На чердаке

— А скажите-ка, одежда сама по себе садится, пока в шкафу лежит? — спросил Костик. — Вряд ли, — пробормотал Серафим, не отрываясь от книги. — А что? — А то, — ответил Костик. Серафим поднял наконец глаза и непонимающе спросил: — Что? Костик торжественно прошелся взад-вперед по времянке, демонстрируя короткие, не доходящие до щиколоток штаны. — Летом были как раз, — едва ли не по слогам пояснил он для самых тупых. И только тогда Серафим воскликнул: — Растешь! — Но не взрослею, — жизнерадостно заверил его Костик. — Пойдемте на чердак. — Ну, пойдем, — вздохнул Серафим. Костик так долго его упрашивал, что сил на возражения уже не осталось. Проще всё же проведать Симеона Андреевича. Пусть Костик убедится, что он жив, и успокоится. — Холодно, — заметил Костик, когда они поднялись по лестнице. — А вдруг вода в шаре замерзла? — Не должна, — сказал Серафим и тут же засомневался. Вообще-то в шаре, скорее всего, смесь воды и глицерина, могла и замерзнуть… Или не могла? Костик рванул было дверцы шкафа и тут же разочарованно воскликнул: — Опять заперли! — Разумеется, запер, — проворчал Серафим, снимая заклятия. Костик подобрал с пола путеводный клубок, подбросил его на ладони и спросил: — А вот если я попрошу, чтобы он привел меня к бабушке, что будет? Серафим повернулся и молча уставился на него, потом спросил: — Хочешь проверить? Костик пожал плечами: — Просто в голову пришло… — Дай сюда. Серафим отобрал клубок, сунул его в карман и пробурчал: — Еще я тебя с того света не вытаскивал. — Я просто спросил, из искательского любопытства, — запротестовал Костик. — Само собой. — Я еще давно хотел выяснить, можно ли посмотреть на бабушку в этом вашем зеркале, — признался Костик. — Но вдруг там будет скелет? — Не будет, — покачал головой Серафим. — Когда просишь показать человека, зеркало ориентируется на душу, а не на тело, и в другие миры не проникает. Поэтому оно просто не покажет ничего, как в тот раз, когда Симеон Андреевич в портал провалился. Можно, конечно, попросить показать могилу, но это считается местом. — Жаль, — вздохнул Костик. Серафим молча раскрыл шкаф и вынул из него шар. — Живой, смотри-ка. — Живой, — подтвердил Костик. — Слушайте, а нельзя его тоже порошком от злыдней посыпать? Может, подобреет? — Нельзя, — с сожалением сказал Серафим. — У Симеона Андреевича все злыдни внутри сидят, их болотная дымка не возьмет. — Жаль, — повторил Костик. — А нельзя стереть ему память? Симеон Андреевич погрозил ему кулаком, а Серафим нахмурился и сказал: — Если вспомню заклинание… — Вспомните, — попросил Костик. — Сотрем ему всё и воспитаем заново, а? — Боюсь представить себе человека, воспитанного тобой, — ответил Серафим. Костик фыркнул и поторопил его: — Вспоминайте уже! — Ну, давай попробуем… Серафим сосредоточился, помассировал виски и выдал заклинание. — Оно у вас с побочным действием, — заметил Костик, глядя на толстого черно-белого кота, возникшего на месте Симеона Андреевича. — Тьфу! Серафим растерянно посмотрел на кота, попробовал повторить заклинание, немного его изменив, но на этот раз эффекта вообще не было. — Вытащите его, — обеспокоенно попросил Костик. — С какой стати? — Там же капкан! Скорее! Кот наматывал круги в шаре, задрав хвост и всё ближе подходя к капкану. Серафим поспешно произнес заклинание, намереваясь вытащить из шара капкан, но сбился, сосредоточился не на том и всё же изъял кота. — Ой! — с восторгом воскликнул Костик, осторожно подняв крошечного кота двумя пальцами и посадив его на свою ладонь. — Симеон Андреевич, вы никогда не нравились мне больше, чем сейчас. Кот деловито затоптался на ладони, громко мурлыча. — Он определенно добрый, — сказал Костик. — Хорошее заклинание, запомните его. Серафим подозрительно посмотрел на кота и твердо заявил: — Увеличивать его не будем, а то плакали твои мыши.