Приговор

Воистину, за каждой тягостью наступает облегчение, за слезами — радость, за терпение — награда!

— Привет, — неожиданно подходит Анья. Я и не думала, что она придет. — Я отвезла Эйдена на тхэквондо, договорилась с одной мамой, и она потом отвезет его на футбол вместе со своим сыном, а вечером я его заберу. Могу я еще чем-нибудь помочь? –она быстро отчитывается, чтобы я не задавала лишних вопросов, и, конечно, не волновалась еще и о сыне. — Нет, спасибо, Ань, — пытаюсь улыбнуться, но совсем не получается: я сильно напряжена, сильно нервничаю. Подруга садится рядом, и так в тишине мы проводим еще несколько часов. Просыпается дочка и начинает оглядываться, как будто ищет маму Кларк. — Сколько времени, мам? Я знаю, что ее особо не время интересует, а закончилась ли операция. — Маме еще не доделали... — тихо отвечаю, а потом меня как будто как из гейзера прорывает. — Я больше так не могу... Почему так долго?! Конечно, я обращаюсь к Нельсон, но откидываю голову назад, упираясь ею об стену, прикрывая на секунду глаза. Прохлада стены слегка спасает меня от нарастающей нервной головной боли. — Прошло уже шесть часов... — Это ничего не означает, — спокойным тоном отвечает подруга, и я пытаюсь взять себя в руки. — Думаешь? — Было бы хуже, если бы ее быстро прооперировали. Это могло означать, что они больше ничего не могут сделать. Когда она стала таким экспертом? Не важно. В последнее время мы и с ней отдалились друг от друга. Больше я не позволяла себе пропустить стаканчик пива с подругой после того, как жена заболела. Вижу доктора Картера, он идет по тому коридору, по которому уезжала от нас Кларк. Медленно поднимаюсь, боюсь, что у меня откажут ноги и не только. Внутри все трясется, пока я иду к врачу навстречу, останавливаясь перед этим самым «ужасным» и запретным коридором. Чувствую, как в мою руку проскальзывает маленькая ручка. Это Мэди. Я сжимаю ее ладонь. — Ваша жена сейчас в реанимации, — сообщает мужчина, а мой мозг отказывается понимать этот медицинский подтекст. Реанимация – это хорошо или плохо? И он не сказал, в патанатомии, нет? — Что случилось??? — жутко переживаю, поэтому меня едва слышно. — Как она? — Мы смогли полностью увидеть опухоль и удалить ее. Если не будет никаких осложнений, думаю, ваша жена скоро поправится! Врач сообщает радостные новости. А что, нельзя было сразу с них начать??? Я поглядываю на дочку, мы обнимаемся крепко, широко улыбаясь. Неужели ты меня простил? Спасибо! Мысленно благодарю я Всевышнего. — Разумеется, мы должны наблюдать за ней. И позже вы привезете ее для повторных анализов. А в целом, я считаю, что операция прошла успешно! Я счастлива, мы все счастливы! Даже доктор Картер, всегда сохраняющий холодное спокойствие, улыбается. Обнимаю подругу, затем Мэди обнимает ее. — Господи! Доктор Джейк, спасибо! Большое спасибо! — Поверьте, я тоже очень рад! Я крепко обнимаю на радостях и врача и, не рассчитав силу, я тоже когда-то посещала тхэквондо, слышу хруст в его спине. — Извините, — расцепляю я объятия. Доктор хмурится, но понимающе кивает головой. Мужчина отводит меня от всех сторону. — Лекса, мы думаем, что это наследственное заболевание, передающееся от матери к дочери. Мать Кларк, бабушка Кларк... Я хочу сказать, что неплохо было бы обследовать и вашу дочку, — намекает доктор о том, что ему рассказала жена. Похоже, все в ее семье умирали от рака. В то время и лечения, и технологий специальных не было. — Доктор Джейк, в этом нет необходимости. Кларк не рожала нашу дочку, — отвечаю я шепотом. Он удивляется. — Да? Извините. Она очень похожа на вас. Вы – ее мать? — извиняется мужчина за свою ошибку. Я поглядываю на Мэди и киваю головой. Нет нужды в том, чтобы всем знать, как появилась на свет наша малышка. — Да. Только я вас попрошу доктор об одолжении... — Не стоит, Лекса, я давал клятву и ничего никому не скажу, — успокаивает меня доктор Картер, и я облегченно выдыхаю. — Спасибо. — Не за что. Будьте здоровы! — Что он сказал, мама? — беспокоится Мэди, что тот что-то скрыл в состоянии нашей мамы. — Не волнуйся, солнышко. Он лишь попросил привести необходимые вещи для мамы Кларк, — да, ребенок у меня очень сообразительный. — Он мог и так сказать, не отводить тебя, мам, — пытается малышка узнать правду, но нет. Мы с Кларк договорились, что она никогда не узнает об этом. И если даже нужно будет пройти ей обследование, то Мэди придется проходить. Она – наша родная дочка, – вспоминаю я слова святого отца о том, что не бывает чужих детей. И он прав. Значит, она должна быть с нами. — О пеленках и трусиках не говорят при всех, Мэди, ты же знаешь, — придумываю я то, что первое приходит в голову. Это для нас, взрослых, показалось бы странным, а даже самый заумный ребенок не обратит на это своего внимания и сразу забудет. Так и получилось. — Мы можем увидеть маму? Я отрицательно покачиваю головой. Мне тоже не хватает сейчас Кларк. Пусть лучше бы меня допустили к ней, и я спокойнее была бы, если охраняла сон моей девочки. — Нет, позже, малыш, все потом. — Когда, мам? — любопытная моя. — Я скажу тебе, когда можно будет, договорились? Она немного печально кивает головой, а я вздыхаю: что я могу еще сделать? — Мэди, главное – что с нашей мамой все хорошо, и скоро она поправится, поедет с нами домой. — Точно? — Я обещаю тебе, – сейчас моя интуиция подсказывала мне, что все будет хорошо. Не так, как до операции. И не зря мне приснился сон о прошлом. Думаю, он для того, чтобы оживить во мне все те чувства, что я испытывала тогда, в то время, а то уж сильно я углубилась в жену, в заботу о ней, перестала относиться к ней как к супруге. Все как к сестре, к ребенку. Если Кларк об этом узнает, то будет раздражена. Это точно. Хорошо относиться к ней так днем, а ночью... Вы сами все прекрасно знаете, что я вам тут объясняю. Зная, что сегодня к моему ангелу нас не допустят, мы с Мэди едем домой. Конечно, предварительно я забираю сына. Весь вечер дочка не отходит от меня, как будто я – Кларк. Нет, как будто я стала так же важна, как Кларк. Меня это радует. Мэди помогает мне с ужином, потом мы втроем кушаем, Эйден спрашивает о маме Кларк, а я придумываю очередную историю о простуде и что мама в больнице. Далее мы с Мэди моем посуду, убираемся, и я иду укладывать их спать. Позже посещаю душ. И как только моя голова касается подушки, я проваливаюсь в царство к Морфею. Я, кажется, так смертельно устала, но сегодня мой организм взял свое. Камни, может быть, не все посыпались с моих плеч, я все еще беспокоилась за жену, но облегчение было явным.