Трудности воспитания

— Доброго вечера, мистер Лэнгдон, — просияв от радостной улыбки, воскликнула мисс Мид, замечая парня, вошедшего через парадные двери, — если что, к сегодняшнему ужину уже почти все готово. Через двадцать-тридцать минут можем встречать гостей. — Отлично, — улыбнувшись уголком рта, отозвался Майкл, скидывая пиджак на диван в холле, — Мэллори сейчас у себя? Лэнгдон практически не сомневался, что получит от своей экономки утвердительный ответ, но та, к его удивлению, вдруг неловко замялась. — Если честно… — нервно откашлявшись, проговорила Мид, — сюда утром приезжала ее подруга… Я не успела заметить, когда они ушли, но пока что никто из них сюда не возвращался. Лицо парня в тот же миг заметно помрачнело, отчего экономка принялась оправдываться: — Если бы я увидела, что они куда-то намылились, я бы обязательно узнала и предупредила вас!.. — Значит, ее нет уже весь день? — не обращая внимания на причитания женщины, хмуро спросил Майкл, вытаскивая из кармана телефон и набирая номер Мэллори. В трубку полетели длинные гудки, а вместе с ними, откуда-то издалека послышался сигнал входящего звонка. Войдя в гостиную, Лэнгдон сразу же увидел мобильный девушки, валяющийся на кофейном столике. Неизвестно, забыла ли она его, или не взяла с собой намеренно, но Майкл все равно был сейчас зол. Ну сколько раз Мэллори нужно повторять, что нельзя так молча убегать из дома в неизвестном направлении! Мало ли, что с ней может произойти, когда его нет рядом… Но не успел парень разойтись в своих негодующих мыслях, как мисс Мид неожиданно произнесла, выглядывая в окно: — Кажется, они приехали, мистер Лэнгдон… Видела утром эту машину. Выдохнув уже немного спокойней, Майкл устало прижал ладонь ко лбу. Иногда казалось, что Мэллори нарочно пыталась вымотать ему нервы подобными выходками, ведь прекрасно знала, как Лэнгдон сильно за нее переживал. … Заливая слезами плечо встревоженной Коко, Мэллори никак не могла успокоиться. Почти задыхаясь от всхлипов, она продолжала невольно распугивать влюбленные парочки за соседними столиками, а заодно и официантов, которые не решались к ней подойти. Окружающих можно было понять — мало кто любит ввязываться в чужое горе и тем самым портить себе настроение на весь оставшийся вечер. А уж Мэллори рыдала так, что почти никто не сомневался — произошло нечто по-настоящему страшное. Но вот странность: спроси сейчас девушку, из-за чего она ударилась в истерику, и та едва ли сможет связать хотя бы пару слов. Действительно, а была ли у нее причина?.. Кажется, за последние три месяца, Мэллори стала путаться в собственных мыслях и ощущениях, словно они превратились для нее в непроходимый лабиринт. Так с чего же все началось? Девушка хорошо запомнила, свое взволнованное и радостное предвкушение, когда шла к загородному особняку с котом в руках. Глядя на залитый солнцем сад, на журчащие струи фонтанов, она упрямо пыталась выбросить из головы те эмоции и впечатления, которые ей пришлось испытать, войдя в этот дом впервые несколько дней назад. В конце концов, ну не могла же вся прислуга, набранная ее любящим и заботливым парнем, оказаться отменными гадами как на подбор? Нужно просто немного подождать и привыкнуть. По крайней мере, Мэллори старалась себя в этом убедить. Справедливости ради, первые пару недель девушке совершенно не на что было пожаловаться. Их беззаботный отпуск с Майклом, начавшийся еще в Лондоне, плавно переехал в новый дом, где при желании можно было целый день проваляться в гидромассажной ванне, или же устроить пикник на траве, наслаждаясь пением птиц, вкусом свежеиспеченных круассанов и просто обществом друг друга. Главное только вести себя потише, чтобы прислуга не услышала, чем хозяева дома занимались, прячась в тени садовых деревьев. Впрочем, кого-кого, а Лэнгдона подобное ни капельки не смущало. Зажать Мэллори в кладовке, пока в коридоре убирается горничная — проще простого! Полезть к девушке под юбку за ужином, когда вокруг стола еще топталась хмурая мисс Маркус — подумаешь! Не то чтобы Мэллори одобряла столь откровенное поведение, но Майклу еще попробуй сказать «нет»… И честно говоря, чем больше проходило времени, тем сложнее становилось отказать ему не только в спонтанном сексе, но и вообще в чем бы то ни было. Наверное, поначалу это было не слишком заметно, ведь Майкл и раньше любил немного покомандовать и почувствовать себя главным в их отношениях. Подобные склонности никак не тревожили девушку. Напротив, иногда было даже приятно почувствовать себя маленькой и слабой девочкой рядом с решительным и уверенным в себе мужчиной. Но в какой-то момент (сейчас уже сложно было вспомнить, в какой именно), Мэллори стала замечать, что привычки Лэнгдона принялись выходить за привычные рамки дозволенного. Первое, на чем стали заметны перемены, оказалась работа девушки, а точнее, ее тщетные поиски. Несмотря на то, что Майкл теперь мог спокойно обеспечивать их обоих, Мэллори не хотела превращаться в приживалку, да и сидеть совсем без дела, ей было попросту скучно. Думая вернуться к репетиторству, девушка принялась искать объявления в интернете, но уже собираясь на первое собеседование, неожиданно столкнулась с неприкрытым недовольством Лэнгдона. — Ты куда-то уезжаешь? — послышался за спиной вкрадчивый голос, когда Мэллори только спустилась с парадной лестницы и уже шарила в сумочке, проверяя, не забыла ли телефон. — А?.. — рассеянно переспросила девушка, оглядываясь через плечо и замечая Майкла, стоящего на несколько ступеней выше, — да, хочу съездить на собеседование. Такси уже ждет за воротами… — Не думаю, что это хорошая идея, — улыбнувшись уголком рта и медленно спускаясь по лестнице, проговорил парень, — я ведь уже много раз говорил — теперь тебе незачем на кого-то работать. — Но я хочу работать, — спокойно покачав головой, отозвалась Мэллори, наконец нащупывая на дне сумки телефон и застегивая ее на молнию, — да и сидеть у кого-то на шее я все равно не умею… Быстро шагнув Майклу на встречу, чмокая его в щеку на прощание, девушка уже собиралась развернуться и поспешить к дверям, как на ее запястье вдруг крепко сомкнулись мужские пальцы. — Тебе не нужно никуда ехать, Мэллори, — еще тише повторил Лэнгдон, не открывая взгляда от растерянных карих глаз. — П-почему это? — заикнувшись от удивления, пробормотала она, чувствуя, как ладонь Майкла ощутимо и почти до боли сдавила ее руку. — Ты разве не слышала, что еще утром объявили штормовое предупреждение? — с невинным видом добавил парень, осторожно заправляя за ухо прядь ее волос, — не хватало еще, чтобы ты попала в аварию. — Но… — попыталась было воспротивиться Мэллори, но под пристальным и даже немного снисходительным взглядом Лэнгдона, отчего-то быстро умолкла. Как будто все ее негодование вдруг притупилось и ушло на второй план, начиная казаться ей самой чем-то мелким и незначительным. — Я пойду предупрежу водителя, чтобы отменил вызов, — с мягкой улыбкой сказал Майкл, оставляя короткий поцелуй на губах девушки, что как загипнотизированная осталась неподвижно стоять на месте. И подобные вещи стали повторяться все чаще и чаще. При каждой попытке Мэллори покинуть дом хотя бы ненадолго, на горизонте тут же возникал Лэнгдон или его вездесущая прислуга, которая мгновенно предупреждала хозяина о ее планах. И что странней всего, девушка не могла сказать, что Майкл запирал бы ее здесь насильно Удивительно, но каждый раз ему удавалось подобрать такие слова и доводы, что Мэллори сама соглашалась с ним, при этом чувствуя себя последней дурочкой за то, что хотела спорить. Однако на отчужденности девушки от внешнего мира, все отнюдь не ограничилось. Каждые пару недель по пятницам, в их доме стали проходить некие вечерние собрания. По словам Лэнгдона, он приглашал к себе коллег, а также всех заинтересованных лиц, кто желал присоединиться к их секретному проекту. Встречи проходили в довольно неформальной обстановке, больше напоминающей закрытую вечеринку, нежели деловую встречу, судя по нарядам гостей, которых Мэллори замечала, сидя на балконе третьего этажа своей спальни. И в чем состояла главная странность — девушку на отрез отказывались подпускать к данному мероприятию, несмотря на то, что она как и Майкл (по крайней мере формально) считалась хозяйкой дома. — Но почему мне нельзя пойти?! — искренне возмутившись, воскликнула Мэллори, топнув ногой в изящной лаковой туфельке, так гармонично подходящей к атласному вечернему платью, в котором она собиралась явиться на сегодняшнюю встречу. — Во-первых, конфиденциальность моей работы пока никто еще не отменял, — с невозмутимым видом проговорил Майкл, одетый в черный костюм с темно-красным галстуком, — а во-вторых, я уже говорил, что тебе там будет слишком скучно. Да и поверь, там внизу сейчас находятся не самые приятные для общения люди… — Но ты с ними там торчишь до самой полуночи! — все никак не хотела униматься девушка, — и какая разница, скучно или нет… Я тоже живу в этом доме, Майкл, и хочу пойти! — Ты же знаешь, что от таких сборищ у тебя почти сразу начинается мигрень, — тяжело вздохнув, добавил Лэнгдон, опуская руки на плечи Мэллори, — я просто не хочу, чтобы тебе потом еще несколько часов было плохо. — Да не будет мне!.. — не сбавляя оборотов, продолжила девушка, как вдруг висок и правда прошибло ноющей болью. Пошатнувшись от неожиданности, она тут же натолкнулась на Майкла, заботливо приобнявшего ее за талию. — Обещаю, сегодня я вернусь пораньше, — негромко проговорил он, с осторожностью усаживая притихшую Мэллори на край кровати, — а ты лучше пока отдохни… Договорились? Медленно вскинув взгляд на Лэнгдона, девушка не смогла выдавить в ответ даже слова, настолько сильно у нее начала кружиться голова, а сознание погружаться в дрему. Как будто она сама того не заметив, успела выпить пару таблеток снотворного. — Люблю тебя, — шепотом произнес Майкл, напоследок целуя Мэллори в лоб и покидая спальню, уверенно закрывая дверь на замок. Так и продолжали неспешно пролетать дни в загородном особняке. Теряясь в днях недели, девушка почти не отлипала от экрана телевизора, по нескольку раз пересматривая любимые сериалы. Могла часами сидеть на любимом балконе, с которого открывался вид на небольшой пруд, и практически не расставалась с Ксавье, успокаиваясь его тихим утробным мурчанием. Майкл же все чаще стал пропадать в своем кабинете, оставляя Мэллори одну, а иногда и вовсе уезжал из дома в неизвестном направлении, не предупреждая когда вернется обратно. И несмотря на то, что вокруг девушки продолжала виться прислуга, она с каждым новым днем чувствовала себя все более одинокой и потерянной. Словно красивая наряженная кукла, оставленная пылиться в огромном богатом особняке, где она ни на что не имела права и была вынужденна лишь дожидаться того момента, когда о ней снова кто-нибудь вспомнит. Горько, унизительно, и даже страшно… Как же все успело скатиться так далеко? — Наверное, мне уже надо домой, — хрипло проговорила Мэллори, вытирая лицо салфеткой, — Майкл расстроится, если увидит, что меня нет… — И не насрать ли, расстроится он или нет? — сердито фыркнула подруга, — лучше о себе вспомни и подумай… И черта с два я тебя так просто отпущу. — Почему? — слабым голосом переспросила девушка, все еще шмыгая носом. — Потому что ты так не рыдала, даже когда у тебя бабуля три года назад померла, — подозрительно прищурившись ответила Коко, — он все-таки тебя бьет, да? Если остались синяки, можем хоть сейчас поехать к копам! — Хватит уже, Коко! — устало оборвала ее Мэллори, поднимаясь из-за стола и оглядываясь в поиске официанта, — попроси, пожалуйста, счет, а я закажу такси… — Ага, щас! — съязвила подруга, — мы еще не договорили, детка, так что везу тебя я! Понимая, что отвертеться от назойливой Вандербильт так легко не удастся, девушка, уныло ссутулив плечи, побрела на парковку. И чего, спрашивается, она вообще сегодня решила пригласить подругу к себе? Да, Мэллори хотелось поговорить хоть с кем-то кроме ехидных горничных, вечно занятого Майкла и кота, но наверное не стоило лишний раз беспокоить Коко. В особенности зная ее вспыльчивый нрав, и что проблемы друзей, та была склонна воспринимать слишком близко к сердцу. И, похоже, часовая истерика Мэллори не на шутку успела испугать девушку. — Уверена, что хочешь сейчас ехать домой, а не в полицию? — нисколько не срывая недовольства, переспросила Коко, как только подруга устроилась на соседнем кресле ее машины. — Успокойся уже, — устало покачав головой, ответила Мэллори, пристегивая ремень, — наверное, я просто слишком долго не выходила на улицу… Вот и полезло в голову всякое. — Еще час назад ты соплями обливалась и говорила, что этот мудак тебя сам держит взаперти, — фыркнула девушка, заводя машину, — а еще с этими его зваными вечерами… С какого вообще хера он вдруг решил, что имеет право тебе запрещать туда приходить?! — Я ведь уже говорила, — тихо пробурчала она, скрестив руки на груди, — там собираются люди, с кем он работает… Что-то вроде благотворительных вечеров строго для «своих». — Это он их так называет? — дернув бровью, добавила Вандербильт, от негодования едва ли не проезжая на красный, — по-моему, он просто пудрит тебе мозги! Ты сидишь там ждешь его в спальне, как безропотная женушка, а твой гад в это время развлекается среди всяких стервозных шлюшек… — Перестать, пожалуйста, — болезненно зажмурившись, попросила Мэллори, перебивая подругу, — может он, конечно, и врет мне про работу, но изменять с кем-то он никогда бы не стал! — Ага, конечно, — тихо буркнула Коко, — и трахать кого попало он бы не стал, и миллионы баксов ему, наверное, розовый единорог с сахарного облака отсыпал. — Очень смешно, — обиженно огрызнулась девушка, — ты все равно его не знаешь!.. — А ты? — хмыкнув, переспросила подруга, — думаешь, так уверена, что знаешь его как облупленного? Что-то я сильно в этом сомневаюсь! Тяжело сопя, Мэллори отвернулась к окну, хмуро глядя на проезжающие мимо машины и неоновый свет витрин и таблоидов, временами слепящий глаза. И чего она в самом деле так разнылась? Неудивительно, что Коко теперь принялась изо всех сил утрировать и сгущать краски, намекая девушке, что той пора бы собирать вещи и бежать от Лэнгдона, куда глаза глядят. Окажись Мэллори на ее месте, явно поступила бы точно также. — Короче, вот, что я предлагаю, — уверенно произнесла Вандербильт, мча по центральному широкому проспекту, — сейчас мы приедем к тебе, ты найдешь своего мудака и выскажешь ему все прямо в лицо! Или пусть выгоняет прислугу к хренам собачьим и прекращает тебя запирать, или ты уйдешь и больше к нему не вернешься! Если он правда тебя так «любит», как ты говоришь, то живо забегает на задних лапках… — А ты думаешь, что ультиматум с угрозами все вдруг решит? — недовольно буркнула девушка, продолжая прижиматься лбом к прохладному стеклу. — Твою мать, Мэллори! — стукнув ладонями по рулю, вспылила подруга, — да что с тобой не так?! Ты же никогда не была такой рохлей! Может тебе еще тряпкой под ноги своему козлу постелиться?! Не можешь сама ему ничего сказать, тогда скажу я! В таких вот громких спорах и пререканиях прошел весь остаток пути до особняка, глядящего из темноты десятком зажженных окон. Мэллори упрямо продолжала отбрыкиваться от попыток Коко ее вразумить, а сама же Вандербильт уже заметно подходила к пределу своего терпения. Въехав через ворота, девушка затормозила так резко, что Мэллори, испуганно взвизгнув, полетела вперед, тут же чувствуя, как ремень безопасности больно передавил ребра. — Ты чего?! — возмущенно спросила Уотсон, бросая взгляд на подругу, — тормозами пользоваться разучилась? — А ты разучилась пользоваться мозгами, но я же молчу! — шикнула на нее Коко, отстегивая ремень и вылетая из машины, — пошли уже! Пойдем посмотрим, что там за «благотворительный вечер» у твоего гребаного солнышка! — Коко! — с надвигающейся паникой запищала Мэллори, выскакивая из машины следом и догоняя подругу на полдороги к дому, — пожалуйста, перестань!.. Девушка уже собиралась ухватить Вандербильт за рукав, как вдруг со стороны парадных дверей послышался голос, от которого внутри сразу же испуганно екнуло: — Мэллори! — окликая девушку будто нашкодившую болонку, воскликнул Майкл, быстро выходя на улицу, — я же просил предупреждать, если собираешься уйти из дома! Мэллори не знала почему, но стоило ей только услышать укор в словах Лэнгдона, как где-то в сердце тут же неприятно отозвалось грызущее чувство вины. Отчего-то последние месяцы так случалось каждый раз, стоило парню только упрекнуть ее в чем-либо… И уже не важно, насколько негодование Майкла было оправдано, ведь в такие моменты он выглядел настолько искренне встревоженным и огорченным, что все отговорки Мэллори начинали казаться ей самой нелепыми и глупыми. — Прости, — невольно ссутулив плечи, пробормотала девушка, как только Лэнгдон приблизился к ней. — Прости?! — чуть ли не сорвавшись на визг, повторила Коко, топнув ногой, — да с какого хера ты перед ним оправдываешься?!.. — Полагаю, вам уже лучше будет возвращаться домой, — с совершенно невозмутимым видом и вежливой улыбкой, произнес парень, перебивая тираду Вандербильт, — уже вечер, а до центра города путь не близкий… Удивительно, но на секунду даже Коко оторопела от ледяного спокойствия и уверенности в голосе Майкла. Казалось, все эти крики и гневные восклицания были для него настолько пустым звуком, что не стоило даже тратить на них время. И своим небрежным видом и снисходительным взглядом, Лэнгдон весьма красноречиво давал это понять. — Никуда я не поеду! — рявкнула в ответ Вандербильт, хватая стыдливо притихшую подругу за локоть, — а если и поеду, то только с ней! Коко явно хотела задеть парня и вызвать в нем хоть какие-то чувства, кроме равнодушной невозмутимости, по-прежнему отражающейся на его лице. Но похоже, ее бравада и угрозы снова пролетели мимо цели. — Мэллори, — проговорил Майкл настолько нежно и вкрадчиво, что по спине девушки волной пробежали мурашки, — пожалуйста, вернись в свою комнату. Я скоро к тебе зайду. Озадаченно моргая, Коко переводила взгляд то на Мэллори, то на Лэнгдона, что совершенно не обращая внимания на возмущенные возгласы, ласково привлек к себе девушку, быстро оставляя поцелуй на ее лбу. — Извини, — едва слышно пискнула Мэллори, мельком оглядываясь на застывшую в изумлении подругу, — я просто… — Просто охуеть, Мэлл, — только и смогла изречь Вандербильт, наблюдая за всем этим зрелищем, — но раз тебя серьезно все здесь так устраивает, то лучше больше не звони мне... А то я, чего доброго, тебе в следующий раз психушку по скорой вызову! Слова Коко, сказанные в яростном запале, хлестнули девушку словно пощечина. Больно было услышать подобное от человека, с которым она дружила три года и раньше так часто делилась секретами и сокровенными вещами, о которым больше никому не могла рассказать. Но теперь, похоже, на их общении можно было поставить жирный крест, и как ни печально, именно Майкл оказался тому причиной. — Коко, пожалуйста!.. — жалобно заныла Мэллори, глядя в спину подруги, что помчалась обратно к своей машине. Девушка даже решила погнаться следом, но на ее плечо уже успела опуститься тяжелая мужская рука. — Не надо, — мягко и коротко сказал Майкл, покачав головой. Дверь автомобиля оглушительно захлопнулась и уже через несколько секунд, вылетела с территории особняка. Тихонько всхлипнув, Мэллори инстинктивно прижала ладони к лицу, чувствуя, как ее еще крепче и заботливей обняли теплые руки. — Т-щ-щ-щ… — протянул Лэнгдон, целуя девушку в макушку и с нежностью поглаживая по спине, — все хорошо. Все равно дружить с такой истеричкой тебе не стоило… Всхлипнув уже громче, Мэллори зажмурилась, давая двум крупным слезам сбежать по лицу и не сопротивляясь, когда шершавая ладонь Майкла стерла одну из них. — Видишь, что бывает, когда ты уходишь куда-то одна? — почти шепотом проговорил он, вплетаясь пальцами в волосы девушки, — я просто не хочу, чтобы кто-то сделал тебе больно… Ты ведь понимаешь это? — Но… — вяло откликнулась Мэллори, пытаясь вставить хоть слово поперек. — Иди к себе, — снова с уверенностью повторил Лэнгдон, — я попрошу мисс Маркус сделать тебе чай с чем-нибудь седативным. Тяжело дыша, девушка снова прикрыла глаза, устало прижимаясь щекой к груди Майкла. Наверное, парень был прав. Она слишком перенервничала и сейчас нуждалась хотя бы в нескольких часах сна и успокаивающем мурлыкании кота под боком. Ничего ужасного не произошло. Коко рано или поздно сменит гнев на милость, а самой Мэллори совершенно не о чем было беспокоиться. Ведь рядом с ней был Майкл, который беспокоился сразу за них двоих, и думал за двоих, и принимал решения... Неизвестно почему, но сейчас что-то внутри девушки настойчиво и мастерски убеждало ее, что так было правильно.