На чердаке

Серафима разбудил треск полена в печке. За окном было светло — насколько может быть светло в конце ноября. Серафим встал, подбросил дров в огонь, потом покосился на Костика. Тот спал, сбросив одеяло на пол, обхватив одной рукой пересмешника и зарывшись лицом в подушку. Дракон дремал рядом, положив голову на плечо хозяина и изредка приоткрывая глаза, чтобы убедиться, что всё спокойно. Серафим неодобрительно покачал головой, поднял одеяло и осторожно, стараясь не потревожить дракона, укрыл Костика. А то проснется еще от холода — и всё, прощай, тихое и спокойное утро. А тишины и спокойствия очень хотелось. Без спешки и нервотрепки привести себя в порядок, вскипятить на печи чайник, позавтракать, вопреки всем правилам этикета читая книгу, поразмышлять… Серафим подошел к зеркалу, полюбовался своей идеально безрогой головой, старательно пригладил волосы, набросил куртку и отправился к Аграфене Филипповне. Когда он вернулся, Костик с Дормидонтом, к счастью, всё ещё спали. А вот Симеон Андреевич припал к стеклу и с вожделением рассматривал содержимое большого плетеного подноса. Серафим поставил на стол банку с вареньем, большое блюдо творожных пончиков, тарелку с оладьями и горшочек рисовой каши с яблоками и корицей, потом не удержался и скрутил Симеону Андреевичу фигу. Симеон Андреевич обиженно задрожал нижней губой и отвернулся. Серафим устыдился и едва не переправил в шар уменьшенный пончик, но тут же передумал. Обойдется, гад. Напомнив себе еще раз, на какие пакости способен Симеон Андреевич, Серафим выбрал книгу, уселся в кресло-качалку и налил себе чаю. — Чем вы там гремите? — сонно спросил Костик, едва Серафим потянулся за вареньем. — Кандалами, как и положено несчастному узнику обязательств, — отозвался Серафим. — И что тебе не спится-то? — Потому что вы шумите. Бросьте мне пончик, а? — Встань и возьми, — сердито ответил Серафим, раскрывая книгу. — Не могу, я еще не проснулся. — То есть я, по-твоему, похож на человека, который кидается в спящих малявок пончиками, — сварливо заметил Серафим. — Вообще-то очень похожи, — подтвердил Костик. — Но если вам нужен официальный повод… Серафим подпрыгнул и облился чаем, потому что в спинку кресла прилетело что-то тяжелое. — Совсем уже! — обиженно воскликнул он, отряхиваясь. — Пончик, — попросил Костик, протягивая руку. — Фигу, — не согласился с ним Серафим, во второй раз за утро сложив пальцы в этом незамысловатом жесте. — Дормидонт, принеси, пожалуйста. Дракон услужливо метнулся к столу, схватил пончик, оцарапав Серафима острыми когтями, и аккуратно опустил добычу на выжидательно протянутую ладонь. — Чтоб я еще когда-то подарил тебе дракона! — сердито сказал Серафим, потирая расцарапанную руку. — А мне и одного хватит, — ни капельки не огорчился Костик. — Варенье передайте. — Тебе всю банку? — спросил Серафим, прицеливаясь. — Э-э, если заляпаете мою кровать, я буду спать на вашей раскладушке, — пригрозил Костик. — Ладно, не надо варенья, буду сухомяткой давиться… Он страдальчески умял пончик и попросил: — Дормидонт, еще парочку. Серафим тяжко вздохнул: — А я-то надеялся на спокойное утро… — Оно и есть спокойное, — утешил его Костик. — Еще ничего не горит, вы не обратились в соляной столп, Симеон Андреевич не сбежал… Ой, горит, горит, тушите! Серафим подскочил, чтобы загасить подожженную драконом салфетку. Вылил на нее весь чайник, сердито повернулся к Костику: — Мог бы и сам убрать за своим драконом. — Мог бы, — кивнул Костик, — но это же вставать придется… — И что? — И то. Серафим непонимающе приподнял брови, и Костик театральным шепотом сообщил: — Там же подкроватное чудовище! Серафим фыркнул: — Боишься? — Опасаюсь. — Черт тебя разберет, — пробормотал Серафим. — Сам же хотел… — Я не знал, что оно кусается, — смутился Костик. — А что ему еще делать? Оно же чудовище, — справедливо заметил Серафим. — Я тоже, но я же не кусаюсь, — возразил Костик. — У вас там чай остался еще? — Бросить? — удивился Серафим. — Или быть человеком и принести, — подсказал Костик. Серафим встряхнул пустой чайник: — Увы. Он зачерпнул ковшиком воды из ведра, снова наполнил чайник и поставил его на печь. — Кстати, — сказал Костик, — не понимаю, почему в соляной столп должны были обратиться вы, а не я. — Это же очевидно, — вздохнул Серафим. — Разве? — Конечно. Ты еще нужен. Вот скажи, если бы я вдруг превратился в камень, что бы ты делал? Костик пожал плечами. — Что-то мне подсказывает, что ты мог бы спросить совета у Симеона Андреевича, — подсказал Серафим. — Потому что хозяйки дома не было, а больше и спрашивать особо не у кого. — И? — И он бы сказал, что может помочь. А потом… Ну, у меня несколько вариантов. Например, он бы повторил трюк с энциклопедией. Или открыто попросил бы тебя его выпустить под каким-нибудь благовидным предлогом. Симеон Андреевич беззвучно зашевелил губами и немедленно подвергся атаке выбивалок. — А потом, — невозмутимо продолжал Серафим, — он бы нашел другого искателя, готового за небольшое вознаграждение умастить твоей кровью осиное гнездо. Кстати, подкроватные чудовища днем спят, так что тебе ничто не угрожает, можешь встать. Он скомкал опаленную салфетку, вытер ею чайную лужу и поставил на стол еще одну чашку. Костик тем временем выпутался из одеяла и обеспокоенно сказал: — Это просто возмутительно. Неслыханно. Переходит все границы. — Ну, мы ведь уже знали, что Симеон Андреевич — нехороший человек, — возразил Серафим. — Да я не об этом, — нетерпеливо оборвал его Костик. — Мой хвост пропал!