На чердаке

— Так не пойдет, — обиженно заявил Костик, прижимая к груди вазочку с конфетами и орехами. — Мармелад мой вы ему отдали, бублики и рулет тоже, а он даже хвост вернуть не соизволил. Предлагаю не кормить его больше никогда. — Перестань, дурень. Разозлишь его, — прошипел Серафим и снова потянулся за конфетами. — Ну и пусть! Костик скрестил на груди руки и выпятил нижнюю губу. Вазочку ему ради этой красивой позы пришлось поставить на стол, и Серафим тут же этим воспользовался, схватил пару конфет и сунул под кровать. — Э-эй! — возмутился Костик. — Уважаемый, верните хвост, пожалуйста, — сказал Серафим. — Нет, — ответило подкроватное чудовище, с громким чавканьем умяв подношение. — У него даже имени нет, — проворчал Костик, поскорее набив рот конфетами. — И правда, надо придумать, — согласился Серафим, забирая вазочку. — Предложения будут? — Колумбарий, — с готовностью отозвалось из-под кровати чудовище. — Это не имя, — фыркнул Костик. — Зато красиво, — обиделось чудовище. Голос у него был низкий и какой-то тепло-шершавый, как хруст гравия. — По-моему, он — вылитый Геннадий, — сказал Костик. Чудовище в ответ швырнуло из-под кровати обвалянную в пыли половинку пряника. — А я-то думал, куда мои пряники деваются! — возмутился Костик. — То есть на Геннадия вы не согласны? — уточнил у чудовища Серафим. — Лебезит перед ним, стелется, на «вы» называет, — проворчал Костик, обращаясь к Дормидонту. — Создал какую-то хреновину и носится с ней, а нам теперь голодать и ночей не спать… Дракон с неприязнью посмотрел на невидимое подкроватное чудовище и метнул в него струйку огня. — Еще пожара нам не хватало, — возмутился Серафим, плеснув под кровать воды из ковшика. Подкроватное чудовище зафыркало, заплевалось. — Мы у хозяйки будем ночевать, — сообщил Костик. Он сгреб в охапку Пафнутия и Дормидонта, распихал по карманам мышат и направился к двери. — Что за глупости! Будешь ревновать к своим же питомцам? — Серафим аж задохнулся от возмущения. — Оно ваше, — брезгливо ответил Костик. — Он, — хором поправили его Серафим и чудовище. — Вот пусть он и будет вашим учеником, — пробурчал Костик, еще на шаг приблизившись к двери. — Мне отменить заклятие? — спросил Серафим. — А можно? — Костик взялся за ручку двери. — Ну, совсем отменить чудовище нельзя, но превратить его в пыль можно, — ответил Серафим, с сожалением глядя на кровать. — Не надо меня в пыль! — запротестовало чудовище. И Костик тоже сказал: — Не надо. — Но хвост пусть отдаст, — строго сказал Пафнутий. Чудовище сердито запыхтело, а потом из-под кровати вылетел пыльный, облепленный паутиной хвост. — Ура! — завопил Костик. — Спасибо, Геннадий, — вежливо сказал Серафим. — Колумбарий, — поправило его чудовище. — Может, расскажем ему, что это такое? — спросил Костик, пытаясь приладить на место хвост. — Колумбарий — хранилище урн с прахом после кремации, — менторским тоном сообщил Пафнутий. — Я знаю, что такое колумбарий, глупая ты кукла, — яростно прошептало из-под кровати чудовище. — Я хочу, чтобы меня так звали. — Ну, пусть будет Колумбарий, — вздохнул Серафим. — Хорошее имя для чудовища… — Хочу конфет, — заявил Колумбарий. Серафим услужливо потянулся за вазочкой, но Костик запротестовал: — Не разбазаривайте имущество! Всё равно хвост уже у меня… — По-моему, конкуренция тебе только на пользу, — сказал Серафим. — Надо было давным-давно завести второе чудовище. Костик обиженно махнул растрепанным хвостом, плюхнулся на раскладушку и сказал, глядя, как Серафим скармливает Колумбарию последнюю конфету: — Никто меня не любит. Симеон Андреевич капканами швыряется, вы меня на какую-то пакость променяли… — Сшейте белую котомочку — уйду, не надоем! — грустно запел Пафнутий. — Цыц, — сказал бессердечный Серафим. — Кстати, надо что-то делать с Симеоном Андреевичем. — Сжечь, — безапелляционно заявил Колумбарий. — Мы пробовали, он не горит, — пробурчал Костик. — Тогда съесть. — Да тебе лишь бы жрать! Колумбарий грозно заворчал: — Вот только свесь ногу с кровати, я тебе покажу… Костик на всякий случай подтянул колени к груди, уронил хвост и с досадой воскликнул: — Ну вот, теперь еще и хвост отваливается, что за жизнь! — Так тебе и надо, — мстительно хихикнул Колумбарий. Серафим с Дормидонтом переглянулись. — Заночуем у хозяйки? — спросил Серафим.