Трудности воспитания

Темнота и невесомость падения оборвались так резко, что Майкл ничего не успел понять. Со всей силы грохнувшись на что-то твердое и сделав судорожный вдох, парень тут же закашлялся от обилия пыли, оказавшейся в воздухе. Кое-как справившись с кашлем, Лэнгдон, болезненно поморщившись, потер ушибленное плечо, которым хорошенько впечатался в пол, или на что он там приземлился? Проморгавшись, пытаясь восстановить зрение после кромешной черноты, парень растерянно огляделся вокруг. Облако пыли, взметнувшееся вверх после его падения, еще не успело рассеяться до конца, однако сквозь сизую дымку уже можно было разглядеть каменные стены, высокие сводчатые потолки и массивные лестницы, расходящиеся в три разных стороны. Майкл угодил прямиком на один из пролетов покрытых таким плотным слоем копоти и застарелой грязи, словно тут не прибирались уже целыми веками. Впрочем, на первый взгляд это место и вовсе выглядело совершенно заброшенным. Абсолютно не представляя, что делать и куда идти, Лэнгдон осторожно поднялся на ноги, немного стряхивая с себя осевшую на одежду пыль. Неуверенно посмотрев на лестницы, ведущие в разном направлении, парень медленно побрел по ступенькам вниз, стараясь ни обо что не споткнуться. Помимо грязи, здесь оказалось еще и довольно темно. Кое-где на стенах можно было разглядеть тусклые мигающие лампы, но толку с них было немного. Боязливо озираясь, словно ожидая, что в любой момент на него может что-то напасть, Майкл спустился к подножию лестницы. Ну и куда дальше? С огромным количеством дверей, лестниц и коридоров, это странное место больше всего походило на запутанный лабиринт. Хотя для лабиринта здесь было уж слишком многовато роскоши. С любопытством вскинув взгляд, парень посмотрел на огромные люстры, покрытые паутиной, на выцветшие от времени ковры, устилающие лестницы, на благородный обсидиан, из которого были выбиты колонны. Прозябая сейчас в грязи и заброшенности, это место наверняка когда-то было переполнено жизнью. Может во всем была виновата игра воображения, но Лэнгдону казалось, что он даже слышал тихий шепот сотни чужих голосов, который как будто издавали сами стены. Невольно поежившись от неприятного чувства, будто за ним наблюдали чьи-то глаза, Майкл не глядя направился в одну из первых попавшихся дверей, обнаружив за ней длинный извилистый коридор. Делать нечего — придется идти вперед. Единственное, что сейчас радовало парня, что тварь, оставленная им в номере отеля, сейчас не маячила у него над душой. Конечно, все еще оставалась вероятность, что выйдя за круг, Лэнгдон теперь не сможет вернуться обратно… Но подумать об этом он еще успеет потом. Петляя по коридору, который даже не думал заканчиваться, Майкл не знал, чего ожидал в нем найти. Все здесь выглядело настолько мертвым и давно покинутым, что едва можно было надеяться наткнуться на кого-то из людей и спросить, что это за здание и где оно находилось. Дезориентировало еще и то, что за все время переходов, парень не встретил ни единого окна. Либо кто-то из местных строителей очень не любил солнечный свет, или же Майкл сейчас находился глубоко под землей. — Есть здесь хоть кто-нибудь? — тихо произнес он, выходя из коридора в очередной просторный зал. Парень не ожидал получить ответа, впрочем его и не последовало. Лишь его собственный голос прокатился гулким эхом от стен. Потерев лицо руками, Майкл прошелся вперед, пока краем глаза не заметил промелькнувший яркий блик. Обернувшись, Лэнгдон нерешительно приблизился к дальней стене, которая при ближнем рассмотрении оказалась высокими воротами, через узкую щель в которых едва уловимо просачивался дневной свет. Это уже хоть что-то. Блуждать по этой каменной темнице Майклу уже порядком надоело, хоть он и никогда не страдал клаустрофобией. Не зная, как бы открыть неподъемные на вид двери, парень навалился на одну из них плечом и к его удивлению, она с легкостью отворилась наружу, издав протяжный скрип. Лэнгдон ожидал, что открыв ворота он сразу почувствует свежий воздух, однако за порогом его встретила все та же неприятная затхлость, разве что сейчас она оказалась немного разбавлена прохладным ветерком. Плотная пелена тумана, блуждающая снаружи, не сразу позволила разглядеть окрестности, но спустя несколько секунд, Майкл начал замечать темные очертания каких-то каменных выступов, растущих прямо из пожухлой и промерзлой земли. Шагнув вперед, парень коснулся рукой одного из постаментов, чувствуя ледяной холод мрамора. «Дж. Стивенсон, 1984-2062» — прочитал он на мраморной плите. Так значит, это кладбище… Нервно сглотнув, Лэнгдон снова с тщетной надеждой посмотрел по сторонам. Ряды надгробий тянулись на сотни миль вокруг, вдалеке утопая в тумане, а вокруг по-прежнему не находилось ни единой живой души. Еще раз взглянув на год смерти неизвестного мужчины, парень почувствовал скребущий в груди страх. Кажется он начинал понемногу догадываться, где оказался, но от этой мысли ему отнюдь не стало легче. Продолжая потерянно идти среди хаотичных рядов могил, Майкл нехотя вглядывался в имена и цифры, выбитые на камне. «М. Чейз, 2040-2043», «В. Хиллари 2044-2045»… И чем дальше парень уходил вглубь кладбища, тем чаще его взгляд натыкался на надгробия детских могил. Кажется их здесь были целые тысячи и постепенно Лэнгдон стал ловить себя на том, что с каждым новым именем чужого ребенка его все сильнее раздирал стыд. Хотя в чем здесь могла быть его вина? Судя по датам, эти дети были рождены уже спустя долгие годы после апокалипсиса, а значит Майкл не убивал никого из них. Вероятно произошел несчастный случай, унесший с собой многие жизни, еще даже не успевшие толком начаться, но Лэнгдон-то был ни при чем… Наверное. Сбившись со счета, сколько уже времени он брел в окружении могильных плит, парень, остановившись, устало выдохнул, на секунду прижимая ладони к лицу. Пожалуй, он бы сейчас согласился на многое, лишь бы снова оказаться в номере отеля один на один со своим мерзким и доставучим альтер-эго. Да что угодно, только бы выбраться отсюда… Майкл не мог знать наверняка, занесло ли его в будущее, или же это все было просто видением из его головы, но оставаться здесь ему не хотелось больше ни на секунду. Вяло опустив руки, Лэнгдон вскинул взгляд перед собой и в тот же миг чуть не рухнул на землю, настолько сильно подкосились его ноги от волнения. — Эй! — хрипло выкрикнул он, замечая вдалеке чей-то темный силуэт, — стойте!.. Но не успел парень сделать и пары шагов, как очертания человеческого тела растворились в тумане. Может ему просто почудилось? Понимая, что ничего другого ему пока не оставалось, Майкл, шумно втянув носом воздух, погнался вслед за исчезнувшей тенью. Должен же здесь быть хоть кто-то кроме него… Ускорив шаг, Лэнгдон с лихорадочно бьющимся сердцем приближался к месту, где еще несколько секунд назад увидел человека, надеясь, что все это не окажется игрой его воображения. Даже странно, раньше Майклу и в голову не приходило, что кромешное одиночество может быть настолько гнетущим и давящим. Как правило, парень гораздо сильнее страдал находясь в обществе людей, нежели от их отсутствия рядом с собой. Пробежавшись еще немного вперед, Майкл вдруг растерянно замер на месте. В нескольких футах от него, сидя на узкой скамейке, и правда оказался кто-то живой. Отсюда Лэнгдон мог разглядеть только ссутуленную спину в черном потрепанном временем пиджаке и седые вьющиеся волосы, спускающиеся к широким плечам. Странно, но силуэт этого старика показался парню в чем-то знакомым, хотя пока он и не мог сообразить почему. — Вы кто? — подойдя к незнакомцу со спины, хмуро спросил Майкл. — А кого ты ожидал здесь увидеть, Майкл? — послышался в ответ хриплый голос, хотя старик даже не удосужился оглянуться назад, — если так ничего и не понял, постой там и подумай еще минуту… У меня здесь полно времени, я подожду. Уловив в голосе пугающе знакомые интонации, парень сделал еще несколько шагов, обходя скамью спереди. — Уверен, что тебе все еще нужен мой ответ? — хмыкнул старик, проходясь взглядом по растерянному и напуганному лицу Лэнгдона. Застыв как вкопанный, Майкл ошалело уставился на пожилого мужчину. Сложно сказать, сколько ему было лет на самом деле… По человеческим меркам, должно быть не меньше семидесяти, хотя уставшие голубые глаза старика, казалось, успели отмерить уже целую вечность. Покрытое глубокими морщинами лицо, белые как снег волосы, подрагивающие ссохшиеся руки: и тем не менее, в этих искаженных временем чертах все еще можно было узнать того самого Майкла Лэнгдона. — А ты выглядишь удивленней, чем я думал, — странно улыбнувшись, пробормотал старик, совершенно спокойно глядя на свою молодую версию. — Что… Здесь… Произошло… — не зная, как собрать мысли воедино, глухо выдавил парень, — почему я здесь? И почему… — Не все вопросы сразу, — перебив Майкла, сказал мужчина, устало покачав головой, — может проводишь меня? Я как раз кое-куда собирался… Увидев протянутую к нему морщинистую руку в белых пятнах, Лэнгдон на секунду замешкался, после чего сразу услышал тихий смешок старика: — Я уже не могу бегать как ты, — с понимающей улыбкой сказал он, — так что уж прости, но без твоей помощи я отсюда вряд ли быстро встану. Рассеянно спохватившись, Майкл сжал немного трясущуюся ладонь, осторожно потянув старика наверх, помогая тому подняться на ноги. До ужаса странное чувство… — Ты что здесь совсем один? — почти шепотом проговорил Лэнгдон, глядя на свою состарившуюся копию, что медленно похромала вперед. — Если не считать трупы, которые ты здесь видишь, то да, — тихо отозвался он, не оглядываясь. Парня в очередной раз пробрало морозом по коже. Если старик торчал здесь в одиночестве, то куда подевались все остальные? Не могли же они все до единого скончаться… А самый главный вопрос — почему здесь не было Мэллори? — Где она? — прекрасно зная, что ему не нужно уточнять, о ком речь, спросил Майкл дрогнувшим голосом. — Там, где и должна быть, — по-прежнему избегая смотреть Лэнгдону в глаза, сказал старик, — не дергайся, мы скоро уже придем… Парень уже хотел спросить «куда», как вдалеке показались очертания высоких плетеных ворот, уходящих ввысь острыми пиками. Похоже, что отсюда уже начиналась куда более старая часть кладбища, и в то же время она выглядела заметно торжественней и дороже однотипных каменных плит, оставшихся позади. — Поосторожней, — предупредил мужчина, медленно переступая через густые заросли плюща и сорной травы, — здесь на каждом шагу чьи-то могилы, смотри, не провались в одну из них. Нервно сглотнув, Майкл старался следовать за стариком с точностью до каждого шага, пока они вдвоем не выбрались к небольшой поляне, густо заставленной рядами мраморных памятников и небольших каменных склепов под серым пасмурным небом. Ужасное давящее предчувствие, уже давно засевшее глубоко в груди, впилось в сердце с новой силой, когда старик направился к одному из склепов под тенью высокой ивы. — Зачем мы туда идем?.. — не узнав собственного голоса, спросил парень, нехотя шагая за пожилым Лэнгдоном, — ты же не… — Ты скоро сам все поймешь, — не дослушав до конца, проговорил старик, входя под невысокую крышу тесного здания. Оказавшись внутри склепа, Майкл сразу же ощутил в воздухе тонкий запах цветов. Похоже кто-то успел применить здесь нехитрую магию, из-за чего практически все свободное пространство стен и потолка было покрыто густой вязью цветущего шиповника. И в отличие от всего остального кладбища и огромного здания, по чьим коридорам парень успел пробежаться, это место оказалось единственным, которое выглядело по-настоящему живым. — Ей всегда нравились цветы, — едва слышно проговорил Лэнгдон, опуская дряхлую руку на каменный постамент в центре склепа, — хотя я кажется уже не помню, какие… Слыша барабанящий стук крови в ушах, Майкл на негнущихся ногах подошел к саркофагу, на плите которого оказались выбиты, пожалуй, самые страшные слова, которые он когда-либо видел в своей жизни. «Мэллори Лэнгдон. 1990-2019» — Нет, — сипло выдавил Лэнгдон, отрицательно качая головой, словно отказываясь верить собственным глазам, — она не могла… Как… Почему... Так рано… — Мэллори покончила с собой, — почти бесстрастно отозвался старик, смотря на себя самого до смерти усталым взглядом, — прошло не больше пяти месяцев после того, как бомбы здесь все разнесли… Она просто не захотела жить дальше. — Но… Ты мог ее вернуть! — судорожно впившись пальцами в каменную плиту, прохрипел Майкл, — она же… — Это была ее последняя просьба, — покачав головой, сказал Лэнгдон, с нежностью проводя рукой по выбитой надписи, — и лучшее, что я мог сделать после всего, что ей пришлось пережить… Только вот оставить ее в аду я так и не смог. Пришлось пойти на сделку с отцом… Не знаю, где она сейчас, но надеюсь, что там ей гораздо лучше, чем здесь. Дыша так, словно его пнули ногой поддых, парень медленно осел на пол, больше не в состоянии держаться на трясущихся ногах. Услышанное и увиденное напрочь отказывалось укладываться в его голове. — Тебе что, плевать на это? — с закипающей яростью прошипел он, глядя на старика, — как ты, блядь, можешь об этом так спокойно говорить?! — За тысячу с лишним лет начинаешь уже немного иначе смотреть на вещи, — болезненно улыбнувшись, сказал Лэнгдон, — мы всем однажды пресыщаемся. Даже болью… И когда это происходит, то прекращаем ее замечать. Да и сил рыдать и кричать в какой-то момент у тебя попросту уже не останется. — И что, нужно теперь просто свалиться на скамейку посреди кладбища и сдаться? — огрызнулся Майкл, пытаясь подняться обратно на ноги, — ты хоть что-то, блядь, пытался сделать, кроме того, чтобы сидеть здесь философствовать?! — Нельзя сдаться тогда, когда не осталось, за что воевать, — все с той же горечью ответил старик, дернув бровью, — здесь больше нет никого, Майкл. Ни в Святилище, ни в аванпостах, ни где-то еще на всей этой планете. Только я. Думаешь, окажись ты сейчас на моем месте, смог бы сделать что-то иначе? Нет. Считай, что все, что ты видишь здесь — заслуженная награда. За ошибки всегда приходится платить… А когда на твоей совести окажется смерть миллиардов людей - не удивляйся, что это обойдется особенно дорого.