Трудности воспитания

Так и не набравшись сил подняться на ноги, Майкл остался сидеть на холодном полу, прислоняясь плечом к каменному саркофагу. Он все еще отказывался верить в то, что здесь, под футами земли сейчас покоились останки единственного человека, который был ему дорог. И то, что она распрощалась с жизнью по собственной доброй воле. Ничего ужаснее и страшнее, парень просто не мог себе вообразить, в отличие от старого Лэнгдона, который прошел через все это лично. — Ты тоже был здесь когда-то? — полушепотом спросил Майкл, поднимая на себя самого воспаленный взгляд, — когда проходил ритуал… — Не знаю, — покачав головой, отозвался он, продолжая неподвижно смотреть куда-то в пустую точку перед собой, — честно говоря, я уже почти не помню, что видел в ту ночь. Помню только, что на утро проснулся с жуткой головной болью и еще целые сутки плевался кровью из легких, пока не состоялась Месса. — И что было потом? — еле смыкая зубы от пробирающей дрожи, пробормотал парень, не сводя со старика глаз. — Не уверен, что я должен тебе это рассказывать, но… — тяжело вздохнув, сказал Лэнгдон, снова проводя ладонью по могильной плите, — когда Месса закончилась, я решил поскорее вернуться домой. Странно сейчас это говорить, но в тот момент я на самом деле был счастлив… Как будто какая-то недостающая часть меня наконец-то встала на свое место. К тому же тогда я понял, что отец подарил мне вечную жизнь… Такие подарки сложно осознать сразу, но я помню, как в тот момент решил, что пойду на что угодно, лишь бы поделиться этим даром с Мэллори. К чему мне эта вечная жизнь, если ее не будет рядом… — Ты собирался заставить ее пройти Мессу? — в недоумении переспросил Майкл. — Знаю, что звучит дико, но в тот момент мне почему-то это показалось просто отличной идеей, — горько усмехнувшись, ответил старик, — помню, как я пришел к ней тогда. Само собой, то, что я предложил, ей совершенно не понравилось. Мы снова начали ссориться, она стала кричать… Мы тогда очень много наговорили друг другу. Она все повторяла, что я чудовище и ненавидит меня… А потом, она вдруг упала и… Лицо постаревшего Лэнгдона на секунду так сильно исказилось болью, словно ему под ребра загнали нож. — И? — дрогнувшим голосом добавил парень, испуганно глядя на старика. — И случилось то, за что я себя уже никогда не смогу простить, — еле слышно пробормотал тот, отводя взгляд в сторону, — честно говоря, в тот день я даже думал послать к чертям планы с апокалипсисом и пусть бы оно все горело синим пламенем вместе с сатанистами и Кооперативом… Но я так и не смог. Не знаю, как объяснить, но после Черной Мессы во мне как будто что-то сломалось. То, чему я раньше никогда не придавал значения, стало постоянно лезть на первый план. Нечто словно стало диктовать мне, что делать и как… А я в тот момент был до такой степени раздавлен всем, что случилось, что даже не захотел сопротивляться. Так было легче. Казалось, что эта тварь, сидящая внутри, словно заглушала собой любую боль. И в конце концов, я перестал с ней спорить. — Ты о той твари, что была в номере отеля? — растерянно проговорил Майкл. — Да, — с заметной неприязнью и досадой ответил старик, дернув бровью, — на какой-то период мы даже стали неплохо уживаться вместе. Для меня это был единственный способ, как перестать грызть себя за случившееся, хотя я все еще понимал, что виноват… Шли подготовки, аванпосты были уже почти готовы, еще немного и оставался только момент, когда кто-то нажмет на красную кнопку. Ну, а когда все произошло, я даже почти ничего не заметил. Все, кому были предоставлены места в убежищах, успели спрятаться под землей и в момент, пока остальные люди сгорали заживо, у нас шел праздничный ужин… Не смотри на меня так, я знаю, что это отвратительно. — Ты так и не сказал, что случилось после Мессы, — хрипло повторил парень, судорожно стиснув руки в кулаки, — что ты натворил? В ответ Лэнгдон лишь отрицательно покачал головой, давая понять, что говорить об этом он не станет. — Первое время мне даже казалось, что все идет прекрасно, — глухо продолжил он, — лаборатории давали обнадеживающие результаты, люди понемногу привыкали к новым порядкам, все шло практически точно по плану, но через несколько месяцев… Старик шумно сглотнул, как будто пытаясь сдержать слезы и преодолеть собственный стыд. — Это произошло девятнадцатого мая. Тогда я целый день провел на встречах с советом и вернулся к себе уже в первом часу ночи. Прислуга не предупредила ни о чем странном, так что я успел удивиться, когда не нашел Мэллори в спальне. Но потом я услышал шум воды. Это вода уже стала вытекать за дверь ванной, и когда я подошел ближе, увидел, сколько в ней было крови… На секунду зажмурившись, он добавил: — Она была уже мертва, когда я пришел. И на полу осталась записка… Мэллори знала, что я сразу же попытаюсь вернуть ее обратно, но умоляла не делать этого. Если я и правда любил ее когда-то, если она что-то для меня значила… Я должен был наконец-то оставить ее в покое. Хоть раз за все это время подумать о ней, а не о себе. И я почти исполнил то, что она попросила. Отец не сказал, что возьмет взамен за то, чтобы отпустить Мэллори из ада, но тогда мне было уже плевать, чем придется платить. Ей столько пришлось вытерпеть при жизни… Раз уж в моих силах было избавить ее страданий хотя бы после смерти, я должен был это сделать. — Поэтому ты стал стареть, — предугадав, что Лэнгдон скажет дальше, шепнул парень, — он оставил тебе вечную жизнь, но ты уже почти рассыпаешься на части… — Думаю, еще пара сотен лет, и я уже вряд ли смогу подняться с кровати, — печально улыбнувшись, ответил он, — жаль… Приходить сюда каждый день теперь только и осталось последней отдушиной. Но скоро придется оставить и это. Прикусив губу до такой степени, что на ней выступила кровь, Майкл прижал ладони к лицу, стараясь проглотить комок, подкативший к горлу. Чувство отчаяния и безысходности, которое источало это место, душило его, как будто с каждой секундой на шее затягивалась веревка. А вот состарившегося Лэнгдона не спасет уже ни петля, ни лезвие по венам, ни смерть от пришедшей старости. Люцифер так и продолжит поддерживать в нем последние остатки жизни и сознания, ведь таков был их уговор и цена сделки. Спасение души Мэллори в обмен на его вечность в муках. — Но что произошло со всеми остальными? — сипло проговорил парень, с непониманием глядя на старика, — ты же должен был возродить человечество заново… — Да, даже в этом я облажался, — с душераздирающим смешком сказал Лэнгдон, — после ее смерти я почти перестал появляться в совете. Хотелось просто забросить все к чертовой матери и пусть Кооператив сам разбирается и с каннибалами, и с ядерной зимой, и с провалившимися экспериментами генетиков… Все стало постепенно катиться в пропасть, а мне не хватало духу даже выйти из комнаты, где Мэллори раньше спала. Даже твари наконец-то пришлось заткнуться и уйти так далеко, что больше я никогда ее не видел. Я послал абсолютно все, а когда спохватился, то понял, что было уже слишком поздно. Стало появляться все больше инфекций, против которых не успевали разработать вакцину. Первыми стали умирать дети… Каждый день мы хоронили по десятку младенцев, а я понимал, что уже ничего не могу сделать. Численность людей уменьшалась из года в год и никаких положительных прогнозов на будущее. Я понимал, что в какой-то момент человеческая раса попросту исчезнет с лица земли, и единственный, кто во всем этом виноват, буду я… И я буду последним, кто здесь останется. В кой-то веки я в чем-то оказался прав. Очередной ответ старика окончательно пригвоздил Майкла к мраморному полу. Казалось, он уже никогда не сможет с него подняться, настолько его плечи придавило неподъемным грузом. Неужели это было именно то, к чему он шел все это время? — Значит, когда я проснусь, то ничего этого уже не вспомню? — надломленным голосом спросил парень, — и повторю все тоже самое, что сделал ты? — Я не знаю, — безнадежно покачав головой, отозвался Лэнгдон, — поверь, если бы я мог чем-то помочь тебе, я бы это сделал. На несколько минут в склепе повисла тишина. Молодой Майкл боялся спрашивать что-либо еще, а старому, казалось, больше нечего было добавить. — Ты сказал, что смог избавиться от той твари внутри, — наконец проговорил парень, облизнув пересохшие губы, — как?.. — На самом деле я поначалу даже сам не мог этого понять, — пожал плечами старик, — наверное в тот момент я действительно захотел того, чтобы она исчезла. Ведь если подумать, то это существо — всего лишь паразит, который питается твоими сомнениями и страхами. Но если ты отказываешься подкармливать его дальше, оно больше не сможет выживать за твой счет. Если бы я понял это раньше, возможно все сложилось бы совсем по-другому… — И что бы ты тогда сделал? — тихо спросил Майкл, стараясь не обращать внимания на рвущую боль в груди. — Не стал бы завершать Мессу, — вздохнув, ответил он, — а как вернулся домой, отпустил Мэллори… Она не хотела больше оставаться рядом со мной. Нужно было набраться смелости, чтобы признаться себе в этом. У нее еще был шанс на счастливую жизнь, а мне бы стоило из нее просто исчезнуть. Так было бы лучше для всех. Ни апокалипсиса, ни смертей, ни радиации, ни антихриста… Болезненно сглотнув, парень медленно вцепился пальцами в волосы. Было бы враньем, если бы он сейчас сказал, что подобные мысли ни разу не приходили ему в голову. Сомневался ли он в том, что Мэллори все еще любит его как прежде — разумеется, сомневался. И что хуже всего, Майкл был сам виноват в ее надломленных чувствах. Слишком боясь признать очевидное, он попросту занимался самообманом, предпочитая внушать себе, что все еще как-то наладится. И даже если парню не хотелось признавать и сравнивать себя с этим дряхлым стариком, потерявшим абсолютно все в своей жизни, он не мог не замечать с ним пугающего сходства. Майкл шел чередой тех же самых ошибок, и совершал точно такой же неправильный выбор как и его предшественник. Возможно все это был один бесконечный замкнутый круг, который никогда не сможет завершиться. — Я не хочу, чтобы все так закончилось, — чувствуя, как по щеке скатилась слеза, произнес парень, — если я сейчас здесь, может еще можно что-то исправить... — Знаешь, о чем я иногда думаю, когда ложусь спать, — задумчиво пробормотал старик, снова глядя куда-то в пустоту, — что мне хотелось бы снова вернуться на склады Комптона… Разгружать фуры, таскать ящики, работать до срыва спины. А потом ночью возвращаться домой пешком, зная, что она ждет меня там… Жаль, что в то время я так и не понял, что кроме этого мне больше ничего было не нужно. Стиснув зубы, Майкл шмыгнул носом, снова закрывая лицо рукой. Больно было уже так сильно, что хотелось не прекращая орать, раздирая на себе кожу собственными пальцами. Нет, это не может быть единственным и неизбежным финалом, который ждет его впереди. — Ну и долго ты еще собираешься здесь торчать? — вдруг раздался неподалеку язвительный голос, заставивший парня вздрогнуть всем телом. Резко вскинув взгляд, Лэнгдон увидел ту самую тварь, вольготно развалившуюся прямо на могиле Мэллори. Похоже, что она гналась за ним все это время и только сейчас смогла найти. — Скоро уже рассвет, — довольно оскалив зубы, прошипело существо, — пора просыпаться и наконец уже закончить начатое… И не слушай этого старого маразматика, у него уже давным давно поехала крыша. Все, что он тут тебе насочинял — просто полная чушь. Ты же знаешь себя получше всех остальных. Ты бы никогда не смог так облажаться, верно? — Эта тварь здесь только потому, что ты все еще ей это позволяешь, — тихо проговорил старик, поймав испуганный и потерянный взгляд парня, — но она не может управлять тобой, если ты этого не захочешь. — Заткни-ка пасть, старый ублюдок! — тут же окрысилась тень, оборачиваясь к Лэнгдону, — ты свой шанс уже давно успел продолбать! Не лезь теперь, куда не звали! Прислонившись рукой к стене, задевая ладонью острые шипы дикой розы, парень с огромным трудом, но все же поднялся с пола, медленно переводя взгляд то на себя самого, то на тварь, хищно застывшую в черном облаке. — Думаешь, если я пойду с тобой дальше, то все будет по-другому? — хрипло спросил Майкл, глядя на тень. — Какой мне смысл врать? — пожало плечами существо, — мы же с тобой всегда были вместе и я не хочу, что все это пропало даром… Мы с тобой способны на многое, Майкл. Ты даже не представляешь, сколько мы можем достичь, если ты наконец доверишься мне. Все человеческое, что в тебе сейчас есть — это лишь побочный эффект, доставшийся от биологических родителей… Твоей мерзкой семейки, которая всегда тебя ненавидела. Разве ты хочешь по-прежнему иметь с ними хоть что-то общее? — Оно берет это из твоей головы, — чуть повысив голос, чтобы перебить шипение тени, сказал старик, — ты все еще сомневаешься — и оно пользуется этим. Оно всегда выживало в тебе именно так… Это никогда не закончится, пока не решишь, чего ты хочешь на самом деле. Все повторится заново… — Кому ты больше веришь, этой выжившей из ума развалине, или мне?! — еще больше обозлилась тень, выпуская длинные черные когти, — я был с тобой с рождения! Ты помнишь, как я защищал тебя раньше! Да я!.. Не успела тварь продолжить свою тираду, как одна из ее рук неожиданно растаяла в воздухе. И кажется впервые в жизни, на искаженном ненавистью и презрением лице тени отразилась гримаса искреннего ужаса. — Нет… Стой!!! Ты что делаешь?! — в панике заверещала тварь, с каждой секундой все сильнее распадаясь на части. Чувствуя, что еще немного и он окончательно свалится в обморок от исчезающих сил, Майкл оглянулся на старика, на секунду пересекаясь с ним взглядом. — Я сделаю то, что ты хотел, — почти беззвучно произнес парень, зная, что Лэнгдон его поймет и услышит, — я обещаю. Истошные вопли твари постепенно исчезали в отдаленном эхе и последнее, что парень успел запомнить, прежде чем снова погрузиться в темноту — это счастливую улыбку на лице старика, которой не было на его лице уже больше тысячи лет.