На чердаке

— Скучно, — вздохнул Костик, опуская на кровать очередной кораблик из газетного листа. — Займись чем-нибудь, — ответил Серафим. — Кроссвордов полно, разгадывай. А, нет, ты же их все на кораблики извел. — И это меня развлекло гораздо больше, чем мог бы любой кроссворд, — заметил Костик. — Но вообще-то кораблики без луж — штука бесполезная… Вы не могли бы наколдовать на полу лужу? — Если бы колдовать было так легко, как тебе кажется, я прежде всего наколдовал бы тебе капельку усидчивости и терпения, — проворчал Серафим. — То есть сама по себе лужа у вас возражений не вызывает? — спросил Костик и поспешно, не давая Серафиму времени для протеста, вскочил и перевернул стоявшее в углу ведро. — Сдурел?! — завопил Серафим, поспешно подбирая с пола свои бумаги и книги. — Зря вы вещи на полу храните, — неодобрительно заметил Костик. — Сами виноваты. — Я храню свои вещи на полу, — ответил Серафим, горестно погладив рукописный фолиант с расплывшимися чернилами, — потому что кто-то завалил всё остальное пространство своим барахлом. — Почему это у вас вещи, а у меня барахло? — возмутился Костик. — Потому что дудка из берцовой кости лося, коллекция фантиков, фаянсовый котенок без уха, погремушка из засохшей тыквы, ручка от зонтика, тухлое яйцо предположительно птеродактиля, галька, погнутый ключ, палки, обрывки веревок, винтики и куски проволоки — это барахло, а не вещи, — отрезал Серафим. — Барахло — это ненужные вещи, — возразил Костик, — а у меня всё нужное. — И тухлое яйцо? — скептически переспросил Серафим. — Особенно яйцо. Кстати, оно не тухлое, просто старое. Из него когда-нибудь кто-нибудь вылупится, надо просто подождать. Ой, всё, не отвлекайте меня, надо пускать кораблики, пока лужа совсем не впиталась. Костик поспешно спустил на воду первый кораблик и потянулся за вторым, а Серафим в то же время потянулся за шваброй. — Что вам, жалко, что ли? — запротестовал Костик, отталкивая швабру от лужи. — Действительно, что это я, — ответил Серафим. — Не даю бедному ребенку устроить потоп… — Больному ребенку, — уточнил Костик. — Это важно, потому что вам должно быть стыдно вдвойне. Кроме того, потоп я уже устроил, поздно трепыхаться. — Да какой там больной, — отмахнулся Серафим. Костик старательно закашлялся. Серафим ответил таким же кашлем, потом спросил: — А тебе не должно быть стыдно, что донимаешь бедного больного старика? — Какого там старика, вам всего тридцать восемь, — строго напомнил Костик. — Возьмите лучше кораблик. Любой, какой нравится. — Мне никакой не нравится, — угрюмо ответил Серафим. — Возьмите тот, который раздражает меньше всего, — не растерялся Костик. — Давайте скорее, а то потоп скоро кончится. Серафим сердито схватил первый попавшийся кораблик, бросил его в лужу и констатировал: — Утонул. — Кто же так запускает? — укорил его Костик. — Такой кораблик извели… Смотрите, как надо. Он взял следующий кораблик, аккуратно расправил его и спустил на воду. — Я с тобой с ума сойду, — простонал Серафим. — Или опыта наберетесь, — сказал Костик. — Вдруг понадобится когда-нибудь пускать кораблики, а вы умеете. — Не понадобится, — отрезал Серафим. — А вдруг у вас будут дети? — возразил Костик, спуская на воду еще один кораблик. — Все дети похожи на тебя? — Надеюсь. — Тогда не будет, — решительно объявил Серафим. — Правильно, зачем вам еще один, — горячо поддержал его Костик. — Я вроде как привык быть неповторимым… Серафим застонал. — Ты себя уже усыновил от моего имени? — с тоской спросил он. — Ну, вообще-то вы сами виноваты, — ответил Костик, кивая в сторону стоящего на столе шара. — Я же не могу быть бесхозным… Серафим печально пихнул в бок кораблик, и тот пошел бы ко дну, будь лужа чуть глубже. — Еще и диверсии устраиваете, — возмутился Костик. — У меня, по-вашему, этих кораблей — воз и маленькая тележка? — Вообще-то да, — сказал Серафим, глядя на заваленную корабликами кровать. — Ну, да, — весело согласился Костик. — А чем еще можно заняться, если вы меня заточили в темницу и никуда не пускаете… — А куда тебя пускать? На улицу или на чердак? — спросил Серафим. — Там везде холодно, а ты болеешь. — Не болею, а выздоравливаю, — поправил его Костик. — Вот и выздоравливай. Серафим поднялся и снова взялся за швабру. Костик подобрал уцелевшие кораблики и понуро отошел в сторону, позволяя вытереть лужу. — Могли бы хоть к Аграфене Филипповне отпустить, — сказал он. — Мог бы, — кивнул Серафим, — если бы она не гостила у своей сестры. А ты, конечно, считаешь, что я тебя специально здесь запер, чтобы безраздельно наслаждаться твоим обществом? — Всё равно вы будете отрицать, так что нет, допустим, не считаю, — ответил Костик, бросив на Серафима хитрый взгляд. — Сами-то давно бы на чердаке паслись, если бы не предпочитали проводить дни со мной… Вместо ответа Серафим метнул в него скомканный мокрый кораблик. — Все же Аграфена Филипповна — жестокая женщина, — задумчиво сказал Костик, забравшись с ногами в кресло-качалку и наблюдая, как Серафим вытирает пол. — Бросила вас умирать и шляется по гостям. А вы-то на ней еще жениться собирались… Серафим поднял голову, захлебнулся возмущенным фырканьем и так ничего и не сказал, не сумев выбрать наиболее подходящее к случаю слово. Вытерев пол до почти приличного состояния, он прислонил швабру к стенке и объявил: — Пойду прогуляюсь. Подышу. — Зачем это? — насторожился Костик. — Чтобы никого не придушить ненароком. — Вы же не сбежите? — Ох, не подавай мне идеи… Серафим натянул куртку и вышел, оставив Костика наедине с корабликами. Вернулся он с кастрюлей, и Костик поспешил сунуть туда нос. Едва успев увернуться, Серафим заслонил кастрюлю собой: — Да погоди ты! — Это мне? Что там? — заволновался Костик. — Да, тебе. Не знаю. — Как это — не знаете? — Это же кастрюлька с сюрпризом, не узнал? Месяц уже прошел, так что вот. Серафим сунул кастрюльку Костику. — И там что-то, что меня обрадует, так? — спросил Костик, теперь уже не спеша снимать крышку. — По вашему мнению. Серафим кивнул. — Знаю! — торжествующе воскликнул Костик. — Намордник. — Нет, это если бы в кастрюльке было что-то, что должно обрадовать меня. Я-то понимаю, что намордник тебе не понравится, хотя он и был бы очень кстати… Открывай уже. — Если всё же намордник, будете мне должны. — Если будет намордник, просто поменяемся. Ты мне — намордник, я тебе — парик. Посмотрим, кто кого. Костик радостно фыркнул, видимо, представив себе эту картину, и открыл кастрюльку. — Не может быть! — выдохнул он. — Как вы догадались? — Возможно, из-за того, что ты мне все уши прожужжал, — проворчал Серафим. — Он настоящий? — А ты плюшевого хотел? Уточнять надо… — Нет, как раз такого хотел, точь-в-точь. Костик осторожно вынул из кастрюльки черно-золотистого дракона и посадил его к себе на плечо. — Он будет размером со слона, когда вырастет? — Надеюсь, что нет. Он же карликовый… С кошку, а то и с морскую свинку, не больше. Маленький и безвредный, — удовлетворенно заключил Серафим. Дракон прицелился, исторг небольшое огненное облачко и прожег в драгоценном рукописном фолианте дыру.