На чердаке

— Он что, сам по себе рассосался? — спросил Костик, снова перетряхивая сдернутое на пол постельное белье. — Да вроде не должен был, — нахмурился Серафим. — Разве что этот опять чего наколдовал… Они синхронно повернулись к шару, в котором выбивалки старательно охаживали несчастного Симеона Андреевича, неразумно выразившего злорадство в связи с потерей. — Отдавайте хвост, — потребовал Костик, гневно взболтав шар. Симеон Андреевич кувыркнулся, как космонавт на орбите, и что-то возмущенно забулькал в ответ. — Кажется, не он, — констатировал Серафим. — А кто тогда? — Костик с подозрением уставился на учителя и продолжал: — Вам мой хвост сразу не понравился… — Очень даже понравился, — запротестовал Серафим. — Удобная штука. Я уже успел представить, как удобно будет тебя за него ловить… Ты под кроватью смотрел? — Пока еще нет. Надо проверить за, а заодно и под буфетом. А еще — на и в. Проделав всё это, Костик вздохнул: — Нету. Может, под лавкой? Но и там хвоста не оказалось. — А вдруг он упал в печь и сгорел? — охнул Костик. — Или в портал провалился… Давайте опять ваши тинные зелья, скорее! — Да посмотри ты уже под кроватью, — простонал Серафим. — Там же чудовище! — возмутился Костик. — Тогда в зеркало тоже не смотри, — проворчал Серафим, с кряхтением становясь на четвереньки, чтобы заглянуть под кровать. — Вон он, твой хвост. Весь в пыли, но целый… Подай-ка мне кочергу. Костик метнулся за кочергой и сунул ее Серафиму, приплясывая от нетерпения. — Ай! — завопил Серафим. — Что ж она горячая такая? — Так из огня, — пояснил Костик. — Зачем вы ее там оставили? — З-зараза ты, — выдохнул Серафим, разглядывая раскаленную кочергу. — Сами же просили, — обиделся Костик. — Или вы рассчитывали, что я ее вам подам холодным концом, а сам возьмусь за горячий? Я же не дурак… — Сожгу твой хвост к чертям, — пообещал Серафим, бережно баюкая обожженную ладонь. — Какой вы несдержанный… Хотите мазь от ожогов? — Костик порылся в бюро и услужливо протянул Серафиму банку. — Пусто, — уныло сказал Серафим, с трудом отвинтив крышку. — Ну, запасливее надо быть, — рассудительно заметил Костик. — Могли бы знать, что мази потребуется много… Вот, возьмите. — Зелье из тины? — скривился Серафим. — Ну, тина же холодненькая… И зеленая, красиво будет. Серафим бессильно зарычал. — Кстати, кочерга уже, наверное, остыла, — напомнил Костик. — Доставайте мой хвост. Серафим сердито схватился за кочергу, чтобы замахнуться ею на Костика, но тут же зашипел: — Не остыла! — Как и вы, — неодобрительно нахмурился Костик. Он вскарабкался на буфет, прихватив с собой оладьи и банку варенья, уселся поудобнее и принялся за свой скромный завтрак. — Напомни, пожалуйста, почему я всё это терплю, — угрюмо попросил Серафим, поливая зельем из тины искалеченные руки. — Потому что вы меня полюбили и ни за что не вернетесь к унылому и безрадостному существованию, которое влачили до встречи со мной, — охотно пояснил Костик, поспешно отставив в сторону руку, чтобы варенье с оладьи капало на пол, а не на буфет. — Нет, не поэтому, — упрямо проговорил Серафим. — Поэтому, поэтому, — заверил его Костик. — Так что там с хвостом? Достали? — Вот я тебя сейчас с буфета достану, — пообещал Серафим, не зная толком, что делать дальше, даже если он эту угрозу выполнит. Надеясь, что Костику очень страшно, он грозно зашагал к буфету, поскользнулся на лужице варенья и красиво сел на полушпагат. — Не сидите там, — попросил Костик, — а то на вас варенье капнет… Ну вот, уже. Серафим скосил глаза, пытаясь проследить путь вязкой бордовой капли, проложившей дорожку с макушки на лоб, а оттуда на переносицу. — Тебе хоть немного стыдно? — спросил он. — Не-а, — честно ответил Костик. — Я же пытался вас предупредить… Серафим осторожно поднялся, попятился к двери. — Вы куда это? — подозрительно спросил Костик. — К хозяйке. Узнаю, не согласится ли она тебя приютить за умеренное вознаграждение. Костик растерянно мигнул. Банка соскользнула с буфета и взорвалась, украсив пол разлапистым пятном. — Ну у вас и шуточки, — неуверенно сказал Костик. — Я не шучу. Серафим сдернул с гвоздя свою куртку, запутался в вывернутом наизнанку рукаве. — Из-за какой-то капли варенья? Костик сердито прикусил предательски дрогнувшую нижнюю губу. — Она не какая-то. Она последняя. Серафим попал наконец в рукав, резко одернул на себе куртку. Костик спрыгнул с буфета, чудом не угодив в смесь варенья и осколков, схватил шар и потребовал: — Тогда выпускайте его. — Что? — Выпускайте его, раз всё. — Нельзя его выпускать, — растерянно сказал Серафим. — Он же хочет… — Вам-то что? В звенящей тишине, последовавшей за этим вопросом, Серафим посмотрел на Симеона Андреевича, в надежде прильнувшего к стеклу. Потом опустился на раскладушку, не снимая куртки. — Ты всегда такой был? — спросил он. — Какой? — настороженно спросил Костик. Серафим неопределенно взмахнул рукой, потревожил ожог, поморщился. — Свою бабушку ты тоже изводил? Костик помотал головой. — А меня за что? — спросил Серафим. — Что я тебе сделал-то? Костик шумно сглотнул, пожал плечами, потом поставил шар на стол. Подобрал с пола одеяло, простыню и подушки, застелил кровать. Собрал осколки банки, выбросил в мусорное ведро, намочил тряпку и стал оттирать пол от варенья. Серафим подумал немного, потом нырнул под кровать, игнорируя свои боевые ранения, и потянулся за хвостом. Костик почти оттер пятно, когда из-под кровати послышалось: — Знаешь, я был неправ. — А? — растерянно переспросил Костик. — Подкроватное чудовище днем не спит… И кусается, зараза!