InkTober 2019

      На Зелёной тропе, чуть не дойдя до озера Унн, играет затейливая мелодия, спокойная, хоть и резвая. Стрекочут кузнечики, летают бледно-зелёные светлячки, и трава лоснится бархатом под ногами.       Гвоздь бряцает об землю, падая на остриё, а после и совсем. Истрёпанный и потемневший синий плащ спадает с плеч, и дышать, кажется, становится легче. Тяжёлая маска осторожно ставится в траву, а сам Джуничиро плавно опускается рядом, вытягивая ноги и откидывая спину.       Призрак. Так его назвали первые, с кем встретился, спустившись в подземелья Халлоунеста. Так подхватили и остальные, кому не лень было к нему обращаться. И так, скорее всего, на надгробии напишут, если тело вообще найдут.       Щитки на одежде давят на грудь, и дышать становится словно сложнее. Но от воды приятно тянет сыростью и травами, и колкое беспокойство отступает, успокаивается в груди, где мерно бьётся сердце.       Джуничиро старается не вспоминать о том, что его путь лежал через мёртвую Бездну. Что ему нужно идти в храм Чёрного яйца и там, не жалея ни сил, ни жизни, бороться с грёзами и их сияющим королём. Лучезарным, кажется.       Но Лучезарный — лишь верхушка айсберга, к которой подниматься со дна — тотемах в сорока души закончиться успеют. Лучезарный — лишь сердцевина, спрятавшаяся глубоко под железными цепями, щитками и живой (да, по-прежнему) плотью рыцаря. Но не абы какого — Полого.       Имя Полого Рыцаря — Куникида Доппо, и убивать его Призраку совсем не хочется. На развалинах Белого дворца у него осталась сестра, и вернуть бы его в родные руки, но под железными цепями и там, где через слепой глаз проходит глубокий шрам, сияют тепло вытекающие из тела с кровью грёзы.       И убить — так убить; Призрак здесь не за мораль. На то и Призрак он, что мораль у него своя — молями поеденая да гусеницами стоптанная, исколотая масками разбитых сосудов, слёгших в Бездну. Да и Бездна эта такая холодная и противная, что лучше уж к Лучезарному в лапы…       Мягкие такие лапы, тёплые, и речи его вязкие, сладкие. У Бледного короля такие же были — так души нашептали, что втянуты были в голодное нутро. Только вот Бледный сбежал, оставив заведёнными циркулярные пилы и разбитыми сотни и тысячи маленьких керамических голов.       Джуничиро этими речами уже не напугать, да и будет ли бояться Призрак, вернувшийся почти с того света? Если только того, что рано или поздно его маска — с двумя забавными рожками — тоже треснет, а из глаз вместо слёз польётся густая, горячая чума.       Но он не боится. Отдохнув на Зелёной тропе, поднимается, бархат травы оставляя. Плащ, гвоздь и маска на месте, а значит бояться нечего. Глубокий вдох, и Призрак, оставляя за собой лишь тень, уходит в путь.       Надеясь, что когда-нибудь вернётся.