Выбор короля

Люди всегда дурны, пока их не принудит к добру необходимость. Никколо Макиавелли

— Матушка, я всё ещё не в восторге от идеи этих выборов. Почему канцлера, как и прежде, не могли выбрать твои советники? — кронпринц сидел на софе с кроваво-красной бархатной обивкой, закинув ногу на ногу. — Потому что я изо всех сил стараюсь помочь тебе в несении этого тяжкого бремени, — женщина в роскошной золотой короне с крупным изумрудом в центре и несколькими гранатами по обеим сторонам от него оторвала взгляд от кучки писем, лежащих на её рабочем столе. — Какое бремя, мама?! Может, хватит драматизировать, когда мы говорим о моём правлении? — юноша сбросил ногу с колена, стукнув каблуком сапога о звонкий мрамор залы. — Даже ты справляешься с государственными делами, хотя ты женщина. Я мужчина, а значит, что я тем более не прогнусь под тяжестью нашего знамени. — В том то и дело, что ты мужчина, — королева успела бросить сухую фразу, несущую массу тайного смысла, известного лишь ей, когда наследник коснулся кончиками пальцев золочёной ручки дверей. Кронпринц замер, переводя дыхание. Ох, как же ему досаждали эти ежечасные перепалки с матерью, которая чрезмерно опекала его и никак не хотела принять факт предстоящего правления сына! — Мужчины всякий раз не понимают поступков женщин, особенно женщин-матерей. Но ты должен понять, Чимин, что даже матерям не дано знать наперёд судьбу своего ребёнка, именно поэтому они всячески оберегают его и, как вам кажется, назойливо подают руку, когда дитя ещё не оступилось, — Елизавета встала из-за стола, скрипнув ножками массивного стула. — Мальчик мой, лишь ты сам должен выбирать человека, который в будущем сможет стать твоей опорой. Зная, что в дальнейшем тебе придётся разделить с этим мужчиной свой жизненный путь, ты должен быть уверен в нём. Пусть лучше он будет не столь идеален, как тот, кого предпочли бы члены совета министров, но приятен самому тебе. Потому как от людей неугодных твоей душе проку не будет. Я не смею позволить тебе повторить мои ошибки. — Мама, о каких ошибках речь? — юноша обнял подошедшую королеву, коснувшуюся его плеча в привычном заботливом жесте. — Я не глупа, сынок. Мне ведомы современные нравы и желания. Ты должен знать: ради твоего блага я пойму и приму любое твоё волеизъявление. Видимо, матерям всё же дано в некотором роде предвидеть участь своего чада. *** Ранним утром пятницы к фермерскому домику прибыла маленькая крытая повозка с нахохленным сонным кучером. Трястись в пути Юнги предстояло около суток, если не больше — путь до Мюнхена был неблизким. Однако дорога, исходя из скудных знаний юноши о той далёкой местности, обещала быть не такой уж и скучной. Радовать глаза должны были весенние пейзажи и виды на незнакомые поселения. Пропуская сквозь себя дорогу на пути, раскидавшись улочками, пролегали и средние по меркам Мина городки: Амберг, Абенсберг, Фрайзинг и Гархинг, находившийся уже в пригороде столицы. Пейзажи действительно радовали, всюду было зелено, да и погода стояла ясная. Шумящие ветрами леса сменялись тихими пыльными дорогами полей и пастбищ. Но даже несмотря на то, что все эти места оставались Баварией, Юнги чувствовал, что по мере отдаления от дома всё становилось разительно отличающимся от столь родного и близкого душе. Желание вернуться в Хоф возрастало с каждой ямой на дороге, при попадании в которую колесо непременно скрипело, а кузов совсем не мягко проседал в рессорах. Вопреки желаниям, обратной дороги не было, поэтому юноша ехал дальше, стиснув челюсть и оставив мысли о разговоре с управляющим повозкой, прознав с начала пути, что тот отнюдь не многословен. Тем временем солнце падало вниз, утопая в очертаниях отрогов Альп, а количество рут, ускользающих под ободом колеса, неумолимо сокращалось. Прибытие во дворец в кромешной темноте оказывалось неизбежным. Ещё в конце прошлого века король Людвиг I теплил мечту устроить Мюнхен так, чтобы этот город возвышал честь всех земель, принадлежащих немецкому народу. И сие ему, однако, удалось. Здесь ныне каждый чувствовал священный трепет перед безмолвной красотой архитектуры и пригожестью атмосферы. К тому же явственно чувствовалась исходящая из центра его власть. Юнги ехал, как ему казалось, к королю, но тот, вопреки чьим-либо думам, в сей же час клевал носом, покачиваясь в изящной золочёной карете на пути в Этталь. Единственным условием Чимина на его согласие проведения отбора было удаление в замок Линдерхоф и проживание там до самой коронации.