На чердаке

Костик оглядел себя и горестно вздохнул. Пожеванный Феогностом свитер свисал ленточками, а кое-где обильно лохматился распущенными нитками. — Как думаете, зашить можно? — Если что и зашивать, то рот одному подкроватному чудовищу, чтобы больше всякой ерунды не советовало, — мрачно сказал Серафим, прилаживая Феогносту тогу. — Вообще-то это была моя идея, — обиделся Костик. — Ваш разлюбимый Колумбарий только насчет одеяла придумал. — Клевета! — каркнул из-под кровати Колумбарий. — Это всё мой коварный план, мой, мой! — Ой, — сказал Костик, на минуту задумавшись. — Вообще-то да… Колумбарий утверждал, что я наговариваю на Феогноста, мол, ни за что такой мирный торс не нападет на такого милого ребенка. — И ты решил доказать обратное, — понимающе кивнул Серафим. — Разумеется, — радостно подтвердил Костик. — Только Феогност меня как-то нехотя поглощал, вот и пришлось замотать его в одеяло, чтобы я раньше времени не сбежал. — Ты умереть решил? — уточнил Серафим. — Почему это? Выиграть спор… Мы на ящик сгущенки поспорили. И вообще, — несколько смущенно добавил Костик, — это вы виноваты. Не надо было меня одного с ними оставлять. Знаете же, что я внушаемый... — Ох, что мне с тобой делать? — простонал Серафим, вцепившись в свои и без того растрепанные волосы. Колумбарий высунул из-под кровати лапу, схватил прислоненную к стене метелку, вырвал из нее несколько крепких прутьев и услужливо протянул их Серафиму. — А, всё равно не поможет! — отмахнулся Серафим. — И лысин с ожогами я что-то не хочу… — Может, я на него хоть морок нашлю? — не сдавался Колумбарий. — На себя нашли! — огрызнулся Костик. — А что такое морок? — Ничего хорошего, — ответил Серафим. — Куда вы, разбойники, нож подевали? — Нож? — переспросил Костик. — Нож. Который из Феогноста торчал. Костик пожал плечами: — Наверное, под кровать закатился. К Колумбарию. — То есть он теперь еще и вооружен! — Серафим снова принялся трепать свои волосы. — А говорите, лысин не хотите, — с упреком сказал Костик. — Я и без ножа вооружен, — добавил Колумбарий. — Зубами. — Сдаюсь, — простонал Серафим. — Делайте что хотите. Колумбарий хищно щелкнул зубами, снова высунул мохнатую лапу и поманил к себе Костика. — Мы же перемирие заключали, — возмутился Костик, на всякий случай прячась за Серафима. — Перемирие — скучно, — фыркнул Колумбарий. — Всё, надоел, — сказал Серафим, вынул из-за пазухи пузырек и плеснул под кровать немного зелья. Костик испуганно ойкнул, и Серафим поспешил его успокоить: — Сонное зелье. — А-а, — понимающе протянул Костик. — Ну, пускай поспит, а то он бдит круглосуточно… Наверное, поэтому и злой такой. — Может, в шар его затолкать? — предложил Серафим. — Да вам лишь бы в шар, — возмутился Костик. — Кстати, что там Симеон Андреевич? — Он больше не будет, — уклончиво ответил Серафим. — Убили! — ахнул Костик. — Ну да, мне же лишь бы, — кисло протянул Серафим. — С каких пор за мной закрепилась репутация убийцы? — Ну, мало ли, — пожал плечами Костик. — Так не убили? — Да не убил, не убил! — раздраженно ответил Серафим, заглядывая под кровать. — Не пойму я это чудовище… Только что лапы высовывало, а теперь опять невидимое. — Он делается видимым, только когда сам захочет, — пояснил Костик. — Он обещал мне полностью показаться, если я вам нарисую ваксой усы. Серафим испуганно пощупал пространство над верхней губой, посмотрел на руку, ища следы ваксы. — Я не нарисовал, — утешил его Костик. — Во-первых, вы и без пиявок под носом не красавец, а вам еще жениться. А во-вторых, я на подкроватных чудовищ и даром смотреть не хочу. Даже если они нам уже практически родня. Эй, не усугубляй! — прикрикнул он на дракона, который принялся теребить изодранный свитер когтями. — Боюсь, этой тряпке теперь место только на помойке, — сказал Серафим. Костик обхватил себя руками, пытаясь защитить останки свитера, а Серафим продолжал: — Надень что-нибудь из нового. — Не хочу, — надулся Костик. — Вредина. Хозяйка старалась, узоры вывязывала, а ты вцепился в лохмотья. — Может, это для вас он лохмотья, — ответил Костик, — а мне в самый раз… — Теперь им разве что рыбу ловить, — резонно заметил Серафим. — Не надо ее ловить, пусть плавает! — возмутился Костик. Он тяжело вздохнул, снял свитер, окинул его прощальным взглядом, скомкал и сунул в печь. Сиротливо поежился, оставшись в одной рубашке, снова обхватил себя руками: — Теперь буду мерзнуть всю зиму… Серафим молча вынул один из свитеров, которые связала для Костика хозяйка, но Костик тут же запротестовал: — Он колючий и тесный. Удушающий, наверное. Они все удушающие. Серафим закатил глаза. — Намекаешь на то, что я должен отдать тебе еще один из своих свитеров? — Возможно, — осторожно ответил Костик. — На, держи. Новый. Серафим достал еще один из свитеров, связанных хозяйкой. — Этот не хочу, — ответил Костик, решительно отвернувшись. — Этот вам невеста связала, не разбазаривайте. — Да какая невеста! — воскликнул Серафим. — И какой хочешь? — Вот этот, — быстро ответил Костик, указывая на растянутый свитер песочного цвета, в который был одет Серафим. — Наглая, избалованная козявка! — возмутился Серафим, стаскивая с себя свитер. — Что за любовь к затасканным тряпкам? — Они теплее, — пожал плечами Костик, поспешно натягивая на себя свитер, пока Серафим не передумал. — А я, значит, теперь буду мерзнуть! Совесть есть, нет? — Не будете вы мерзнуть, не драматизируйте. Аграфена Филипповна вам кучу всего навязала. — И всё ужасной расцветки, — вздохнул Серафим, с тоской разглядывая сиреневый свитер, украшенный малиновыми оленями. — Зато связан с любовью, — утешил его Костик. — Сносу ему не будет. — Вот-вот. Как раз этого я и боюсь…