Трудности воспитания

Раньше Мэллори редко могла пожаловаться на плохой сон, обычно отрубаясь в тот же миг, как только голова касалась подушки, однако этой ночью ее поджидал не самый приятный сюрприз. Быть может, это было связано с переездом в новый дом, а может, девушка успела слишком перенервничать из-за всех предшествующих событий. Как бы то ни было, сегодняшним утром Мэллори очнулась в холодном поту, подскакивая на кровати так резко, словно ее ударило разрядом электричества. Судорожно дыша, девушка прижала ладони к лицу, чувствуя, как мелко дрожат пальцы. Ночной кошмар постепенно отступал, стираясь из памяти так быстро, что Мэллори не успела даже понять, чего же так сильно испугалась. Кажется, ее преследовало что-то или кто-то… Но вспомнить точнее было уже почти невозможно. Да и какая, собственно разница? В силу вещих снов девушка все равно никогда не верила, так что не было смысла разводить теперь драму. Приподнявшись на локте, Мэллори потянулась к телефону, глядя на него сонным взглядом. Надо же, кажется у нее не сработал будильник, который должен был зазвонить еще полчаса назад. Видимо, стоило сказать своему ночному кошмару спасибо — если бы не он, девушка бы точно проспала начало своего первого рабочего дня. Под мелодичное пение птиц за окном, Мэллори быстро слезла с кровати, на ходу стаскивая с себя пижаму и бросая ее на полу по пути в душ. Времени на сборы оставалось меньше, чем планировалось, так что, девушке было уже не до аккуратности. Подставив спину под струи воды, которая в первые секунды оказалась неожиданно холодной, Мэллори недовольно поморщилась. Нужно было как можно скорей привести себя в приличный вид, а после бежать в спальню к Майклу, иначе на завтрак они точно не выйдут вовремя. И уж что-что, а выслушивать ехидные нотации от его дражайшей бабушки, девушке совсем не улыбалось. Вернувшись в комнату в одном полотенце, Мэллори, нервно прикусив губу, покосилась на свой полуразобранный чемодан, стоящий посреди комнаты. Вчера ей было слишком лениво его распаковывать, за что теперь придется за это поплатиться. Чертыхаясь сквозь зубы, девушка нырнула в чемодан, пытаясь докопаться до нужных вещей, но как назло, под руки постоянно попадались то рваные джинсы, то прозрачные блузки с рюшками. Наконец выудив со дна черный плотный сарафан, Мэллори, обреченно вздохнув, бросила его на кровать рядом с одной из тех самых прозрачных блузок. Искать более подходящий комплект, сейчас все равно было уже некогда. Ну и потом, черное с белым всегда можно было умудриться выдать за вечную классику. Смерив себя критичным взглядом в зеркале, девушка с недовольным лицом поправила черные гольфы, натянув их чуть выше, чтобы из подола сарафана не было видно ее голых ног, а то миссис Лэнгдон, чего доброго, еще решит, что няня ее внука соблазнить удумала. На деле же, подобные мысли даже не приходили Мэллори в голову. Майкл Лэнгдон — всего лишь бедный, тяжело больной мальчик, которому не посчастливилось жить с язвительной мегерой в лице своей единственной родственницы. На сколько бы лет он ни выглядел сейчас, увы, до самой старости так и останется маленьким беспомощным ребенком. Девушке раньше уже приходилось слышать о подобных несчастных и их диагноз на будущее был совсем неутешителен. Сегодняшний завтрак мало, чем отличался от прошедшего недавно ужина. Майкл, судя по обиженному лицу и недобрым взглядам, все еще дулся на свою бабушку, в то время как Констанс продолжала игнорировать его существование. Сразу видно, что в этой семье была выбрана довольно странная модель по разрешению конфликтов… На завтрак была подана овсяная каша и сладкие тосты, так что, к радости Мэллори, на этот раз мальчик не сидел за столом голодный, запихивая в себя хлеб и попутно перемазывая руки и лицо в варенье. Улыбнувшись, девушка уже хотела подать мальчику салфетку, как вдруг Констанс негромко протянула: — Дорогой, обезьянки в клетках едят и то аккуратнее, чем ты. Ты хоть когда-нибудь научишься вести себя прилично? — Подумаешь, немножко заляпался, — с нервной улыбкой пробормотала няня, уже замечая, как парень начал краснеть от злости и стыда, — я вот тоже почти всегда крошки на себя роняю… Торопливо оправдываясь, девушка аккуратно стерла джем с уголка его рта салфеткой, при этом успев поймать на себе растерянный взгляд Майкла. Похоже, он не привык, чтобы кто-то вступался за его поведение. — Поощрять неопрятность и свинство — не лучшая политика для няни, — хмыкнула Констанс, дернув бровью, — хотя, может, ты изучала какие-то особые методики по воспитанию, о которых мне неизвестно? От сарказма в словах женщины, Мэллори невольно вздрогнула. Ну вот и что ей было на это ответить? «Я просто хочу, чтобы вы перестали гнобить своего внука почем зря?» За такое ее и уволить могут. — Думаю, мы с завтраком уже закончили, — шумно выдохнув, проговорила девушка, опуская приборы на тарелку, — я бы хотела провести с Майклом несколько тестов, чтобы составить учебную программу, если вы не против. — Хорошо, — без особой заинтересованности отозвалась женщина, складывая руки под подбородком в замок, — после того, как я ее утвержу, можешь приступать к занятиям. — Идем, солнышко, — тихонько произнесла Мэллори, поднимаясь из-за стола, и чуть касаясь рукой плеча парня. Услышав от няни столь неожиданно-ласковое прозвище в свой адрес, Майкл опять с подозрением покосился на нее, а Констанс лишь тихо усмехнулась, отходя к окну с зажженной сигаретой. По правде говоря, привычка миссис Лэнгдон курить по пачке Мальборо в день, раздражала Мэллори куда сильней, нежели Майкл, ведущий себя за столом как поросенок. Зайдя в комнату мальчика, девушка с раздражением захлопнула дверь, надеясь, что хотя бы на пару часов их оставят в покое. — Мы с тобой сейчас немножко поиграем, так что, садись, где тебе будет удобней, — ободряюще улыбнулась Мэллори, взглянув на парня, который нерешительно переминался с ноги на ногу. Ссутулившись и стоя со скрещенными на груди руками, Майкл медленно подобрался к своей кровати, залезая на нее и тут же прижимая к себе подушку, словно ставя некий барьер между собой и няней. Недоверие и подозрительность сквозили в каждом его взгляде и жесте, но Мэллори это мало удивляло. Социализация у парня хромала на обе ноги, и едва ли его можно было в этом винить при такой-то заботливой бабушке. Тем временем, девушка, присев рядом, взяла в руки несколько чистых листов и цветные карандаши, привезенные с собой еще вчера. Пока Мэллори раскладывала их поверх застеленного одеяла, в глазах Майкла все сильней проглядывалось любопытство, однако он не спешил ничего спрашивать. — Можешь нарисовать мне кое-что? — вкрадчиво спросила няня, протягивая парню один из листов, закрепленный на планшете, — представь какое-нибудь животное, которого не существует. Которого ты никогда не видел ни в зоопарке, ни в мультиках, ни в играх… Сможешь изобразить его? — Я не умею, — тихо пробормотал парень, тут же смутившись и опустив глаза в сторону. Кажется, он так боялся показать свою неспособность справиться с чем-то, что предпочитал не делать вообще ничего. — Я тоже не умею, — еще теплей улыбнулась Мэллори, — но сейчас это неважно. Нарисуй просто, как получится, это ведь не экзамен. Кажется, эта затея все еще была Майклу не по душе, однако, под ласковым и внимательным взглядом девушки, он все-таки взял в руку карандаш. Наблюдая, как парень принялся что-то вырисовывать на бумаге, при этом старательно закрывая изображение свободной рукой, няня облегченно вздохнула. Пусть и со скрипом, но Майкл потихоньку шел на контакт, что не могло не радовать. Около пяти минут, мальчик сосредоточенно водил карандашом по листу, и когда его движения замедлились, Мэллори осторожно спросила: — Можно мне посмотреть? Может девушке показалось, на на секунду в голубых глазах промелькнул испуг. Майкл словно боялся, что няня станет его ругать или критиковать за его творчество. Может, что-то подобное уже выкидывала Констанс? Знакомясь с этой чудной женщиной все ближе, няня бы уже не удивилась. Еле преодолев нерешительность, парень нехотя протянул Мэллори рисунок, после чего, сразу ткнулся лбом в подушку, которую все еще прижимал к груди. Опустив взгляд на бумагу, няня едва успела спохватиться, чтобы не воскликнуть «Ой!». Ей не раз приходилось раздавать подобные тесты детям в интернате, но ничего подобного она не видела в своей жизни, пожалуй, еще никогда. Нечто угольно-черное, мелкое, с хищными зубами и когтями прижалось к правой части листа, словно пытаясь выползти наружу, продирая пространство вокруг себя. Разглядывая изображение во все глаза, Мэллори даже не знала, что впечатлило ее больше — пугающая суть нарисованного зверя, или невероятно техничная прорисовка каждой детали и линии. — Ты когда-нибудь рисовал раньше? — озадаченно хлопая глазами, спросила девушка. Оторвав лицо от подушки, Майкл молча покачал головой. Кажется, он все еще с тревогой дожидался от няни вердикта о своем творении. — Это… Это потрясающе, — абсолютно искренне шепнула Мэллори, не в силах оторвать взгляд от жуткого существа на белом фоне. Если говорить в ключе результатов теста — картина выходила весьма пугающая, но чего точно нельзя было отрицать — у парня оказался настоящий талант. После ответа девушки, лицо Майкла тотчас же просияло. Он не так часто слышал похвалу от окружающих, и по нему это было заметно. Нервно сглотнув, девушка отложила рисунок в сторону. Над этим она еще успеет подумать, а пока нужно было немного прогнать парня по тестам на IQ. … — Простите, вы сейчас не заняты? — робко проговорила Мэллори, постучав о деревянный косяк и заглядывая в гостиную, где с журналом в руках сидела миссис Лэнгдон. — Какие-то проблемы? — деловито переспросила женщина, поднимая взгляд от глянцевых страниц на няню. — Не совсем, — не зная, как лучше начать, ответила девушка, входя в комнату со стопкой бумаг, — я хотела бы кое-что с вами обсудить… По поводу Майкла. На мгновение бесстрастный взгляд Констанс стал похож на хищный прищур, однако, уже в следующую секунду, она натянула на лицо учтивую улыбку. — Разумеется, — сказала она, откладывая журнал, — я так понимаю, тесты вы уже завершили? — Да, и именно о них я и хотела поговорить, — откашлявшись, пробормотала Мэллори, протягивая верхний лист женщине, — не знаю, слышали вы о тесте с рисунком несуществующего животного, но Майкл нарисовал вот это… Опустив взгляд на бумагу, Констанс нисколько не изменилась в лице, даже ни единый мускул не дрогнул, словно перед ней было не изображение монстра, а просто веселые детские каракули. — И что? — равнодушно спросила она. — Чего он так сильно боится? — уже в лоб спросила девушка, чувствуя накатывающую волну негодования, — мне кажется, что Майкла кто-то запугивает, причем, уже очень давно… — А ты не говорила, что у тебя имеется еще и диплом психолога, — насмешливо фыркнула Констанс, отбрасывая рисунок на стол рядом с недопитой чашкой кофе, — не сочти за грубость, дорогуша, но если бы я искала внуку мозгоправа, я направилась бы к более квалифицированному специалисту. Не бери на себя больше, чем требуется, тебе за это все равно никто не заплатит. — Да причем здесь деньги? — возмутилась Мэллори, всплеснув руками, — хотите сказать, что человек, который прекрасно себя чувствует, станет рисовать такое?! — Скорей всего, Майкл просто увидел какой-нибудь глупый фильм по кабельному и перерисовал эту тварь оттуда, — пожала плечами Констанс, не обращая внимания на реакцию няни, — не стоит искать проблему там, где ее нет. — Ладно, — процедила сквозь зубы девушка, пытаясь не сорваться на крик, — а что скажете насчет того, что по тестам на IQ ваш внук набрал баллов не меньше, чем Стивен Хокинг? И при этом, вы еще называете его тупицей? Миссис Лэнгдон в очередной раз закатила глаза, а Мэллори все никак не могла успокоиться. — У Майкла синдром саванта, вы хоть понимаете, насколько это редкое явление? — с негодованием воскликнула она, — да с его мозгами он может стать одним из самых известных ученых, защитить докторскую… А вы вместо этого держите его взаперти рядом с игровой приставкой?! — Достаточно, — вдруг тихо оборвала речь няни Констанс, — вот, что я скажу тебе, дорогая… Если ты еще хоть раз откроешь рот в моем доме, чтобы обвинить меня в ненадлежащем воспитании собственного внука — я отправлю заявление в полицию, где обвиню тебя в мошенничестве и воровстве. И тогда посмотрим, как с такими рекомендациями ты еще где-нибудь в этой стране получишь работу. Мэллори показалось, словно на нее только что опрокинули ушат ледяной воды. Она, конечно, и так уже догадывалась о сомнительной порядочности Констанс Лэнгдон, но услышать от нее прямых угроз, уж точно не ожидала. — Или же, ты прикусываешь свой длинный язычок и продолжаешь молча вытирать сопли Майклу, пока он в этом нуждается, — с ядовитой улыбкой подытожила женщина, закидывая ногу на ногу, — мы поняли друг друга, милая? Девушка шумно сглотнула, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. Констанс загнала ее в угол, как удав мелкого кролика, не потратив при этом даже особых усилий. — Вполне, — упавшим голосом отозвалась няня, опуская взгляд в пол. … Сидя у окна, Майкл с любопытством наблюдал за девушкой, глядя как она с телефоном прогуливалась по саду, уже несколько минут что-то горячо обсуждая с кем-то. Какой же она все-таки была странной… Мэллори отличалась от всех тех нянь, которых раньше приводила в его дом бабушка, но только вот чем именно? Анализируя свои мысли и чувства на уровне мимолетных ощущений, Майкл отмечал разные вещи: голос девушки, бархатистый и низкий, не раздражал его слух. Помнится, еще недавно за ним ухаживала няня, чей постоянный мерзкий визг он с трудом мог выносить и успокоился только тогда, когда вскрыл ей горло. А еще, от Мэллори пахло чем-то приятным и сладким. Запах был похож на то вкусное печенье, которое бабушка когда-то испекла ему на день рождения. Пожалуй, единственный день в году, когда Констанс пыталась быть по-настоящему заботливой и любящей… Но что важней всего, в присутствии девушки Майкл не чувствовал того, к чему привык с бабушкой или с остальными нянями. Это сложно было объяснить и понять самому, но мальчик как будто на расстоянии ощущал всю ту брезгливость, неприязнь или просто холодное равнодушие, с каким к нему относились люди. Особенно остро это пробивало в те моменты, когда к нему прикасались. Иногда неприязнь была настолько яркой и выраженной, что почти превращалась в физическую боль, но Майкл был пока слишком мал, чтобы сформулировать это словами. И каково же было удивление мальчика, когда до него впервые дотронулись руки Мэллори. Такие мягкие, ласковые, осторожные, каких ему еще не приходилось встречать раньше. Будучи не сильно избалованным нежным отношением, поведение няни казалось Майклу чем-то пугающим и непонятным. По этим же причинам, мальчик пока предпочитал держаться от девушки в стороне, присматриваясь и наблюдая за ней издалека. Казалось, Майкл всеми силами старался найти какой-либо подвох или червоточину, которая бы разом все расставила на свои места. Люди не вызывали у Майкла доверия и куда проще было думать, что все они были одинаково плохи. Мэллори, наконец, оборвала вызов на телефоне, с раздражением опуская его в карман сарафана. Подул небольшой порыв ветра, пройдясь по кустам роз и задевая длинные русые волосы девушки. Майкл невольно поймал себя на том, что вдохнул воздух глубже, когда ее запах вместе с ароматом цветов залетел через открытое окно. Уперев руки в бока, Мэллори едва сдержалась, чтобы не топнуть ногой об землю. Разговор с Констанс выбесил ее до такой степени, что девушке уже хотелось собрать вещи и бежать с этого дома, куда глаза глядят. Единственное, что ее здесь еще останавливало — это Майкл. Бросать беднягу на произвол судьбы с такой доброй родственницей — тоже самое, что столкнуть беднягу под грузовик. Но только вот как она могла помочь парню? Привлечь службу опеки? Плюнуть на все и вызвать полицию? Возможно, да только самой Мэллори это может выйти боком. Она здесь работает всего-то первый день (и то, сильно сомневалась, что Констанс уже успела подписать с ней договор). И кому в этом случае поверят провоохранительные органы? Няньке на птичьих правах, или хозяйке дома? Ответ был очевиден. Беспомощно оглядевшись по сторонам, девушка уже собиралась возвращаться в дом, как вдруг услышала металлический скрип, похожий на звук качелей. Удивленно вскинув взгляд, Мэллори прищурилась, замечая через ограду соседнего дома яркое желтое пятно. Кажется, какой-то ребенок раскачивался на самодельной карусели в заброшенном дворе особняка. Так значит, здесь и правда кто-то жил? Удивленно моргая, Мэллори приблизилась к плетеной калитке. Маленькая темноволосая девочка лет шести, с беззаботной улыбкой подлетала вверх на длинных цепях, уже почти касаясь нижних веток густого клена, как вдруг, ее лицо неожиданно повернулось в сторону няни. Сердце девушки пропустило удар, а ноги резко стали ватными, как только она разглядела на месте глаз ребенка две зияющие черные дыры, обрамленные следами высохшей крови. Качели стали постепенно замедляться, а малышка в желтом, наблюдая за Мэллори пустыми глазницами, вдруг звонким голоском прокричала: — Мэм, я кажется потеряла свою куклу в траве! Поможете мне найти? Не в состоянии пошевелиться от ужаса, девушка задрожала всем телом. Что случилось с этим ребенком? Почему она здесь совсем одна? Сделав неуверенный шаг вперед, Мэллори уже успела коснуться рукой холодной решетки, как вдруг мимо с грохотом и гудением пронесся чей-то мотоцикл. Подскочив на месте, вынырнув из оцепенения, девушка оглянулась в сторону дороги. Байкер уже успел скрыться из виду, равно как и девочка в желтом, словно ее и след простыл. Лишь раскачивающиеся пустые качели еще пару минут скрипели на ветру… Держась рукой за испуганно выскакивающее сердце, девушка прислонилась к решетке спиной. Не могло же ей все это почудиться? Хотя, может в это утро она просто переусердствовала с кофе. Пытаясь отдышаться, Мэллори медленно подняла взгляд, только сейчас замечая Майкла, наблюдающего за ней через окно спальни. Сложно было описать, какие чувства успели промелькнуть к глазах парня, прежде чем он отвернулся, но одно девушка могла сказать наверняка — они напугали ее не меньше, чем девочка в желтом из особняка напротив.