***
Прошел почти час с тех пор, как Питер начал свой рассказ об укусе паука, о том, как Мистер Старк приехал к нему домой и увез его в Германию сражаться с Капитаном Америкой, и он как раз собирался перейти к настоящей причине отъезда Лиз пару лет назад, когда Бек неохотно прервал его. — Боже, Питер, уже почти пять, и как бы мне ни хотелось остаться здесь на весь день и слушать, тебе действительно пора отправляться домой. Я не хочу, чтобы твоя тетя волновалась. После его слов сердце Питера сжалось. Он уныло кивнул. — Ладно… А когда я смогу вернуться? — Когда захочешь. Завтра звучит хорошо? — Да! — Хорошо, как насчет начать с самого утра? Я не знаю, смогу ли я прожить весь день в ожидании продолжения, — Квентин задумчиво замолчал, почесывая рукой подбородок. — Ладно! Большое спасибо, мистер Бек! И снова Питера настигло невыносимое желание обнять мужчину, такое же как и вчера. — Увидимся завтра, пацан. Питер улыбался, покидая кабинет.***
Остаток вечера прошел гладко. Мэй приготовила карбонару на ужин и каким-то образом ухитрилась не сжечь спагетти. Они снова сидели и разговаривали друг с другом, и Питер объяснил ситуацию. Мэй поняла, хотя и была слегка возмущена питеровой доверчивостью, которую потенциально могли использовать против него. Питер пообещал, что Квентин не подвергнет его риску и никогда никому не расскажет, кто такой Человек-Паук. Он звучал увереннее, чем на самом деле чувствовал и чем мог себе признаться. Через некоторое время Мэй оставила тему, все еще недовольная сложившейся ситуацией, но испытывая облегчение от того, что ее племянник наконец-то начал отстраивать свои стены заново. Беспокойство продолжало поднимать свою уродливую голову, когда Питер пытался заснуть, но его усталость растоптала паранойю, и он провалился в сон. Питер был в Вашингтоне, одетый только в плавки. Он не совсем понимал почему находился там, да и команды по десятиборью нигде не было видно. Затем он заметил одинокую фигуру в бассейне. Был поздний вечер, неоновые огни бассейна отбрасывали бледный свет на стены помещения, отражаясь в стекле. Остальная часть здания была пуста, и стояла жуткая тишина. Заинтригованный, Питер направился к бассейну, по пути отметив, что ему совсем не было холодно. Незнакомец продолжал заплыв, он совсем не обращал на Питера внимания, пока тот не заговорил. — Тебе нужна компания? Незнакомец повернулся лицом к Питеру. — Присоединяйся. Квентин, а это был именно он, откинул с лица мокрые волосы и закрыл глаза. Его сильные руки были напряжены из-за физической активности, блестящие капли воды стекали по его загорелой коже. Он тихо вздохнул, и Питер отметил, что его глаза идеально сочетались с кристально-голубой водой, в которой он плавал. Он остановился, ожидая, когда Питер присоединится к нему. Питер вошел в теплую воду, приятная дрожь бежала по его спине. Квентин не сводил с него глаз, и Питер смущенно вспомнил, что они оба были только в плавках. К тому времени, когда Питер полностью погрузился в воду, у него уже была эрекция, которую он при всем желании не смог бы скрыть. Но Квентин, видимо, ничего не заметил и с легкостью сократил расстояние между ними. — Чего ты хочешь, Питер? — спросил он. Его глаза горели желанием, но прежде чем Питер успел ответить, чья-то рука крепко сжала его плечо. Он недовольно открыл глаза. — Питер, вставай! Тебе нужно собираться в школу! Громкий, яростный стон сорвался с его губ, и он перекатился на бок, хмуро глядя в стену. «Спасибо, Мэй, что разрушила единственный приличный — окей, немного странный — сон, который у меня был за последние пять лет». И вообще, что это был за сон такой? Решив не слишком об этом задумываться (и о психологической составляющей сна тоже), Питер поплелся в ванную. Его настроение немного поднялось при мысли о том, что сегодня он первым делом увидит Квентина, и он уже не держал зла на Мэй. В конце концов, откуда ей было знать, что она прервала влажный сон о его психологе? Питер пришел на встречу раньше примерно на десять минут, но Квентин заметил его снаружи и тут же впустил внутрь. Они говорили бесконечно, Питер был не в силах остановить поток слов, льющихся из его рта.***
Чем больше времени они проводили друг с другом, тем комфортнее становилось им обоим. Питер встречался с Квентином уже несколько недель, и с тех пор его не нужно было гипнотизировать, чтобы он рассказывал мужчине истории о своих супергеройских обязанностях и объяснял, что Капитан Америка на самом деле не так уж непогрешим, как все о нем говорят, но, тем не менее, он все еще достоин владеть Мьельниром. Рано или поздно тема Тони должна была всплыть. Питер рассказывал Квентину о последней битве с Таносом и о том, как группа женщин-мстительниц помогла ему стащить Перчатку Бесконечности из-под носа фиолетового титана. Затем он рассказал Беку о том, как Тони достал камни и поместил их в свою собственную броню. Атмосфера внезапно стала очень напряженной, и комната погрузилась в гробовое молчание. — Держу пари, это был особенный момент, — наконец заговорил Квентин, его голос был мягким, как темный шоколад. — Тони был невероятным человеком. — Он был лучшим… — начал Питер очень тихим и грустным голосом. — Осознание того, что мы победили, было самым волнующим, облегчающим чувством… Но цена победы была слишком высока. Квентин молчал, позволяя Питеру выплеснуть эмоции. — Я тогда обернулся… и я был так счастлив, что мы выиграли, знаешь? И я подошел к нему, и у него был такой отсутствующий взгляд, и я сказал ему… я сказал ему, что мы победили, а он просто посмотрел на меня и… У него не осталось никаких эмоций, понимаешь? Его глаза были темными и потерянными, и он едва мог держать голову прямо… Он был весь в крови, и у него по всему телу были эти ужасные ожоги от камней, и я просто помню, как плакал… и умолял его. Говорил ему снова и снова, что мы победили, и он спас нас! И Пеппер оттащила меня, а я… я слушал его сердце, и оно было таким тихим, и я так боялся, что он собирался… а потом сердцебиение прекратилось, его сердце остановилось, и я не… — Питер замолчал, когда Квентин поднялся на ноги. Его лицо было полно сочувствия, и только тогда Питер понял, что плачет, что его лицо залито солеными слезами, а глаза покраснели, и он почти ничего не мог видеть сквозь слезы. — Иди сюда… — негромко позвал Квентин, жестом приглашая Питера тоже встать. Когда он это сделал, мужчина заключил его в крепкие объятия. Питер чувствовал запах одеколона на его одежде и еще чего-то, что он не мог разобрать. Руки, обнимающие его, были теплыми, и Питер уткнулся лицом в плечо Квентина, громко всхлипывая. Одна рука легла ему на спину, выводя на ней круги в попытке успокоить, другая легла на макушку и нежно погладила ее. Питер крепко прижимался к Квентину, его накопившееся напряжение выплескивалось в неглубоких рыданиях. Он крепко вцепился пальцами в рубашку Квентина, как будто если он перестанет держаться достаточно крепко, то он рухнет на пол. «Пожалуйста, не отпускай меня, пожалуйста, только не отпускай меня». Спустя целую вечность Питер первым неохотно выпутался из объятий. Его лицо пошло некрасивыми красными пятнами, глаза покраснели от слез. На рубашке Квентина осталось влажное пятно, и Питер, вероятно, должен был быть смущен, но он просто чувствовал себя лучше. Столько воды утекло с тех пор, как он позволял эмоциям выплеснуться наружу нескончаемым потоком. Может быть, это было еще до того, как он превратился в пыль… Когда Тони все еще был здесь… Питер собирался вытереть лицо рукавом, но Квентин уже протягивал ему бумажную салфетку. — Спасибо… — пробормотал парень дрожащим голосом, принимая подарок. — Не благодари меня. Это должно быть так тяжело для тебя… — Да, — Питер всхлипнул. Он вытер глаза салфеткой и крепко зажал ее в руке. Он сказал: — Я очень скучаю по нему. — Тони был великим человеком. Он не раз спасал мир, и каждый из нас обязан ему своей жизнью. Он мог умереть в 2012 году. Подумай, сколько раз Земля была спасена с тех пор. — Я не знаю, что мы будем делать без него… — У нас все еще есть ты. Питер поднял на него взгляд, озадаченный. — Нет, я… Я совсем не похож на Железного Человека, я не умен, не богат, не… силен, не… — Питер… Почему ты сомневаешься в себе? У Старка были доспехи, но у тебя есть твоя сила. Ты быстро исцеляешься, можешь выдержать много боли и продолжить идти. И ты говоришь мне, что не думаешь, что у нас есть шанс с тобой? Я бы сказал, что нам чертовски повезло, что ты до сих пор с нами. Бог знает, что бы мы делали без твоей помощи. Щеки Питера покраснели от комплиментов, и он не нашелся, что ответить. Не часто его ценили за его… уникальный набор навыков. Он одарил Бека благодарной улыбкой. — Спасибо, Квентин. — В любое время, — мужчина нежно улыбнулся. — Эй, ты уверен, что хочешь вернуться к урокам? Не думаю, что учеба пойдет тебе на пользу, если ты все еще расстроен… — Со мной все будет в порядке! Спасибо. Серьезно. Я действительно ценю все, что ты делаешь для меня. — Ничего особенного, я просто… прости за каламбур, плечо, на котором ты можешь поплакать. Питер рассмеялся, его глаза все еще немного слезились, но он чувствовал себя лучше. Его следующий урок должен был скоро начаться, поэтому он еще раз поблагодарил Квентина и ушел. Никто не прокомментировал его состояние, когда Питер вошел в класс. Это было удивительно, ведь сейчас он был легкой мишенью, особенно со своими красными заплаканными глазами. Но никто, казалось, даже не обратил внимания. Кроме ЭмДжей, которая сразу заметила неладное, и загнала его в ближайший более менее безлюдный угол для разговора. — Эй, ты в порядке? Ты выглядишь расстроенным. Она и правда была обеспокоена. — Все нормально, у меня просто было напряженное утро… Питер даже не успел до конца договорить, как она его перебила: — Квентин ведь не заставил тебя говорить или делать что-то, чего ты не хотел? — Что? Питер недоверчиво посмотрел на ЭмДжей. Она действительно думала, что Квентин мог так поступить? — Нет, он не заставлял. И я не хочу говорить об этом, спасибо. — Извини… Просто я никогда раньше не видела, чтобы ты плакал. Выражение лица Питера смягчилось, и он моментально почувствовал себя виноватым. — Ты извини. И я в порядке, правда. Питер ободряюще ей улыбнулся и прошел мимо, чтобы успеть занять свое место в классе. Когда вошел их учитель, шумная болтовня стихла, и Питер позволил себе немного расслабиться. Химия всегда была для него даже слишком простой, поэтому он положил голову на руки, надеясь привести мысли в порядок, но усталость заставила его провалиться в сон.