Величие всегда опирается на одно и то же — на способность выступать, говорить и действовать, как самые обычные люди. Шамсутдин Мухаммед Хафиз
Мысли о возвращении домой исчезли, стоило истечь сроку трёх дней и наступить долгожданному вечеру отправления в Этталь. Собравших вещи юношей ждали три конных экипажа и по одному сопровождающему лакею на каждую карету. Хосок вмиг скользнул к одной из карет, запряжённой двойкой гнедых жеребцов, и утянул с собой за руку Тэхёна. В следующей повозке разместились Сокджин и высокий брюнет Намджун, запомнившийся своей фразой со стрельбища. В крайнюю карету вальяжно забрался Чонгук из Байройта, Юнги нехотя последовал за ним. Будучи единственным из оставшихся конкурсантов, с которым Мин был не знаком, Чонгук интереса не вызывал нисколько. Ну, а поскольку с незнакомыми беседу поддерживать обычно не приходится, то, может, оно и к лучшему, что с Юнги сел не Хосок или кто-либо ещё. Кареты тронулись, и Юнги приготовился к очередным изматывающим часам размеренного покачивания и резких встрясок на дорожных кочках. Однако путь был вовсе не долог: до Этталя, а уже после и до самого Линдерхофа юноши добрались втрое быстрее, чем Мин ехал из дома в Мюнхен. В третьем часу после полуночи сонные и уставшие участники отбора наконец вошли в роскошный замок. К удивлению, за всё время пути Чонгук действительно не проронил ни слова. Кронпринц спокойно почивал в одной из спальных комнат, поэтому встреча могла состояться только после рассвета ранним утром. Слуги незамедлительно провели кандидатов в отведённые им спальни, освещая путь свечами в ручных канделябрах.***
Из полудрёмы Юнги выдернул громкий стук в дверь. Юноша распахнул глаза, так до конца и не поняв, где он находится, и сразу закрыл их обратно, переворачиваясь со спины на бок. Стук вновь повторился более настойчиво, и дверь скрипнула, отворившись. — Да что вам здесь надобно? Я ещё сплю, — Юнги присел на кровати, прикрывая оголённую грудь расстёгнутой и сползшей с одного плеча рубашкой. Дорога столь утомила его, что по приезде он забылся тревожным сном прямо в одежде, улёгшись поверх расшитого покрывала и скинув с себя только обувь и дорожный драповый плащ. — Я… — вошедший осёкся, заприметив открывшийся вид на заспанного юношу, смущённо, но лениво прикрывающего наготу торса и груди. Однако перекатывающиеся под просвечивающейся в ярких утренних лучах солнца тканью крепкие мышцы сильных рук и мощной грудной клетки тонкая, прозрачно-белая тряпица скрыть была попросту не в силах. — Что Вы? Вы ворвались ко мне в комнату ни свет ни заря. Мне что, сию же секунду нужно бежать к Его Высочеству? Может, пока я приведу себя в порядок и хотя бы по-человечески вымою лицо с дороги, государь потерпит? — Юнги спросонья звучал как заведённая шарманка, полностью выказывая недовольство ещё и выражением лица. Стоящий подле кровати слуга, одетый в лёгкую атласную блузу и узкие штаны с леями, упустил на щеках появление румянца, когда кандидат соизволил сползти с кровати и сдёрнул с покатых худощавых плеч безбожно измятую сном рубашку. — Я с одеждой сам разберусь, ступай лучше, скажи, что я сейчас приду. Куда, кстати, подойти нужно? — Юнги вынул из шкафа наспех вчера заброшенный туда мундир и стремительно скрыл им обнажённую бледную кожу, застёгивая ряд бесчисленных мелких пуговиц. — В комнату для аудиенций. Вас стража проведёт, только спросите, — голос юноши звучал слегка растерянно, словно он сам забыл, куда следует привести назначенного ему господина. Когда Юнги принялся стягивать с ног штаны, слуга спешно выскочил из покоев, хлопая тяжёлой расписной дверью громче положенного. Разум Мина от хлопка наконец распрощался с остатками сонливости, и пальцы куда более проворно забегали по слоям одежды, приводя её в надлежащий вид. Сегодня непростой день, сегодня ему дан шанс предстать перед будущим королём и произвести на него максимально положительное впечатление.***
Чимин, дважды за утро хлопнувший дверьми, но во второй раз уже от своих покоев, влетел в спальную комнату, едва не сбив с ног собственного камердинера, принёсшего для него наряд для первой в его жизни встречи с будущими слугами народа. — Выйди! — кронпринц буквально завалился на широкий стул, стоящий за не менее широким столом в центре комнаты. — Ваше Высочество, но как же наряд? — мужчина средних лет поднёс к Чимину сапфирово-синий мундир с карминово-красными обшлагами рукавов и жемчужным жабо, в центре шейной окантовки которого поблёскивала крупная брошь в виде цветка из хрустальных и жемчужных бусин. — Вон! Сейчас же! Я сам всё надену, положи! — кронпринц указывает в направлении роскошной громоздкой кровати, покрытой тёмно-синим бархатом от покрывала до многослойного балдахина, свисающего под самым сводом потолка. Неведомое чувство стремительно пронзило сердце юного правителя, ранее не познавшего слабость даже к дамам, не говоря уже о подобных ему юношах. Кандидат, к которому по ошибке вошёл Чимин, был поистине прекрасен. Утончённые черты лица, завораживающая красота крепко сложенного тела и проникающий в самый центр сущности хрипловатый спросонья голос. Этим незнакомцем немедленно хотелось обладать целиком и полностью до дрожи в коленях, спрятанных сейчас под простыми штанами. Неудивительно, что тот спутал Чимина с прислугой, увидев его внешний вид. Чимин вымученно выдохнул и подошёл к кровати, скидывая с тела блузу и швыряя её на пол. Идти на утреннюю встречу с кандидатами расхотелось абсолютно. Кронпринцу хотелось улечься на кровать поверх покрывала, зарыться в подушки и сказать, что сегодня он отчаянно болен и ему нужно время на восстановление, которое действительно требовалось, но вовсе не для выздоровления, а для мысленного переваривания и принятия нахлынувших чувств. Однако идти на попятную было слишком поздно. Чимин осклабился отражению в широком настенном зеркале и облачился в мундир, разглаживая каждую складочку шёлка и кружев жабо.***
Желание Юнги действительно было исполнено, и его никто не торопил более. Спокойно подготовившись, он выскользнул из покоев и отправился на поиски нужной залы. Заглянув в оную, Мин заметил остальных конкурсантов, сидевших за круглым столом и тихо беседовавших. Кронпринца в кабинете не было. Юнги выдохнул, неслышно прошёл в зал и сел на крайний стул, стоящий спинкой ко входу, пожелав всем доброго утра. Только вот было ли утро в самом деле добрым? Из коридора послышался шум и шаги нескольких людей. Звонко цокая по мрамору каблуками туфель, в центре свиты шагал Чимин. Дверь распахнулась, впуская наследника и сопровождение внутрь, и вольно сидящие конкурсанты вскочили с мест. Юнги, стоявшему к входящим спиной, в нос ударил знакомый запах парфюма, впрямь как у утреннего слуги. Взглянув через плечо на проходящий мимо силуэт, Мин едва не осел на стуле. В безупречно сидящем на тонком прямом стане мундире на пару оттенков темнее, чем у остальных, и идеально облегающих бёдра белоснежных брюках будущий король сел на трон, оказавшись прямо напротив жадно ловящего ртом воздух Юнги.