Enamoured with You (Влюблен в Тебя)

      — Эй. Что ты здесь делаешь? Ты же знаешь, что ты не можешь просто взять и уйти, когда захочешь. Я совсем этого от тебя не ожидал.       Удивленный, Питер повернул голову, чтобы увидеть очень напряженного Квентина. Он широко ему улыбнулся.       — Привет.       — Ты… — Квентин нахмурился и присел на колени рядом с ним, на его лице было написано любопытство. — Ты что, пьян?       — Нет. Я прекрасно себя чувствую. Просто потрясающе, особенно прямо сейчас.       Квентин сдержал смех. Ситуация была нелепой.       — Давай, садись.       Он положил руку Питеру на спину, прежде чем устроиться рядом на песке. Почувствовав, как по чужому телу пробежала дрожь, Квентин раздраженно выдохнул.       — Боже, ты совсем замерз. Почему ты не взял куртку?       — Мне не холодно, — запротестовал Питер, но, несмотря на это, Квентин снял с себя толстовку и накинул на его плечи. Она была темно-зеленая, та самая, которую он надевал на ужин в ресторане. Одна из любимых у Питера.       — Надень ее, — проинструктировал Квентин, потирая чужую спину, пока подросток просовывал руки в рукава. — Ты меня убьешь, малыш.       На мгновение между ними воцарилось молчание, пока Питер прижимал толстовку к телу, укутанный теплом и запахом Квентина. Если бы он захотел, то мог бы уснуть прямо в ней.       — Брэд сказал мне, что ты сбежал. Что ты здесь делаешь, Питер?       — Угх, ебаный Брэд…       — Полегче. Что он сделал?       — Это был Флэш. Он сказал мне, что я никогда не буду сосать член Тони, потому что он мертв, и… сказал всем, что я гей и сказал мне перестать лизать твою задницу.       Квентин поморщился от выбора слов и жестокой честности.       — Вы все были пьяны?       — Типа того.       — Чертовы дети, — Квентин покачал головой, но не выглядел сердитым, скорее обеспокоенным. — Ты в порядке?       — Я тут подумал. О том времени, когда я был в космосе. Там было очень красиво, и так удивительно думать, что во вселенной есть гораздо больше, чем просто мы на этой умирающей скале, знаешь? Если я очень постараюсь, то смогу это снова увидеть.       Питер вгляделся в небо.       — Мало кто может сказать, что видел то, что видел ты, Питер, — выдохнул Квентин и тоже посмотрел на небо. Хотя они смотрели на совершенно разные галактики. — Это невероятно.       — Так и есть. И оно того стоило, — Питер на мгновение оторвал взгляд от неба, отвлекаясь от мыслей о других мирах, чтобы посмотреть на свой мир; глаза Квентина были все еще устремлены вверх. — Но есть и другие вещи, гораздо более важные. Это делает жизнь стоящей того, понимаешь?       — Я рад это слышать.       Квентин наконец посмотрел на него. В его глазах отражались тысячи галактик, и Питер был очарован.       — Ты меня ненавидишь? — вдруг спросил Питер. Этот вопрос не давал ему покоя с тех пор, как он покинул особняк.       — С чего ты это взял? — Квентин нахмурился. — Я никогда не смогу ненавидеть тебя.       — Я нравлюсь тебе только потому, что я Человек-Паук?       — Нет, Питер.       — Я тебе нравлюсь?       — Конечно.       Это была вся информация, необходимая Питеру, чтобы наклониться к Квентину и накрыть его губы своими. Тяжесть всего мира внезапно свалилась с его плеч, и Питер придвинулся ближе, пытаясь углубить поцелуй. Квентин никак не отвечал, замерев как статуя. Ощущать его так близко оказалось достаточно, чтобы в сердце Питера засверкали искры и разрослись в нечто отчаянное и нуждающееся.       Питер потянул его ближе, но Квентин внезапно отмер и быстро отстранился. Его широко раскрытые глаза смотрели на подростка со смесью шока и ужаса. Жар в животе Питера быстро угас, сменившись холодным страхом.       — Что не так?       — Ты пьян, — сказал Квентин, и его пальцы сомкнулись вокруг запястья Питера, когда тот попытался дотронуться до его щеки.       — Нет, нет, я не пьян. Я знаю, чего хочу.       — Нет, ты сильно пьян и действуешь импульсивно. Питер, это не то, чего ты хочешь, и мы оба это знаем.       Квентин отпустил чужое запястье. Питер посмотрел на него со смесью вины и обиды.       — Нет, я… я хочу тебя!       — Послушай меня, Питер! Ты пьян и не знаешь, что делаешь! Все в порядке, я понимаю. Нам нужно возвращаться.       — Я не пойду, — заявил Питер и снова попытался приблизиться к нему, но его губы встретили только воздух: Квентин увернулся и поднялся на ноги.       — Я серьезно, Питер, или я позвоню твоей тете.       Питер надул губы, отказываясь двигаться с места. Если с Квентином будет трудно, то и с ним тоже.       — Я никуда отсюда не уйду, — мрачно пробормотал он.       — Я отнесу тебя обратно, если ты не встанешь, — предупредил Квентин, раздраженно ущипнув переносицу.       Питер почувствовал, что у него начинает кружиться голова.       — Ни за что, — бросил он с вызовом, удовлетворенный выражением недовольства на чужом лице.       Внезапно Питер ощутил чьи-то руки на своем теле и начал извиваться: ему было щекотно. Но он все еще был пьян, поэтому не возражал против того, чтобы Квентин взял его в свои сильные объятия. В конце концов, желание ощутить прикосновения Квентина, пусть даже таким способом, никуда не делось.       Когда его легко подняли и перекинули через плечо, Питер не смог сдержать возгласа: мир вдруг перевернулся вверх тормашками, и его живот скрутило от волнения. Несколько смешков слетели с губ, а рука на бедре, удерживающая его на месте, определенно возбудила бы эрекцию, если бы мир перед глазами не кружился. Но зато он был вознагражден видом крепких ног и задницы Квентина, покачивающейся при ходьбе.       — Я и не знал, что ты такой сильный, — язвительно заметил Питер, чувствуя легкий приступ тошноты из-за головокружения, пока Квентин медленно возвращался на виллу.       — А я не знал, что ты можешь вести себя, как капризный ребенок, — ответил Квентин, но тон его голоса не был холодным. В нем слышался едва заметный намек на юмор, и Питер захихикал.       — Я не хотел возвращаться.       — Питер, если бы я был нормальным учителем, тебя бы сейчас тащили за шиворот по полу, а завтра отправили домой за нарушение одного из самых главных правил.       — Ауч. Хорошо, что ты не «нормальный учитель» и я тебе так нравлюсь, а?       — Не испытывай удачу, пацан. Как ты там, держишься?       — Меня тошнит.       — Ну, если тебя вырвет на меня, пока я тебя несу, я точно отправлю тебя домой, — пошутил Квентин. — Мы почти на месте. В следующий раз ты взрослеешь и идешь сам.       — Да, да…       Когда Квентин наконец остановился и поставил Питера на ноги, головокружение начало спадать. Питер на мгновение потерял равновесие, но Квентин успел подхватить его, прежде чем он упал и ушибся. Питер хихикнул и выдавил тихое «спасибо», и только после этого успокоился и позволил Квентину проводить себя по пути в комнату.       — А теперь послушай, если ты выйдешь из комнаты раньше восьми, у тебя будет гораздо больше проблем, чем сейчас, Питер. Пьянство несовершеннолетних — не то, к чему я отнесусь легкомысленно.       — Эй, но здесь все законно! — запротестовал Питер, когда Квентин повел его вверх по лестнице, не обращая внимания на его возражения. — Ты не можешь винить меня за то, что я пытаюсь соответствовать другим.       — Я знаю, малыш. Пожалуйста, просто ложись спать.       До того как открыть дверь, Квентин пару раз постучал по ней кулаком, затем он жестом пригласил Питера войти. Тот подчинился, все еще хмурясь.       — Ложись в постель. Я серьезно. Я поговорю с вами всеми утром.       — Ладно, папочка, — пробормотал Питер и прошагал к кровати, пока Квентин закрывал за ним дверь.       Трое его соседей по комнате наблюдали за ним, но он не обращал ни на кого внимания, а просто рухнул на кровать, не раздеваясь и не закрывая глаз. Толстовка Квентина все еще была на нем. Чужой запах впитался в материал, и Питер глубоко вдохнул, уткнувшись носом в ткань.       ЭмДжей что-то сказала, но Питер не ответил. Его мысли вернулись к поцелую. Легкая улыбка скользнула по губам, и он коснулся их указательным пальцем. Он мог поклясться, что ощущал призрачные покалывания там, где несколько минут назад были губы Квентина.       Ох, Квентин.

***

      На следующее утро Питер проснулся с непрекращающимся гулом в голове и ужасным привкусом во рту. Ему потребовалось несколько попыток, чтобы открыть глаза и понять, что в комнате он находился один.       Со стоном Питер сел на кровати, и тошнота тут же скрутила его живот. Он снова закрыл глаза, ожидая, когда приступ пройдет, и прижал руку ко лбу. Толстовка Квентина, в которой он был вчера вечером, валялась на полу вместе с джинсами, однако Питер не помнил, как раздевался. Но на нем хотя бы остались рубашка и боксеры. Как только тошнота прошла, Питер добрался до ванной, чтобы сходить в туалет и посмотреть в зеркало.       Темные круги под глазами были вполне ожидаемы, а губы, вероятно, потрескались из-за обезвоживания после выпитого накануне вечером спиртного. Питер не пошел в душ, слишком измученный и довольствующийся тем, что натянул спортивные штаны и свежую футболку. В комнате он нашел телефон и с замиранием сердца прочитал сообщения, которые оставила Мэй. Квентин очевидно позвонил ей и поставил в известность о его поведении ночью.       Питера передернуло при воспоминании о том, как он набросился на Квентина, а потом заставил отнести себя обратно на виллу. Он боялся спуститься вниз и столкнуться с ним лицом к лицу. Что он вообще должен сказать в свое оправдание?       Обрызгав себя большим количеством дезодоранта, чтобы замаскировать запах похмелья и унижения, Питер наконец спустился вниз. Он ужасно нервничал из-за предстоящей встречи.       Все, включая Квентина и мистера Харрингтона, были в гостиной, и это заставило Питера занервничать только сильнее. Особенно, когда при его появлении они одновременно повернулись, чтобы посмотреть на него. Некоторые студенты выглядели так, будто у них похмелье похуже, чем у него. С пылающими щеками он нашел ЭмДжей и молча сел рядом с ней.       — Доброе утро, Питер, — поздоровался мистер Харрингтон без своего обычного веселого тона.       Питер бы соврал, если бы сказал, что это не встревожило его только сильнее. Квентин так вообще не поднял глаз и не произнес ни слова, и Питер уже почти был в панике. Он отчаянно надеялся, что его действия ночью не вызвали непоправимых последствий и разлада между ними. Потеря Квентина перечеркнула бы все, чего он успел добиться за эти месяцы.       Неловко улыбнувшись ЭмДжей и с благодарностью сжав протянутую ей руку, Питер быстро ответил на приветствие мистера Харрингтона.       — Теперь вы все знаете, почему вы здесь. Мы были снисходительны к вам настолько, насколько могли, но ваши действия прошлой ночью неприемлемы. Несовершеннолетние пьют — это серьезно. Это недопустимо. И вам, ребята, очень, очень повезло, что у нас осталось всего несколько дней до конца поездки, иначе мы бы все вернулись в Квинс сегодня. И я надеюсь, что я ясно выражаюсь, когда говорю, что с этого дня вы будете подвергнуты проверке рюкзаков, если мы вдруг заподозрим вас в покупке спиртного. Существует причина, по которой алкоголь имеет возрастное ограничение на потребление. Все всё поняли? Подобное больше не должно повториться.       Подростки в согласии загудели. Брэд впился взглядом в Питера, и тот ответил ему тем же. Никто ничего бы не узнал, если бы он держал свой дурацкий рот на замке. Все они думали об одном и том же.       После этого на некоторое время воцарилось молчание, несколько человек обменялись взглядами.       — Мы уезжаем завтра утром. Так что ваше наказание — ни шага за пределы виллы, — раздалось несколько гневных вспышек, но Квентин быстро их присек. — Вы сами решили нарушить правила, и это ваше наказание! Я понятно выражаюсь? Если кто-нибудь отойдет дальше, чем на милю вниз по пляжу, у вас будут неприятности. Вам повезло, что мы не уедем сегодня.       Несколько человек нахмурились. Питер оставался невозмутим и с надеждой поглядывал на Квентина. Тот не улыбался, и это одновременно раздражало и беспокоило.       — Вы свободны. Не нарушайте правил, и проблем больше не будет.       Студенты начали потихоньку вставать и расходиться. Питеру очень хотелось задержаться и поговорить с Квентином, но ЭмДжей оттащила его до того, как он успел сделать и шаг в его сторону. Она отвела его обратно в спальню и закрыла за ними дверь.       — Что ты натворил?!       — Я ничего не делал! Это не моя вина, что Брэд пошел и настучал и навлек на всех неприятности. А Флэш был гребаным мудаком!       — Я не об этом. Что произошло между вами двумя?       Питер отвел взгляд, чувствуя тяжесть в груди.       — Я не хочу об этом говорить…       — Питер, ты должен мне сказать.       Между ними возникла пауза, и Питер уставился в пол. Он облизал губы.       — Я… — начал он, но замолчал, подбирая слова. ЭмДжей будет разочарована в нем, Питер знал. — В свое оправдание скажу, что я был пьян—       — Выкладывай! — нетерпеливо перебила она, округлив глаза.       — Я поцеловал его, ладно?! Я, блядь, поцеловал его, а не должен был! Но я просто… я не знаю, может быть, я неправильно понял сигналы, и я был расстроен, и он сказал, что я ему нравлюсь, и просто—       — Питер, успокойся. Эй, я не злюсь. То есть, я разочарована и обеспокоена, но я не злюсь. Мы справимся с этим, хорошо?       — Мне страшно, ЭмДжей. Что, если он больше никогда не заговорит со мной? Боже, я чувствую себя так ужасно. Я облажался так сильно, ЭмДжей, я облажался, я—       — Эй, эй, расслабься и иди сюда, — ЭмДжей обняла его за плечи одной рукой, другую положила ему на макушку в попытке успокоить. — Питер, с тобой все будет в порядке. Да, это будет неловко, но он твой психолог — он не может просто взять и отказать тебе в разговоре. И мы все равно пробудем здесь еще один день. Надеюсь, вы сможете во всем разобраться.       — Может быть, — Питер дрожал, пока тревога заполняла его тело до краев и растворялась в венах. — Я не знаю, то есть, а вдруг он кому-то что-то скажет? Что если он… что если он так злится на меня, что расскажет кому-нибудь, или… или использует это против меня, или—       — Питер, только послушай себя! Не надо так волноваться по этому поводу. Мы все уладим. Я с тобой на каждом шагу, и если он расскажет кому-нибудь, то ему придется иметь дело со мной, хорошо?       Питер кивнул, но он все еще был расстроен. Как он мог так сглупить?       — Он учитель, и ни один учитель не может причинить вред своим ученикам, слышишь меня? Да ему бы это и в голову не пришло — он не из таких парней. Я обещаю, Питер, что он не причинит тебе вреда.       — Ладно… — Питер отстранился от нее с лицом белым как мел и дрожащими губами. — Прости, я такой придурок…       — Ты не придурок. Тебе просто нужен перерыв. Черт, да ты заслужил перерыв, честно.       Он усмехнулся.       — Значит, вот как все должно было случиться…       — Да, кажется, что ничто никогда не идет по плану, не так ли? — ЭмДжей улыбнулась и ласково заправила волосы ему за уши.       Питеру стало так тепло на душе, когда он увидел, какой нежной она была под своей холодной внешностью.       — Да, — Питер улыбнулся, прежде чем легко толкнуть ЭмДжей плечом. — Пойдем, остался всего один день, а у меня до сих пор нет загара. Нам нужно искупаться.       — Я прямо за тобой.