На чердаке

Разбудил Серафима снежок, угодивший в левую половину лба. — И что ж тебя русалка-то за собой не увела! — с досадой воскликнул Серафим. Нет, сначала он, конечно, подскочил вертикально приблизительно на метр, по пути проснулся, осознал, что именно произошло, а потом уже воскликнул. И немедленно устыдился по давней своей привычке, потому что на самом деле испытал огромное облегчение, когда русалка даже не намекнула на такой вариант. Но всё же было бы здорово проснуться самостоятельно. Или, например, от аромата свежих оладий, политых медом, и уютного шума закипающего чайника. Или от пения птиц. Да мало ли сценариев, не включающих в себя отвратительно холодный и внезапный снежный ком? — Не занудствуйте, — сказал Костик, любезно подавая Серафиму полотенце. — Умывание снегом продлевает молодость. Хотя в вашем случае ее надо не продлевать, а догнать и вернуть… — А что, снег выпал? — хмуро спросил Серафим, кое-как вытерев лицо. — Нет, я опять смешал наугад какие-то зелья, — фыркнул Костик. — Разумеется, выпал. Дормидонт примерно в таком же восхищении, как и вы. Серафим только сейчас заметил, какой ошалелый вид у дракона, сидевшего на Костиковом плече. — Тьфу, снег! — сказал откуда-то со стороны двери Колумбарий и протопал под кровать. Один Костик пребывал в полнейшем восторге. — Пойдемте лепить снеговиков! — потребовал он, стягивая с Серафима плед. — Отвяжись! — сердито буркнул Серафим. — Снега еще не хватало… Костик, возмутительно счастливый, раскрасневшийся, с подтаивающими снежинками в волосах, подхватил чайник и объявил: — Хорошо, что вы вчера за водой сходили, а то остались бы мы без чая. Колодец замерз. — Будешь ходить к проруби, — ответил Серафим и снова замотался в плед. — И провалюсь под лед и утону, — подхватил Костик. — Без жабр-то… Или без жабров? Без жабер… Тьфу! В общем, зря вы жабры мне удалили. — Зря, — согласился Серафим. — Может, с ними ты был бы нем как рыба. — Не был бы, — радостно возразил Костик. — Если бы был, вы бы заметили. Серафим беспомощно замычал, потом смирился, встал, подошел к печи, волоча по полу плед, и подкинул дров. — Теперь до весны вообще не поработать, — проворчал он. — Холодно, противно, дождя не будет, энциклопедии не почитать… — Зато можно жить в свое удовольствие, — возразил Костик. — Вот вы наверняка ни разу снежную пещеру не делали. — И не собираюсь, — отрезал Серафим. — Собираетесь, собираетесь, — заверил его Костик. — А еще вы собираетесь строить со мной снежную крепость, кидаться снежками на меткость — правда, вы проиграете — и лепить снеговиков. — Я не умею, — угрюмо ответил Серафим. — Ничего, я научу, — утешил его Костик. — Я даже Колумбария научу. — Вот еще, — каркнул из-под кровати Колумбарий. — У меня шерсть намокнет. — У печки высохнешь, — ответил Серафим. — Страдать — так уж всем вместе. Дормидонт в знак согласия подпалил кухонное полотенце. Пока Серафим тушил пожар, Костик рассуждал: — Жалко, что у Феогноста рук нет, он бы нам помог… Но вот Дормидонт может растопить сугроб изнутри, выйдет шикарная пещера. Как думаете, можно где-нибудь раздобыть коньки? — Обойдешься, — отрезал Серафим. — А я не для себя, я для вас. Вы шикарно будете смотреться на льду, гарантирую, — пообещал Костик. — Хватит молоть языком, — отмахнулся Серафим. — Следи за своим зверинцем, я к хозяйке. — За коньками? — с надеждой спросил Костик. — За завтраком. Серафим стянул с себя плед, надел ненавистный свитер с оленями, тулуп, ватные штаны, рукавицы, ушанку и валенки. — Шарф не забудьте, а то еще замерзнете, — хихикнул Костик. Серафим свирепо сдернул с вешалки шарф, замотался в него, распахнул дверь, вышел во двор и немедленно шлепнулся на спину, нелепо задрав ноги. — А на коньках было бы еще шикарнее, — сказал Костик, наблюдая за происходящим в приоткрытую дверь. — Кстати, зачем вы выперлись на каток без коньков? — Какой еще каток? — прохрипел Серафим, барахтаясь на льду и тщетно пытаясь подняться. — Который я специально для вас залил, — пояснил Костик. — Правда, он маленький, но я экономил воду, чтобы и на чай хватило. Нравится?