***
Чимин проснулся под жужжание, что оказалось вибрацией телефона. Он перевернулся разок, пытаясь его найти, вздрогнул, когда что-то твёрдое упёрлось в живот. В глазах всё ещё щипало и горело после долгой ночи, так что к тому времени, когда он всё же смог вытащить из-под себя телефон, его голос был не лучше кваканья жаб. — Я тебя разбудил? — спросил Юнги в трубке. — Чё?.. Нет. Нет, я уже проснулся. — Тогда в участке через полчаса? — А? — Чимин попытался встать и выпал из кровати. — Оу. Эм. Да, конечно. — Мелкий, ты точно не спишь там? — вздохнул Юнги. — Я возьму нам кофе. — Нет, нет, я сделаю тебе кофе, как приеду… — Ты, блять, не бариста, Чимин, — фыркнул Юнги. — Просто не опоздай. Чимин посидел на полу с пару минут, стеная и потирая нос. Он слегка задумался о сне, перекатывая его в голове, как изношенную неразрешённую проблему, что беспокоила его слишком долго. Он никак не смог понять его, но силуэты, создаваемые нашим сознанием, всегда были странными. Возможно, понимать-то и было нечего, кроме его постоянного беспокойства о провале. Или, возможно, это что-то большее. Его психолог говорил, что большее, что ему необходимо научиться вырываться из сна ещё в самом его начале. Хотелось бы, чтобы всё было так просто. Он зевнул медленно в ладошку. За окном ещё не было и капли света, мир застрял в туманных предзакатных часах. Ветер трепал дешёвые рекламки, приклеенные к его окну. Где-то на улицах раздался скрежет шин, кричала женщина. Кто-то закричал в ответ. Раздался звук разбитого стекла, а следом — громкие рыдания. Просто до пизды противный район. Он едва спал прошлой ночью. После того прорыва с блокнотом Чимин написал письмо Юнги, прикрепил несколько скриншотов, а затем провёл много времени, ознакамливаясь с делом по максимуму. В папке было множество имён, огромное количество перекличек с другими делами, в которых Тэхён тоже был информатором. Некоторые были знакомы: убийца в клубах Итэвона, к примеру, и сын адвоката, которому за это выдвинули обвинение. Гангстеры, поставлявшие наркотики из заграницы в школы в Мапо и других районах. Экстраординарный, зовущий себя Ангелом, который заманивал маленьких девочек в фетишистское порно возле места, которое Экстраординарные звали Стыком. Он не знал, легко ли было маленькому мальчику проникать в такие места, не знал, как Тэхён делал это, но парень был невозможно хорош. Были и записи о том, как он заставлял полицию гоняться по кругу, решив, что иногда стоит менять сторону в зависимости от положения дел. Но полиция продолжала держать его при себе как информатора и действовала согласно данной им информации. Тэхён не казался глупым: в записях были отсылки к минимум 8-9 делам, в которых тот напрочь отказался участвовать. Записи телефонных разговоров показывали, что у него был талант предугадывания развития событий в делах, в которых карты для него могли не сложиться, и он всегда умудрялся выкарабкаться, когда казалось, что он вот-вот попадёт в передрягу. Он был случаен, непредсказуем и хаотичен… но не глуп. Вот поэтому всё дерьмо в отеле Туз у Чимина не сходилось. Он быстро принял душ, натянул штаны, одновременно пытаясь почистить зубы. Ему пришло голосовое сообщение от домовладельца, минуту кричавшего о Библейском конце света, а затем напомнившего Чимину, что пора платить за аренду. Замок на его двери снова сломан — должно быть, его сосед опять пришёл домой пьяный. Тот работал в захудалом кафе, продающем жареную свинину, прямо под этим зданием и сегодня, наверняка, проспит весь день, судя по огромному количеству пролитого и воняющего соджу на полу. Чимин заглянул к нему разок — просто убедиться, что тот не захлебнулся своей рвотой, но чувак дрых без задних ног и храпел. Ну и хорошо. У выхода Моншил, кошка владельца здания, разжиревшая от объедков из ресторана, странновато лежала на боку, царапая пустоту на стене. Он наклонился к ней, чтобы потрепать макушку, она снова подняла лапку, чтобы, как всегда, напасть на него, но движения её были слишком вялыми, да и сама она была явно в замешательстве. — О боже, ты снова слизала весь алкоголь? Моншил взглянула на него изнеможённо. Чимин вздохнул и вернулся в квартиру, чтобы налить ей воды. Когда он закончил и кое-как закрепил дверь в закрытом положении, он уже опаздывал. Внизу здания была суматоха, женщина кричала громкие оскорбления на разворачивающуюся машину, пока другие люди собирались поглазеть. — Говнюк! — кричала она, даже когда Чимин шёл к машине. — Будь ты проклят! Ты и твои друзья-бандиты, ты что, думаешь, тебе можно поесть и уйти… эй! Детектив Пак! Вы… Вы же из полиции, верно? Чимин вздохнул. Указывала она прямо на него. — Да, мэм. — Этот мужчина… Этот мужчина, он гангстер! Арестуйте его! — Я не могу просто взять и арестовать его без причины… — Он украл у меня еду! — завизжала женщина, подняв грязное ведро с водой, будто была готова вот-вот вылить содержимое на Чимина. — Он съел мою еду, а сейчас отказывается платить… Чимин помотал головой. Юнги его, вероятно, убьёт. С другой стороны, эта леди продавала ему жареную свинину со скидкой, иногда относилась по-матерински и упаковывала для него кимчи. Игнорировать её мольбы — смерти подобно. Что, если она его больше не впустит? Что ему тогда есть? Конечно, Юнги поймёт, это же — еда. Может, Чимин мог просто пройти к машине, предупредить мужчину и заставить его заплатить. Да, он новичок, он не уверен, появилась ли у него уже сухая детективная аура, но этот пацан на каланчу похож и… Чимин остановился на полпути к машине. Возле кончиков пальцев мужчины плясали, потрескивая, фиолетовые искорки. Экстраординарный. Парень поднял голову и посмотрел прямо на него. Под подбородком у него — тёмная тень чего-то на горле, вроде неровного шрама. Что-то в этом очень… Машину завели. — Эй! — закричал Чимин. — Хэй, подожди секундочку! Вспышка чего-то вроде ужаса прошлась по чертам лица мужчины. Он всё ещё смотрел прямо на Чимина, смотрел, будто знал его. Мужчина вдавил педаль в пол и машина рывком унеслась вперёд. Завоняло стёртыми шинами, Чимин едва успел уклониться, когда машина проскользнула, слишком уж нарушая его зону комфорта. Он остался в облаке пыли. Он хлопнул ладонью по лбу — он просто идиот, мог бы хоть номера машины запомнить. — Детектив! Детектив Пак! — Простите, я не смог его поймать… — Я видела искры, вы могли пострадать, — женщина покачала головой. — Детектив Пак, он спрашивал о вас. — Спрашивал… обо мне? — Чимин ощутил, как распахнулись его глаза. — Что он спросил? — Когда вы приходите домой, когда уходите, всё в таком духе. Я ничего не сказала. Слышала разок, как он говорил по телефону с кем-то, что-то об отеле?.. — Туз? Отель Туз? — Что-то холодное осело в глубине живота. — Да, именно! — сказала женщина, просияв, а затем нахмурилась. — Он… он вернётся, детектив Пак? Он опасен? — Я попрошу кого-то посмотреть камеры в этом районе, посмотрим на номера его машины. — Но, детектив, — сморщилось лицо женщины. — Не волнуйтесь! — Чимин мимолётно улыбнулся ей. — Я позабочусь об этом. Он попытался не выдавать свой страх по пути назад к машине. Пытался не обернуться через плечо. По его коже мурашки бежали от одной мысли, что за ним следят, изучают, как жучка в микроскопе. Замок этим утром… Был ли сосед тем, кто его сломал? Или кто-то другой пробрался в его квартиру, чтобы пошариться в вещах, пока он спал? И почему? Прошёл буквально день с момента, как дело передали ему и Юнги. Как, чёрт возьми, к ним уже приставили хвост? Сокджин, когда дело вручили Чимину, сказал, что дело с самого начала было запутанным. По документам было чётко видно, что дело закрыли с какой-то целью, информацию умышленно скрывала верхушка самой полиции. Юнги помешано работал над этим делом до точки, когда потерял свой пост в команде, а после назвал дело кирпичной стеной, о которую Чимин может голову расшибить. А теперь его кто-то преследовал? Чимин сглотнул. Странно, что они отдали это новичку. Такое большое дело, настолько важное, и оно оказалось в их руках. Странно… или и это было сделано преднамеренно? Позволить Чимину проебаться, а потом сделать его козлом отпущения, когда медиа придут расспрашивать про убийства Призрака. Правдоподобно, да? Он — новичок, у него не было связей и друзей при власти, он работал с детективом, который был разжалован. В такой ситуации никто не проиграл бы, кроме него. Даже Юнги было бы плевать — он и без того лишь одной ногой на работе, если слухи о том, как он отлынивал в своём отделе, верны. Это было несправедливо. Дело было несправедливым, сам убийца был до ужаса несправедлив, и тот факт, что Чимин оказался меж двух огней, потому что нахер никому не сдался, самый несправедливый. Он взглянул на папку, лежавшую на сиденье рядом. Через полупрозрачный пластик файла фотография Тэхёна была чуть менее насыщенной, но улыбка его была такой же яркой, какой её помнил Чимин с прошлой ночи. — Я не проебусь, — пробормотал Чимин, чувствуя пронизывающую его вспышку ярости. — Не проебусь. Он уже нашёл зацепку. Он раскроет это дело, чего бы это ни стоило. А если другие детективы обернутся против него? Да похуй. Они не знали его. Они ничего о нём не знали. Может, у него глаза горели и хвост трубой, но тупым он не был. Он не был тупым, и Юнги не был тупым, и Тэхён не был тупым. Убийства нужно было остановить. Должен был быть способ.***
Когда Чимин, заметно грустный и сконфуженный, добрался до поста, Юнги уже вытащил белую доску и заполнил её словами. Юнги пронзил того взглядом на входе, прижимая ладони к пузатым бокам своей чашки с кофе, а затем присмотрелся. У Чимина волосы торчали, будто он пробежался по ним пальцами, папку, которую ему дал Юнги, он держал опасливо, будто её вот-вот могли вырвать из рук. Его галстук был набекрень. Он рухнул в пустовавшее кресло Намджуна, даже не взглянув в сторону Юнги. Его рот немного надулся, это было бы забавно, если бы не выглядело так неебически грустно. — Ну, здаров, детектив Пак, — сказал Юнги, приподняв бровь, удивлённый таким резким изменением в поведении. — И тебе доброе утро? Чимин склонил голову с равнодушным взглядом. Его лицо казалось слегка вымученным, будто сдавленным под мыслями, пробегавшими в голове, пропитанными страхом и подожжёнными раздражением. Он ничего не сказал — просто пялился на свою обувь, и Юнги решил оставить его так, попивая свой кофе и вырисовывая на белой доске временну́ю линию для дела. Кажется, он начал понимать, что произошло. Юнги вчера удивился тому, как Чимин напирал, чтобы они работали над делом. Его мысли настолько сосредоточились на мысли о справедливости, об исключении существующей опасности, что он опустил факт того, что дело передали новичку и разжалованному полицейскому. Он был сбит с толку тем, что Чимин не был расстроен, что активно пытался найти зацепку, что даже в первую очередь связался с Юнги. Может, это было признаком непосредственности. Или, может, идеализма. Что бы то ни было, это дитя точно было расстроено. Чимин слегка прочистил горло. — Сонбэним, — сказал он, дожидаясь, пока Юнги не закряхтит в ответ. — В прошлый раз, когда вы работали над этим делом, вы чувствовали себя в опасности? Юнги остановил руку над доской. Вопрос ему показался до странного мерзким, все слоги скрутились и утяжелились под значением, он сжал губы. — Что ты имеешь в виду? — Мне кажется, что-то прилипло к моим ботинкам. — Челюсть Чимина напряглась. — Ты считаешь, за тобой следят? — Я знаю это. Юнги пробежался рукой по волосам, подавляя медленную дрожь, угрожающую вот-вот пройти сквозь него. — Что же, если это тебя как-то успокоит, ты не один. — И за тобой? — Поднявшись, чтобы усесться на самом краю сиденья, Чимин смотрел с подозрением. — Этим утром нашёл у себя прослушку в гостиной. Поэтому и сказал тебе прийти пораньше, — сказал Юнги. — Из-за этого и новой зацепки. Не хочешь рассказать? Чимин всё ещё взволнован, подумалось Юнги. Его рот был изогнут в очевидно несчастливой дуге. Его пальцы, пробегающиеся по файлам в папке в поиске блокнота Тэхёна, двигались бесцельно, ища слепо, разум был где-то совсем далеко. Эта картинка кардинально отличалась от желающего-угодить новичка, которого Юнги видел вчера. От этого Юнги стало слегка не по себе. — Поможет просто не думать об этом, — сказал Юнги. — И если спать со стволом под подушкой. — Спасибо, сонбэним, — закатывание глаз, — так мне будет гораздо спокойнее. Прошла пара минут, в течение которых Юнги шатался по комнате, чувствуя неловкость. Затем он выкинул себя из этого состояния и протянул Чимину термос. Пока Чимин наливал себе кофе — он пялился в свою чашку, будто гуща в ней содержала ответы на все вопросы вселенной и не только. Был ли он удивлён, что за ними уже кто-то следит? Он не мог сказать точно. Это случалось и в прошлый раз. Прослушка, помехи в телефонных звонках и лица в толпе, встречавшиеся слишком часто, чтобы оказаться простым совпадением. Юнги записывал свои подозрения. Тэхён себе, конечно, врагов горы нажил, как законных, так и от законов отрекавшихся, это могли быть и те, и другие. Скорее всего, кто бы то ни был, он участвовал в структуре командования, давившей на закрытие дела. Так или иначе, смысла о таком волноваться не было. — Я могу прийти к тебе, если хочешь, — предложил Юнги. — Посмотрим, есть ли там прослушка. По крайней мере выспишься хорошенько без страха, что за тобой следят. — Вы можете? — засверкали у Чимина глаза. — Не то чтобы я очень занят. — Юнги пожал плечами и передал Чимину термос с кофе. — Спасибо, сонбэним. — Чувствую себя старым, когда ты меня так зовёшь, — вздохнул Юнги. — Можешь звать меня просто Юнги. — Но я же только новичок. — Но я из-за тебя себя чувствую дедом. Меня разжаловали сюда, в преисподнюю, до того, как кто-то из моей старой команды мог бы начать меня так звать. Просто странно слышать, — Юнги фыркнул на неуверенное выражение лица Чимина. — Давай, мелкий, я даю тебе разрешение отбросить формальности. Хватай и беги. — Юн… ги, — нахмурился Чимин и скорчился. — Мне не нравится. Как-то странно ощущается. Неуважительно. Юнги закатил глаза. Конечно, Экстраординарные такого пай-мальчика наёбывают. Когда Юнги пришёл в участок, он был проблемным новеньким, всегда занимался чем-то своим и отлынивал от бумажных работ. Он, на его памяти, никогда не делал кофе никому, кроме себя. — Тогда зови меня хёном. Ты не намного младше Намджуна, он тоже зовёт меня так. Чимин снова скорчился на это, промямлил «Юнги-хён», чтобы проверить, лучше звучит или нет. Судя по всему, да. Он попробовал снова. — Йа, сфокусируйся, — вздохнул Юнги, похлопав по доске. — Ты мне про блокнот расскажешь или нет? Чимин кивнул и, казалось, немного приободрился. Он раскрыл блокнот на первой странице, Юнги еле сдержал тяжёлый вздох. Блокнот немало потрепался — страницы пропитались влагой и затвердели, но Мин помнил, как Тэхён вечно таскался с этими бумажками. Он всё время записывал в него что-то. Юнги однажды пошутил, что Тэхён совсем не похож на тех, кто может спокойно сесть и начать писать, но парень на это просто улыбнулся и сказал, что у него голова перегружена. Лучше всё записывать, хён. Что, если кому-то это однажды пригодится? — Итак, он использовал шифр, который был частью маркетинговой уловки Кока-колы в 2006, — начал Чимин. — Я тогда учился в школе, помню, как решал. Маркетинговая уловка от Кока-колы. Как по-Тэхёновски. — Покажи мне. Чимин показал. Шифр достаточно прост, если понять, как он работает, но как Тэхён пользовался им, словно вторым языком? Юнги забрал блокнот у Чимина и пролистал его. В блокноте ориентировочно было более 200 страниц мелкого опрятного почерка и странных рисуночков Тэхёна. Шесть страниц были заполнены чем-то вроде зашифрованных адресов. Страница телефонных номеров, которые не отвечают на звонки. Юнги знал каждую страничку, он сотни лет над ними просидел, он знал многое оттуда. — Ты решил это в 2006 и до сих пор помнишь? — Я… Я очень хотел велосипед. — Чимин немного покраснел от стыда. — В тот год мы пили много колы. — Мы? — Со школьным другом. Он тоже очень хотел велосипед, — Чимин застенчиво почесал макушку. — Мы в этом поднатаскались — обменивались записками, используя этот код, и так далее. Юнги мысленно сделал заметку позже перепроверить эту историю. Он тайно платил криптологам, чтобы они безуспешно работали, а тут из ниоткуда заявился новичок и узнал код с первого взгляда? Да каковы шансы? Чимин, похоже, угадал мысли Юнги и поёжился в дискомфорте на сидении. — Все дети горели этим, — в свою защиту сказал он. — Я выиграл машинку на радиоуправлении. — Не велосипед? — Не-а. — Передадим это кому-нибудь в информатике, — хмыкнул Юнги, засунув блокнот в пакетик. — У них есть программы, анализирующие картинки, так быстрее разберёмся. — Я могу занести им по пути. — Я сам, — отмахнулся от него Юнги. — Не волнуйся. — Ты уверен… — Я сам, Чимин. Чимин немного нахмурился. Юнги отвернулся к доске. Он знал, что Чимин с подозрением отнёсся к такому упорству, но ему плевать. Судя по некоторым параграфам, что Чимин уже перевёл, блокнот был, по сути, личным дневником. И если Тэхён писал о нём, о них, тогда в блокноте есть много вещей, которые Юнги хотел бы увидеть первым. — Хорошо, — сказал он, похлопав по доске. — Давай деконструктируем эту сучку. Всё оказалось предельно ясно. По всем радарам возле штыка в 2015 показался доложенный всплеск криминальной активности Экстраординарных. Юнги помнил долгие ночи, проведённые в засаде в самых пострадавших районах, не понимая, что происходит. Он помнил, как Хосок доложил, что одно из тел, оставшихся после атаки какой-то банды, имело не одну, а две способности. О чём раньше никогда не слышали. Всё в Стыке менялось, менялось в худшую сторону, и никто не понимал почему. — Там были замешаны несколько больших банд. Зелёный дракон. Фолки. Чёрный клевер. Даже Туз, но отель был под именем Нефритовый Клык. — Я знаю его, — кивнул Чимин. — У них есть несколько клубов. Говорят, что их лидер — телекинетик. — Кукловод, — сказал Юнги. — Да, это он. Так или иначе, мы типа расследовали всё это, пытаясь найти причину. Иногда одна банда подводит другую, не успеваешь и глазом моргнуть, как в это втягивается весь город, разбивая его на два лагеря. Мы не особо преуспели. Никто не пробалтывался, что бы ни происходило — держалось в строжайшем секрете между лучшими стрелками банд. Тогда мы раздобыли информацию об определённом… материале, который был у всех на слуху. — Видео. — По всей видимости, видео. Мы не знаем. Никто в полиции его не видел, — сказал Юнги, снова оперевшись о доску. — Но множество людей, которых я допрашивал, подтвердили его содержание. Чимин сделал глубокий вдох. — Там показывали, как сделать кого-то Экстраординарным? — Да. — Не только Экстраординарные бы за такое убили. Чёрт, я бы убил, — прошептал Чимин, затем вздрогнув от осознания сказанного. — Я имел в виду. — Я знаю, что ты имеешь в виду. Юнги кивнул приободряюще, когда Чимин выглянул из-под чёлки, чтобы посмотреть, не расстроил ли он Юнги. Не совсем тактично так говорить, особенно учитывая то, с каким делом они работали, но Юнги слышал вещи и похуже. Он отключился от всего этого — эмоций у него из-за таких слов возникало не больше, чем от апельсиновой корки. Но он никогда этого не поймёт: от одной идеи стать Экстраординарным у него мурашки шли по коже и кружилась голова. Иметь такую способность, взбеситься и нанести кому-то вред… неважно, как крута сила, неважно, насколько сильнее и лучше бы он стал с ней, он видел и слышал больше чем достаточно пугающих историй, от которых всё это возненавидел. С этим всё становилось неравноправным. Сила, деньги, Экстраординарность — все эти факторы всегда находились под подозрением у Юнги. Их тебе даёт мир, но одновременно они заставляют тебя думать, что мир должен тебе. В более простом мире, в утопичном мире, нет ничего из вышеперечисленного. Люди мотали головой и улыбались, когда он им это говорил. «Нереалистично, — говорили они. — Не знал, что в тебе живёт такой идеалист, Мин». Хотя это не идеализм. Раз уж судить, это его полная противоположность. Юнги знал, что такие миры не существуют. Были бы, Тэхён остался бы жив. Но даже Тэхён считал забавным убеждённость Юнги в том, что три вещи, которых жаждал каждый, на самом деле, были бичом всего мира. Однажды он спросил, сидя напротив него в их привычном кафе: — Если бы ты был Экстраординарным, хён, кем бы ты был? — Никем. Ты знаешь, что я думаю по этому поводу. — Ох, ну же, — протянул Тэхён, подлизываясь и просто умоляя взглядом. — Ты хоть о чём-то же обязательно думал. Просто… как мысленный эксперимент. По фану. Расскажи мне. — Сон, — пробормотал Юнги. — Я бы спал вечность, просыпался, чтобы поесть, и мне не нужны были бы деньги, чтобы работать, и вообще что-то для выживания. — Это так нереалистично. Это же даже не сила. Это просто Спящая красавица без принца Чарминга. — Ты сказал «мыслительный эксперимент». Это значит, что я могу выдумать любое дерьмишко. Маленькие надувшиеся конфетки-губы Тэхёна выглядели просто очаровательно. — Да, но почему ты просто не сказал что-то вроде невидимости? Или супер силы? Кто хочет просто спать? — Тогда ты мне скажи, Тэхён-а, — ответил ему улыбкой Юнги. — Кем бы был ты? Если бы был Экстраординарным? — У меня способностью было бы Счастье. Делать всех счастливыми, — Тэхён нахмурился, скорее всего продумывая все плюсы и минусы такого, потому что он просто обязан был рассмотреть это со всех сторон, Юнги-то знал. — Если ты счастлив, то не творишь хуйню. Если ты счастлив, тогда все те вещи, что ты перечислял раньше: деньги, сила, Экстраординарность — вообще бы ничего не значили. — И как счастье может быть настоящей силой? — Мыслительный эксперимент, — беспристрастно ответил Тэхён. — А ты думаешь, спать нереалистично. Какого хуя, Тэ. Юнги вздохнул. Нечестно, что некоторые люди так хорошо запоминаются, даже если их больше нет. Он снова вернул всё своё внимание к Чимину, уже изучавшему доску. — Здесь говорится, что Тэхён просил увидеться с тобой. За пять дней до инцидента в отеле. Инцидент. Не убийство. Чимину точно эвфемизмы нравятся куда больше, чем другим копам. — Да. — Что случилось? — Он попросил встретиться. Что было немного странно.*** 2015 5 ДНЕЙ, 9 ЧАСОВ, 22 МИНУТЫ
— Пожалуйста, ответь на звонок, хён. — Я ем. — Нет, не ешь. Прошу, хён, просто ответь. — Джин-хён, не мог бы ты?.. — На мне маска для лица. Ответь ты, Намджун. — Но… — Ты слышал его, Намджун. Ответь на этот сраный звонок. Ворчание. Юнги поднял взгляд со своего стула, на котором удобно свернулся калачиком вокруг миски с рисом, который остыл давным-давно, и посмотрел на Намджуна, очевидно тянущегося к телефону. Результат последних ночей, проведённых в засаде, легко читался по фиолетовым теням под его глазами. — Алло? — Он с отвращением взглянул на Юнги, отвечая на звонок. Юнги зубами разорвал пакетик с соусом. Его голова гудела от прерванных на полпути мыслей, поданных большой порцией с закуской в виде изнеможения. Он зевнул и подпрыгнул, стоило Намджуну ударить кулаком по столу. — Что? — Это твой парень. Юнги фыркнул, даже несмотря на то, что его сердце пропустило очень нежеланный, очень неоправданный стук. — Кто, Тэхён? Ха. Наконец-то. — Мы пытались связаться с тобой, — сказал Намджун в трубку. — Где ты пропадал, пацан? — он приостановился, чтобы услышать, что говорил Тэхён, а затем зашёлся лающим смехом. — Не знаю, обижаться мне или смеяться. Юнги протянул руку за телефоном, глуша очередной зевок ладонью. Рядом с ним Джин, безусловно заинтересованный в звонке, точно как сова, моргнул через прорези для глаз на тканевой маске. — Привет, Юнги-хён, — прощебетал Тэхён, когда Юнги сказал хриплое «алло». — Слышал, ты хочешь поговорить со мной. — Давно не виделись, — проворчал Юнги, хотя его внутренности сжались от голоса Тэхёна. — Я писал тебе письма на почту, просил позвонить мне уже три дня как. И для тебя я детектив Мин, мелкий. — Точно. Потому что я звоню тебе из места, где произнести это было бы наилучшей идеей, — протянул Тэхён, Юнги расслышал на заднем плане ритмичное биканье. Грохот грузовиков. Пропускной пункт? Юнги накорябал это на бумаге, Намджун взглянул и лишь пожал плечами. — Ты меня в последнее время игнорировал, хён. Ты знаешь, иногда мне становится одиноко. — У нас нет твоего личного номера, — блефует Юнги. — Иначе мы бы пригласили тебя на ужин в прошлую пятницу. Сокджин сделал тушёное мясо в горшочке. Я сделал шашлык из баранины. Намджун принёс пиво-мороженое. — Ав. Ты правда такой плохой. Затем наступила пауза, какие-то звуки помех, будто Тэхён прикрыл микрофон пальцами. Юнги записал на бумаге «Таксофон». Намджун кивнул и забрал карандаш. «Спроси его про видео», — написал он. Они ждали, когда Тэхён договорит с кем-то на заднем плане. В его голосе звучала та самая притворная и до тошноты приторная протяжность, Юнги даже задумался, не один ли это из так называемых предположительных «клиентов» — какой-нибудь очередной Джон с противоположного угла ринга, которому уже и так слишком много денег. Без сомнений, спустя минуту Тэхён хихикнул низко и пошло, сказал что-то слишком мягко, что Юнги даже не смог разобрать. Юнги сжал тяжёлое стеклянное пресс-папье в кулаке. Он наклонился вперёд, стоило Тэхёну убрать руку с динамика. — Прости, хён, мне нужно идти… Скучаю! Своди меня на свидание! — гаркнул Тэхён в телефон. Он говорил чрезвычайно лживо и пиздецки спокойно. Юнги жутко хотел его слегка ударить. — Хочешь встретиться сегодня? — Ужин? — Не кофе? — Юнги разогнул пальцы. — С тобой всегда один кофе, — заворчал Тэхён. — Давай хоть немного разнообразия. Открылась новая японская забегаловка на нашей улице. Я выряжусь просто шикарно. — Я оденусь… — Юнги нахмурился, — как я. — Мне нравятся те джинсы с дырками на коленях, — Тэхён понизил голос. — А мне нравится твой свитер с длинными рукавами. — Ах, хён. Ты наденешь маску? Намджун лихорадочно тыкал на записку «Спроси его про видео». Юнги его игнорировал. — А пушку брать? — Ты же знаешь, что наручники мне нравятся больше, — захихикал Тэхён. Намджун, стоявший достаточно близко, чтобы слышать, что Тэхён говорил в приёмник, изобразил рвотный позыв. Юнги снова его проигнорировал. — Возьму и шокер с собой. Просто чтобы убедиться, что ты будешь хорошим мальчиком. — Для тебя буду просто пай-мальчиком, — звенящий смех. — Семь. Сегодня. Раздался длинный гудок. Намджун оборачивал провод вокруг пальца, слегка хмурясь в размышлениях. — Он сказал — ужин. Это странно. — Да. С каких это пор Тэхён хочет разнообразия? — спросил Юнги, откидывая голову на плечи и разминая шею, морщась от растяжения мышц. — Всегда либо кофе в том же месте, за тем же столиком, в то же время, либо ничего. И он хочет, чтобы я пришёл вооружённым, не просто с пушкой. Одеться как обычно, но скрыть лицо. Это странно. Намджун перевёл озадаченный взгляд с него на Сокджина. — Это правда странно. Он сказал, что вырядится шикарно, что необычно. Тэхён одевается нормально, чтобы смешаться с толпой. — Это так. — Ты точно будешь в порядке, если пойдёшь один? — А почему нет? — нахмурился Юнги. — Потому что Тэхён очаровашка, а ты не неуязвим. — В ухмылке Намджуна таилось что-то слишком понимающее. — Ты же знаешь, что на него нужно будет надавить, чтобы вытянуть всё дерьмо про то видео, ведь так? Юнги посмотрел на часы. Было почти пять. Ему час ехать до Стыка, полчаса на то, чтобы подготовиться и убедиться, что не возьмёт ничего, что спугнёт Тэхёна. Он начал собирать свою рабочую сумку. — Хён? — Боже, да, Намджун. Мне не два года. С минуту Юнги думал, что Намджун вот-вот скажет что-то, от чего он бы запнулся. Что-то о том, почему Тэхён так открыто с ним флиртовал, к примеру. Или о том, каким дёрганым становился Юнги, когда тот не звонил или исчезал с радаров: Мин проверял каждую статью, которую только видел, пересматривал все камеры наблюдения Стыка. «Он всё ещё преступник, — ожидал Юнги услышать от Намджуна. — Ты неебически далеко заходишь». Но Намджун только поджал губы, напряг челюсти, после выпустил вздох со свистом и закатил глаза. — Я просто сказал. Мы допросили всех, кого можно, а я больше засад не выдержу. Тебе нужно сфокусироваться. Ким Тэхён и его всевидящие глазки, наверное, наша единственная надежда. — Не говори так, — застонал Юнги. — Он однажды дал мне информацию для засады у того чувака с контролем разума, главы борделя. Затем он рассказал парням того чувака, что я вышел на их след, так что они перевезли базу ещё до того, как я смог туда добраться. — Тогда в чём смысл? — Сокджин нахмурился, отчего маска слегка сползла с его лица. — Он дал мне фору в пять минут. Буквально отсчитывал секунды. Этот парень живет благодаря хаосу. — Однажды он окажется в нашем участке. По ту сторону решётки, — вздохнув, сказал Джин и откинулся назад, прикрыв глаза. — А пока что… он нежничает с тобой, Юнги. Используй это. Вытяни из него что-то. Он точно хоть что-то да слышал. — Постоянно слышит. — Улыбка Намджуна была едкой. — Хотя взамен он захочет хороший, сочный секрет, чем же мы пожертвуем? — Оставь это на мне. — Не давай ему ничего чересчур важного. — Он не совсем тупой, Джун-а. Он взвесит мой секрет и даст мне другой, который весит абсолютно столько же. И что мы тогда будем делать с чем-то бесполезным, а? Намджун драматично уселся в кресле. — Этот мир несправедлив. Мы же полиция. Этот пацан должен говорить нам всё, что знает, а не играться нами, как на скрипочке. Сокджин потянулся лениво и поправил маску на лице. — Это то чувство правильного, которое тебя в один день погубит, Ким Намджун. Закончив собираться, Юнги задумался, что же знал Тэхён. Улицы возле реки Хан, названные Стыком, уже многие дни гудели от напряжения. Были пожары, восстание, многочисленные проявления жестокости банд. Экстраординарный по имени Ворон убил и вздёрнул троих на линии электропередач только прошлой ночью. Это, цитируя Сокджина, неебически дикое месиво. Что-то подстёгивало всех этих ублюдков; все незарегистрированные, неконтролируемые Экстраординарные забивали сами вены города. И шепоток об этом видео — единственная имевшаяся у них зацепка. Это вообще возможно? Можно ли обычных людей сделать Экстраординарными? Юнги и наука в целом всегда предполагали, что такими рождаются. Что сила врождённая, прописанная в генах. Как можно сделать кого-то Экстраординарным? Юнги помотал головой, пытаясь её прочистить, помахал остальным и вышел из офиса. Он встретится с Тэхёном менее чем через два часа. До этого ему нужно очистить разум, а то пацан его заболтает и вытянет то, что Юнги не хотелось бы говорить, а затем исчезнет в покрытых дымкой улицах Стыка до того, как Юнги успеет спросить его о чём-то действительно важном. Всё взаправду менялось. Он чувствовал это. Всё развивалось. Стык утопал в насилии, а Ким Тэхён был их ключом ко всему этому дерьму, всегда был. Юнги просто нужно было понять, как провернуть его в замке.*** 2015 5 ДНЕЙ, 6 ЧАСОВ, 43 МИНУТЫ
Пацан всасывал в себя гигантскую тару удона с карри, когда Юнги понял, что уже половина восьмого. Ким Тэхён сидел на диванчике в углу маленького кафе, перед ним стоял стакан с холодным зелёным чаем, он задумчиво хмурился, глядя на свою лапшу, пока Юнги шёл к нему. В магазинчике стоял сильный запах мяса и соуса окономияки. За стойкой стояла женщина, работающая с огнём, извергающимся из пальцев, которым она жарила свинину. На противоположной стороне улицы медленно сама по себе катилась тележка с манду роллами, пока её хозяин курил и медленно следовал за ней. В Стыке Юнги всегда чувствовал беспокойство при виде возможностей Экстраординарных. В остальной части Сеула все держали свои силы при себе, Обыкновенных было куда больше, а самое яркое проявление талантов Юнги видел лишь в попытках бариста в Старбаксе нарисовать на его кофе карикатуру «плохого копа». А вот здесь… Пока он шёл к ресторану, ребёнок перепрыгнул точь-в-точь с одной стороны дороги на другую, крутя ногами, как на велосипеде, в воздухе, но у Юнги всё равно дыхание перехватило, всего на секунду, просто напоминая ему, как его разум до сих пор противился подобным аномалиям. Ему казалось, что он здесь как белая ворона. Что на него смотрели и осуждали, что пренебрегали им за то, что у него за пазухой ничего, кроме одобренного правительством пистолета и пары расплывшихся воспоминаний с детства о тхэквондо. Он думал, какого же всё это для Тэхёна. Тэхёна, кто в этой части был не простым посетителем, а жителем, который ходил, общался и контактировал с Экстраординарными каждый день. Как он это выносил? Как не ломался под их взглядами? Он, должно быть, сделан из материала попрочнее, чем Юнги. Тэхён поднял взгляд, когда Юнги вошёл. Его невинный вид всегда бил под дых. Большие, любопытные глаза и рот, растянутый в лёгкой улыбке, с очень желанными розовыми губами. Его нововыкрашенные в красный цвет волосы сильно прикрывали глаза. С ними он должен был выглядеть твёрже, взрослее: андеркаты и яркие волосы такое творили со всеми. Но каким-то образом красный цвет на Тэхёне делал его младше и уязвимее. — Привет, — сказал он, звуча так любяще. — Привет, хён. Юнги пытался не думать о том, что вытворяло его сердце в груди, освободившееся от преград в виде костей и холодной как лёд логики. Если оно хотело вырваться из грудной клетки, отчасти опьянённое тем, что бы с ним ни делал вид Ким Тэхёна, то ничто в голове Юнги не могло бы его остановить. — Ну, — сказал Тэхён. — Не стой так, сверкая сердечками в глазах, хён! Часики-то тикают. Тридцать минут. Именно столько Ким Тэхён обычно ему и давал. Юнги подтолкнул себя вперёд и сел на диван напротив Тэхёна. Он нахмурился. Тэхён и правда выглядел шикарно. На нём был вязаный свитер, как и просил Юнги, но также на нём был толстый стальной чокер, ловивший свет и блики. В нижней губе было серебряное колечко, ещё одно — в левой брови и большая каффа на ухе, окружавшая правую раковину. По его лицу были размазаны блёстки: золото на скулах и веках, сверкавшее на его смуглой коже. Юнги слегка фыркнул, опустившись на сиденье напротив него. — Наступили тяжкие для тебя времена, Тэхён-щи? У тебя рейтинг упал? — Не шути шутки про шлюх, хён, это не в твоем стиле, — надулся Тэхён. — Я хорошо выгляжу? Он и правда хорошо выглядел. Как и всегда. Он, вполне вероятно, был самой милой вещью на памяти Юнги, даже Намджун раз, может два, признал, что это ебать какой стыд, что его затянуло не на ту сторону боя. — Выглядишь живым, Тэ, — заворчал он, — что самое настоящее чудо, учитывая то, какую хуйню ты мутишь. — Спасибо, полагаю? А я-то уж было подумал, что тебе понравится мой маленький чокер и всё такое. — Наступило молчание, Тэхён игрался со своими кожаными браслетами, а Юнги отчаянно пытался не смотреть на его чокер. — О-о. Ты снова привёл Намджун-хёна, чтобы тот сидел и куксился в углу, наблюдая за нами? — Не, не сегодня. Он и так подумал, что для его стыда достаточно того, что ты застукал его в прошлый раз. Сегодня только ты, я и Сири. — Я рад. Мне нравится Намджун-хён. Я бы не хотел, чтобы он чувствовал себя третьим лишним, когда он мог бы заняться куда более полезными вещами с таким умом. — Он не третий лишний. — Не притворяйся, будто тебе бы самому не хотелось, чтобы здесь сидели только ты и я, хён. — Тэхён пренебрежительно взмахнул рукой. Юнги скрестил руки и опёрся о стену позади. Он на такую очевидную приманку не попадётся. — А если серьёзно, зачем все эти блёстки, Динь-Динь? Тэхён опустил взгляд и пробормотал что-то. Звучало подозрительно похоже на «ему нравится, когда я такой». Он мог говорить о каком-то случайном богатом Джоне с драг фетишем, но всё равно до ужаса странно представлять, как кто-то, как он, мог влюбиться. Тэхён как шальная пуля, у него нет ни настоящей лояльности, ни принадлежности. В день, когда он присягнет в вере кому-то или чему-то, любовь это или ещё что, Юнги придётся вставить пулю в этот поражающе умный мозг. Честно говоря, он не хотел. Желание давно пропало. Дело не только в том, что Тэхён для него что-то значил. Дело не только в том, что каждый раз, когда Юнги смотрел на него, его предательское сердце замирало настолько, что это можно было бы посчитать серьёзной такой медицинской проблемой. Дело не только в этом. Действия Тэхёна было трудно предсказать, но Юнги предпочитал думать, что большая часть его показательной симпатии правдива, несмотря на то, что они находились по разные стороны баррикад. Сама мысль о том, что это смышлёное странное создание умрёт, просто недопустима — как представлять, будто ты стреляешь в щеночка. Забираешь из мира свет. Типа такой сопливой херни. Всё же, если бы это было необходимо, Юнги предпочитал думать, что он бы выстрелил. Он полицейский не без причины. Хотя пока что его взгляд цеплялся за выразительный рот Тэхёна и нежный перелив его огненных волос на фоне тёмных густых бровей. — Как там всё? — сияя, спросил Тэхён. — Сокджин-хён и Хосок-хён… они ещё встречаются? Юнги всё ещё пялился на его рот. Он заставил себя прекратить. — Нет, — сказал Юнги, присматриваясь к чаю Тэхёна. Он недостаточно доверял этому месту и парню, чтобы сделать и глоток. — Они расстались. Это и не совсем отношения были. Скорее просто… эм… соглашение. — Как у нас. — Как… да, как у нас. — Ах. Я всё равно всегда шипперил Намджинов. — Тэхён подмигнул, осторожно наматывая лапшу на палочки. — А как Юна-нуна? Её собака всё ещё врезается в стены? Юнги прикусил язык, чтобы не спросить ненароком, откуда Тэхён это разузнал. Он уже знал ответ. Тэхён просто пожмёт плечами и скажет «у меня есть друзья», а Юнги и так знал, что это правда. У Тэхёна были друзья. Тэхён заводил друзей с той же скоростью и частотой, с которой Намджун что-то ломал. Что, в принципе, физически было невозможным, но вот они сидели, живы-здоровы. Намджун предполагал, что у Тэхёна была Экстраординарная способность, связанная с контролем разума, но Юнги повидал некоторых таких друзей, и все они точно такие, как Тэхён. Этот пацан в обществе как рыба в воде. — Хосок-хён как-то скинул мне довольно кровавую пикчу, — продолжил Тэхён, осторожно наблюдая за Юнги. — Это было так тупо… Я заглянул в телефон прямо перед тем, как начал кому-то отсасывать. Правда не стоило. Это мне обошлось в несколько легко заработанных купюр. Иногда он блефовал. Юнги мог сказать, когда он блефовал в 80% процентах случаев, но иногда он думал, что у Тэхёна много слоёв блефа. Есть выстроенный образ я-просто-милашка-очаровашка-мальчишка, который было легко раскусить. Затем есть ложь с покерфейсом, которая часто сбивала Юнги с ног. Тэхён выглядел как обычный человек, но ум у него был, как у угря с шипами вместо зубов. Юнги знал, что их стоит осторожно обходить стороной. — У Хосока нет твоего номера. — Ах. — Эта яркая, великолепная улыбка. — Зато у меня есть его номер. Юнги обвёл окружение натренированным, осторожным взглядом. Никто не выглядел излишне подозрительно: посетители совершенно по-обычному склонялись над мисками или жадно глотали мясо с шампуров, официантками были в большинстве своём молодые девчонки-школьницы. Пожарный за стойкой хмурился и выглядел неодобрительно, но это всё же нормальный вид в этой части города. Или в любой части города. Юнги, наверное, также помято и неодобрительно выглядел каждое утро до кофе. — У меня здесь нет сообщников, — посмеялся Тэхён, заметив, чем занят парень. — Не волнуйся, хён. Ты есть собираешься? — Я не доверяю тебе. — А что я, отравлю тебя что ли? — Тэхёна, похоже, это задело. — Я бы ни за что этого не сделал, хён. Я бы никогда не сделал тебе больно. — Да? А то я что-то помню, как ты говорил, что у тебя нет привязанностей. — Я иногда делаю исключения. — Взгляд Тэхёна подскочил к Мину. — Для особенных. — Ты сегодня куда более подозрителен, чем обычно, — Юнги сощурился. Когда они были так близко, можно было различить пепельный оттенок на коже Тэхёна. Его прекрасный макияж оказался не в силах спрятать и фиолетовое под его глазами. Когда он клал руки на стол, его длинные пальцы тряслись, это значило одно из трёх: он болен, он под наркотой или он напуган. Юнги не знал, что хуже. — А ты сегодня очень тихий, хён. — Хорошо, заведу разговор. Почему ужин? — Не хотелось кофе. — На что макияж? — Хотел выглядеть как куколка. Милая одежда и макияж делают меня счастливым. Да ты и сам знаешь. — Правда? Я знаю тебя под этой маской, Тэ. Ну же. Прямой вопрос. Зачем всё это? Тэхён улыбнулся, но по напрягшейся челюсти Юнги читал, что парень понял, что проиграл в этой битве. — У Shiseido теперь есть идеальная тоналка для моей кожи. Это просто чудеса, право дело. Я больше не выгляжу как тортик. — У тебя нож в ботинке и лезвие под свитером, — сказал Юнги и схватил парня за запястья, видя, как у Тэхёна расширились глаза. — Что с тобой? — Это ты меня разыскивал, — застенчиво сказал Тэхён, но руку не убрал. — Это ты хотел увидеться со мной, хён. У меня есть шесть номеров, и ты написал мне на каждый. Отправил и письмо по почте дважды. Ты кажешься таким нуждающимся, когда так делаешь, знаешь ведь? Будто влюблённый сталкер. — Прекращай весь этот блеф, Тэ. Ты начинаешь меня беспокоить. Свет мазнул по чокеру Тэхёна, рассыпав созвездия звёзд по его коже. Юнги смотрел на них, следя за тем, как огоньки двигались по рту Тэхёна, мягко болтаясь на месте под челюстью. Его взгляд зацепился за этот чокер — его причудливо выточенные края, затем сталь и шестигранный рубин, лежавший прямо меж ключиц Тэхёна. Было в нём что-то. Что-то, связанное с расположением. — Тэхён-а, — сказал Юнги, подавшись вперёд и крепче обхватив запястье Тэхёна. Его кожа была тёплой в его руке. Очень тёплой, синяк оставить было легче легкого. — До того как я доберусь до всего остального, можешь ненадолго снять эту штуку? — А я всё думал, когда ты попросишь, — сказал Тэхён и отпил холодный чай. Его свободная рука потянулась отбросить волосы, играясь с застёжкой украшения. И Юнги знал. Даже по тому, как Тэхён теребил застёжку, он знал. — Не пугайся, хён. Трудно было не пугаться. Трудно было не чувствовать небольшую, лёгкую дрожь страха, маленькую настороженность. Трудно было не придавать вес плохим предчувствиям, растущим в груди, едва различимым, как дождь на реке, но растущим всё больше и больше, готовым вскоре перелиться через край. Пальцы Тэхёна всё ещё были переплетены с пальцами Юнги, первый кусал губы. Это нервный тик, который Юнги уже упоминал в папке дела на Тэхёна. Это ещё больше накручивало Юнги. Если Тэхён нервничал… — Прошу, хён. Юнги выдохнул, медленно вздохнул. — Хорошо, — сказал он. — Хорошо. Я обещаю, что не испугаюсь. А теперь покажи мне. Тэхён снял чокер медленно, не прерывая зрительный контакт с Юнги. На его шее был шрам. Он был мягко изогнут, почти элегантно, как вторая лёгкая улыбка. Линия швов, которая удерживала рану закрытой, была бледного, пастельно-голубого цвета. У Юнги в груди застыл вздох. Рана не уродовала длинную колонну горла Тэхёна, скорее акцентировала, привлекала к ней внимание, к нему, кому она принадлежала. Тэхён опустил взгляд. Он выглядел растерянно, брови стягивались вместе в неопределённой вине. Неожиданная волна страха и раздражения начала утягивать Юнги вниз. — Какого хуя, Тэхён. — Услышь меня, хён, прошу… — Правила этого соглашения просты. Мы оставляем тебя самому себе, даём тебе защиту свидетеля, если ты не примыкаешь к одной из банд. И вот ты исчезаешь и становишься союзником… кого? — Чайка, — сказал Тэхён слегка вялее обычного, состроил щенячьи глазки, отвлекая себя едой. — Это не банда, это… — Шайка шпаны, которую возглавляет Экстраординарный эмо-пацан. Я знаю. С чего бы? — Потому что он может прятать людей. — Мы можем прятать людей, — яростно сказал Юнги. — Если ты так отчаянно хотел исчезнуть, почему просто не пришёл к нам? — Когда я в последний раз проверял, хён, вы всё ещё были полицейскими, — слабо засмеялся Тэхён. — А я доносчик, но я не доносчик с желанием подохнуть. В любом случае, от такого вам меня не спрятать. Мне нужна Чайка. — Спрятать тебя от чего? — Сначала дай мне мой секрет. — Что? Тэхён… — Ты знаешь, как всё работает, — сказал Тэхён, резко охладев, весь вникнув в бизнес. Он вытянул руку из хватки Юнги и скрестил руки на груди. — Секрет за секрет. Юнги задымил. Но Тэхён просто наблюдал за ним, приподняв одну бровь и порозовев в щеках, оценивая его с нечитаемым лицом. — Хорошо, — заворчал Юнги. — Я поискал информацию на того мужчину, про которого ты мне говорил. В последний раз его видели в Дубаях. Я оповестил парочку знакомых на таможне в Дубаях, если он приедет в Корею, мы узнаем. Это для тебя достаточно хорошо? Теперь расскажи мне. От чего ты так сильно хочешь спрятаться? — То, о чём ты хотел со мной поговорить, — сказал Тэхён, отодвинув от себя тарелку. — Видео. Жестокость. Они думают, я что-то знаю. Юнги выпрямился на сиденье, наклонился, сокращая дистанцию между ними. — А ты знаешь? Тэхён побледнел. Это едва ли заметно: его выражение лица почти не изменилось, но Юнги всё равно приметил разницу. — Я не могу работать над этим делом с тобой, — пробормотал он. — Я и так по уши в опасности. Юнги вздохнул остро. Этого он и боялся. — Что ты знаешь? — Я знаю, что оно существует, — сказал Тэхён, легко метнув взгляд в сторону, будто представляя, что кто-то за ним наблюдал. — Видео существует. Оно есть у одной из банд. — У какой? — Белая Лили. — Что они собираются с ним делать? — Распространить? Экспериментировать? — Тэхён поморщился. — Я не уверен. Но другие хотят его. Клык Джэйд, Клеверы… Они все идут по следу. Здесь почти что война началась. Это всё объясняло. Юнги лихорадочно закивал, пытаясь вспомнить, кого знал из Белой Лили. Никто на ум не приходил. Он не слышал об этой банде, что само по себе странно, а лидер группы не всплывал тут же в голове. — А почему тебе кажется, что ты в опасности? Тэхён помедлил. — Хён… — Смотри. — Юнги вытащил телефон из кармана. — Я отключаю запись. Можешь сказать мне без неё. Я знаю, что ты мне доверяешь. — Ты не можешь… — Улыбка Тэхёна приняла болезненный оттенок. — Я не могу не знать, — отчаянно сказал Юнги. — Прошу, расскажи мне. Минутная тишина. Тэхён игрался с пальцами, снова кусал губу. Его взгляд казался удручённым. Его голос был так безумно тих, когда он заговорил вновь, улыбка на его рту задёргалась. — Потому что я видел его, хён. — В… Видео? — Видео. — Знаешь людей, которые тоже его смотрели? — пиздец. — Да, — голос Тэхёна сломался. Они убили бы его за информацию, банды. Убили бы или ещё хуже. Юнги чувствовал, как по венам бился лёд. Говорить было трудно. — Думаю, будет лучше, если ты пойдёшь со мной. — Я знал, что ты так скажешь, — произнёс, бледно улыбаясь. — Знаешь же, что не могу. Хотя я принёс тебе кое-что. Он снял каффу. Внутри была заткнутая в полый металл свёрнутая бумажка, которую он аккуратно достал для Юнги. Юнги протолкнул её под циферблат часов. Он прочитает её позже. — Тэхён-а. Послушай… — начал Юнги, но резко раздался выстрел. Громкий и острый, вспышками стаккато — из пулемёта. Юнги подпрыгнул, потянувшись за ружьём. Вокруг него все посетители побросали палочки и также вскочили, вытягиваясь, чтобы увидеть, что происходило снаружи. — Какого хуя? — Пригнись, хён, — прошипел Тэхён, расширив глаза. — Они не должны видеть тебя со мной. Юнги нырнул под стол, на секунду и Тэхён оказался там, с глазами в пять рублей и пальцем, прижатым к губам. Юнги увидел, как чьи-то ботинки прошагали мимо их столика. Голоса стихли, всё в ресторане погрузилось в мёртвую тишину. Снаружи кто-то закричал и затих в считанные секунды. Запах жареного мяса переплёлся с дымом оружия. Юнги отправил быстрое сообщение Намджуну. Просто тревога и геолокация. Когда он снова поднял взгляд, Тэхён находился в паре миллиметров от него, смотря так мягко. Юнги изучал его лицо. Было в нём что-то, какая-то эмоция за внешним лоском игривой манеры и дешёвых трюков. Его приободряющая улыбка была хитрой и странной, совсем немного меланхоличной, будто кто-то изучал игру, которую они проиграли, искал способы изменить всё, если выпадет второй шанс. Тэхён невесомо дотронулся до его челюсти. Его глаза стали ещё темнее от фиолетовых теней под столом. Он наклонился ближе, дыханием легко щекоча ухо Юнги. — Хён, правда, прости, — сказал он, и это самая честная вещь, которую Юнги от него когда-либо слышал. — Но я не могу работать над этим делом. Ты понимаешь почему. Юнги подумал о том, чтобы ухватиться за него. Департаменту Тэхён был необходим — и шутить не надо, как сильно. Более того, Юнги знал его с тех пор, как пришёл в отдел два года назад. Юнги всегда справлялся с этим… справлялся с ним. И всё это время Тэхён был спокоен-как-и-желал и невозмутим. Юнги никогда не видел его напуганным, никогда не видел, как он хотел бы исчезнуть. Ему это не нравилось. — Мне так жаль, хён, — сказал Тэхён. — Мне пора идти. Буду на связи. Где-то раздался крик и взрыв огня. Жар обдал щиколотки Юнги, затем холод, стремительно расползшийся по полу ресторана. Он слышал, как гнётся и ломается металл, раскалывается дерево и пение высокого сладкого голоса. Всё это пугало, сталкивалось слишком много сил, слишком много и одновременно. Он почувствовал странную тяжесть в конечностях, вязкую сонливость. Кто-то снаружи прокричал имя Тэхёна. Разбилось стекло. Пение стало громче. Юнги был слегка сонливым и размышлял, не выдумал ли неожиданные искорки слёз в глазах Тэхёна, мягкий мазок губ Тэхёна по уголку губ. Прошёптанное «до свидания». Наверное, правда воображение разыгралось. Когда он моргнул вновь, Тэхён исчез.*** НАШИ ДНИ
Чимин откинулся на стуле Намджуна, хмурясь и пытаясь всё осмыслить. — И в следующий раз ты его увидел в?.. — В отеле. — Юнги сжал челюсти. — Хм… Там было много всего. В записке, которую Тэхён дал Юнги, было накорябано послание, ведшее в вымышленное место под названием Дом Идэна. Старое здание в Пучхоне, ничего не значившее ни для Юнги, ни для других следователей, разделившихся и обыскавших здание от и до. Банда Белая Лили никогда не мелькала в расследованиях полиции. Тэхён отказывался передавать информацию, боясь поставить себя в опасное положение, и пять дней не выходил на связь. — И затем, на пятый день, он позвонил и попросил защиты в обмен на информацию. — Что изменилось? — Я не знаю. — Юнги смотрел в пустоту. Чимин посмотрел на даты. 29 декабря 2015 Тэхён попросил помощи. Его соединили не с Юнги, а с детективом, который той ночью отсиживал свою смену и которого потом перевели в Ильсан. Детектив перевёл его на линию преступления Эстраординарных, и в конце концов он оказался на связи с Сокджином. — Он сказал, что в Тузе будет какая-то встреча, — объяснил Юнги. — Что-то вроде групповой встречи для сообщников. Внутри прятались Белая Лили. По словам Тэ, другие банды решили, что найдут их, если будут работать вместе. Он сказал, что даст имена посетителей в обмен на политубежище за границей. — Звучит очень отчаянно. — Я сам этого никак понять не могу, — сказал Юнги. — Тэхён знал, что он в опасности. Почему он предложил идти прямиком в это место? Но к этому моменту в деле уже были замешаны и шеф полиции, и суперинтендант, так что сомневаюсь, что у него был выбор. Он предложил сделку, полиция согласилась, оставалось идти до победного. Я говорил ему… Я сам ему это сказал. Они заставили меня. — А имена? — Чимин решил не обращать внимания на дрожь в голосе Юнги. — Так и не получили. — Тогда нужно это разузнать. — Чимин кивнул. — Достоверность видео, люди, настроенные против Тэхёна, и те, кто был на встрече в Тузе. В отеле есть камеры? — Думаешь, я не пытался? Всё подчистили. — И эта Чайка. Ты когда-то общался с ним? — Скрывается, — вздохнув, сказал Юнги. — Я заплатил полдюжине банд, чтобы те сообщили мне, если будут вести о пареньке. Я не знаю, как он выглядит и как его зовут. Только это тупое прозвище. — Проверял чёрные коробки в фургонах доставки? — Тоже подчищено. — Отпечатки? Судмедэкспертиза? — Отпечатки нераспознаваемые. — Юнги сполз вниз по стене. — Шеф отдела запретил нам продолжать расследование, сказав, что мы и так испортили место преступления во время… неавторизованной операции. Чимин опустил лицо в ладони, в груди закружилось неожиданное отчаяние. — ДНК? Я знаю, что нет… что нет судмедэкспертизы, кроме тех огрызков, что вытащил для тебя Хосок. Но они же могли провести ДНК тест и не предоставить его результаты? — Возможно. — По позвоночнику Юнги прокралась неожиданная дрожь. — Хотя мы никогда этого не узнаем. Только если не ворвёмся в архивы судмедэкспертов. — Я могу. — Чимин пожал плечами. — Не глупи, — скептически посмотрел на него Юнги. — Они нелегально скрыли от тебя информацию. Значит, и получать нам её тоже нелегально. — Где же твоя добросовестность полицейского, пацан? — заупрямился Юнги. Чимин снова пожал плечами. Если они скинули ему дело, ожидая его проёба, как он предполагал, тогда и добросовестность его может пойти нахуй и там же сдохнуть. Люди погибают из-за убийств Призрака. Если не раскрыть это дело, то всё зайдёт в тупик и опасность только усилится. Что есть один украденный документ по делу против возможного отстранения? — Не время для идиотизма. — Взгляд Юнги пронизывал до костей. — Чимин-а, если ты сглупишь и попадёшься, тогда дело перейдёт ещё к кому-нибудь. Кому-то, кого можно будет подкупить, и тогда его обвинят в плохой успеваемости. — Но всё же… Если они делали ДНК, тогда мы сможем узнать, кто был в отеле. — Только из-за того, что ты уже достал мне стоящую зацепку, я не подозреваю тебя в подкупе, — прошипел Юнги. — И, честно говоря, я правда лучше бы работал над этим делом с новичком, чем с каким-то скомпрометированным офицером, который бы пытался меня саботировать. — Ты правда совсем не веришь в систему, хён? — Ты не понимаешь? Моя вера в систему погибла с этим делом, — огрызнулся Юнги. — Везде тупики. И если тупика нет сегодня, он будет завтра. — Ты уже совсем сдался, да? — Чимин вскинул руки. По лицу Юнги пробежала вспышка злости. — Сдался? — проскрипел он, конвульсивно сглотнув. — Сдался? Для тебя это всего лишь стопка бумаг и очень мудрёный пазл, Чимин. Я знал этого парня. Я знал его. Если твоя команда снова хочет кинуть мне и этому делу огрызки, тогда я не позволю тебе проебаться. Даже если ты захочешь. Даже если они того захотят. Ты это понимаешь? Юнги слегка поднял голос и, похоже, осознал это, сжимая кулаки. Он сделал вдох и выпустил воздух обратно. — Просто… — Юнги надавил на переносицу. — Давай будем делать всё как положено. Никаких краж судмедэкспертизы. Хорошо? Мы перейдём эту границу, если будем вынуждены. — Мы сейчас стоим прямо на метафорической границе. Ты не можешь говорить «нет» на все способы расследования, что приходят мне на ум. Ты не можешь работать над этим делом в таком же темпе, с каким ты раскрываешь все эти забытые дела… — Пак Чимин. — Юнги был в лютой ярости. — Не смей красть. Не смей позволять кому-то отстранять тебя от дела. — Его голос слегка сломался, на лице отразилось что-то беспокойное, и неожиданно вихрь эмоций скривил его выражение. — Это дело просто дохуя для меня значит. Настолько, что трудно снова над ним работать. Настолько, что трудно говорить о нём. Даже не смей ставить его под угрозу или считать, что мне плевать. Ты думаешь, я хочу каждое предложение отвергать? Я просто пытаюсь не предаваться иллюзиям! От раздражения у Чимина скрутило живот. Если бы они раскрыли это дело, если бы нашли достаточно причин, чтобы по крайней мере провести обыск в отеле, тогда смогли бы, если что, и потребовать записи из архивов. Тогда они были бы куда ближе к поимке убийцы, который сейчас был очень важен. Это дело — ступень на лестнице, ведущей к другому, ещё более обширному; холодный компаньон горящей, жгучей проблемы, — и он поверить не мог, что Юнги правда думал иначе. Он поверить не мог, что все вокруг сидели сложа руки, позволяя убийствам продолжаться, и неважно, преступник — жертва или нет. Разве то, что ты со Стыка, делает тебя тут же государственным преступником? И вот так вот работает система? Разве справедливость не должна быть для всех, со Стыка ты или нет? — То есть это правда? — Раздражение в Чимине заставило его спросить это. — Что правда? — То, что говорят детективы в Экстраординарных о тебе, — усмехнувшись, сказал Чимин. — О тебе и Тэхёне… — Подумай хорошенько о том, что пытаешься сказать. — Взгляд, который обратил на него Юнги, был полон чистого яда. Чимин медленно вздохнул, содрогнувшись. Он взглянул на Юнги, на его глаза и фиолетовый, окружавший их, бледное лицо, ярость и грусть, искажавшие его рот, а затем на фотографии и бумаги на столе перед собой. Подкрадывавшийся ужас застыл в груди. Он был в дурном настроении весь день, вот и голова из-за этого была мутная. Он не был уверен, из-за чего это случилось: возможно, из-за событий этим утром или из-за несправедливости, что окутывала это дело. Что бы то ни было, из-за этого у него в голове была путаница. Он правда хотел разгадать эту головоломку, распутать её и представить своим коллегам в виде «пошёл нахуй» подарочка. Он правда хотел поймать Призрака как можно скорее. Но Юнги был прав — это не стоило подрывания всего дела. Только не сейчас, когда его заново открыли, не когда Тэхён так долго ждал справедливости. — Прости, — сказал Чимин искренне. — Прости меня, хён. Я перешёл черту. — Похуй, не важно. — Юнги вздрогнул и помотал головой. — Хён, правда. — Знаю. Просто… хватит вести себя как долбоёб. Иди возьми перерыв. Просмотри документы ещё раз. Взгляни, может, найдёшь что-нибудь, на что нам стоило обратить внимание, но мы не смогли из-за случившегося, как с показаниями ДНК. Может, сейчас всё изменилось и мы можем попробовать сделать всё легально. Без краж. — Без краж. — Увидимся вечером. Наверху, в своём офисе, Сокджин просматривал записи с камер в Стыке, в то время как большинство других сидений были пусты. Чимин вошёл в простор пустых стаканчиков из-под кофе, пакетов из-под чипсов, разбросанных бумаг и перемешанных папок. Посреди хаоса, безмятежно стуча по клавиатуре, сидел Сокджин. — А где все? — Произошло убийство, — сказал Сокджин. — Босс Чёрного клевера. Хосок на месте, осматривает тело. Остальные отправились взглянуть и поискать в окрестности зацепки. — Ох. А мне надо?.. — Чимин повернулся к двери. — О, нет. Шеф отдела сказал передать тебе, чтобы ты оставался здесь и продолжал работать над делом Старлинг. Как оно, кстати? — Ох, как по маслу, хён, — солгал Чимин, упав на стул. Он увидел, как Сокджин взглянул на него через экран компьютера, и пожал плечами. — Насколько это возможно, по крайней мере. Хэй, я могу у тебя кое-что спросить? — Не знаю, можешь ли? — Сокджин вопросительно приподнял бровь. — Пожалуйста, — поправил себя Чимин, не оставив попыток для сопротивления. — Пожалуйста, можно, хён? — Конечно. Я люблю вопросы. — Пальцы Сокджина грациозно летали по клавиатуре. Он сверкнул улыбкой. — Почему Намджуна и Юнги разжаловали, а тебя нет? Что случилось? Разве ты не работал над этим делом вместе с ними? С губ Сокджина слетел лёгкий смешок. — А, это, — начал он тихо. — Я работал с Тэхёном, когда он был жив. Прямо как Юнги и Намджун. Однако я не разделял их одержимости раскрыть дело о его смерти. Помни, что разжаловали их не из-за операции Старлинг. Не из-за того, что Юнги ворвался в отель и поставил под угрозу двадцать полицейских. Всё из-за того, что последовало за этим. — Сокджин упёрся локтями в стол и миленько зевнул. — Безжалостное пренебрежение правилами ради раскрытия дела. Громкие обвинения в сокрытии информации. Двое прославленных полицейских придавали слишком большое значение смерти человека, который во всех смыслах и намерениях своих был не на нашей стороне. Это было дело времени, когда и меня бы это затронуло, я должен был потянуть за ниточки и попросить отстранить меня от дела. О, меня так и не простили, — Сокджин наклонился вперёд и сказал заговорщицки: — Но иногда, чтобы преуспеть в жизни, нужно преклонить голову. Кивать на жалобы тех, кто сильнее тебя. Это то, чего, кажется, Намджун и Юнги никогда не понимали. Вопрос один, Пак Чимин, понимаешь ли это ты? — Я думал, что быть полицейским — значит любить правду. — Но из правды деньги не вытянешь, Чимин-а, — подмигнул Сокджин. — Ровно как и из счастья. Чимин опустил голову на стол. О чём только говорил Джин? Что все копы, возможно, за исключением только Юнги и Намджуна, продажны? Что желание богатства и престижа — единственный мотив для них? — Даже если он был не на нашей стороне, он не заслуживал смерти, — сказал Чимин после долгого молчания. — Никто не заслуживает подобной смерти: в одиночестве, страхе и боли. Никто. — Ох, я согласен с тобой. — Во взгляде Сокджина что-то мелькнуло, он похлопал Чимина по руке. — Поверь мне, Чимин-а, я согласен. Просто есть способы отомстить и поумнее. А ссылка в самый дерьмовый подраздел — довольно сомнительный исход, не правда ли? — Сокджин встал и потянулся. — Я схожу за кофе. Хочешь немного? — Хочу немного душевного покоя. — Чимин ещё глубже зарылся лицом в руки. — Твоё желание для меня закон, пацан, — громко и свободно рассмеялся Сокджин. Когда он ушёл, Чимин быстро скользнул к его компьютеру, свернув окно с каналами видеонаблюдения. У Сокджина, скорее всего, был доступ к архивам судмедэкспертизы, так как именно он главный технический эксперт в преступлениях Экстраординарных. Чимин посматривал, не вернулся ли он, и ввёл номер дела Тэхёна. Выскочил результат, Чимин тут же кликнул по нему, но тут открылось диалоговое окно, предлагающее ввести пароль. Чимин фыркнул. Конечно, всё запаролено. Но было в этом кое-что странное. Последняя дата доступа к файлам была менее десяти минут назад, когда Чимин кликнул на детали, то отобразился IP адрес. IP адрес этого компьютера. Сокджин просматривал этот файл. Чимин закрыл окно и снова открыл камеры, наблюдая за тем, как машина полицейских свернула у Стыка, затем он тут же вернулся на свой стул. Месть — довольно странное слово, верно? Они детективы. Они расследуют. Они всё раскрывают. Они несут справедливость. Мести нет места в лексиконе детективов. Месть — это что-то личное, мотивированное внутренним толчком, что требует возмездия. Чимин щёлкнул языком. Может, Сокджин просто странный. Нет, зачеркнуть это, Сокджин правда был странным. Никто не ест лапшу, заедая её тостами. Он открыл папку и ввёл свой поисковой запрос на компьютере: ввёл «Чайка». Нужно же с чего-то начать, верно? Ему выдало несколько ссылок в более чем шестьдесят файлов дел, зашедших в тупик. Сокджин вернулся, когда парень уже записывал рандомные предложения: «Подозреваемый сказал что-то о том, что его нанял какой-то сообщник Чайки», «Сообщник упомянул о стычке с бандой, которую возглавляет мальчишка, зовущийся Чайкой». Сокджин кинул ему на стол пакетик с соком. — Тебе нужны витамины. Чимин закатил глаза, но всё равно выпил. Он поймал себя на том, что наблюдал за тем, как работал Сокджин; иногда тот посматривал в ответ. Чимин раньше думал, что он самый добрый полицейский в офисе, возможно, так и было, но он поверить не мог, что Сокджин в деле заинтересован был меньше Намджуна или Юнги. Около полудня в коридоре раздался шум шагов и громких голосов. — А, они возвращаются. — Сокджин поднял глаза. — Я пойду поработаю в комнате отдыха. — Чимин собрал свои папки. — Не могу работать здесь, пока они стебутся. — Круть. Я тебя прикрою. Что мне сказать? — Сокджин осмотрел его с головы до ног. — У тебя что, «эти дни»? — Ха-ха, хён. Он постучался в женскую комнату отдыха, дверь ему открыла Хвиин, которая нисколечко не удивилась, увидев его. — Привет, Чимин. Снова хочешь здесь поработать? — Да. Ничего, если?.. — О, заходи. Не стесняйся. Здесь никого, кроме меня. Ёнсун сейчас гонится за каким-то грабителем в Ханнаме. Хвиин выглядела истощённой. Она зевнула и подтянула маску для сна с котёнком повыше на лицо, а затем упала на коврик для сна, пока Чимин всё ещё стоял на пороге, чувствуя себя виноватым. — Прости, я тебя разбудил? Хвиин пренебрежительно махнула рукой, лёжа лицом вниз на подушке. — Тупые засады испортили мне весь режим, — простонала она. — Не могу заснуть, как бы ни старалась. Кто-нибудь, поймайте уже этого ёбаного Призрака. — Я могу пойти поработать в мужскую комнату… — В мужской воняет сигаретами. Можешь поработать здесь. Хэй, я купила кимбап. Хочешь? Он рассказал Хвиин о деле, пока они перекусывали. Она здесь была не новенькой, на самом деле, возможно, именно Чимин и перенял её статус новобранца, но она всё равно знала о том позорном случае. — Я пыталась расспросить об этом Намджуна-сонбэ, когда мы как-то раз пошли выпить вместе, — сказала она. — Но он молчал как партизан. Можно посмотреть на фото этого мальчишки? Ох. Пиздец, он был таким миленьким. — Но всё зашло в тупик. Я про дело. Всё либо неверно записано в докладах, либо в записях, либо было скрыто. Они не хотят, чтобы я это раскрыл. И Юнги-хён сказал, что он не сдался, но я вижу, что надежды у него не особо много. Он просто хватается за соломинку, потому что это очередной шанс. — Ты правда будешь красть судмедэкспертизу? — Сначала я попробую задобрить Хосок-хёна. Что ему нравится? — Спрайт. — Это не поможет. — Возможно, тебе и не придётся его задабривать. Он в прошлый раз помогал чем мог. Он попытается снова, если ты его уговоришь. Чимин вспомнил сердитый взгляд Юнги, когда он пытался давить на него, и застонал. — Да, возможно, только я не очень-то хорошо говорю. — Ты бы сейчас не зависал в женской комнате отдыха, если бы не был очаровашкой, Пак Чимин, — сказала Хвиин, снова зевая. — Умеешь ты говорить. Просто тебе нужно понять, с какой стороны подойти. Чимин продолжил работать после того, как она заснула, он просматривал папки нескольких старых дел, над которыми работал Тэхён. Одно ему показалось особенно интересным, потому что информация была такой уместной, важной и детализированной, что его воображение просто отказывалось представлять, как один мальчик, не вступивший ни в одну из банд в то время, получал данные из круга избранных. Может, Юнги всё же был прав. Тэхён был больше, чем информатор, как говорилось в файлах и отчётах. Он был больше, чем всё это. Может, с этого ему и надо было начинать. С Тэхёна. Он не был уверен, имелась ли у них хоть какая-то информация на Тэхёна, кроме той, что он получил от Юнги и остальных. Он не был уверен, что кто-то вообще пытался составить его досье. Откуда этот пацан вообще взялся? Как он узнавал те вещи, которые, по идее, узнать было невозможно? Сокджин делал ему тест на Экстраординарность, результаты были приложены к файлу и, без сомнений, доказывали, что Тэхён был абсолютно обычным. Тогда как? Хвиин тихонько посапывала рядом с ним. Чимин свернулся калачиком и закрыл глаза. Его голова всё ещё была будто в тумане. Где-то должен был быть подступ к этому делу. Возможно, это было связано с блокнотом… Но даже там Юнги что-то заподозрил и настоял на том, чтобы он сам его отнёс. Было ли это из-за того, что он боялся того, что будет внутри? Если Тэхён писал о нём, если слухи правда… Он не осознал, когда выпал из реальности, но осознал сон, когда тот только начался. Всё было как всегда. Коридоры, прожектора, свет. Что-то тяжёлое и голодное следовало за ним по пятам, так близко, что дыхание ощущалось на самой шее. Так близко, что он знал, если обернётся — тут же погибнет. А впереди него, как всегда, было что-то другое. Кто-то другой. Лёгкая поступь, воздушный смех и влажная кожа. «Помоги», — думал Чимин. Он не хотел снова делать это. Не хотел выбирать, не хотел крови. Он хотел проснуться. Его психотерапевт, приставленный правительством, за те пару раз, когда он с ней встречался, пыталась вывести его в осознанный сон. Привнести хоть какое-то осознание в этот кошмарный пейзаж, чтобы он смог сбежать. Но это не работало. Как только Чимин попадал в сон, он оставался в нём, пока не делал выбор. Он всегда делал правильный выбор. (Правильный, правильный, правильный… откуда ты знаешь, что правильный, Чимини? Может, обернёшься. Может, хоть раз взглянешь, что там, позади.) Нож отдавался тяжестью в руке. Он с трудом сглотнул. «Это нереально, — думал он. — Участок реальный. Хвиин реальна». Если он протянет руку, проснувшись, то нащупает её плечо. Если протянет руку, проснувшись, нащупает мягкое одеяло и кучу бумаг. Этот коридор был только в его воображении. Но его кошмару было глубоко плевать, осознавал ли парень его. Кошмар заканчивался, только когда он выбирал. Он потянулся вперёд и схватил руку перед собой. Она, как обычно, была тёплой, как обычно, сырой от дождя, но что-то в этот раз было другим. Незнакомец рассмеялся и вышел на свет. — Чимин, — сказал он с искажённым от ужаса лицом. — Прошу. Выбери другой вариант. Чимин вздрогнул, съёжившись. Горло сдавило, как будто кто-то налегал на его трахею. Чёрное окрасило края его сна. — Прошу… Прошу, Чимин… — Нет. К-как… Ты… Тварь позади него надвигалась. Чимин ощущал это: голод, жар и злость подбирались к нему. Он чувствовал, как оно подступало, и запаниковал, мышечная память от сотен тысяч повторений одного и того же кошмара сделала своё дело. Он подался вперёд, вставил нож, протолкнул его глубоко и сильно в фигуру перед собой — и руки окрасились красным по самый локоть. Правильный выбор. Правильный выбор. Только в этот раз мир не стал белым. Только в этот раз он не остался один. Чудище позади исчезло, но тело, рухнувшее на него, нет. Кровь не исчезла. Рукоять ножа всё ещё холодилась в его руке, но кровь была такой, такой тёплой. Он закричал. Он не мог остановить, не мог остановить мерзкий звук, вырывавшийся из собственной груди, и кричал. Может быть, если бы он кричал достаточно долго, всё это исчезло бы, огни залили бы это место белым, он остался бы один вновь, понял бы, что сделал правильный выбор. Он всё ещё кричал, когда Хвиин дала ему пощёчину. — Чимин! Боже мой, Чимин, проснись! Ты в порядке. Ты в порядке! Он нащупал её узкие плечи и крепко обнял, жмурясь. Слёзы текли по его лицу. — Это был просто сон, — заворковала Хвиин. — Ты в порядке. Всё хорошо. Воды хочешь? Почему он изменился сейчас? После всех месяцев одного и того же, почему сейчас? Он с трудом сглотнул и всосал в себя половину бутылки воды, которую ему впихнула Хвиин. Его горло саднило, он думал о том, как выставил себя дураком, а беспокойный голос Хвиин продолжал раздаваться в ушах, спрашивая его, что случилось. Что случилось? У Чимина много месяцев был один и тот же кошмар. Больше года. Ему снилось одно и то же, всегда он делал выбор и никогда не видел лицо парня перед собой. Он никогда не слышал его голоса, его никогда не умолял кто-то, кроме тени в темноте. Ему никогда не приходилось всаживать нож, убивать, зная, кто стоял перед ним. Тэхён. Парень из его снов — это Тэхён.