Drawing Dead

Уже конец месяца, и Альфред был на мели. После возвращения Старого Медведя продажа наркотиков резко упала. С неохотой пришлось принять, что Гилберт оказался прав: раньше дела шли хорошо, но теперь, когда босс вернулся, все, словно мыши, попрятались по своим норам, и Джонс не понимал почему. Дело в том, что Иван почти никогда не появлялся в самом ресторане, разве что в азартные ночи. Юноша несколько раз видел его туманными утрами на улице, когда тот ухаживал за подсолнухами, выглядя как призрак, бледный дух, дрейфующий среди ярко-желтых цветов. Но, кроме этого, его присутствие в самом ресторане было редким. Вернее, Альфред догадывался: то, что Иван физически не посещал закусочную, не означало, что он не присутствовал. Казалось, сущность этого холодного на вид человека цеплялась за пространство, как затяжной мороз. Погода снаружи становилась теплее с каждым днём, но внутри ресторана оставалось прохладно. Это заставляло всех работать усерднее, будто они боялись, что стоя на месте, могут замерзнуть. Но сколько бы Джонс ни работал, он не мог платить за квартиру, а чаевых не хватало, чтобы жить в достатке. Люди перестали просить диетическую пепси, но, если просили, они вспоминали, мол, заведение не продает напиток. Как бы американец не пытался избежать этого варианта, но именно отчаяние привело его в ближайшую медицинскую школу, где он простоял более трёх часов. Студенты этого серого и высокого здания очень напоминали Артура, только ворчали меньше, и брови у них были тоньше. Юноша неторопливо пробрался сквозь толпу, поправил пиджак и задумался, не могут же его арестовать за безделье, но успокоил себя тем, что: если полиция всё-таки появится, то слоняться без дела будет наименьшей из его проблем. — Эй! — он сверкнул улыбкой на одного парня, очкастого брюнета с родинкой на подбородке. Студент оглянулся через плечо, словно надеясь, что Альфред заговорит с кем-то другим, и продолжил идти, но Джонс поспешил за ним. — Эй, подожди. Ты ведь знаешь Гилберта, не так ли? Тот повернулся, посмотрел на него холодными фиалковыми глазами и ничего не ответил. — Я просто спрашиваю, потому что пару раз видел, как ты с ним тусовался. За пределами того русского места. Ну, знаешь, с подсолнухами у входа. Улыбка стала шире, скорее отчаянной, чем приветливой. — Видишь ли, Гилберт — мой хороший клиент, и, поскольку ты его друг, я подумал... — Он должен тебе денег? — Э-э... Американец переступил с ноги на ногу. То, с каким явным отвращением говорил этот человек, заставило его усомниться в собственной интуиции. Но он знал, что видел эту пару вместе буквально на днях. Они сидели так близко, соприкасаясь коленями, и говорили шепотом, явно предназначенным только друг другу, хотя брюнет обычно выглядел раздражённый во время этих встреч — возможно, это было просто естественным выражением его лица. — Нет, деньги нет. Вообще-то, я чувствую, что обязан ему, и, как я уже сказал, он мой очень хороший клиент, а учитывая, что ты его друг... Студент сморщил нос. — Ладно, учитывая, что ты его... знакомый..? — Альфред помолчал, ожидая возражений, но их не последовало, и лишь тогда продолжил: — Думаю, что тебя также может заинтересовать то, что я... э-э... что я могу продать. Фиалковые глаза сузились. — Что? — Ну что ж, я с удовольствием объясню. Он сверкнул обаятельной улыбкой, мышцы расслабились: к нему вернулась уверенность. — Во-первых, позволь представиться. Я Альфред. А ты..? — Родерик, — сказал юноша после паузы, не посчитав нужным пожать протянутую руку, поэтому Джонсу пришлось неловко сунуть её обратно в карман. — Родерик, приятно познакомиться . Его большой палец задел лямку своей сумки. Американец тяжело вздохнул. — Видишь ли, мне нравится считать себя кем-то вроде мелкого предпринимателя. Ты ж понимаешь, о чём я говорю? Я просто типичный парень студенческого возраста, который пытается платить аренду и покупает лишь лапшу быстрого приготовления. Только вот продовольственный бизнес больше не приносит доходов. Так что, да, мне пришлось искать другой способ заработать. Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. — Ты говоришь про работу над собой? — студент выпрямился, говоря более плавно. — Значит, ты продаёшь искусство? Музыка? Я искал новых независимых художников для некоторых заказов. — Эм, вообще-то нет, не совсем, — Альфред пошаркал ногами. — В смысле, это не совсем искусство. Слушай, как насчёт того, чтобы я просто показал тебе, что я... — Чао! Альфред! Ю-ху! Знакомый голос заставил американца напрячься. Фиалковый взгляд скользнул за его плечо, а после студент повернулся, чтобы уйти. Джонс предпринял попытку остановить его за руку. — Эй, подожди, мы можем просто не обращать на него внимания. Я начал говорить с тобой первым, так что... — Альфред, дружище! — чья-то рука хлопнула его по плечу, заставив вздрогнуть. Родерик не упустил возможности сбежать. — Ты что, не слышал меня? Юноша почувствовал запах итальянца ещё до того, как увидел его: густая смесь одеколона и сигарного дыма. Улыбка стремительно превратилась в обречённую, наблюдая, как его потенциальный клиент ускользает. Он глубоко вздохнул, попытался убрать с себя руку, но та осталась, и тогда изо всех сил постарался не обращать на неё внимания. — Привет, Феличиано. Альфред лицезрел перед собой младшего брата Варгаса. Этот парень был одет в строгий тёмно-синий костюм, а из его нагрудного кармана распустился розовый цветок, под стать носкам, выглядывавшим из-под брюк. И конечно же, его фирменная шляпа была сдвинута на лоб, словно, всем своим существом дразня Джонса. — Вообще я собирался прогуляться, но увидел, что ты пытаешься что-то продать. Молодой человек широко улыбнулся и склонил голову набок. Солнечный свет отражался в его глазах, как в лужах расплавленного меда. – Кажется, тебе тяжело, я прав? — На самом деле, я думаю, что как раз собирался продать, прежде чем... — американец взглянул на руку на своём плече, на румяные щеки Феличиано и улыбнулся чуть шире. — В смысле, сегодня не паршивый день, и уж точно не потому, что мой продукт не хорош. Я могу доказать это, если ты желаешь рассмотреть возможность покупки... — Это то же самое, что ты продавал в ресторане? Джонс поперхнулся. — Что? — он рассмеялся, громко и прерывисто, позже прочистил горло и продолжил: — Не понимаю, о чём ты... — он инстинктивно огляделся по сторонам, подойдя ближе. — Неужели это было так очевидно? — Оу? Ты пытался сохранить это в секрете? — лицо Варгаса застыло в тревожной гримасе. — Извини, не знал. Но я хотел бы попробовать немного, если ты не будешь против? — Попробовать немного? — теперь настала очередь Альфреда беспокоиться, сжав кулак в кармане. — Фели, я не могу просто так раздавать бесплатные образцы. И поверь, не из жадности. Но, если ты хочешь попробовать, тебе придётся заплатить. Ты можешь просто купить немного для пробы, а затем вернуться за большим. Феличиано смерил его пустым, но весёлым взглядом. Его пальцы сжались на плече Альфреда, напоминая о себе. — Почему бы нам не прогуляться? — жестикулируя другой рукой, он продолжил. — Сегодня очень хороший день. — Вообще-то я хотел остаться здесь и закончить кое-какие дела до того, как Артур ... — железная хватка вывела его на тротуар, и он сменил тактику. — Да, хорошо. Давай пройдёмся. — Я рад, что ты согласился, — улыбка Феличиано подтвердила его слова. Он шёл с естественной подпрыгивающей походкой, которой Альфред старался подражать, дабы не отстать. Вокруг них высокие здания тянулись к клубящимся белым облакам. Автомобили ехали и останавливались в переполненном городском движении, и поток пешеходов был ненамного больше. Альфред выругался, обойдя какого-то прохожего, который болтал по телефону. Феличиано что-то тихо промямлил. — Печально, насколько эгоцентричными могут быть некоторые люди, — младший Варгас перешёл улицу, юноша поспешил за ним. — Печально, потому что, если бы они хотя бы немного обращали внимание на своё окружение, они бы поняли, что наступают на ноги другим людям. Разве ты не ненавидишь это, Альфред? Когда люди наступают тебе на пятки? Тот открыл было рот, но заметил блеск в глазах итальянца, явно подразумевавший большее, чем можно было понять из его слов. Он чуть не застонал. Он ненавидел подобные вопросы. Он никогда не знал, что должен был ответить. Джонс решился на откровенность. — Это была случайность. Я не думаю, что он действительно имел ввиду что-то плохое. — Ха. Мой брат считает, что случайностей не бывает. Только глупость, — Феличиано поколебался и рассмеялся. — Видимо, это правильный взгляд на вещи, но, может быть, в этом даже есть какая-то доля правды. — Значит, Ловино думает, что люди делают всё нарочно, просто... глупо. — Альфред старался следить и за разговором, и за непредсказуемым ходом ног другого. — Да, я так и думаю. Но, Альфред, — Варгас поднял на него большие, как у лани, глаза. — Могу я кое-что спросить? Американец споткнулся, ошеломлённый внезапной серьёзностью собеседника. — О, конечно, чувак. Лицо Феличиано смягчилось в улыбке, хотя в глазах всё ещё светилось любопытство. Он снова наклонил голову. — Спасибо, очень мило с твоей стороны! Итак, ты сказал, что я не могу попробовать, пока не куплю, верно? — Совершенно верно. Да, — он поколебался, потом добавил: — Извини, чувак. — Эх, ладно. Знаешь, ты бы купил квартиру, если бы владелец отказался провести экскурсию в первую очередь? Юноша задумчиво нахмурился. —Я... не знаю, это зависит от... как... — О! Или как насчёт того, что в ресторане моей семьи у нас есть блюдо под названием боттарга. Ты ведь не знаешь, что это, верно? — Джонс покачал головой в отрицании. — И что? Ты бы купил это, даже не зная, как выглядит, пахнет, и съедобно ли вообще? — Нет, я... я думаю, что нет. — Ты бы не стал! Потому что клиент любит знать, что покупает, иначе как он может быть уверен, что это не пустая трата времени и денег? — Хей, — Альфред остановился, что заставило Феличиано пошатнуться. — Я могу гарантировать, что ты не потратишь своё время или деньги в пустую. — Забавно, но я гарантирую то же самое. — Варгас рассмеялся и сжал его плечо, сильнее, чем следовало. — Продолжишь идти со мной? Моя машина всего в квартале отсюда, я боюсь гулять в одиночку. Люди в городе могут быть очень страшными. Юноша оглянулся через плечо на длинную полосу тротуара, отделявшую его от места, где он планировал быть. — Хорошо... Конечно, Фели. Не проблема. — Спасибо! Я очень ценю это, — от кончика только что зажжённой сигары потянулась струйка дыма. Варгас вдохнул и снова заговорил. — Ты когда-нибудь пробовал сигару, дружище? Альфред оживился, расширив глаза от удивления. Неужели этот человек, дважды в месяц игравший в карты со Старым Медведем, действительно собирался поделиться с ним одной из своих модных сигар? Губы дрогнули при этой мысли. — Нет. Не пробовал. — Ох, — Феличиано улыбался ему солнечнее, чем небо над головой. — Я думаю, тебе придётся купить одну у меня! Плечи юноши поникли. — Окей, я понял... — его пальцы забарабанили по грубой ткани джинсов. Один карман был набит непроданным товаром, другой же был пуст. — Окей, а что если... мы сможем договориться? — Договориться? Звучит интересно, — итальянец в дорогом костюме улыбнулся сквозь облако дыма. — Как ты хочешь договориться? Американец оглянулся через плечо, в обе стороны. Затем, вздохнув, он достал из кармана прозрачный пакетик и показал ему. — Ты можешь попробовать моё, если дашь попробовать своё. Это будет справедливо? Феличиано задумался. Альфред пытался убедить себя, что это хорошее предложение. Сигара его не очень интересовала, он ведь даже не любил курить, но сегодня ему нужно было что-то продать, и он абсолютно не хотел заслужить репутацию человека, который позволяет людям пробовать его травку бесплатно. Так что, сделка должна сработать. По крайней мере, тогда, возможно, он сможет уйти с чем-то в своём бумажнике, кроме этого согнутого туза червей. Наконец Варгас протянул ему сигару. — Ты передумал? Хорошо! Кажется, этот обмен делает нас друзьями. — Полагаю, что так, — Джонс взял сигару большим и указательным пальцами и сунул сумку с наркотой в ответ. — У меня нет никаких бумажек или расчёток. Если хочешь попробовать это сейчас, то... — Я не хочу курить это, глупый! Я просто хотел посмотреть, — тот наклонил голову, чтобы рассмотреть содержимое сумки. Тот же, в свою очередь, нервно огляделся по сторонам. Они были на людях, среди бела дня, а Феличиано вовсе не старался быть незаметным. Юноша прижался спиной к кирпичной стене соседнего здания, и наблюдал, как тот обнюхивает сумку в своей руке. Губы неуверенно дрогнули, когда он поднёс сигару. — Тебе нравится то, что ты... Внезапно Феличиано разразился смехом. Это почти отвлекло его от неторопливого приближения черного спортивного автомобиля, за которым Альфред наблюдал краем глаза. Смутное предчувствие скопилось в его животе, как и дым в лёгких. — Хей, Фели? — Джонс заставил себя посмотреть в лицо собеседнику, пальцы дёрнулись, стремясь вернуть сумку, которую итальянец теперь перебрасывал из руки в руку. — Феличиано, разве ты говорил, что тебя заберёт брат? — Ах, да! Ловино тоже захочет взглянуть, — Феличиано резко махнул рукой, и эта таинственная машина подъехала к обочине. — Это очень любезно с твоей стороны, Альфред. Спасибо, что подумал о нём. — В чём дело, а? — тонированное стекло со стороны водителя опустилось, открыв вид на солнцезащитные очки на нахмуренном лице. — У нас будут проблемы с этим придурком. Феличиано улыбнулся. Выражение его лица было тёплым, дружелюбным, но его смешок выражал совершенно противоположное. Он подошёл к бордюру и передал сумку американца. — Эй... — Альфред сделал несколько медленных шагов к машине. Сигара без присмотра горела в его руке. — Эй, послушай, это не бесплатная раздача, ясно? Мне нужны деньги, если ты собираешься купить это дерьмо, знай, я беру деньги вперёд. Ловино обратил внимание на взволнованного юношу. Он наклонился, выхватил у Джонса сигару и швырнул её на асфальт. — Ты, закрой рот. Тот прикусил язык, повинуясь, и напряжённо наблюдал, как итальянец достал мешочек с травой для осмотра. Братья переглянулись, и старший понюхал содержимое. С губ Феличиано сорвался смешок. Ловино скосил глаза на звук, усмехаясь. — На твоём месте я б не продавал это здесь, ублюдок, но твоё дерьмо уже говорит за меня, — он швырнул сумку в Джонса, и тот попытался поймать её. Варгас хмыкнул, глядя на дисплей. — Брось, Фели, этот хуесос не представляет угрозы. Совсем. — Тебе следует подумать о месте официанта в нашем ресторане, дружище, — Феличиано улыбнулся и помахал рукой, прежде чем нырнуть на пассажирское сиденье. — Итальянская еда очень вкусная, и, насколько мне известно, люди любят её гораздо больше, чем русскую. — Нет, — нахмурился старший и поправил очки. — Я уже говорил, никаких тупиц, работающих в моём ресторане. Нанять тебя было достаточно. Взревел мотор, и Варгасы отъехали от тротуара. Поднялись затонированные окна машины, так что Альфред не мог видеть водителя, нажавшего на клаксон, тем самым отпугнув толпу пешеходов со своего пути. Затем взвизгнули шины, и братья исчезли за углом. Джонса ошеломлённо глядел им вслед и вдруг, вспомнил, что надо убрать сумку. — Ну, это было разочаровывающе, — вздохнул юноша, засунув большие пальцы за пояс. Обычно он засовывал их в карманы, но сейчас не хотел, напоминать себе о том, что они пусты. Он уже собирался повернуть назад, как услышал очередной знакомый голос. — Альфред Ф. Джонс, где, чёрт возьми, ты пропадаешь? И вот наступила кульминация. Он снова повернулся к тротуару. Машина, стоявшая рядом с ним на холостом ходу, была не такой новой, не такой ухоженной и уж точно не такой дорогой, как у Ловино Варгаса, но облупившаяся зелёная краска, по крайней мере, казалась знакомой. — Эй, Артур! Что такое? — Ты просил подвезти тебя до дома, когда я закончу с учёбой. Ну, я закончил, пошёл на стоянку, а тебя нигде не было видно, — Артур прижал два пальца к веку. — Ты же не думаешь, что я буду ездить по всему Нью-Йорку каждый раз, когда тебе захочется прогуляться. — Извини, приятель. Я потерял счёт времени, — Альфред трусцой бежал за машиной. Если бы он протянул руку, то смог бы коснуться шелушащейся ржавчины под зеркалом. Кёркленд слегка улыбнулся. — Да неужели? Наверное, это совпадение, но я тоже кое-что потерял. «Опять началось», — подумал юноша. Артур использовал свой дополнительный суетливый британский акцент, который был хуже, чем его обычный суетливый британский акцент. Джонс всё равно ухмыльнулся. — Да? И что же? Мужчина что-то промычал, и его следующие слова прозвучали, как сахар. — А ты уверен, что правда ничего не знаешь? — Откуда мне знать, что... — Моя травка, Альфред, — прошипел англичанин, высовываясь из окна машины. Выражение фальшивого веселья исчезло с его лица. Он посмотрел вперёд, включил сигнал поворота и жестом показал ему, куда заворачивать. — Что? — лицо Джонса исказилось в преувеличенном замешательстве. — Чувак, ты обвиняешь меня в том, что я курю твою травку? — Тише, — Кёркленд огляделся, провёл рукой по волосам и вздохнул. — Честно говоря, я не хочу, чтобы в кампусе знали о моих делах. Не успею я оглянуться, как у меня появятся двадцать новых друзей, которые захотят прийти, — он фыркнул, хмурясь от отвращения. — Нет-нет. Мне уже не раз приходилось увиливать от этой треклятой лягушки, Франциска Бонфуа. Стоило один раз мне забыть мой чертов одеколон, и теперь этот ублюдок хочет сделать меня съедобным. Вот же придурок. — Звучит грубо, — Альфред помолчал, слегка пожав плечами. — Послушай, Арти, я должен... — Я скажу тебе, что ты должен. Внезапно в окно влетела маленькая синяя коробочка. Альфред прижал ее к груди. Прочитав этикетку, он издал резкий смешок. — Чувак, ты заставил меня сделать много странного, извращённого дерьма за эти годы, — сказал он, понизив голос. — Но сейчас, прямо сейчас? — Да, чувак, — Артур снова включил поворотник. — Если ты не виновен, как ты утверждаешь, тебе не о чем волноваться. Разве не так? Джонс остановился. Кёркленд взглянул в зеркало заднего вида и тоже остановился. Они смотрели друг на друга в молчаливом напряжении какое-то время, и наконец американец заговорил: — Ты мне не веришь? Хорошо. Я перешагну через себя и пойду поссу в твою честь, — юноша потряс коробку в руке. — Ты можешь клонировать меня позже или сделать любую другую извращённую вещь, которую ты там запланировал. Британец не обратил на него внимания. — Сбегай в аптеку, там есть туалет. И сделай это быстро. Я подожду тебя здесь. С этими словами Артур съехал с обочины. Двигатель лязгнул в громком, тяжёлом скуле. Юноша смотрел на красное свечение задних фар и стонал про себя, а затем повернулся и направился в аптеку. Оказавшись в кабинке туалета, он разорвал картонную коробку, осмотрел маленький пластиковый стаканчик внутри и закатил глаза, борясь с молнией. Ему не о чем было беспокоиться. Он не виновен — по крайней мере, не в том, в чём обвиняли его. И это напомнило ему... — Чёрт, — Альфред выудил из кармана джинс пластиковый пакет, уставился на маленькие крошащиеся зелёные бутоны внутри и разделил их пальцами. Это самая компрометирующая улика против него, не так ли? Взгляд скользнул от сумки к унитазу. — Нет... нет, нет, к чёрту это, — он передвинул сумку за спину. — Артур может обыскать меня, — но запнулся, когда до него дошёл полный смысл обыска на месте преступления. Это может быть... неловко. Альфред закончил, изучил инструкцию и опустил внутрь маленькую пластиковую палочку. Раздражённо фыркнув, он вытер руки о джинсы и прислонился к двери кабинки. Пять минут. У него было пять минут, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Это был слишком долгий отрезок времени для размышлений, но недостаточно длинный, чтобы собрать воедино что-то большее, чем мимолетные разочарования. Например, как Артур всё ещё контролировал его, предъявляя требования, как будто они не расстались несколько месяцев назад. Или о том, как Феличиано Варгас помешал единственной продаже за день, только чтобы рассмеяться ему в лицо вместе с братом. Да и вообще, что это было? Однако, копания в воспоминаниях вернули юношу к лавандовым глазам и дымчатой улыбке. Он подумал о хриплом тембре мужского голоса и о том, как холодные и грубые руки касались ладоней Альфреда. Он ненароком провёл по внутренней стороне запястья, чтобы напомнить себе об этом ощущении, а после, с упоением наблюдал, как волны мурашек пробежали по коже. Хлопнувшая дверь кабинки вернула его в реальность. — Чёрт... — Джонс вздрогнул, чуть не опрокинув банку с мочой. — У Вас всё хорошо? — раздался голос из соседней кабинки. — Ага! Да. Я в норме. Спасибо, — американец нервно рассмеялся, кашлянул и взял свой тест. Маленькая розовая линия указывала на отрицательный результат, как он и предполагал. Это физическое доказательство его победы над Кёрклендом. С этой мыслью он вылил содержимое баночки в унитаз, выбросил мусор и вышел помыть руки. Его отражение было отражением победителя. Победил... но всё равно был сломлен. Закрепив тест-палочку полоской бумажного полотенца, он ждал, пока Артур его поднимет. — Хей! — Альфред улыбнулся. Их подержанный (или третий, или четвёртый) «Форд» волочился по дороге. — У меня доставка для мистера засранца Кёркленда, получите, распишитесь. — Засранец Кёркленд. Очень остроумно. А теперь садись в... — успел крикнуть Артур, как тут тест Джонса на наркотики влетел в окно. Британец успел увернуться, и его удивление сменилось раздражением. — Альфред. — Что? Ты ведь этого хотел, разве нет? — Садись в машину и возьми это. — Или надо было принести ещё и обоссаный стаканчик? Я могу вернуться и забрать его. — Садись уже. Такой тон не допускал возражений, но Альфреду хотелось ещё поспорить. В конце концов, он знал, что и без этого будет много поводов для ссор, так что он не как не усугублял ситуацию. — Видишь? — он запрыгнул на пассажирское сиденье и поднял палочку. — Это, с Вашего позволения, государь, отрицательный результат. А значит, что ты официально приглашен пойти нахуй. Артур взглянул на выцветшую розовую линию. Он не выглядел удивлённым. На самом деле, его лицо не изменилось. — Ну, значит ты продаешь его. «Блять». Улыбка Альфреда дрогнула. — С чего ты взял, что я... — Альфред, пожалуйста, — зелёные глаза встретились с голубыми в зеркале заднего вида. Кёркленд выглядел усталым. Он всегда выглядел усталым. — Имей хоть немного совести. Юноша тяжело вздохнул. Он наблюдал, как за его окном с утробным рёвом движется транспорт. Из единственного автомобильного динамика слабо доносилась музыка, остальные были разбиты. Песня играла знакомая, одна из старых кассет, потому что эта чёртова машина и так достаточно стара, чтобы всё ещё принимать кассеты. Наконец американец бросил пакет с марихуаной на приборную панель. — Я просто пытался заработать денег. Лицо Кёркленда выражало не совсем удивление, скорее что-то приближенное, но в тоже время нет. Это был взгляд человека, который готовился к худшему, но, несмотря на это, надеялся на что-то другое. Нечто лучшее. Альфред посчитал, что это разочарование. — И давно ты этим занимаешься? — слишком тихо спросил Артур. Джонс пожал плечами и начал играть с ручкой, решив смотреть куда угодно, только не на мужчину. — Если честно, достаточно давно. Я даже немного удивлён, что ты заметил только сейчас. — Ну, я не курю каждый день. И мы проходили медосмотр. Я был вынужден сделать перерыв, — он смотрел на дорогу, стараясь не встречаться со взглядом юноши, сидящего сзади. — Альфред... я знаю, что ты хотел как лучше. — Пожалуйста, только не начинай, — тот кинул на того быстрый взгляд. — В смысле, да, просто... — Ты хотел как лучше, — повторили ему. — И всё же ты должен понимать, что это, по сути, мои деньги, которые ты зарабатываешь, продавая мои наркотики, да? Джонс промолчал. — Чёрт возьми, — Артур покачал головой. — Конечно, это приходило тебе в голову. Я имею в виду, я плачу за это из своего кармана. И подумал ли ты, что ты продаешь это, а я... беру на себя убытки? — Эй, я же не идиот, ясно? Я продаю с прибылью, — он понизил голос и добавил: — Кроме того, я... думал, что у тебя должна быть скидка. Слова англичанина прозвучали сухо. — Скидка? — Да, чувак! — юноша вскинул руки, защищаясь. — Ты покупаешь так много, что я думал, ты... думал, у тебя есть скидка или что-то другое. Я не знаю. После этого они некоторое время ехали молча. Когда Кёркленд снова заговорил, голос его звучал с жутким спокойствием. — Альфред... ты ходишь в Макдоналдс каждый чертов день. Скажи мне... у тебя есть скидка? — У меня есть перфокарта! — Джонс раскрыл бумажник в качестве доказательства. — Видишь? Перфокарта. Что, у тебя нет..? — и оборвал себя, поймав странный взгляд. — Ладно. Проехали. Забудь, что я спрашивал. — Могу я... спросить тебя вот о чём, — Артур прикусил губу, словно готовясь к трудному разговору. Его руки плотно обхватили руль. Он задал свой вопрос так, словно не хотел знать ответа. — Как ты это сделал? Расскажи мне об этом. — Ты хочешь знать, как я продавал травку? Окей. Ну... — Альфред на мгновение задумался, потом пожал плечами. — Обычно я прятал её в рубашке или ещё где-нибудь. — Где? — В рубашке. — Нет же. Где продавал? — Э... ну в ресторане. А что? Машина дернулась: нога водителя слишком сильно нажала на педаль. — Ты продавал наркотики на своём рабочем месте? Неужели, Альфред? Ты что, издеваешься? — А что в этом такого? Через несколько лет травка всё равно будет полностью легальной, и... — Дело не в этом, — он потёр висок. — Продолжай. — Вообще-то я не хочу говорить тебе это, — на лице юноши засияла хитрая улыбка. — Но я буду, потому что это было совершенно гениально. — Тогда выкладывай — Окей. Ты же знаешь, что ресторан продает кока-колу? Так что никакой пепси. Ну и я просто попросил людей попросить у меня диетическую пепси, когда они хотели купить наркотик. Примерно так... — Значит, кодовое слово, — британец пожал плечом в знак одобрения. – Что ж, умно. Что дальше? — Так вот, когда они попросили пепси, диетическую пепси, я шёл на кухню и... я горжусь этим, на самом деле. Я брал стаканчик на вынос и наполнял его водой, потому что содовая была бы слишком липкой, но и бросал пакетик с травой внутрь. — Подожди, ты... зачем ты наливал воду в стакан? — Артур поморщился. —Почему бы просто не приносить пустой? Ты же попросту мочил траву. — Ну, нет, потому что она была в пакете, а еще, я не хотел, чтобы кто-нибудь заподозрил меня в том, что я приношу пустой стаканчик на один из своих столиков. Это было бы ещё более подозрительно, верно? В нём должно что-то быть. — Господи, ты хоть осознаешь, что поступал самым очевидным и безответственным образом? — вздохнул Кёркленд, сворачивая с главной дороги. — Такими темпами было бы проще напялить на голову знак с надписью «Я продаю коноплю». — Постой, — Альфред рассмеялся и повернулся к нему, голубые глаза весело блестели. — Ты серьёзно ругаешь меня за то, что я продаю травку? Когда я уже надеялся, что переслушал все мыслимые лекции... должен сказать, Арти, это что-то новенькое. — Послушай меня. — Ну начинается, — Джонс раздражённо закатил глаза к окну. Тени поглотили машину, когда они заехали на стоянку. «Битлз» пели им серенаду под знакомую мелодию, названия которой он не мог вспомнить. Затем двигатель заглох, и всё погрузилось в тишину. Артур развернулся в кресле и дождался, пока юноша посмотрит в его сторону. Лишь тогда он тихо заговорил. — Альфред. Если ты собираешься это продавать... — взгляд загорелся зелёным пламенем. Внезапно американец понял: это не лекция. Ему не делали выговор. Это что-то совсем другое. Замешательство смешалось с предвкушением, но то и другое сопровождалось барабанным боем сердца. Губы британца едва шевельнулись: — Нам понадобится более качественный товар.