- Ты , сволочь ,Алташку увёз! - Не унималась племянница Олька,- друга моего!
Вадим Игоревич начал напрягать извилины...Про некоего Алташку вспомнить пытался.
- Я с девкой одной уехал и всю ночь с ней кувыркался . Причём по доброй воле.Никого не насиловал .Она сама ноги раздвигала ,орала и получала удовольствие.Вот видишь,я всё помню!И парней я никаких в глаза не видел.
- Это как не видел?А я тогда кто? - раздался прекрасный голос прекрасного архангела из дверей кухни.
Когда-то давно, когда этот солнечный прибрежный городок ещё прятался за высокими стенами крепости, когда старушка Европа ещё была статной дамой и когда всё ещё существовало Савойское государство, за этим городом стояло его воплощение, в чьих слабых руках ещё было достаточно сил, чтобы поднять своё знамя над головами побеждённых захватчиков.
Так уж устроил кто-то наверху, что государства имеют свои воплощения. Во многом эти воплощения похожи на людей, и даже несмотря на своё кажущееся бессмертие, многие из них ушли из жизни — героически или бесславно. Кто-то ещё остаётся в живых, но ни одна сверхдержава не в силах вернуть то, что потеряно навсегда. А никто из них сверхдержавами не был.
Сборник драбблов по историческим государствам Италии.
Жизни стран буквально состоят из множества договоров. Слёзы, крики, стоны, мольбы и ругательства – всё это бессмысленно перед силой одной никчёмной бумажки или даже нескольких прошептанных слов. Каждое воплощение хотело жить – по-настоящему жить, но даже эти на первый взгляд бессмертные и невероятно сильные существа часто действуют всего лишь по велению нескольких подписей в конце страницы.
XVII век заканчивался невероятно медлительно после всех тех кровопролитных войн, что они пережили. Поздний февральский снег падал спокойно, совершенно отстранённо от людской суеты, но при этом невероятно умиротворяюще. В парке было трое бессмертных, но один из них, наглый еретик, всё не переставал твердить о каком-то там «дне рождения».
Взрезать себе горло. Утопиться в реке. Спрыгнуть с обрыва. Воткнуть старый меч себе в живот. Броситься под карету. Добровольно сгинуть в заведомо проигранной схватке. Вальяжно разлечься на рельсах. Залпом опустошить бокал с отравленным вином. Пустить себе пулю в висок. Любая из этих перспектив звучала гораздо привлекательнее, чем смириться и жить дальше, стоя на коленях.