Слишком много поваров портят бульон. Английская пословица
Нина, немного болезная, присоединилась к Рыжику за обедом, упав на стул напротив него с блокнотом в руках, задумчиво, но с искрой в глазах покусывая карандаш. — Мы должны заполнить колонку «м-ра Таратора», — безапелляционно заявила она. Отстранённо обдумывая заказ, Рыжик уточнил: — Прости, что? — Я должна заполнить колонку «м-ра Таратора», — устало повторила Нина, словно подобные новости были абсолютно обыденны, а вопросы — совершенно излишни. — Я обещала Адаму, что мы сделаем это. — А я-то тут при чём? И что с Адамом? — продолжил недоумевать Рыжик, окончательно отвлекаясь от созерцания меню. — Адам поехал к папе, снова будет пытаться договориться о женитьбе, раз у него теперь есть эта страничка в «Эксцессе», а значит, и средства. Рыжик призадумался. Ему вот для женитьбы на Нине не нужны были никакие «Эксцессы», денег и без того было в достатке. Она меж тем продолжала: — Так что мы должны в этот раз заполнить её за него. Рыжик усмехнулся: — Я, чёрт побери, правильно понимаю: нам нужно написать за Саймза колонку, об успешном ведении которой, в частности, он и едет сообщить? Интересненькое дельце! — Нина в этом проблемы не видела. — Так при чём тут я? — Ну просто, когда он попросил, я подумала, что раз и ты знаешь, кто скрывается под личиной м-ра Таратора, то от тебя будет толк. Мало ли, поможешь мне придумать что-нибудь. И кстати, — она строго и угрожающе посмотрела на Рыжика, что он нашёл даже милым, — спасибо большое, что разболтал Майлзу о том, что Таратор — это Адам, дурья ты башка! Когда мы сегодня пересеклись за завтраком, он так долго меня распекал, дескать, негодные мы с Адамом дети, утаиваем от Мамочки такие вещи, и почему всё приходится узнавать через Папочку, что моя головная боль после вчерашнего вечера только усилилась! — Нина устало потёрла виски. Рыжик запоздало осознал, что папочкой в данной ситуации окрестили его. — Не знал, что это был строжайший секрет, если честно. Мне же Саймз сам сказал, без утайки. — Только потому, что тебе от всего этого балагана ни жарко ни холодно, — фыркнула Нина. — Ну, зато Майлз быстро перешёл к делу и даже подумывал продать «Эксцессу» новость о помолвке своего брата. Жалко, конечно, что Адам уехал: Вэн предложил пять гиней, и в итоге Майлз продал новость ему. Но вот только они не знали, что временно исполняющий обязанности м-ра Таратора — это я, — нежные губы Нины… нет, мисс Таратор растянулись в своего рода хищную улыбку, — и много трепались о помолвке, так что всё самое сочное — здесь! — она гордо постучала карандашом по голове. — К тому же, если совсем иссохнем без идей, всегда можно в стиле Адама добавить что-нибудь про Имоджин Квест да котелки… Рыжик яро прервал её, аж привскочив: — Только не котелки, Нина! Чёрте что с этими вашими котелками, уже в печёнках сидят, да не носит их никто! — Вот и неправда, мы с Адамом видели! — Один чёртов раз! Всё, что угодно, только не котелки. Нина в ответ смерила его таким взглядом, что Рыжик понял: теперь она от души и с лихвой понапишет про эти проклятые зелёные котелки чисто из прямо-таки ослиного упрямства, и тяжело откинулся обратно. Он также понял, что обедать так они будут ещё долго, заказал себе рибай и каберне-совиньон, а Нине — филе-миньон с розе и, вздохнув, морально приготовился оплатить не один десерт.***
Ранним утром затрещал телефон. Благо, Рыжик за годы на Востоке привык вставать с первыми петухами. — Рыжик, деточка, Вы не спите, я надеюсь? — раздался на том конце провода подозрительно бодрый для такого времени суток голос Майлза. — Нет, я не спал. И доброе утро и Вам! — Не хотите перекусить со мной? — Прямо сейчас? Не уверен, что быстро соберусь… — О, это совершенно не проблема! — радостно выдал Майлз, и трубку положили. Рыжик недоумённо уставился на свой загудевший телефонный аппарат. Не прошло и пары минут, как в дверь апартаментов постучали. Рыжик накинул кардиган и пошёл открывать. За дверью его ждал Майлз, разодетый пусть и броско, но по-дорожному, с небольшим саквояжиком: — Надеюсь, я не напутал номер… О, доброе утро, дорогуша! — А Вы быстро, — констатирующе изогнул бровь Рыжик. Майлз только ухмыльнулся: — Да, путь был неблизкий, целых два этажа! Могу я?.. Рыжик пропустил странно навьюченного Майлза внутрь. Тот прошёл, бросил чемоданчик на пол и вальяжно уселся в кресло. Рыжик по-хозяйски любезно предложил ему закурить, и тот с удовольствием покусился на его табак. Рыжик ушёл за ширму одеваться. — Не знал, что Вы тоже в «Шепарде» живёте, — выказал непонимание он. — О, мы с Тигром — это мой м… приятель, — с каким-то особенным распутством в голосе замялся Майлз, — так вот, мы с Тигром остановились здесь буквально на днях, после того как мой брат вернулся из Канады и нам пришлось съехать из его дома. Как деньги появятся, наверное, попробуем присмотреть что-нибудь, — он попускал задумчивые колечки дыма. — Старина, да я и сам давно уже подумываю, что несколько засиделся у Лотти в гостях, Нина даже вызвалась мне завтра помочь выбрать дом. Хотите, поделюсь с Вами рекламными проспектами от своего знакомого агента? — Было бы просто чудно, Рыжик, душечка! — Можете взять на столике у окна. А Ваш брат, я слышал, женится, мои поздравления! — Уже читали утренние газеты? — Тьфу, типун мне на язык! — Майлз рассмеялся на то, как Рыжик за ширмой уронил вешалку, когда начал сам себя обругивать. — В некотором роде. Майлз не стал уточнять, с энтузиазмом продолжая: — А я ведь как раз пришёл поделиться с Вами наистраннейшей, причудливейшей новостью, душенька, — Майлз выдержал должную паузу и выдал: — Я теперь м-р Таратор, можете представить? И часа не прошло даже! Рыжик опешил: — Но как? Ведь Адам… — Ох, с Адамом получилось чудовищно и несправедливо: он чем-то там не угодил лорду Мономарку в своей последней заметке, — Майлз неопределённо повёл сигарой в воздухе. — Мол, переборщил с фантазиями, особенно с этими несчастными котелками… В итоге, и мне выговор заранее прилетел, а я ведь даже и не начинал! — возмутился он. — Чёрт, а я ведь говорил Нине: не пиши про котелки. Глупая девочка, — пробормотал Рыжик, выходя из-за ширмы, тщетно пытаясь симметрично завязать бабочку. Но у Майлза был хороший слух на тайны: — Нина? — поинтересовался он, потушив сигару, и поднялся, чтобы помочь. Рыжик замялся. Майлз вдохновенно бабочку поправил. — Так-то лучше, дорогуша, — улыбнулся он, и Рыжик благодарно похлопал его по плечу. — Спасибо, старина! Они пошли вниз. Рыжик решил, что смысла таить, как вчера весь день на пару с Ниной придумывал богеме жизнь, больше особо и нет, и выложил всё, что знал. Майлз на такие новости только покачал головой: — Какой курьёз! Вот же глупое дитя, сама себе помолвку расстроила! — Вот как? — задумчиво сказал Рыжик. Майлз отвлёкся на заказ каши, бутербродов и кофе, после чего опечаленно продолжил мысль: — Так ведь у бедняжки Адама теперь нет такого заработка, какой был, пока «м-р Таратор» лежал на его плечах. Так что опять их с Ниной женитьба откладывается на неопределённый срок, — он с грустью схватил бутерброд, но жевать начал уже веселее, — впрочем, им не привыкать. Рыжик тщательно эти слова обдумал. — А Вы куда это с саквояжем, да ещё и в такую рань? — учтиво задал он второй смущавший его вопрос. — О, Тигр завтра участвует в гонках, и мы с моей милой Агатой, Адамом и Арчи через пару часиков поедем его поддерживать, — воодушевлённо загорелся Майлз, определённо в нетерпении. Затем посетовал: — Ох, надеюсь, этот негодник со своей ласточкой не забыл про меня окончательно и заказал нам номера, как я его просил, а то, говорят, когда дело касается автомобильного сезона, в тех местах не протолкнуться. Всё-таки машины, особенно гоночные, в такие минуты становятся абсолютными властителями над человеком, — он в задумчивости так и не донёс ложку каши до рта. — А впрочем, такое событие — просто чудная возможность для меня как нового м-ра Таратора, — хихикнул он, и каша моментально с ложки исчезла. — Надеюсь, хотя бы Вы отречётесь от, ну знаете, откровенной чуши и вся эта писанина станет хоть сколько-нибудь удобоварима для чтения, — честно высказался Рыжик, прихлёбывая кофе. — Так и быть, ради Вас, дорогой мой, дальше прикрас я не пойду, — лукаво уверил его Майлз. — Наша жизнь, мне кажется, и без выдумок весьма занимательна и анекдотична. Как по мне, душенька, лучше уж её проживать так, чтобы все эти сплетни, пусть даже и грязные, рождались на благодатной почве. Тогда они сочные, словно персики, и тем приятнее их передавать из уст в уста, — он обезоруживающе улыбнулся. — А в сплетнях из воздуха какой смысл? Да за воздух этот ещё и платить, что за нелепость! Рыжик подивился такой логике, но что-то чарующее в ней было. Возможно, то, как легко Майлз признавал, что живёт в мире хоть и высокородном, но далёком от благородства.***
Ещё днём ясное лондонское небо теперь заволокли тучи, и Рыжик раскрыл зонт, чтобы красивое сиреневое пальто Нины не намокло по пути к автомобилю. Она взяла его под руку. Они прошли несколько метров от, видимо, в будущем рыжиковского дома в тишине. Нина выжидающе на Рыжика посмотрела: — Ну? — тяжело сказала она. Он сглотнул. — Нина, как ты смотришь на то… — начал заминаться он, не глядя на неё. Она потянула его за рукав. — Чёрт, как насчёт меня? Ну знаешь, выйти за меня, я имею в виду, Адам… — Рыжик подумывал ради столь важного разговора остановиться посреди дороги, но Нина продолжала бесстрастно идти вперёд. — Я целый день ждала, когда ты спросишь! — Она помолчала. Он тоже. — Мы должны присмотреть кольца. Рыжик захлопнул зонт. Они сели в машину.