Выбор короля

Распаляется пламя ветром, а влечение — близостью. Сократ

После нескольких дней и ночей пребывания кандидатов в Линдерхофе Чимин оставался беспокоен. Безутешность не могли исключить даже беседы тет-а-тет с каждым из юношей. Более всего спокойствию мешало осознание того, что сегодня ему должно встретиться наедине с Юнги. С утра кронпринц казался камердинеру и слугам взвинченным. После обеда в зал аудиенций к наследнику пришёл кандидат из Хофа. Заперев двери с обратной стороны, камердинер Его Высочества удалился, оставив юношей наедине. Чимин сидел на роскошном стуле-клисмосе перед вычурным столом, отделанным мрамором и позолотой, за его спиной привычно выделялся блеском золота на бордово-винном фоне стены династийный герб Виттельсбахов. Юнги присел на не менее изящный стул прямо напротив правителя. Кронпринц ожидаемо напрягся, хоть и после встречи у фонтана находиться рядом с подданным ему было несколько проще. — Расскажите мне о своей персоне, — кронпринц встал с места и потянулся к серебряному графину с аккуратным узким горлышком, стоящему на краю стола. — Мне казалось, Вам доложили о всей нашей жизни в первый же день, — Юнги сложил руки на коленях. — Ваше суждение отчасти верно, но мне хотелось бы лично услышать информацию из Ваших уст, — Чимин разлил из графина терпкое вино в два хрустальных фужера и, взяв один из них, обошёл стол, подходя к Юнги. — Информация обо мне будет несколько скудной для Вашего слуха, ведь, как думается мне, моя жизнь не столь ярка и насыщенна, в отличие от предыдущих кандидатов, остававшихся с Вами наедине прежде, — Мин вытянул перед собой одну из рук, разглядывая мозоли и шрамы, оставленные временем от различного вида работ. Чимин дрогнувшей рукой с громким стуком поставил фужер перед Юнги, затем кладя ладони на спинку его стула, отделанную лиственничным деревом и бархатными тканями. — Я родился в Розенхайме, но прибыл из Хофа, иначе именуемого Зале, что находится в юго-восточной части государства. Мой дом расположен на самой окраине, находясь фактически на территории пастбищ, плотно прилегающих к горам Фихтельгебирге. Я приёмный сын простого фермера. Где мой кровный отец сейчас, я не знаю. Меня воспитал принявший в свой дом мою мать с новорождённым ребёнком на руках Генрих Шнайдер. В детстве обучался в обычной школе там же, на окраине. Запас прочитанных книг скуден, но и королевских библиотек в Хофе не наблюдается. Политологии обучался самостоятельно. Интересует что-то ещё? — Интересует, но вопрос достаточно откровенный, — Чимин продолжает сжимать пальцами в перстнях узорчатую окантовку стула. — Я не в праве скрывать что-либо от Его Высочества, — Юнги усмехается, замечая явную некую тягу кронпринца к своей персоне. — В Хофе у Вас осталась невеста или, быть может, достойная кандидатка на роль вашей жены? — наследник понижает голос и склоняется ближе к лицу кандидата. — Нет, и мыслей о женитьбе также не было, — Юнги поворачивает голову к правому плечу, подле которого стоит Чимин. — С чем связан этот вопрос? — Политические интересы, не подумайте, — кронпринц пытается сохранить на лице серьёзность. — Обманув меня, себя Вы не обманете. Мне известны Ваши интересы, — их лица и впрямь достаточно близки, чтобы… Двери распахнулись с предварительным беглым стуком, и вошёл камердинер Лоренц, запыхавшись и протягивая растерянному кронпринцу письмо. — Её Величество королева шлёт Вам срочное сообщение, велено передать сейчас же, — Лоренц удаляется сразу после передачи конверта с кроваво-красной сургучной печатью. Чимин садится на своё место, вчитываясь в написанные матерью строки и хмуря брови. Юнги сидит молча и недвижимо, и ему абсолютно точно заметно возмущение вперемешку с растерянностью на лице наследника. — Она собирается короновать меня в утро пятницы, — кронпринц бросает письмо на стол, затем залпом осушая свой фужер игристого. — Это через два дня. — В чём проблема? — Мин выпрямляет спину, вытянув руки на стол. — Все отцы хотят, чтобы их дети осуществили то, что не удалось им самим. В моём случае этого желает моя матушка. Мне так не по душе её краткосрочные решения, — наследник вздыхает, опадая на спинку стула. — Всё страдание заключено в том, что Вы не готовы к предстоящему правлению? — Мину изначально были заметны слишком малая заинтересованность кронпринца в правлении и чрезмерное увлечение искусством. — Каждый человек считает страдания, выпавшие на его долю, великими, поэтому Вы правы. Пусть даже и факт моих душевных переживаний кажется Вам несерьёзным, — Чимин горько усмехается. — Я признаю, что имею страх не справиться, хотя совсем недавно доказывал матери обратное. Уязвимость моя в молодости и недостаточном опыте. — Молодые поэты всегда льют много воды в свои чернила, поэтому по неопытности никому ошибок не исключить. Именно во избежание подобных бед Вам нужен недурной советник, — Юнги хоть и был взращён в обычной работящей семье, но цену себе знал. — Я знаю, как Вам помочь. — И как же? — кронпринц уложил подбородок на тыльную сторону ладони. — Изначально я противился участию в отборе, но ради матери написал заявку. Она была уверена, что меня примут, и оказалась права. Лишь ради неё самой и её блага я не могу лишать себя шансов. Я имею смелость предложить себя на пост канцлера, взамен обещая полностью взвалить на свои плечи все государственные вопросы и, более того, поддерживать Вашу увлечённость искусством. — Вам известно моё кровное происхождение? — Чимин с налётом соблазна зачёсывает ладонью волосы назад. — Наслышан, но детали для меня во мраке, — Юнги складывает ногу на ногу, удобнее размещаясь на стуле. — Я порождение греха, герр Мин Юнги. Моя матушка родила меня от конюха корейских кровей. Моего отца звали Хонджун, он был казнён за измену в служении королю и прелюбодеяниях с королевой. Супруг моей матери столь сильно ревновал её, что тяжело заболел и вскоре покинул этот мир. Из-за того, что я не являюсь его кровным сыном, народ не принимает меня как монарха. Справитесь ли Вы с народом? — Чимин убирает письмо матери, ранее брошенное на угол стола, в выдвижной ящик. — Я сделаю всё возможное, ведь, в первую очередь, этот политический союз выгоден для меня, — Мин наконец совершает несколько глотков из своего фужера. — Люди, которых связывает политика, обычно очень скоро из-за политики и расстаются, — Чимин усмехается, а кандидат встаёт со своего места. — Простите мне мою дерзость, Ваше Высочество, но видится мне, что связывает нас не только политика, — Юнги подходит к развалившемуся на стуле Чимину. — Я нравлюсь Вам, а Вы нравитесь мне. Юнги вновь не кривил душой, кронпринц действительно был очень хорош собой. Поняв за считанные дни, что оный питает к нему влечение, Мин решил этим воспользоваться. Только вот за собой упустил тот момент, когда начало при виде наследника сердце ускоренно биться. Хотелось бы сие ознаменовать рождением чувств, но, несомненно, великой любовью всё ещё даже не пахло. Пока были лишь страсть, желание и юный возраст, располагающий к жажде чего-то нового. — При прошении удостоить меня должностью канцлера я не сказал главное условие. Если я буду назначен канцлером, я обязываюсь выполнять любые Ваши приказы, даже если они будут переходить грани приличия, — Мин склоняется ближе к уху и шее наследника. — Какое сладкое принуждение, однако, — Чимин усмехается, выдавая себя алеющими щеками. — Хорошо, тогда у меня к Вам последний вопрос. Вы любите Вагнера? — Я ждал этого вопроса. Мне, конечно, больше по душе «Валькирия», нежели «Лоэнгрин», да и я противник антисемитизма, но думаю, что ответ мой «да», — Мин практически прошептал сие, опаляя дыханием ухо кронпринца. В двери вновь вошёл Лоренц, сообщая, что начаты сборы и подготовка конных экипажей, а Чимин во второй раз его мысленно проклял за прилежную службу и пунктуальность. Юнги отправился к выходу, понимая, что разговор на сегодня окончен. Перед дверью оный обернулся, глянув в глаза будущего короля. И взгляд его настолько убивал, что контрольный выстрел был не нужен.