Тартар отдыхает

У каждого есть свои вредные привычки. Например, Вакаба, не прекращая, курил свою любимую сигару, Гажил ел дома, Нацу вламывался в квартиру Люси, как к себе домой, а Грей постоянно раздевался до, не меняющих никогда цвет, черных трусов. У Лексуса Дреяра тоже было немало вредных и одна пагубная привычка. Пагубной привычкой, как ни странно, являлся пожизненный алкоголизм Каны Альбероны. — Какой пример ты подаешь детям?! — злобно шипел он на девушку, когда та, непонимающе хлопая глазами, добивала вторую бутылку вина. Казалось бы, спиртом травится картежница, однако, страдали все вокруг, кроме нее самой. Игра в литр бол заканчивалась тем, что Кана грустила из-за закончившегося пойла, а какой-нибудь несчастный, решившийся посягнуть на звание короля в данном соревновании, страстно целовался с унитазом. Из-за того, насколько часто Альберона употребляла алкоголь, вокруг нее витала «спиртовая аура» — поджигать свечи, да и вообще использовать огонь строго запрещено, если, конечно жить хотите. Она спаивала всех и вся в округе. С Канной невозможно было общаться адекватно, но самое милое, что источником несвязного бреда становитесь вы, так как шатенка стопроцентно будет подливать вам в стаканчик немного коньячку. Короче, картежница — угроза трезвому окружающему миру. «Однако, проблески света появляются даже в года всепоглощающей темени!» — счастливо подумали маги Хвоста Феи, когда Канна забеременела. Ага. Как же. Бедные, бедные, наивные феечки. Конечно, новость о появлении у мастера внука, а точнее внучки, вызвала всеобщее крышесносящее счастье. Маги начали готовится к одной из самых запоминающихся попоек в истории гильдии. Ну, что. Доготовились, блин. Раз главной пьянице всего Фиора пить противопоказано, то и остальным тоже. Ослушаться, конечно, можно, но учтите, что по макушке вы получите сначала от злой Канны, а потом от свирепого Лексуса. Хотя, стоит отметить, что и без алкоголя хвостатые способны отпраздновать так, что на следующее утро ни один житель без крестика и святой воды на улицу и носа не высунет. С тех незабываемых времен прошло четыре года (хотя по ощущениям и месяца не прошло) и белобрысое нечто подросло в маленького белокурого ангела, с глазами сапфирами, точь-в-точь, как у матери. И стоило девочке хоть немного начать соображать, как в дело пошла Канна с ее вредной для всех привычкой. Лексус всегда не особо положительно относился к тому, что картежница и бочка для пойла — синонимы. Когда он узнал, что любимая жена беременна — натурально испугался. Когда родилась девочка, он ненадолго расслабился: малышку Канна с детства спаивать не будет, так ведь? Так то оно так. Но вот Дреяр начал подмечать, что Нова очень странно косится на маму, что в очередной раз подливает себе вина в красивый пузатый бокал. Девочка подолгу наблюдала за шатенкой, и это начинало конкретно напрягать. Как позже выяснилось: не зря. В гильдии было шумно, но немного не так, как обычно. Главные грохотосоздатели, Нацу и Грей, вместе (!) с довольной лыбой, играли с маленькими детьми, которые только на год по возрасту опережали Нову. Люси, которая в последнее время очень сдружилась с Дождией, сидела вместе с девушкой-дождем и попивая горячее какао, почему-то очень громко смеялась. Эльза же, уснув на коленях Жерара, так же не создавала никаких погромов. Короче, в гильдии было подозрительно тихо. — Мира! — маленькая светловолосая молния подбежала к барменше, что встретила ее доброй улыбкой. — Что, солнышко? — Налей мне сока, пожалуйста! — Канна, которая еле поспевала за дочкой, тут же подсадила ее на высокую табуретку. — Мир, я на секунду отойду, последишь за ней? — Конечно, — Альберона удалилась, — Держи, — на стойку перед носом Новы приземлился стакан, наполненный до краев вишневым соком. — О! — воскликнула девочка, вглядываясь в жидкость, — У меня мама такой же сок каждый вечер пьет! И я знаю как нужно правильно. Смотри! Нова резко схватила стакан, выдохнула в сторону, залпом выпила сок, громко бахнула об стол посуду и вытерла рот тыльной стороной ладони, громко выдохнув. В гильдии наступила гробовая тишина. Мира сконфуженно смотрела, то на офигевшего Лексуса, то на дверь, за которой скрылась Канна. Люси с Дождией заржали во весь голос. Им одним только было весело. В холл вновь зашла шатенка. — Альберона!!! — завопил маг молний, подлетая к шатенке, — Мне все надоело! Я ввожу сухой закон! П-о-ж-и-з-н-е-н-н-о! Возражения категорически запрещены! — Ой, сейчас, что буде-е-ет, — сонно протянула аловолосая, которая ради сего зрелища оторвала голову от колен Фернандеса. — Ща буит мясо! — дружно прогоготали Хвостатые Феи.