Трудности воспитания

За четыре с половиной года до текущих событий… Помешивая сахар в своем крепком американо, Билли Дин снова невольно покосилась в сторону спален, откуда доносился приглушенный стенами детский визг. Несчастный ребенок так истошно надрывался и орал, словно его резали на части, в то время как его бабушка, устало выпуская сигаретный дым изо рта, преспокойно сидела со своей гостьей в гостиной. — Может, все-таки стоит к нему зайти? — неуверенно спросила Билли, от всех этих младенческих воплей чувствуя себя как на иголках. — Я не понимаю, чего он хочет! — с раздражением шикнула Констанс, тряхнув головой, — что ему ни сделай, он орет почти без умолку. Не могу уже слышать этот звук… — Наверное, следует найти мальчику няню, — робко улыбнувшись, добавила женщина, — сейчас с их поисками уже нет таких проблем, как раньше. Обратись в какое-нибудь агентство. — Я уже ее ищу, — судорожно туша окурок о пепельницу, отозвалась миссис Лэнгдон, — только боюсь, этот паршивец своими визгами доконает меня раньше! — Не напомнишь, дорогая, зачем ты вообще взяла его на свое попечительство? — не удержавшись от ехидного смешка, проговорила Билли, отпивая кофе, — не пойми меня неправильно, но кажется, у тебя даже с родными детьми не то чтобы ладились отношения… Злобно зыркнув на подругу, Констанс ответила: — Это мое призвание, Билли. Хоть кто-то в этом мире должен воспитывать маленьких монстров. Хотя, признаю, у меня не всегда хватает терпения. — Я сразу тебя предупреждала, — покачала головой Ховард, — этот мальчик — не Тейт. Сейчас тебе кажется, что вырастив его, ты сможешь загладить вину перед своим убитым сыном и исправить сделанные ошибки, но, к сожалению, это не так. — Знаешь, с каждым днем я все больше скучаю по Тейту, — с горечью усмехнувшись, пробормотала миссис Лэнгдон, — он никогда не был таким… — При взгляде на него, не возникало желания придушить его подушкой? — дернув бровью, переспросила Билли, — не забывай, что в отличии от Майкла, Тейт просто обычный человек… Пусть из него и вырос отнюдь не святой праведник. — Что мне делать, Билли? — прижав ладонь ко лбу и зажмурившись, повторила Констанс, уже с трудом игнорируя детские крики, — мне кажется, я просто не справляюсь с ним. В Майкле есть что-то такое… Не знаю как объяснить, но это вызывает во мне настолько сильное отвращение, что начинает тошнить. — Понимаю, — бесстрастно ответила Ховард, оставив чашку с остатками американо на стол, — природа этого мальчика чужда нашему миру, из-за чего некоторые на инстинктивном уровне ощущают к нему отторжение. Его попросту не должно здесь быть. Но раз уж судьба благоволила Майклу появиться на свет… Полагаю, все должно случиться согласно пророчеству. — Что еще за пророчество? — недовольно процедила миссис Лэнгдон, нервно вытаскивая предпоследнюю сигару из пачки. — Подобные дети обладают большим могуществом, но вместе с тем, они невероятно ведомы, — медленно и вдумчиво произнесла Билли, глядя куда-то в пустую точку перед собой, — окружение не менее важно, чем их собственное естество, полученное при рождении. Говорят, рано или поздно, они выбирают себе того, кто возьмет их за руку и поведет дальше. Иными словами — фаворит. Тот, кто поможет маленькому сыну дьявола взойти на свой престол и свершить то, для чего он явился в этот мир. — И что же этот фаворит получает взамен? — хмыкнула Констанс, закидывая ногу на ногу. — Полагаю, как минимум, в отличие от всех остальных, он переживет апокалипсис, — пожала плечами Ховард, — точнее не могу сказать. Это ведь только пророчество, а не мануалы по выращиванию антихристов. — Ну и что скажешь, я смогу стать таким фаворитом? — дернув бровью, добавила женщина. — Как я уже сказала, мальчик сам сделает выбор, — повторила Билли покачав головой, — и потом, дорогая, я медиум, а не гадалка. За предсказаниями будущего — это не ко мне. Крик из детской вдруг стал еще громче и отчаянней, а вместе с ним, послышался грохот, будто на пол рухнуло что-то тяжелое. — Если это был мой любимый дубовый шкаф — паршивцу не поздоровится, — прошипела сквозь зубы Констанс, — и если в свой фавориты он выберет кого-то кроме своей родной бабушки, не видать ему никакого трона как своих ушей, уж это я обещаю! — Если им окажешься не ты — настоятельно не рекомендую вмешиваться в это дело, — с ухмылкой сказала Ховард, — и уж тем более влезать поперек отношений мальчика со своим избранным. Эта связь будет куда крепче, чем можно объяснить на простом человеческом уровне… И, что бы ни случилось, эти двое будут защищать друг друга до последней капли крови. — Говоришь прямо как в дешевых мелодрамах, — закатила глаза миссис Лэнгдон. — Может и так, — улыбнулась Билли, — но я предупредила тебя, дорогая. Если не сможешь заслужить доверие у своего мальчика — держись от него как можно дальше. К тому же, подобный ребенок может оказаться весьма злопамятным… … Два месяца спустя от текущих событий. Декабрь. Зайдя в гостиную, еле удерживая в одной руке пакет с продуктами, а во второй пушистую елку, Мэллори едва не рухнула на пол вслед за несчастным деревом, если бы его в последний момент не перехватил Майкл, успев вскочить с дивана. — Это называется «просто выйду за хлебом»? — недовольно буркнул парень, глядя, как няня, пытаясь отдышаться, присела на подлокотник кресла, утирая испарину со лба. — Да что-то как-то не получилось, — устало пробормотала девушка, невольно оправдываясь, — еще и елка была такая красивая… Не взяла бы сейчас, ее бы уже точно увели. Скривив недовольную физиономию, Майкл закатил глаза. Предлагал ведь выйти вместе с ней, так нет же!.. — Что, опять будешь весь день на меня теперь ворчать? — улыбнувшись, добавила Мэллори, вскинув бровь. Стоило девушке лишь поднять на воспитанника задорный хитрый взгляд, как мальчишка мгновенно залился краской, отворачиваясь в сторону. Тихо промычав что-то невразумительное, Майкл прислонил елку к стене, после чего быстро вернулся на диван, утыкаясь взглядом в свой потрепанный альбом для рисования и нервно хватаясь за карандаш. Подхватив пакет, няня заспешила на кухню, не замечая, каким странным взглядом мальчишка посмотрел ей вслед. Майклу пока даже себе было сложно это объяснить… Прошло уже три месяца с того дня, как Мэллори переступила порог этого дома и чем дальше утекало время, тем сильней парень замечал необъяснимые перемены. Он помнил свои чувства, когда смотрел на девушку еще пару месяцев назад. Тепло, безопасность, умиротворение… Все то, чего Майклу раньше так не хватало в обществе родной бабушки. Но постепенно, что-то в его сознании начало неотвратимо меняться, приобретая новую и пока непонятную форму. Иными словами, мальчик вдруг стал замечать то, чему раньше не придавал значения. Голос девушки, раньше казавшийся ему уютным и ласковым как колыбельная, теперь вызывал немного странные чувства. В те моменты, когда они вместе занимались уроками и Мэллори что-то объясняла, близко склоняясь к его лицу, Майкла начинало резко бросать в жар, а по спине волной пробегали мурашки. Ее голос низкими вибрациями проникал сквозь кожу и оседал где-то внутри парня, вызывая приятную дрожь. Почти тоже самое теперь случалось и от прикосновений девушки. Мальчику все еще нравилось ощущать на себе ее руки, но теперь что-то было иначе, словно каждый его нерв стал чувствительней в тысячи раз. Стоило Мэллори лишь случайно дотронуться до его плеча или ладони, как парня мгновенно пронзало чем-то, похожим на короткий разряд электричества. Так больно, что становилось даже приятно… И что еще не понятней, почему-то эти ощущения уходили по его телу куда-то вниз, опускаясь по животу. Все эти новые чувства тревожили Майкла, не говоря уже о том, насколько сильно смущали. И не менее сильно смущало и даже вызывало досаду то, что с каждым новым днем мальчик чувствовал себя взрослее и самостоятельней, только вот Мэллори по-прежнему вела себя с ним, будто с маленьким ребенком. Даже ее ласковое «солнышко», понемногу начинало раздражать Майкла. Не ясно почему, но ему неосознанно хотелось выглядеть старше и серьезней в глазах своей няни, однако он понятия не имел, что для этого требовалось. Пока что парень выбрал лишь тактику — изображать из себя хмурого и вечно чем-то недовольного типа. Взрослые ведь так обычно себя и ведут?.. По крайней мере, по телевизору он видел нечто похожее. Со стороны кухни послышались приближающиеся шаги и мальчик тут же встрепенулся, выныривая из своих невеселых мыслей. Старательно делая вид, что что-то сосредоточенно вырисовывает на бумаге, Майкл уткнулся взглядом в белый лист, чувствуя, как на лбу опять выступила испарина. — Что тут рисуешь? — с веселой улыбкой спросила Мэллори, возвращаясь в гостиную и подходя к парню со спины, — ого, ну ничего себе… Пробежавшись взглядом по карандашному наброску, изображающий пейзаж какого-то несуществующего города, девушка восхищенно покачала головой. Обнаружив у своего воспитанника явный талант к рисованию, няня без лишних раздумий вручила ему в руки альбом и краски. И хоть Майкл все еще предпочитал изображать свои творения исключительно обычным графитовым карандашом, они выглядели воистину впечатляюще. Фантазии, кропотливости и любви к мелким деталям, мальчику было не занимать. Если бы только еще его бабушка относилась к увлечению внука столь же позитивно как Мэллори… От графита, ладони Майкла почти постоянно были черными, и когда он случайно запачкал своими руками обивку молочно-белого дивана в гостиной, Констанс не на шутку вышла из себя. То ли от похвалы девушки, то ли от того, что ее ладошка по привычке опустилась на плечо, Майкл, покраснев как переваренный рак, шумно сглотнул. Впрочем, няня не заметила никаких странностей в поведении с его стороны. — Поможешь мне сегодня нарядить елку, пока твоя бабушка не вернулась домой? — спросила Мэллори, заботливо погладив парня по спине, — ну, конечно, если хочешь… Майкл неопределенно пожал плечами, все еще сверля взглядом страницу в альбоме, лишь бы не встретиться глазами с девушкой. К рождеству в этом доме было установлено весьма странное отношение. Насколько понимал мальчик, Констанс его все-таки отмечала, только вот его самого никогда не приобщала к празднику по непонятным ему причинам. — Жаль конечно, рождество в Лос-Анджелесе совсем не тоже самое, что в Кливленде, — немного мечтательным голосом протянула Мэллори, отходя от мальчика к елке и проводя пальцами по коротким зеленым иголочкам, — у нас к этому времени уже все засыпает снегом. Ну, хотя бы пару дней на него посмотрю… От слов няни, Майкл тут же мрачно поник. Она еще неделю назад предупредила его и Констанс, что сразу после сочельника на один уикенд улетит в Кливленд к своей семье, но мальчик пока так и не смог смириться с этой новостью. Можно подумать, что Мэллори покидала его на целый год, а не каких-то два дня… Впрочем, какая разница? Без няни ему и пара суток покажутся одинокой вечностью. — Ну не расстраивайся ты так, солнышко, — с сочувствующей улыбкой проговорила девушка, замечая, как мальчик резко изменился в лице, — зато обещаю, что привезу тебе из Кливленда что-нибудь вкусное. В ответ Майкл лишь скорчил обиженную гримасу и скрестил руки на груди. И долго Мэллори еще собиралась его конфетами подкупать? Он ведь уже не маленький. Вздохнув, девушка отправилась в кладовую, где по словам Констанс хранились елочные игрушки. К тому же, еще немного она успела прикупить сейчас в супермаркете. Уж в чем Мэллори с детства была убеждена, так это в том, что рождественских украшений в доме много не бывает. Последние недели у девушки было невероятно приподнятое настроение. Возможно, тому было причиной, что миссис Лэнгдон стала значительно реже срывать на няне свое дурное настроение, а возможно, Мэллори невероятно радовали успехи своего воспитанника. К удивлению няни, Майкл все больше набирался самостоятельности, как будто его болезнь с отставанием в развитии стала медленно отходить на второй план. Из обязанностей девушки пропала необходимость купать мальчика и одевать его по утрам, равно как и выгуливать по саду за ручку. Не все бытовые мелочи удавались Майклу с первого раза, однако, он упрямо отказывался от посторонней помощи. Казалось даже, ему становились все более неловко принимать ее от няни. За эти пару месяцев, Мэллори сложно было не заметить, насколько сильно подрос мальчик. Его словарный запас существенно расширился, хоть парень все еще и неохотно вступал с кем-либо в диалог. Плаксивость и привычка жалобно канючить, постепенно сходили на нет. Не то чтобы Майкл стал замыкаться в себе, но заметно учился быть более сдержанным. Глядя на него сейчас, няня уже не могла сравнить его с пятилетним мальчиком, каким он был при их первой встрече. Необъяснимым образом, Майкл за это время умудрился вымахать еще лет на пять или семь, уже больше походя на юного подростка. Со своей нарочитой серьезностью и угрюмым выражением лица, он жутко напоминал Мэллори ее младшего брата Питера, когда тому исполнилось тринадцать лет. Тот же тяжелый взгляд исподлобья, хмурое ворчание и постоянные попытки всем вокруг доказать, что он уже совсем взрослый. Но пока из всей этой наигранной взрослости у Майкла оставался лишь внешний вид, который, справедливости ради, стал заметно крепче и мужественней, чем в день их знакомства. Может, конечно, девушке и мерещилось, но у ее воспитанника как будто стали шире плечи, уже плохо вмещаясь во все эти тесные светлые футболочки, какие ему покупала Констанс. А еще, забавно было наблюдать, как Майкл со временем невольно перенимал чужие привычки. К примеру, демонстративному закатыванию глаз, он явно нахватался от своей бабушки. Равно как и недовольному фырканью, когда ему что-то приходилось не по душе. Сходство с Констанс не слишком-то радовало Мэллори, но пока что поведение мальчика казалось ей невероятно милым и трогательным. Пребывая в радостном предвкушении от скорого праздника и поездки к родителям, девушка совершенно не замечала, тех странных жестов и взглядов Майкла, пока суетилась вокруг елки, развешивая на нее снежинки и шарики. Парень, сидя на полу, молча развязывал узлы на длинной гирлянде, изредка и украдкой поднимая глаза на Мэллори. Сегодня она снова была в белом, как будто цветом своего теплого вязаного платья пыталась возместить отсутствие сугробов за окном. Волнистые волосы, скрученные в небрежный пучок, отливали теплыми бликами в электрическом свете торшера и Майкл уже несколько раз ловил себя на том, что как загипнотизированный наблюдал, как девушка постоянно заправляла за ухо тонкую выбивающуюся прядь. А после, его зацепило еще более волнующее зрелище. Каждый раз, когда Мэллори вытягивалась на носочках, пытаясь повесить игрушку на верхние ветки, подол ее не слишком длинного платья заметно приподнимался. Шумно вздохнув и ощущая, что лицо опять бросило в жар, Майкл нехотя отвернулся. Наверное, было не слишком правильно с его стороны так пялиться на няню, хотя мальчик еще не вполне понимал почему. — Надо же, какая идиллия, — вдруг послышался с порога ехидный голос Констанс, которая только что вернулась домой со свежим маникюром и укладкой, — только вот елку я обычно ставлю не здесь, а у окна. Или вы хотите, что об нее кто-то споткнулся ночью и сломал шею? — Потом переставим, — буркнула в ответ Мэллори, нехотя признавая, что сейчас миссис Лэнгдон была права. Как-то она не подумала об этом раньше, поставив дерево примерно в том месте, где оно обычно красовалось в доме ее родителей. — Майкл, дорогой, а это тебе, — неожиданно добавила женщина, протягивая внуку небольшой пакет, — последнее время ты что-то слишком быстро растешь… Хоть Констанс и пыталась выдавить из себя заботливую улыбку, на деле у нее получилась лишь ее слабая пародия. На секунду нахмурившись, Майкл нерешительно заглянув в пакет. — Спасибо, — еле слышно пробормотал он, не слишком удачно скрывая разочарование на своем лице. Похоже, внезапный порыв любви и щедрости от своей бабушки, его не сильно порадовал. Когда Констанс ушла в сторону своей спальни, Мэллори, не удержавшись, полюбопытствовала: — Ну и что там внутри? Недовольно фыркнув, Майкл отбросил пакет в сторону, снова принимаясь за запутанный провод гирлянды. Подобравшись чуть ближе, няня увидела причину расстройства мальчика. В пакете оказались новые рубашка и брюки нежных пастэльных цветов, от которых юного Лэнгдона, по всей видимости, уже начинало тошнить. — Ну, зато оно красиво будет смотреться с твоими светлыми кудряшками, — с сочувствующим смешком, проговорила девушка, — если хочешь, как вернусь из Кливленда, съезжу с тобой в торговый центр. Выберешь что-нибудь сам. — Можно я тогда это выброшу куда-нибудь? — хмуро проворчал он. — Не стоит, солнышко, — покачала головой Мэллори, — бабушка ведь хотела как лучше… Явно надеялась, что ты завтра красиво оденешься к ужину. — Я лучше голодным останусь, чем это на себя натяну, — продолжал упорствовать Майкл. — А мне кажется, что тебе пойдет, — с улыбкой добавила девушка, цепляя на ветку красный шарик, — наденешь хотя бы ради меня? Едва заметно вздрогнув, мальчик нерешительно посмотрел на Мэллори. — Ладно, — наконец, буркнул он, — но тогда ты пообещаешь никуда не уезжать… — Майкл! — укоризненно протянула девушка, — ну что опять за истерики? Мы ведь это с тобой уже обсуждали. — А зачем тебе вообще куда-то ехать? — обиженно переспросил он, вскинув взгляд. — Потому что я скучаю по семье, — терпеливо ответила Мэллори, вытаскивая из коробки на полу еще одну игрушку, — мы и так видимся с ними всего раз в год. — Подумаешь! — шикнул он сквозь зубы, впрочем, его недовольного выпада девушка уже не услышала за шелестом мишуры. — И не надо так смотреть на меня Майкл, — уже чуть строже добавила няня, замечая перекошенное лицо мальчика, — если завтра не случится какого-нибудь урагана, из-за которого вдруг поотменяют все рейсы, я все равно поеду. Пожалуйста, милый, потерпи всего пару дней. После последних слов няни, парень вдруг задумчиво притих, как будто ему на ум пришла какая-то не слишком добрая идея. — Просто… — тихо выдавил он, медленно краснея, — я ведь тоже буду скучать… Просияв от умиления, Мэллори, наклонившись к мальчику, с нежностью чмокнула его в макушку, после чего потрепала по волосам. — Я тоже, солнышко, — шепнула она, — мне тоже будет тебя очень не хватать. Как только девушка отстранилась, Майкл украдкой покосился в окно. Хорошо бы, за эту ночь и правда успела разыграться буря, каких Лос-Анджелес еще не видывал. Распутывая очередной узел на гирлянде и мрачно блуждая взглядом по полу, парень не заметил, как стекло гостиной за тюлевыми занавесками вдруг начало затягиваться плотным морозным узором.