробирались туда ночью, ставили палатку… Там же я его и бобы эти готовить на костре научил… Эннис швырнул недопитую бутылку в мусорный бак и поднялся. - Пойду я спать, пожалуй. Похоже, я перебрал, - и он, покачиваясь, побрел к дому. - Постой, - окрикнул его Терри, - сейчас Тони до спальни доведу и покажу тебе куда идти. Он подхватил своего любовника, практически закинув его мирно посапывающее тело на себя, и через минуту они исчезли в темноте дома. Эннис опустился на крыльцо и закурил. Глупо было рассчитывать разбудить в Брокмане что-то, чего в нем никогда и не было. Это был не Джек, и Эннис лишний раз в этом убедился. Они были похожи, похожи до мучительных судорог, до болезненных воплей, до разодранных в клочья вен, но… и только. Эннис заметил, с какой нежностью смотрел Терри на своего напившегося любовника, когда волок его в дом, как поглаживали его пальцы спину Хиггинсона… Что толку выяснять, менял ли тот когда-то имя. Даже если он переубивал половину Шайенна, что это изменит в их отношениях с Терри? К тому моменту, как Брокман вышел из дома и зажег на веранде свет, чтобы проводить гостя в его комнату, Эннис твердо решил завязать с этим мучившим его знакомством. Они, спотыкаясь, добрели до крошечной комнатки в передней части дома. Терри оставил ему на утро одну бутылку пива, показал, где туалет и кухня, на случай если он захочет выпить воды, и пожелал сладких снов. Эннис поспешно разделся и юркнул под одеяло. Едва только его голова коснулась подушки, как в сны его проник голубоглазый Джек Твист – юный и безумно влюбленный в своего ковбоя. Они обнимались до хруста в ребрах, целовались, царапая друг друга щетиной, катались по земле, шутливо боролись, а руки их словно невзначай, гладили и ласкали самые запретные и желанные места… - Джек… - бормотал во сне Эннис, разметавшись по кровати. Он спал так крепко, что не услышал, как скрипнула, приоткрываясь, дверь, и на пороге возникла темная фигура.