L'obscurite

      — Госпожа Вадуц, прошу вас, расслабьтесь хотя бы немного.       Не сказать, что Вадуц была хорошо знакома с Ниццей — в савойский дом её занесла служба наёмницы и ничего более. Но среди всех обитателей дома этот юноша казался ей самым приятным в общении: вежливый, скромный, нераздражающе милый, но где-то внутри достаточно сильный, чтобы с оружием в руках защищать свои идеалы — или хотя бы свой народ и своих близких. Напоминал ли Рафаэль ей её саму? Наверное, в чём-то они и правда были похожи. Но в их образе жизни было много различий.       Он жил при герцоге и самом Савойе и мог думать не только о том, где добыть пропитание и как не умереть в ближайший год. Ей с таким не очень часто везло.       И всё же за их масками не всегда искренней вежливости скрывались их истинные натуры. Беззлобно-дерзкий парнишка и несдержанно-страстная дама, которых выпускать наружу не давали былые травмы или же просто рамки приличия. Но оба они ощущали друг друга сквозь те маски, которые их хозяева носили постоянно, как будто сами забыли, кто они такие на самом деле, — и оба тянулись друг к другу. Просто Рафаэль по-рыцарски, да и как более опытный из них двоих, сделал шаг первым.       — Л-легко вам говорить, господин Ницца, — Эрика смущённо отвернулась в сторону и прикрыла лицо рукой. — Вам с этим попроще.       Оставшийся в одной рубашке «господин Ницца» нависал над раздетой им же самим Вадуц и мягкими прикосновениями поглаживал её шею и ключицы. Отпросив её у собственного господина, он вежливо, но настойчиво предложил ей провести хоть один день как обычная девушка, а не наёмница, отдохнуть и просто почувствовать себя живой и нужной кому-то — хотя бы ему самому. Но обычные прогулки и разговоры зашли немного далековато, на что они не рассчитывали, но что наверняка в глубине души искали оба. И всё же выставленные самой себе рамки Вадуц было сложно переступить.       — Просто доверьтесь мне хотя бы ненадолго.       Рафаэль, казалось, того заслуживал, но недоверчивость была стандартным способом самозащиты для слабого маленького графства. Но Эрика попыталась заставить себя расслабиться и убрала руку от лица, улавливая взгляд зелёных глаз, почти как у неё самой. Что забавно, эти двое были похожи даже внешне, оба невысокие, миловидные, с длинными светлыми волосами, только у одной они заплетены в косы, а у другого в хвост. Одну из этих кос сейчас как раз поймал Ницца и её кончиком провёл сначала по шее, а потом к груди и соску Вадуц. Ощущение, что должно быть щекоткой, сейчас вдруг оказалось слабым, но приятным напряжением внизу живота. Её собственными волосами прошлись обратно, затем к другому соску и дальше, к животу, щекоча его и бока, но тело отзывалось совсем иначе, чем Эрика того ожидала — один раз она даже невольно дёрнулась с резким выдохом, сводя ноги в коленях, после чего услышала тихий довольный, но беззлобный смешок.       Выпустив косу из рук, Рафаэль опустился к ней сам и мягко коснулся её губ своими, спустился к шее и оставил языком след от ключиц до подбородка, на который легко подул охлаждающим кожу дыханием. Его пальцы одной руки грубовато сжали сосок, другая рука прошлась по животу, едва касаясь кожи, к лобку; от смеси разных ощущений Вадуц дрожала, а на последнее не совсем осознанно прикрыла себе рот ладонью, чтобы не привлечь внимание кого-нибудь из других обитателей этого места — ей всё ещё казалось, что на любой шум сразу сбегутся все. Ницца в этом плане был явно более спокоен и невольно подавал собой пример. Да, ей нужно было расслабиться, и Эрика выдохнула и опустила руку, прикрывая глаза и подставляясь чужим умелым рукам и языку, сосредотачиваясь на ощущениях и реакции своего уставшего от голода, войн и страданий тела. В конце концов, сколько веков спустя настанет тот самый следующий раз, когда о ней так же будет заботиться кто-то ещё, как делает сейчас едва ли знакомый паренёк из совершенно чуждого ей дома?