Трудности воспитания

Лениво ворочаясь в кровати, закрываясь одеялом от солнечного света из незашторенного со вчерашнего вечера окна, Мэллори не спешила тянуться к телефону и проверять время. Будильник еще точно не прозвенел, а значит у нее оставалось еще как минимум пять минут, чтобы провести время в спокойствии, тепле и уюте. Тем более, сегодня у девушки ожидалось не самое легкое и приятное утро, с учетом, что сразу же после завтрака придется идти к миссис Лэнгдон на ковер и оправдываться за свое вчерашнее поведение. Несмотря на то, что ложась спать, няня почти смогла придумать речь, которую утром озвучит Констанс, за ночь все слова напрочь повылетали из ее головы, а те, которые запомнились, казались сейчас слишком наивными и глупыми. В конце концов, девушка пришла к решению, что честность — лучшая политика. Лучше уж Мэллори расскажет миссис Лэнгдон о своих чувствах к ее внуку, чем будет пытаться придумать отмазки, каким образом они вдвоем оказались на кухне среди ночи в столь компрометирующем виде. Все еще продолжая витать где-то на грани остатков сна и неторопливого пробуждения, няне показалось, что до ее слуха донесся тихий скрип приоткрывшейся двери. Впрочем, скорей всего ей просто показалось. Продолжая блаженно валяться под одеялом, Мэллори не заметила осторожных шагов у себя за спиной, а следом, и продавливаемой сбоку кровати. Но как только по лицу пробежалось чье-то теплое дыхание, девушка резко встрепенулась, чувствуя мягкий поцелуй на щеке. — Майкл? — сонно пробормотала няня, не без труда разлепляя глаза и замечая парня рядом с собой, — ты что здесь делаешь? — У тебя будильник, похоже, опять не сработал, — слабо улыбнувшись, ответил Майкл, — решил зайти, чтоб от Констанс тебе опять не влетело. Растерянно моргая, Мэллори взглянула на дисплей смартфона. Действительно, на часах было уже почти девять, а значит, завтрак начнется через пятнадцать минут. Опять это чудо техники ее подвело… Кажется, пора покупать себе один из тех жутких механических будильников, которые выключались лишь мощным ударом кулака. — Спасибо, — вяло отозвалась девушка, все еще не отрывая головы от мягкой подушки, — я сейчас… Наблюдая за сонной няней, что никак не могла заставить себя полноценно очнуться, Майкл тихонько усмехнулся. Такая уютная и трогательная, Мэллори вызывала у парня целый вихрь эмоций, среди которых билось желание как можно крепче ее обнять. Вот просто до изнеможения и хруста костей, настолько она казалась ему сейчас слабой и беззащитной. Решив не упускать момента, Майкл осторожно подполз к девушке со спины, ложась поверх ее одеяла. Взгляд мальчишки сразу же упал на маленькое округлое плечо, показавшееся из-под сбившейся после сна футболки. С трепетом вздохнув и опустив руку поверх талии Мэллори, парень дотронулся губами до светлой кожи, медленно оставляя короткие поцелуи от плеча к шее. Хихикнув, будто от щекотки, девушка немного дернулась, оглядываясь назад. — Майкл, ну перестань уже, — с вялой попыткой отбрыкнуться сказала она, — вдруг твоя бабушка еще и сюда решит зайти… — Да плевать, — тихо фыркнул Майкл, чуть прикусывая нежную мочку уха, — все равно она нам ничего не сделает. Смущенно замявшись, Мэллори на секунду закрыла глаза, чувствуя, как шею от ласковых прикосновений парня, свело от удовольствия. Было странновато и непривычно слышать, как ее воспитанник использовал для них двоих слово «мы». Кажется, девушка еще была не готова делить все свои проблемы и переживания с кем-то другим. Возможно, это сказывалось долгое одиночество и отсутствие в ее жизни достаточно длительных и серьезных отношений с кем-либо. Мэллори привыкла справляться с трудностями самостоятельно, а если требовался совет — обращаться к подруге или к кому-то из своих братьев-сестер. Но еще ни разу в отношениях с мужчиной, Уотсон не могла применить слово «мы», ведь на подобное требовалось немалая доза доверия. Не чувствуя особого сопротивления со стороны девушки, Майкл аккуратно и молча проскользнул под ее одеяло. От перепада температур, согретая в постели Мэллори показалась ему не просто теплой, а обжигающе горячей на ощупь. Прижавшись к ней со спины, парень нерешительно провел ладонью по животу, забираясь под тонкую ткань футболки. — Майкл, хватит! — снова с хихиканьем воскликнула девушка, — щекотно же! Шумно выдохнув, Майкл уже хотел убрать руку, но в последнюю секунду отважился на еще более наглый шаг. Ладонь парня поднялась выше, пока осторожно не сжалась на небольшой упругой груди. У бедняги в этот момент едва сердце от волнения не выскочило… Вздрогнув от неожиданности, Мэллори невольно ахнула, как только палец Майкла медленно прошелся по соску, вызывая болезненный отклик внизу живота. А вот это уж точно было слишком! Хотя и невыносимо приятно. Нервно сглотнув, девушка сжала запястье Лэнгдона, мягко отводя его руку в сторону и оборачиваясь назад. — Мы же договаривались — сначала уроки, а потом уже кино и все остальное, помнишь? — дрогнувшим голосом спросила няня, чувствуя, как лихорадочно горели щеки. Немного разочарованный прерванным удовольствием, Майкл выдавил слабую улыбку в ответ, после чего приподнялся на локте, принимая сидячее положение. — Если что, скажу Констанс, что ты в ванной упала и поэтому задержалась, — хмыкнув, сказал он, глядя как Мэллори, шурша одеялом, торопливо слезла с кровати. — Не стоит, — покачав головой, пробормотала девушка, одергивая футболку вниз, — а то спросит еще, какого черта ты делал в моей ванной, раз в курсе таких подробностей. Прыснув от смеха, парень не спеша направился к двери, понимая, что собираться и переодеваться к завтраку, Мэллори при свидетелях явно не захочет. — Попробую пока что-нибудь в столовой разбить, может, ее это отвлечет еще минут на пять, — с хитрой усмешкой добавил Майкл, покидая комнату и бросая взгляд на растерянное лицо няни. Ему было не жалко навлечь гнев Констанс на себя, чтобы девушке досталось меньше. В конце концов, вопли и возмущения бабушки он слушал уже шестой год, так что, сейчас они уже не слишком сильно его задевали. Зайдя в столовую вальяжным шагом, парень увидел Констанс стоящей у раскрытого окна и чиркающей зажигалкой над сигаретой. Вскинув взгляд, женщина посмотрела на внука. — А я-то думала, вы сегодня утром сюда за ручку придете, — хмыкнув, проговорила миссис Лэнгдон, выпуская дым изо рта, — или что, нянька дюже меня стесняется? — Тебе-то что с того? — тихо огрызнулся Майкл, садясь за стол. — Не то чтобы меня радовала возможная перспектива беременной сучки из Кливленда, но прежде всего, я беспокоюсь за тебя, Майкл, — со странной улыбкой отозвалась женщина, смерив парня снисходительным взглядом. — Это ж с каких пор ты за меня вдруг беспокоишься? — съязвил мальчишка, скрестив руки на груди, — если захотелось поиграть в заботливую мамочку, лучше иди и вытри сопли моему истеричному папаше. Несмотря на то, что Констанс обычно всегда остро реагировала на выпады Майкла в сторону Тейта, в этот раз она лишь коротко усмехнулась, оскалив зубы. — Бедный мой маленький идиот, — покачав головой, добавила миссис Лэнгдон, стряхивая пепел с сигареты, — неужели ты не понимаешь, что как только эта пресвятая мать Тереза узнает, кто ты на самом деле, ее здесь и след простынет? Может, раздвинуть перед тобой ноги ей пока и кажется неплохой идеей, но поверь, солнышко, это ненадолго. Женщина специально передразнила ласковое прозвище данное мальчишке с легкой руки Мэллори. Но сколько же сарказма и яда прозвучало в нем из ее уст. — Что значит «кто я на самом деле»? — сквозь зубы повторил Майкл, прищурившись, — тебе это вообще откуда знать? — Забавно, — после короткой паузы ухмыльнулась Констанс, — так ты до сих пор ничего так и не понял? Боже мой, Майкл, а ты и правда оказался куда тупее, чем я думала. Неизвестно, во чтобы разрослась вся эта перепалка, если бы на пороге столовой вдруг не появилась Мэллори. — Простите, немного задержалась, — быстро пробормотала она, нервно поправляя волосы и опускаясь за стол рядом с Майклом. Девушка с первых же секунд заметила, что между двумя Лэнгдонами повисло мрачное напряжение, как только она вошла в комнату. Кажется, бабушка с внуком снова решили устроить скандал с утра пораньше. Интересно, по какому поводу на этот раз? Украдкой взглянув на парня, Мэллори заметила, как тот злобно зыркнул на Констанс, когда та приблизилась к своему стулу. Завтрак шел в гробовой тишине, прерываясь только звоном столовых приборов и чашек, соприкасающихся с блюдцами. По правде говоря, от настроения, царившего в столовой, девушке с трудом удавалось впихивать в себя хрустящие тосты с корицей, ибо кислые лица за столом напрочь отбивали ей аппетит. — Майкл, — осторожно проговорила Мэллори спустя еще пару минут молчания, — ты еще не рассказывал миссис Лэнгдон о том, что тебе сказали из экзаменационной комиссии Гарварда? Своими словами девушка надеялась немного смягчить Констанс. Все-таки, ее внук на самом деле показал прекрасные результаты и талант, впечатлившие столь серьезных преподавателей. — Гарвард? — переспросила женщина, вскинув бровь, — честно говоря, я впервые слышу, что Майкл вообще собирается куда-то поступать. — Я видела его последние работы, — с натянутым энтузиазмом добавила Мэллори, глядя на миссис Лэнгдон, — Майкл может стать потрясающим архитектором, если пройдет обучение и… Непонятно отчего, Констанс насмешливо фыркнула даже не дослушав няню до конца. — Архитектура — просто очаровательно, — с ядовитой улыбкой протянула она, глядя на притихшего парня уничижительным взглядом, — а мне вот всегда казалось, что Майклу куда ближе разрушать, нежели что-то строить. — Можешь свое мнение засунуть знаешь, куда?! — вдруг прорычал Майкл в ответ, заставив при этом Мэллори вздрогнуть от испуга, — здесь оно никому на хер не нужно! — Майкл… — тихонько попыталась встрять няня, чтобы успокоить парня, но Констанс успела ее перебить: — Что, может, мне еще и из своего собственного дома съехать, чтобы не раздражать ваше величество? — ехидно переспросила она, — вспомни, на чьи деньги ты живешь и покупаешь все свои побрякушки, детка. И кстати, если я не ошибаюсь, обучение в Гарварде тоже не предоставляется на бесплатной основе. Или я чего-то не знаю, и тебя собирается теперь спонсировать твоя дорогая нянька? Мэллори уже едва держалась, чтобы не схватиться за голову и не застонать в голос. Уж лучше бы она и дальше сидела с закрытым ртом, а то судя по виду Майкла, он уже был близок к тому, чтобы опрокинуть обеденный стол ко всем чертям, а вместе с этим еще и придушить собственную бабушку. Впрочем, с учетом, что эта грымза будто нарочно доводила парня до белого каления, Мэллори вполне могла его понять. — Пожалуйста, давайте все успокоимся! — беспомощно взмолилась девушка, вскидывая руки, — Майкл, ты если уже поел, подожди меня, пожалуйста, в комнате. Где-то через полчаса начнем уроки. Тяжело и шумно дыша, Майкл медленно перевел взгляд с Констанс обратно на няню. Было видно, каких титанических усилий ему сейчас стоило не сорваться и молча последовать просьбе Мэллори. Внутри бедняги все кипело до такой степени, что в любую секунду мог случиться непроизвольный взрыв. — Ладно, — наконец, хрипло произнес он, отшвыривая в сторону мятую салфетку и стремительно вылетая из-за стола. Проводив парня сочувствующим взглядом, Мэллори тяжко вздохнула. Нужно будет с ним поговорить, как только освободится от предстоящей и крайне неприятной беседы с Констанс. — Может, ты считаешь меня еще той жестокой сукой, но все не так просто, как тебе кажется, дорогуша, — вдруг произнесла женщина, снова вытаскивая сигарету из пачки. — Я не считаю… — вяло попыталась оправдаться няня, качая головой, однако, миссис Лэнгдон, не слушая ее лепета, добавила: — Как считаешь, легко ли придется Майклу, когда во время своей учебы в Гарварде, он вдруг опять почувствует себя маленьким брошенным мальчиком, который даже шнурки сам себе завязать не способен? Ты правда хочешь, чтобы он это пережил? — «Опять»? — упавшим голосом переспросила Мэллори, растерянно моргнув, — хотите сказать, что… — Да, состояние Майкла никогда не было стабильным, — пожала плечами Констанс, — врачи долго пытались проследить динамику его психики, выписывали целую гору лекарств, процедур… Но в конце концов так и не пришли к результату. То, каким ты видишь его сейчас — обычно длится не дольше шести месяцев. Рано или поздно, у Майкла случается очередной рецидив, и вот, вместо смазливой репетиторши в коротких юбках, ему снова нужна нянька с носовым платком. Слова миссис Лэнгдон, сказанные столь спокойным и даже в чем-то равнодушным тоном, показались девушке свистом топора, пролетевшего над шеей. Так значит, опасения Мэллори оказались не беспочвенны… — И что касается ваших с ним тисканий по вечерам, — хмыкнув, добавила Констанс, — я ничего не имею против… Физически ведь Майкл уже совершеннолетний мальчик. Но задумайся вот о чем, дорогая — ты правда готова свалить к себе на шею заботу об инвалиде, который не в состоянии отвечать за собственные поступки? Каждые несколько месяцев превращаться из любовницы в нянечку-сиделку и при этом никогда не знать, когда рецидив случится в следующий раз… Может, через год, а может, уже завтра. И неизвестно, насколько долго он затянется. Миссис Лэнгдон прекрасно видела, что своими рассказами о неизлечимых болезнях Майкла, угодила в самую цель. Насколько бы эта сучка ни была привязана к ее внуку, она все-таки еще не растеряла остатки мозгов. Никто в здравом рассудке не захочет превращаться в великомученницу, и милая Мэллори Уотсон не стала из этого правила исключением. — Не подумай, что я осуждаю тебя, милая, — с непривычно понимающей улыбкой продолжила женщина, взмахнув рукой, — не всякий готов взять на себя такую ношу. Мне приходится ее тянуть, потому что я единственный родственник, который остался у Майкла. Если бы не я, он бы сейчас находился где-нибудь в интернате на нищенские государственные пособия. Конечно, когда-то я надеялась, что со временем мальчик станет самостоятельней и сможет жить также, как и все остальные… Но я уже столько раз наблюдала за его взлетами и падениями, что просто перестала в это верить. — Может, просто стоило обратиться к другим врачам? — чувствуя, как к горлу подступает комок, спросила Мэллори, судорожно стиснув дрожащие пальцы, — как долго его обследовали? — Всю его жизнь, — покачала головой Констанс, — уж поверь, на лечение я потратила столько средств, что состояние моего последнего покойного мужа уменьшилось больше, чем в половину. Но увы, все оказалось впустую. Шмыгнув носом, Мэллори отвела взгляд в сторону, а миссис Лэнгдон, еще сильней смягчив голос, проговорила: — Я понимаю, что ты хотела как лучше, но в случае с Майклом — будет слишком жестоко давать ему веру на что-то большее. Ведь когда он поймет, что его ожидания так и не сбудутся, это разобьет мальчику сердце. Девушка не знала, что и сказать. После слов Констанс, все происходящее в этом доме стало выглядеть уже немного под иным углом. Похоже, эта женщина и правда по-своему любила своего внука, пытаясь уберечь его от разочарований и боли, с которыми он неминуемо столкнется, если решит покинуть этот дом. Здесь Майкл оставался в безопасности и покое… По крайней мере, насколько их могла обеспечить настолько эксцентричный человек как Констанс Лэнгдон и многочисленные няньки, которых она приглашала в дом. И если так все продолжалось достаточно давно, вероятно, что Мэллори была уже не первой девушкой, к которой Майкл успел привязаться так сильно. Да только вот никто из них не был готов перенимать на себя тяжелое бремя, коим являлся парень, пускай и совершенно не по собственной вине. — Надеюсь, в конце концов, ты сделаешь правильные выводы, Мэллори, — негромко подытожила миссис Лэнгдон, туша сигарету о кофейное блюдце, — чем меньше ты будешь пытаться убедить Майкла, что он такой же человек как и все — тем для него лучше. Поднявшись из-за стола, Констанс неспешным шагом покинула комнату, оставляя няню в полнейшем смятении и с подступающими слезами на глазах.