Приговор

Берегите свою семью. Своих половинок, маму, папу, бабушек и дедушек, детей. Они те, кто согреют вас и не оставят. Они всегда помогут и поцелуют перед сном. Они те, кто спросят: «Ты хочешь кушать?» Они укроют теплым пледом и подарят вязаные носочки. Они подставят плечо и не упрекнут. Они расскажут сказку перед сном и будут радоваться вместе с вами. Берегите свою семью.

С утра, как и обещала, мы едем с дочкой к моей старшей малышке. В дороге по телефону я разговариваю с Эйденом, посвящая его в то, что у меня рабочая командировка, а мама Кларк не справится с ними обоими, точнее, все время быть за рулем: то одного отвези, то другую, потом забери одного, отвези на секцию, другую забери и так далее. Наш сынок все понимает и обещает потерпеть еще недельку, пожить у Аньи. Мы появляемся в палате в тот момент, когда Кларк заканчивает свой завтрак, ну как заканчивает... Чуть-чуть «поклевала», запивает водой. Мы усаживаемся опять рядом и полдня смотрим комедии, связанные с медициной. Ну да, Мэди попросила их. Она любит все, что связано с медициной, прям как безумная. А нам с Кларк все равно, над чем смеяться. К обеду в палате появляется Анья, скорее всего, когда она отвезла Эйдена уже на секцию. — Служба доставки подарков для девочек Вудс, — Нельсон решила тоже нас повеселить. — Я чувствую себя Санта-Клаусом, если, конечно, не считать, что я девушка, худее, помоложе и еврейка.* Радостная дочка встает из-за стола, где делала уроки, и несется к моей подруге в предвкушении своего подарка. — Специальный подарок для вашей мамы. Я знаю, ей будет это нужно, — я улыбаюсь этой атмосфере хоть и минутного счастья. И да, я считаю Кларк моим ребенком сейчас, но теперь понимаю, что всегда была в какой-то степени ребенком для нее. — Где Эйден? — тихо спрашивает ее Кларк, чтобы особо не перебивать. Она тоже скучает по сыну. — На футболе, — отвечает быстро шатенка и достает из большого плотного подарочного пакета пластмассовый головной убор. — Это каска для питья пива! Видите, тут есть держатель и соломинки, чтобы пиво попадало прямо в рот. Можно наполнять не только пивом. Когда я была в магазине, мне показалось, что это отличная вещь... но сейчас я понимаю, что немного спятила... Воодушевленное настроение Аньи пропадает, как только она понимает, что это немного глупо, что не скрывается от моих глаз. — Все хорошо, спасибо, Ань, — пытается успокоить жена шатенку, несмотря на то, что кладет свою руку на висок и хмурится. Ей больно... Мы все затихаем, а я беззвучно вздыхаю... Когда уже это закончится?! Когда моя малышка перестанет страдать??? — Голова болит??? — волнуюсь я и подумываю дать жене обезболивающего. — Немного... — Кларк врет, я прям чувствую, что боли сильные... — Все нормально. Что еще в твоем мешке с подарками, Анья? Я на секунду прикрываю глаза, размышляя о том, что жене пора отдохнуть от нас всех. Сейчас сюрпризы закончатся, и я выпровожу всех из палаты. — Мэди, кажется, у меня есть что-то и для тебя, — подруга озабоченно поглядывает на меня, а я киваю ей, так отвечая на ее немой вопрос, что она может продолжать, — чтобы тебе было, чем заняться. Нельсон достает из пакета небольшую книжку. — Учебник по хирургии?! Спасибо, Анья! — дочь радостно обнимает шатенку и идет к стулу, где недавно делала уроки. — Ты купила ей книгу по хирургии??? — беззлобно спрашиваю я свою подругу, поучая. — Девочка, которая с пяти лет вспарывает мягкие игрушки, а потом их зашивает, теперь захочет потренироваться и на взрослых! — Ну-у-у, там не совсем практика: история, анекдоты, общие понятия и все такое, — Нельсон не обижается, она никогда не обижалась на меня, хоть изредка в подростковом периоде я ее частенько доставала, пока не поняла, что она и есть та самая лучшая подруга. А с каждым годом Анья все больше мне этого доказывает, как сейчас, хотя это уже давно не требовалось. Я итак считаю ее своей что ни на есть родной сестрой. И это выше кровных уз, мы соединены дружеской нитью на веки вечные. — И, Лекс, для тебя тоже есть подарок. Нельсон вручает мне кипу документов. Вот за это я ее ненавижу. Шутка, но даже между родными сестрами, братьями всегда пребывает любовь/ненависть. — Это столько мне нужно проверить и подписать? — хмыкаю, а затем шучу. — Я больше не верю в еврейских Санта Клаусов. — Не совсем. Это тебе, чтобы быть в курсе дел компании. — Я еще не решила, когда вернусь... Меня перебивает с ненавистым вскриком Кларк. Я совсем отвлеклась от жены и дочери, которая увлеклась новой книженцией. — Я бы его убила и засунула в свою постель! Мэди испуганно отрывается от книги, Анья тоже переводит встревоженный взгляд то на Кларк, то на меня. За время, проведенное дома с супругой, я привыкла к такому, но это все равно меня беспокоит. — Любимая? — с нежностью в голосе шепчу я, чтобы она обратила на меня свое внимание. Я начала замечать, что мой голос или если она смотрит на меня, приводит ее в себя. Даже дети на нее так не действуют, как я. — Я думаю, мне нужно немного отдохнуть... — печально произносит жена, и я понимаю, почему. Она не хотела нас пугать, это все не специально, неосознанно. Опускаю подголовник больничной койки, целую Кларк в лоб, замечая ее потерянный взгляд. — Все будет хорошо, — шепчу, поправляя ее одеяло. Затем подталкиваю дочь к выходу. — Мы будем рядом, если понадобимся тебе. Идем, Мэди. Когда мы выходим, мой ребенок сразу задает вопрос Анье, а я прикрываю аккуратно дверь, чтобы, не дай Бог, не хлопнуть и этим не причинить дискомфорт моему ангелу. — О чем она говорила? Все это так странно... — Она поправится, — заверяет Нельсон, тоже не зная, что отвечать на такие вопросы детей. — Да, — подтверждаю я слова подруги, — Извини, доктор Джейк говорил со мной, и я должна была сказать тебе... Эта штука, которая давит на мозг Кларк, иногда заставляет ее говорить странные вещи... — Она понимает, что говорит? Мы с Аньей переглядываемся, каждая пытается мысленно подобрать ответы. — Не совсем. Это как вспышка, я говорила тебе уже... Ты видела ее две минуты спустя, и она была нормальной, — отвечаю я. — А после операции все пройдет, и она будет нормальной все время, — Анья помогает мне с эти трудными вопросами. — Правда? — сомневается дочка. — Да, — вновь подтверждаю слова подруги, хоть и не знаю на самом деле, но дочка больше верит мне. Я сама хочу в это верить и верю, а так как получится, все на усмотрение Всевышнего. Все больше я становлюсь верующей, хотя посмотрите на меня год назад, а лучше когда я была подростком: я бы покрутила пальцем у вас рядом с виском. Сказала бы, что в это верят только сумасшедшие. После сна Кларк мы еще с дочкой побыли с ней, пока Мэди не уснула. Я решила уложить супругу, а потом отправиться домой. Сегодня нам всем нужно подготовиться и морально, и физически: завтра операция. — Эта штука не работает! Пульт не работает! — жена то и дело нажимает на кнопку вызова медперсонала. Я устало вздыхаю и, забирая его из ее рук, откладываю подальше. — Я уверена, тебя услышали. — А я думаю, он вообще никуда не подключен, — поначалу мне кажется, что супруга волнуется перед завтрашним днем, но позже я понимаю, что это опять опухоль мучает моего ребенка. — Как на перекрестках, где светофоры работают от нажатия кнопки. — Они ни к чему не подсоединены? — удивленно уточняю я, а потом размышляю, кто из нас больше безумен... Только у моего состояния другая этиология возникновения шизофрении. В палату входит медсестра и протягивает мне снотворные. Я пою ими жену, дожидаюсь, пока она уснет, затем беру спящую дочь на руки и везу ее домой. Отдохнуть, поспать мне не удается: я слишком боюсь завтрашнего дня.